БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ (57)
Павел Рыженко «Вторая Присяга». 2013 г. Фрагмент.
ПУТИ ЭМИГРАЦИИ
Эмиграция растеряла свои идеалы. 46 лет прошло со дня октябрьской революции, а февралисты через пару месяцев будут торжественно праздновать 47-летие со дня крушения Российской государственности. Срок не малый и вполне достаточный, чтобы развратить душу русского народа, идейно опустошенную и поверженную в бездну сатанизма. […]
«Все революции в мiре всегда организовывались тайными обществами и финансировались международными банками», - говорит известный французский философ и социолог Густав ле Бонн.
Как и французская революция, так и российская породили внешнюю эмиграцию. […] …Как хорошо сказал проф. Краинский, - «такая эмиграция в русской революции существует. Мало того, она возглавляется вождями февральской революции и лицами, выплывшими благодаря своим иностранным связям, на поверхность зарубежной жизни. Когда под охраной штыков белых армий открылся путь в эмиграцию, туда бросилась вся нечисть февральской революции, определившая в будущем физиономию эмиграции. Здесь очутились творец русской революции Струве с его подругой бабушкой Брешковской, здесь в полном составе предстало Временное правительство с Керенским во главе, и на пенсии за разрушение России поселились заговорщики и палачи Императора». […]
В первые годы русской эмиграции устраивать дни непримиримости не было нужды. Все были непримиримы, говорить об этом, делать декларации было бы смешно и неуместно, а февралисты тогда держали себя ниже травы, тише воды. У всех еще были свежи воспоминания о позорных днях февральской революции, которая не может быть отделена от октябрьской, если бы не было Февраля, то и Октябрь был бы невозможен.
Однако прошли годы и подпольная работа по идейному разложению эмиграции дала свои плоды. Воинские организации были вовлечены в орбиту Внутренней линии, которая последовательно расправилась со всеми элементами, опасными для нее, и твердо и последовательно заменила в среде офицерства русскую идею белой идеей, что не одно и то же. «Каким образом могли офицеры Императорской Армии превратиться в непредрешенцев, принять “быховскую” программу и подчиниться полковникам генерального штаба, в Ставке предавших Царя? Это трудно понять, - говорит проф. Краинский, - если не считать проявлением революционного бреда».
Об опасности Внутренней линии в свое время, в одном из своих публичных докладов, предупреждал Марков 2-й. «Монархисты, националисты, “черносотенцы” должны были молчать, - сказал Марков, - массы Общевоинского Союза не заниматься политикой, но зато левые политиканы при наличии денег работали вовсю. В результате через много лет адовой работы мы узнали о “внутренней линии”. Кто же возглавляет внутреннюю линию? Непосредственным руководителем был капитан Фосс, поддерживали эту линию Шатилов, Гучков, Струве. В 1936 г. эту линию возглавил Скоблин… В результате генерал Врангель отравлен, генерал Кутепов похищен и убит, генерал Миллер похищен…»
Павел Николаевич Шатилов (13.11.1881-5.5.1962) - из дворян, сын генерала. Окончил 1-й Московский кадетский корпус, Пажеский корпус (1900) и Академию Генерального штаба (1908). Офицер Лейб-гвардии Казачьего полка. Генерал-майор. Во время Великой войны генерал-квартирмейстер штаба Кавказского фронта. Георгиевский кавалер. В Добровольческой армии с дек. 1918 г. Генерал-лейтенант (1919). Начальник штаба Добровольческой армии. Помощник главнокомандующего ВСЮР (24.3.1920). Начальник Штаба Русской армии (21.6.1920). Генерал от кавалерии (1920). В эмиграции первоначально состоял при ген. Врангеле. Затем жил во Франции. Начальник 1-го отдела РОВСа во Франции (1924-1934). После похищения ген. Миллера (1937) отошел от активной деятельности. Скончался в Аньере (Франция).
