В ГОРОДЕ КРАСНОЙ МАГИИ (9)
Прогулки с Мастером
Все то, что происходит кругом нас, для нас, разумеется, мучительно. Однако я верю и надеюсь, что, исчерпав себя, нигилизм докажет свое ничтожество, всем надоест, вызовет ненависть к себе, и тогда, после краха всей этой мерзости, сердца и умы уже не по-прежнему, вяло и с оглядкой, а наголодавшись, обратятся к русской идее, к идее России, к Святой Руси… Я уверен, что худшее еще впереди, а не позади, что кризис еще не миновал. Но я верю, что кризис очистит русскую атмосферу, даже всемiрную атмосферу, испорченную едва ли не с XVII века.
Отец Павел Флоренский
Письмо А.С. Мамонтовой 30 июля 1917 г.
С Михаилом Афанасьевичем Булгаковым, знаменитым автором драмы «Дни Турбиных», мы вместе любили бродить по городу. […]
Булгакова я любил. Любил с того дня, когда я увидел, как он тихонько плачет, сидя на лавочке на площади Революции, а перед ним течет московская толпа - нищая, оборванная, бледная, грязная толпа, люди с мокрыми от пота лицами, влажными и мягкими лицами моллюсков. […]
Стояли пасхальные дни, однако колокола молчали. На колокольнях тысяч московских церквей колокола висели молча, свесив распухшие языки, словно вывешенные вялиться на солнце коровьи головы. […]
Из громкоговорителей, висящих на электрических столбах перед вратами церквей, громко раздавался густой голос Демьяна Бедного, главы Союза безбожников и автора Евангелия от Демьяна, в котором рассказана история некоего Христа, родившегося в доме терпимости у молодой проститутки по имени Мария: «Товарищи! Христос - контрреволюционер, враг пролетариата, саботажник, грязный троцкист, продавшийся международному капитализму! Ха! Ха! Ха!»
Обложка той самой книжки, выпущенной массовым тиражом партийным издательством «Прибой».
На стене рядом с часовней Иверской Божией Матери, стоящей на входе на Красную площадь, под крупной надписью «Религия - опиум для народа» болталось повешенное пугало в терновом венце, похожее на Христа, на груди - табличка: «Шпион и предатель народа».
Густой голос Демьяна Бедного вопил из громкоговорителя на колонне Большого театра, на площади Свердлова: «Христос не воскрес! Христос не воскрес! Когда он возносился на небеса, его сбила славная красная авиация. Ха! Ха! Ха!» Хриплый смех Демьяна Бедного отдавался, словно удар хлыстом, от стен Китай-города.
В трамваях молодые рабочие с издевкой показывали руками на небо и кричали: «Вон он, вон он! Глядите, летит!» Люди поднимали глаза, вглядывались в небо, многие говорили: «Наплевать!» […]
«Товарищи! - выкрикивал голос Демьяна Бедного из громкоговорителя на фасаде московского Дворца Советов на Советской площади. - Товарищи! Сегодня утром в переулке, неподалеку от Болотной площади, в Замоскворечье, обнаружен труп шестилетней девочки, которую лишили невинности и задушили. Убийцу, заявившего, что он Христос, задержали, когда он пытался подняться на небеса. Ха! Ха! Ха!» […]
Икона, выставленная на продажу в магазине Торгсин.
Пробегавшие стайками мимо девчонки говорили: «Христос воскрес!» - и хохотали, глядя на меня с вызовом. Демьян Бедный тоже хохотал: «Ха! Ха! Ха!», и его грубый хриплый смех перелетал от одного громкоговорителя к другому, с одной улицы на другую, с одной площади на другую по всему городу. […]
Посетители Эрмитажа.
Я шагал рядом с Булгаковым и чувствовал, что на меня смотрит зеленое око весны, чувствовал затылком горячее дыхание коровы-весны и то и дело оборачивался. - Ты зачем оборачиваешься? - спрашивал Булгаков. - Неужели надеешься увидеть, что сзади кто-то плачет?
Курцио Малапарте «Бал в Кремле». Пер. А. Ямпольской. М. АСТ. Редакция Елены Шубиной. 2019. С. 126, 128-129, 131-133.