1.Вслед за Сталиным в Россию вернется вся эта мерзость.Но России расчеловеченной к тому не привыкать
Из книги Михаила Зефирова, Дмитрия Дёгтева "Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа"
Нелегкие жизнь и быт советских рабочих Одна рукавица на троих
Условия работы на заводе № 92 в Горьком были исключительно тяжелыми, особенно в первые годы. Завод был сдан в эксплуатацию недостроенным, с множеством временных сооружений, недостаточным инженерным оснащением. Отсутствовали многие системы жизнеобеспечения. В целях экономии топлива, подача отопления в цеха и другие помещения была строго лимитирована. Например, в феврале 1932 г. максимальная температура в цехах устанавливалась +8 °C, а в служебных помещениях она была не выше +12 °C. Причем отопление подавалось только с 06.00 до 08.00 и с 12.00 до 13.00. Использование же электронагревательных приборов строго запрещалось. Как и на других предприятиях ВПК, на машзаводе процветало устройство всевозможных «временных» энергоустановок и проводки, что часто приводило к несчастным случаям и авариям. Акты о приемке новых сооружений свидетельствуют о том, что почти все новое оборудование: краны, котлы, печи, находились в неисправном состоянии и имели массовые дефекты, но все же допускались к эксплуатации. На вновь установленных станках обнаруживались трещины на валах, неправильно сделанная проводка и так далее. [93 - ГУ ЦАНО. Ф. 15, Д. 5, Л. 3-10.] Естественно, это приводило к авариям и гибели рабочих. Так, 11 апреля 1932 г. в кузнечно-прессовом цехе возник пожар у печи № 9, пострадали несколько человек. 14 апреля в том же цеху из-за отказа тормозов сошел с рельсов и опрокинулся 25-тонный мостовой кран. Акт об осмотре столярной мастерской в апреле 1934 г. свидетельствует о том, что «здание к работе не пригодно, фермы крыши прогнулись и укреплены подпорками, более 70 % крыши протекает, пол сгнил». [94 - Там же, Ф. 2941, Д. 68, Л. 25.] В литейном цехе дымоходы имели трещины, в цехах протекала крыша, водой даже заливало электромоторы. Вращающиеся части станков и маховики не были ограждены, наждачные круги не имели защитных стекол, вентили пропускали пар. У кузнечных горнов не было зонтов для отсасывания вредных газов, не хватало рукавиц для горячих и холодных работ. А иногда рабочим и вовсе выдавалась одна рукавица на троих! [95 - ГУ ЦАНО, Ф. 2941, Д. 68, Л. 28, 30, 31, 33, 37.] В световых фонарях и окнах многие стекла были побиты и годами не вставлялись, рабочие места плохо освещались. Как выяснилось, причиной «битых стекол» была плохая вентиляция. В летние месяцы воздух внутри цеха так нагревался, что рабочие вынуждены были просто разбивать стекла. К началу же зимнего сезона их никто не вставлял. Часто происходили несчастные случаи. 21 марта 1935 г. в литейном цехе упавшей изложницей была задавлена работница погрузочного цеха П. М. Винехина. [96 - Там же, Д. 111, Л. 100.] По данным статистических материалов цехов, в 1934 г. имели место 632 производственные травмы и 7024 человеко-дней утраты трудоспособности по причине травм, а в 1935 г. соответственно - 640 случаев травматизма и 8200 человеко-дней утраты трудоспособности. Наибольший уровень производственного травматизма наблюдался в кузнечно-прессовом цехе - 210 случаев в год. [97 - Там же, Д. 118, Л. 59.] Помимо этого, на заседаниях завкома отмечалось, что происходило и сокрытие несчастных случаев. Например, за октябрь 1936 г. в кузнечно-прессовом цехе официально числилось шесть несчастных случаев, а были выявлены 16. Росло число травм в литейном цехе. Работы в нем велись в тяжелых условиях в три смены при очень сильной задымленности. По-прежнему частыми оставались несчастные случаи по причине халатности самих рабочих. Например, сверловщики обрабатывали детали не в тисках, а держа их в руках. [98 - ГУ ЦАНО, Ф. 2941, Д. 118, Л. 64.] 25 августа 1936 г. в 06.00 в котельной завода № 92 произошел мощный взрыв, частично разрушивший здание. Оказалось, что кочегар Марущук подал в топку котла № 1 газ, потом куда-то отошел и зажег огонь, только когда топка уже полностью заполнилась газом. 