Достойно внимания, что все пытавшиеся противодействовать работе Внутренней линии подверглись травле, клевете и репрессиям. Полковник Федосенко, выступивший с разоблачениями против Скоблина, был исключен из объединения корниловцев, а Скоблин оправдан. Полезным будет здесь напомнить, что и покойный ген. Скородумов был исключен из РОВСа за свои монархические убеждения и не он один. Подверглись поруганию, клевете и травле все осмеливавшиеся публично утверждать верность Царю и России и говорить правду о революции.
Так, подверглись оскорблениям со стороны агентуры Внутренней линии, захватившей руководство РОВСа, историк Якобий за свою прекрасную книгу «Император Николай II и революция», ген. Позднышев за свою книгу «Распни Его», попавшей также в индекс темных сил; ген. Кириенко за его публичное выступление в Брюсселе, где он рассказал неперевранную историю возникновения Добровольческой армии, которой он был основателем, и, чтобы закончить, упомянем также и имя известного исследователя масонства Н.Ф. Степанова (Свиткова), который был оскорблен и оклеветан приказом по РОВСу и в дополнение ко всему не получил удовлетворения на суде чести, ибо обидчик предпочел от суда уклониться.
[«…Полковник Н.Ф. Степанов ожидал, что генерал Лампе даст ему удовлетворение в суде чести, на который он его вызвал. Однако генерал, позволивший себе оскорбить своего коллегу, офицера, от суда чести предпочел уклониться…» (В. М[ержеевский] «Ответ Б. Прянишникову» // «Владимiрский вестник». № 102. Сан-Пауло. 1965. Январь. С. 31). - С.Ф.] […]
Полезно вспомнить здесь несколько эпизодов из жизни русской эмиграции, рисующих как постепенно сдавала она свои идейные позиции. Кто жил в Париже в 1923 году, наверное, помнит, как 21 сентября 1923 года было устроено в зале «Сосиете Савант» собрание «Союза конституционных монархистов». Инициативу взяли на себя др. Пасманик [1] и Слиозберг [2], а режиссерство было поручено «рыцарю печально-монархического образа» Е.А. Ефимовскому [3].
[1] Даниил Самуилович Пасманик (1869-1930) - родился семье учителя хедера в Полтавской губернии. Окончил Полтавскую гимназию (1887) и медицинский факультет Цюрихского университета (1892). Врач в Болгарии (1892-1899). Приват-доцент Женевского университета (1899-1905). Приехал в Россию (1905). Вел активную сионистскую работу. Во время Великой войны выпустил брошюру «Война и Палестина» (1914), в которой предсказывал образование после войны еврейского государства. Участвовал в нелегальном съезде сионистов в Москве (1915). Кадет. Известно его демонстративное рукопожатие с лидером черносотенцев и убийцей Распутина Пуришкевичем. Редактор (1917-1919) газет «Ялтинский голос» и «Таврический голос», со страниц которого выступал с активной поддержкой ген. Корнилова и Белого движения. Член Краевого Крымского правительства (1918-1919), опиравшегося на Добровольческую армию и англо-французские войска. Председатель Союза еврейских общин Крыма (1918). Эмигрировал во Францию (1919). Совместно с В. Бурцевым редактирует в Париже газету «Общее дело». Сблизился с русскими монархистами. Масон в парижской ложе «Астрея». - С.Ф.
[2] Генрих Борисович Слиозберг (1863-1937) - родился в хасидской семье в Минской губернии. Получив традиционное еврейское образование в хедере, окончил Полтавскую мужскую гимназию (1882) и юридический факультет С.-Петербургского университета (1886). Продолжил образование в университетах Гейдельберга, Лейпцига и Лиона. Магистр уголовного права. Претендовал на преподавательскую работу при Петербургском университете, но не был оставлен, поскольку категорически отказался перейти из иудейства в христианство. Занялся адвокатской практикой (1888). Юридический советник по еврейским делам барона Г. Гинцбурга (1889). Возглавлял защиту еврейских интересов в Сенате и министерствах. Разрабатывал правовое обезпечение иудеев в ритуальных процессах и в делах о погромах. Консультант и переводчик комиссии конгресса США, прибывшей в Россию для исследования причин еврейской эмиграции (1891). Участник раввинской комисии (1894). Провел мероприятия, приведшие к фактической отмене черты оседлости (ноябрь 1915). После революции эмигрировал во Францию. Руководил общиной российских евреев Парижа. Сионист. Учредитель ложи «Бнай-Брит» во Франции. Один из основателей Великой ложи. Основатель ложи «Лотос». Масон 33-го градуса. Член Верховного совета народов России. Вместе с Д.С. Пасмаником пытался воздействовать на следователя Н.А. Соколова с целью спрятать еврейский след в цареубийстве. «Свидетель» на Бернском процессе по поводу «Протоколов Сионских мудрецов» (1934). Автор мемуаров «Дела минувших дней. Записки русского еврея» (тт. 1-3. 1933-1934). - С.Ф.
