«РУССКАЯ БЫЛЬ» НИКОЛАЯ ТАЛЬБЕРГА (4)
Николай Дмитриевич Тальберг.
Смешанная русская гимназия в лагере Парш - особая страница жизни Николая Дмитриевича, не завершившаяся с переездом в Америку. Свидетельство тому - сотни писем ему от его учеников, трудившихся впоследствии во многих странах мiра, бережно хранившиеся у сестры Тальберга. В них лучшая характеристика Николая Дмитриевича как наставника молодежи, русского патриота, православного человека.
Приведем некоторые из них:
«Не знаю, как Вас благодарить за Ваше доброжелательство. Мы стараемся быть идеалистами, другим примером служить... Икону, которую Вы мне прислали в благословение, повесили мы ее и молимся каждое утро и каждый вечер. Научились по-славянски. Но от лени отучиться не успел».
«Мы ходили на прогулку на очень большую гору, в разные игры играли, сами варили кушать. Когда солнце начало выходить из-за горы, то мы стали на молитву, знаете как это было красиво, солнце как красный шар выходит из-за горы и в это время мы славим Бога. У меня бывают минуты, когда я не хочу жить, а сейчас, т. е. в то время, не хотел пережить тот момент. Я тогда думал, что вот сейчас этот момент пройдет и тогда опять начнется мученье. Мне жизнь без России тоже смерть. Я чувствую, я Родины не достоин...»
Первоиерарх Зарубежной Церкви митрополит Анастасий (Грибановский) в сопровождении епископа Венского и Австрийского Стефана (Севбо) в лагере Парш под Зальцбургом 1948 г.
«Милый Николай Дмитриевич. Великую радость принесло мне Ваше письмо. Искренне благодарю за советы и простую откровенность ко мне. Не могу описать Вам мою благодарность. Вы все равно, что отец. Не знаю, как Вас за все благодарить. Если бы Вы меня не поддержали, я давно перестал бы быть сыном Православия».
«Получил Ваше милое письмо. Сердечно благодарю. Вы единственный человек, с которым могу откровенно говорить. Даже родителей исключаю. До сих пор вел я очень странную жизнь. Ее приходилось самому строить. Не было человека, который бы меня мог обрубывать. И как мне удалось 6 классов кончить, сам не знаю. Многим обязан Богу и Вам. Если посмотрю на моих друзей бывших, то спрашиваю, за что мне такая честь. Наверное, за то, что я в жизни много мучился. Родился я в 36 году, то есть перед войной. Вырос в лагерях без призора. В семье нашей я много неприятного пережил. Но не забываю, что я у родителей великий должник. Моя мать имеет золотое сердце. Отец грубый мужик (так нельзя об отце говорить, но это правда), хотя и очень одаренный. Он ко мне строг, ему я благодарен, что не вышел из меня вор и разбойник, но вышел из меня какой-то дикарь. У меня нет ни одного друга. У меня сейчас перелом. Бросаю школу. Надоело сидеть на отцовских хлебах, захотелось жизни испробовать. Не знаю, что из этого выйдет.. Пока Бог не оставлял, а ведь я Его столько раз хулил и отступал от Него, иногда вовсе ни во что не верю. Молитесь обо мне. О Вас молюсь редко - какой я хам! Буду стараться быть лучшим».
«В этом году было у меня много переживаний. Несколько раз становился атеистом, потом верил до самопожертвования. Это вольнодумство, которое иногда ко мне в голову лезет настолько сильно, что думаешь, что ты с ума сходишь, и думаешь - стоит ли жить? Если бы иметь какой-нибудь жизненный путь, но я его еще не имею ».
«Николай Дмитриевич, скажите, пожалуйста, почемy считают Толстого выше Достоевского. Я думаю, Достоевский несравним с Толстым. Допустим, Толстой был великий талант, но человека он глубоко не знал и не видел, как Достоевский. Скажите что-нибудь на эту тему. Милый дедушка, не сердитесь, что я так Вам пишу».
«Вы спрашиваете меня, что я намереваюсь делать в будущем... Трудно мне на этот вопрос ответить. Скажу одно: что Бог даст. Интересует меня литература и люблю красоту. Но не знаю, насколько я способен. Месяц тому назад я написал для немецкого журнала маленький рассказ, или просто набросок мыслей, под названием «Загадочное странствование». Писал по-немецки. Если Вас интересует, могу прислать».
«Поздравляю Вас с днем Ангела... Думаю, что и Вам бывает иногда грустно. Кругом чужие и из великодушия нас терпят. Очень трудно между двумя культурами воспитываться. Иногда почвы не чувствую под собой».
Светлая заутреня в лагере русских беженцев. 1947 г.
«На Рождество посетил наш бывший лагерь. Сердце сжимается, смотреть страшно... Живущие в городе стали другими, как на глазах прямо все меняются. Не только в нарядах, но и в нравах заметны перемены. Не сказал бы, что живут счастливо. Работают, как животные, а остальное время, как видно, сидят в кино. Церкви пустеют. Отчего бы это? Нет у людей идеи. А может быть, что-нибудь другое? Как Ваше мнение о нашем времени? Очень трудное время, трудно светскому человеку идти путем истинным».
«Осип и я рады Вашему благословению. Я всегда получаю от Вас самые драгоценные вещи: первое было - учение, второе - икона. Кто Вас знал, тот никогда Вас не забудет...»
«Я думаю, что все ученики, которые уехали в заокеанские страны, не забыли Вас и пишут Вам, такому человеку, как Вы, который, не жалея себя и несмотря на свою старость, старался помочь нам и дать Нам то, что надо знать каждому русскому человеку».
«Вспоминаю, как я украшала нашу гимназическую церковь под Вашим руководством. И как бы я хотела, чтобы Вы были с нами в день нашей свадьбы... Вынесенное мною из гимназии по истории и русскому языку доставляет мне большую радость. Я с ужасом вспоминаю о том, что могла быть лишена этих знаний. Гимназические годы незабываемы, и я так благодарна Вам за то, что мне удалось окончить 7 классов. За эти счастливые годы я обязана Вам и только Вам, который направил меня на правильный путь».
«Мы все, собравшись здесь, в Аргентине, никогда не забудем Ваших уроков по истории, одного из самых важных предметов для молодежи, находящейся вдали от любимой Родины. Спасибо Вам, дорогой Николай Дмитриевич».
«Вам пишут и шлют свои лучшие пожелания Ваши воспитанники 3-го выпуска и желают Вам еще многие годы продолжать труд на пользу нашей Родины - труд воспитания молодежи в национально-религиозном духе. Ваши благодарные воспитанники».
Продолжение следует.