21 июля 1938 г. проблемы техники безопасности обсуждались на заседании хозяйственного актива завода. Выступавшие указывали на то, что большое число несчастных случаев отрицательно сказывается на текучести кадров. Только в механическом цехе № 1 за 1937 г. произошли 285 несчастных случаев, в т. ч. ожоги - 13 %, засорение глаза - 17 °%, придавливание рук и ног - 37 °%. При этом рабочим не хватало спецодежды. В первом полугодии 1938 г. в указанном цехе требовались 372 хлопчатобумажных халата, а получены были лишь 89. По-прежнему не хватало рукавиц, вместо брезентовых выдавали хлопчатые, что приводило к их быстрому износу. Рабочие часто работали просто голыми руками. На обед - вареная крыса… В первые годы возникали большие проблемы с питанием рабочих из-за нехватки продуктов и плохой организации столовых. Качество пищи оставляло желать лучшего. Приготовление блюд велось в антисанитарных условиях, правила гигиены не соблюдались. В заводских магазинах, как правило, царила грязь, беспорядок, валялись окурки, продавцы работали в рваных халатах, хлеб резали ржавыми ножами. 2 июля 1934 г. во время обеда второй смены в столовой машиностроительного цеха одному из рабочих вообще попалась в щах настоящая крыса! [100 - ГУ ЦАНО, Ф. 2941, Д. 113, Л. 7-11.] Это привело к массовым протестам рабочих и отказу от еды. Была собрана комиссия, которая установила, что приготовление пищи велось в условиях полнейшей антисанитарии, повсюду «валялись помои и грязь». Виновной была признана раздатчица Климова, которая, как выяснилось, и подала на стол эти щи с крысой. Она была уволена и отдана под суд. [101 - Там же, Д. 58, Л. 157.] Часто из-за плохой работы столовых рабочие просто не имели возможности поесть. Например, 20 октября 1934 г. остались без обедов 60 литейщиков, а 26 и 27 ноября того же года во вторую и третью смену несколько сотен рабочих так же остались без еды. [102 - Там же, Д. 58, Л. 337, 342.] Из-за высокой заболоченности территорий вокруг завода рабочие часто болели малярией. Например, в 1935 г. по причине заболевания малярией имело место 3000 человеко-дней нетрудоспособности. Естественно, все эти трудности отрицательно сказывались на отношении к работе, трудовой дисциплине и производительности труда. В 1935 г. выявились случаи, когда вопреки запрещению ночного труда подростков последние все же привлекались к работе в ночное и сверхурочное время. Например, в апреле в инструментальном цехе по 711 часов трудились шесть-семь подростков, в механической мастерской - семь подростков. В кузнечно-прессовом цехе три подростка выполняли по указанию мастера грязную и тяжелую работу. В 1938 г., при директоре Илларионе Мирзаханове, работа столовых значительно улучшилась. Было централизованно закуплено большое количество столов и стульев, посуды и другого инвентаря. В дальнейшем также несколько нормализовались и условия труда. Цеха и отделения обеспечивались бачками с газированной водой (только в первой половине 1940 г. установили 50 штук), у молотов и мартеновских печей оборудовалась обдувная вентиляция. Однако число несчастных случаев по-прежнему оставалось высоким. Основной их причиной являлась низкая культура труда. Вот несколько примеров за январь 1940 г.: «Токарь М. Митрошин (механический цех № 16) работал на станке в незастегнутом пиджаке - был затянут в него и получил тяжелые травмы… Автогазорезчик Шаров (кузнечно-прессовый цех) резал автогеном лист стали, положив под него банку из-под карбида кальция, - взрыв и тяжелые ранения. Кузнец Макаров (тот же цех) при рубке квадрата на 2-тонном молоте пользовался, помимо топора, просечкой. Последняя вылетела и нанесла ему смертельную травму». По-прежнему происходили и тяжелые аварии. Так, 19 июля 1940 г. из-за неисправности вентилей газопровода в термическом цехе произошел взрыв газа, от которого сильно пострадали здание цеха и 13 рабочих. 