[3] Евгений Амвросиевич Ефимовский (9.9.1885-22.8/4.9.1964) - потомственный дворянин, родился в Елисаветграде. Историк и адвокат. Окончил историко-филологический факультет Московского университета; ученик В.О. Ключевского. Кадет. В годы Великой войны окончил Александровское военное училище (1916). Отбыл на Румынский фронт (1917). Служил в Ударном полку имени 1 марта в Бессарабии (весна 1917 - нач. 1918). Возглавил в Киеве конституционное крыло Общемонархического фронта (1918). Редактор «Голоса Киева». Представитель Киевского кадетского комитета на делегатском съезде партии Народной свободы на Украине (апрель 1918). В составе делегации командования Добровольческой армии выехал за границу, посетив Югославию Болгарию, где получил аудиенцию у Царя Бориса (1919). В 1919-1922 гг жил в Праге. Редактировал газету «Славянская заря» (1010-1020). Председатель ЦК образовавшейся в Праге (1920) Русской национально-демократической партии. Участник русского монархического съезда в Рейхенгалле (май-июнь 1921). Основатель и председатель образованного в Берлине (1922) «Русского Народно-Монархического Союза (Конституционных Монархистов)» легитимистской ориентации; редактор-издатель его печатного органа - газеты «Грядущая Россия» (1921-1922). Поддерживал «сменовеховские» идеи сотрудничества с большевиками, которые одни и «способны восстановить великое могущество России». По мнению «сменовеховцев», революция была, в сущности, «делом национальным, осуществленным красными руками». После переезда в Париж (лето 1923) совместно с А.И. Филипповым издавал в Париже «Русскую газету» (1923-1925), а также газету «Родина» (1925). Выступал с докладами на собраниях Союза младороссов и Российского союза верноподданных. В годы германской оккупации Франции находился в заключении за то, что, как адвокат, оказывал помощь евреям (окт. 1943-июнь 1944). После войны продолжал участвовать в монархическом движении: был председателем Народно-монархического союза (1948), почетным председателем Российского монархического объединения, член правления Российского эмигрантского центра во Франции (1948), председателем исполнительного бюро Отечественного союза (1951), председателем Российского Обще-монархического движения (1952). В эти годы он редактировал журнал «Русский путь» (1957-1958) и газету «Русское воскресенье» (1954-1960), сотрудничал с журналом «Возрождение» и «Новым журналом». Последние годы Ефимовский провел в Русском доме в городе Шелль под Парижем, где скончался и был похоронен на местном кладбище. Позднее прах его был перенесен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. - С.Ф.
Благотворительный галиполийский лотерейный билет.
Сначала все шло как по маслу. Фальсификация монархической идеи была преподнесена многочисленной аудитории в безукоризненном виде, но неожиданно в зале появился генерал А.Д. Нечволодов. [В дальнейшем мы посвятим ему отдельную публикацию. - С.Ф.] Он направляется к трибуне и просит слова. На лицах президиума появляется смущение, и с видимым неудовольствием Ефимовский предоставил слово оппоненту. Генерал Нечволодов с места в карьер высказал сомнения в искренности монархических чувств гг. Слиозберга и Пасманика, которые состоят членами масонской ложи и он об этом осведомлен хорошо, цитируя с трибуны масонские документы. В зале начинает царить смущение, затем всеобщее движение и хохот, когда обличенные братья позорно покидают собрание. Его не нужно было закрывать, оно было сорвано. Поле сражения осталось за генерал-лейтенантом А.Д. Нечволодовым, а псевдо-монархические львы были обращены в бегство.
Теперь мало осталось таких смелых людей, как покойный генерал Нечволодов, который в позорные дни февральского бунта, когда приносили присягу временному правительству, таковую дать отказался и в рапорте написал: «был, есть и буду службы Его Императорского Величества». Незадолго до смерти он говорил своим друзьям: «Когда умру, то смотрите, чтобы никто ничего не поместил в «Последних новостях». Позор, что даже полковые объединения считают для себя возможным печатать в этой презренной газете объявления о смерти честных Царских слуг». [«Достаточно просмотреть некрологи в военном журнале “Часовой”: русские офицеры перестали умирать. Умирают белые офицеры» (В. О[кунев]. Существует ли Внутренняя линия? // Владимiрский вестник. № 102. Сан-Пауло. 1965. С. 23). - С.Ф.] […]
Пасха на Лемносе.
Мы цитируем здесь нашего сотрудника В. Раскатова: […]
«Командир Корниловского полка, герой Белой борьбы, генерал Скоблин попался с поличным, и выяснилось, что [он] состоит на советской службе. Как это могло быть? Что должно было произойти в душе этого человека, сражавшегося с большевиками, чтобы перейти к ним на службу? Серебренники? Но только ли они? Нужен был перелом душевный, чтобы скатиться так низко. Этот перелом произошел в душе Скоблина много раньше, в тот момент, когда он, офицер Российской Императорской Армии, отрекся от Царя. Отрекся от Царя, отрекся и от России, отрекся и от Бога. Больше ничего святого нет. Принесли большевики серебренники и они приняты. Цена предательства всегда одна: тридцать серебренников, которые впрок не идут».
Теперь мы расскажем, как могут быть извращены принципы непримиримости, когда от них отняты основы национального сознания - Вера, Царь, Отечество. На одном из дней непримиримости в Нью-Йорке присутствовали митрополиты Анастасий и Леонтий (собрание началось сидением между двух стульев), председательствовал полковник ген. штаба Р. Собрание было открыто похоронным пением гимна «Коль славен» и затем был представлен художественный «монтаж», который начался чтением манифеста Государя Императора на фоне тихого пения «Боже, Царя храни!». Одновременно в программу собрания был включен и марш Корниловского полка, который с национальным Русским гимном никак не вяжется. «Боже, Царя храни!» и «Царь нам не кумир, мы былого не жалеем» - несовместимы. Это уже не смесь французского с нижегородским, а что-то похуже.
Неудивительно, что заключительное слово одного из докладчиков подвело итоги этому собранию, на которое были приглашены два (?) митрополита. Цитируем по газете «Россия», № 5982:
«И поэтому, предвидя близость последней и решительной схватки с коммунизмом, нам, русским антикоммунистам, следует напрячь всю силу для того, чтобы быть готовыми еще раз встать грудью сплоченными рядами против нашего общего врага, врага всего человечества, чтобы довести НАЧАТУЮ РУССКИМ НАРОДОМ В 1917 ГОДУ БОРЬБУ ЗА СВОБОДНУЮ РОССИЮ ДО ПОБЕДНОГО КОНЦА».
Можно только спросить, как мог председатель собрания полковник Р. допустить на дне непримиримости, который был начат с надеждой на помощь Божию, отрытое исповедание веры идеалиста февральской революции, которая как раз и покончила с Помазанником Божиим да заодно и с Русской государственностью? Это была декларация непримиримости не с большевиками, а с Исторической Россией («к старому возврата нет»). На этом собрании не нашлось генерала Нечволодова, чтобы с позором выгнать вон зарвавшихся февралистов.
Последовательный провал всех попыток создания общеэмигрантских объединений происходит оттого, что при попытках создания их, как правило, в первую очередь пытаются отвергнуть духовные основы; и о Вере и Царстве, единственных истинных ценностях, которыми обладал русский народ, не говорят. Такого рода «объединители» выпускают декларации, которые, по сути, являются ничем иным, как отречением от прошлого. […]
В. МЕРЖЕЕВСКИЙ
«Владимiрский вестник». № 99. 1964. С. 1-7.
Продолжение следует.