15 ноября того же года в литейном цехе при выпуске плавки № 51410 из печи № 2 из-за неисправности оборудования было разлито по цеху 13,5 тонны жидкого металла. Пострадали 11 рабочих, предвосхитивших участь терминатора. [103 - ГУ ЦАНО, Ф. 2941, Д. 639, Л. 181.] Тяжелые условия труда на заводе, низкий уровень культуры рабочих с самого начала создавали большие проблемы в сфере трудовой дисциплины. Главными из них являлись прогулы, опоздания на работу и пьянство на производстве, хулиганское отношение к станочному и другому оборудованию. В первые годы многие рабочие и служащие, видимо, не привыкшие к порядку, не выполняли требования часовых и вахтеров на заводских проходных, в массовом порядке перелезали через заборы и проволочные заграждения, отказывались предъявлять пропуска. Очень низкая трудовая дисциплина наблюдалась в погрузочно-разгрузочной группе. В ней из 180 рабочих ежедневно прогуливали в среднем 60-70 человек. [104 - Там же, Д. 15, Л. 310.] Имели место регулярные хищения имущества. Из цехов пропадали измерительный инструмент, детали и куски цветных металлов. 15 ноября 1932 г. вышло постановление ЦИК и СНК СССР об ответственности за прогулы. Согласно ему, руководство заводов имело право за однократный прогул без уважительной причины уволить работника с лишением его продовольственных карточек и права на квартиру. По документам машиностроительного цеха видно, что после данного постановления начались массовые увольнения, главным образом за прогулы. Начальник цеха успел уволить 77 человек, после чего сам тоже был уволен за прогул. [105 - ГУ ЦАНО, Ф. 2941, Д. 27, Л. 78.] В среднем в 1932-1933 гг. на заводе ежемесячно увольнялись в основном за прогулы 140-160 человек. Однако нередко бывали случаи, что подписанный на скорую руку приказ об увольнении впоследствии заменялся выговором или вообще отменялся. Например, помощник начальника отдела ОТК Поярков был уволен 13 февраля 1932 г., а 23 февраля восстановлен с одновременным выговором, [106 - Там же, Д. 15, Л. 123.] раздатчица Суворова уволена за прогул 19 марта 1933 г., а затем 1 апреля восстановлена. Отмечались факты сокрытия прогульщиков, огромное количество административных отпусков, в основном оформленных задним числом. Имело место принятие рабочих и служащих на работу в обход приказов директора и даже отдела кадров. Одним из доказательств наличия на предприятии нелегальной рабочей силы является большое расхождение между официальным числом работающих и числом пайков, запрашиваемых цехами. Порой оно достигало 5-7 %. [107 - Там же, Л. 211.] В 1935-1936 гг. увольнения за прогулы стали редкостью, так как предприятие стало остро ощущать нехватку рабочей силы. В цеховых документах уже встречаются случаи, когда даже за прогулы четырех дней подряд рабочие отделывались строгим выговором.[110 - Там же, Д. 189, Л. 255.] Очень серьезную проблему создавало «варварское отношение» рабочих к оборудованию, особенно импортному. С 1933 г. поломки доходили до 20-25 % станочного парка, и в дальнейшем эта тенденция сохранялась. Например, 4 февраля 1934 г. был выведен из строя станок «Франц-Браун» № 1772. Причиной оказалось халатное отношении к своим обязанностям наладчика Лагутина. В отношении его, помимо административного взыскания, на заводе был проведен показательный процесс с развешиванием карикатур, проведением собраний и воспитательных бесед. Вот выдержки из приказов по машиностроительному цеху за осень 1934 г.: «Из-за халатного отношения рабочего Шальнова сломался станок № 1767 - в коробке передач сорвало зубья четырех шестеренок…; из-за халатного отношения токаря Голова - в станке № 1672 разорвало втулку в фартуке…; 15.10 рабочий Чугрин повесил кепку на валик станка, результат - сломалась червячная шестерня продольно-поперечного хода станка». Карусельщик Макаров сломал станок № 1590, который по своей халатности долгое время не смазывал. Попытался самостоятельно «починить его кувалдой» и сломал «еще больше». [113 - ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 1, Д. 63, Л. 6, 17.] Некоторые рабочие неоднократно выводили свои станки из строя. Так, строгальщик Кульков сломал станок «Вальдрих» № 1829, вследствие чего тому потребовался длительный капремонт. На рабочего наложили взыскание, однако после этого он еще дважды выводил станок из строя, за что в конце концов был уволен. Надо учесть, что импортные станки имели сложные электрические схемы и систему управления, поэтому их освоение рабочими, особенно малограмотными, создавало большие трудности. 21 июля 1937 г. станочник инструментального цеха Сеннов «включил станок и ушел». Резец, дойдя до поверхности станка, изрезал и изуродовал его. 7 января 1939 г. токарь 3-го отделения механического цеха № 1 Попков «оставил на ходу станок № 1331 и ушел. Произошла авария: измята направляющая втулка и погнута державка, которая уперлась в шпиндель станка». Подобное отношение к дорогостоящему импортному оборудованию наблюдалось практически на всех заводах страны. Это видно из приказов наркома оборонной промышленности Израиля Кагановича за 1938 г. На заводе № 181 «состояние оборудования неудовлетворительное», капитальный ремонт выполнялся некачественно, со стороны рабочих наблюдалось «недопустимое отношение». То же самое имело место на заводах № 42 и 434. Предприятия затрачивали огромные средства на ремонт станков, сопоставимые с затратами на основное производство, но это не давало серьезного эффекта. Нередко станочный парк использовался не по назначению. Так, на заводе № 92 фрезерные станки с интересным названием «Болей-Ленин» использовались для сверловки, шлифовальные станки «Черчилль» - для строгания и т. п. [115 - ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 1, Д. 187, Л. 5-40.] Между тем государство принимало все новые меры по укреплению трудовой дисциплины. 26 июня 1940 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР в отношении предания суду летунов и прогульщиков. Отныне опоздание на работу свыше 20 минут приравнивалось к прогулу, за который рабочий нес уже не административную, а уголовную ответственность. Основным наказанием были определены исправительные работы, - как правило, на этом же предприятии, но уже бесплатно. [116 - Там же, Оп. 2, Д. 436, Л. 87.] Кроме того, указ увеличил продолжительность рабочего дня до семи часов, а рабочую неделю - до семи дней. [117 - Сомов В.А. Указ. соч., с. 27.] Таким образом, никаких выходных дней отныне не было, народ должен был трудиться и еще раз трудиться. Такого не было даже в Древнем Риме, где рабы и то имели право на дни отдыха. Фактически с этого момента крепостное право в России было возвращено в полном объеме. Теперь наряду с крепостными крестьянами-колхозниками появились и крепостные рабочие, насильно прикрепленные к тому или иному заводу. В дополнение к Указу от 22 июля того же года нарком юстиции и прокурор СССР издали совместный приказ, согласно которому рабочие, ушедшие на обед более чем на 20 минут раньше положенного времени и вернувшиеся с трапезы более чем через 20 минут после официально установленного времени, должны были привлекаться к судебной ответственности, как за прогул. [118 - ГУ ЦАНО, Ф. 2439, Оп. 2, с. 48.] Первый приказ директора завода № 92 А. Е. Еляна по преданию суду 38 прогульщиков был подписан 20 июля. В дальнейшем, в течение месяца, в суд передали дела еще на 201 прогульщика. [119 - Д. 442, Л. 73, 78, 86, 103, 120, 128, 155, 170, 183.] В результате этих мер в сентябре количество прогульщиков сократилось в среднем с 25 до 8 человек в день. Но в то же время резко возросло сокрытие прогулов и предоставление задним числом административных отпусков, и реальное состояние дисциплины улучшилось незначительно.
Метки: Война, Информация для размышления, Президент России дал импульс, России - Гаага и репарации Украине, Россия - будущее, Россия в цифрах, Россия расчеловеченная, Россия сегодня, Слава Украине!, Тагил рулит, Церковь Свидетелей Девятого мая, агрессия, жизнь людей и зверей, жуковская трехрядка, звериное лицо советского человека, звериное лицо советской власти, интервенция, история России в лицах, коммунизм - орудие убийц, коммунизм - тупиковый путь развития, коммунизм в действии, коммунизм на практике, коммунистическая идеология в действии, коммунисты-вурдалаки, мат-лы для Гаагского трибунала, мутанты - советский народ, новая историческая общность людей, плачущий лыжник, правда об оккупации в воспоминаниях, преступления против человечества, сброд, советская власть - абсолютное зло, советская власть в действии