ВОЗВРАЩЕНИЕ В БЕССАРАБИЮ (47)
Портрет Сикара кисти неизвестного художника. Фрагмент.
Друг Пушкина и Ришелье (окончание)
Кишинев. Лето 1985 года. В помещении Союза писателей Молдавии проходила выставка «Кишиневские знакомые Пушкина в его рисунках». Уведомленный о ней заранее, я приехал туда, встретиться и пообщаться с ее организатором (а лучше бы сказать - автором) - Георгием Феодосьевичем Богачем.
Ему принадлежит около тридцати идентификаций рисунков поэта. Несколько из них имеют прямое отношение к нашей теме. Обоснование их содержатся в двух статьях, весьма малодоступных широкому читателю. Первая - «Новое в пушкинской графике» - была напечатана в иркутской газете «Забайкальский Рабочий» (25 ноября 1983 г.); вторая - «Шедевр пушкинской графики: портрет Лауры Сикар» - в кишиневском журнале «Русский язык в молдавской школе» (1984. № 3. С. 45-50).
Судя по словам Богача, он, как это бывало и раньше, собирался, подработав их, напечатать в одном из очередных своих сборников (последний из них вышел в Кишиневе в 1984-м), однако сделать это не удалось из-за стресса, который переживали издательства в связи с перестройкой, а в ноябре 1981-го Георгий Феодосьевич скончался…
По многочисленным воспроизведениям пушкинистам хорошо знакома одна из страниц рукописи поэта - черновик XXIX и ХХХ строф второй главы «Евгения Онегина», датируемая концом ноября 1823 года.
На полях этой страницы, возле строк, записанных летящим пушкинским почерком:
От книг не видел он вреда. -
Он не читая никогда
Их почитал пустой игрушкой…
. . . . . . . . . . .
Она любила Ричардсона
Не потому, чтобы прочла
Не потому что Грандисона
Она Ловласу предпочла…
- автопортрет поэта и четыре изображения одной и той же женщины.
«Особое внимание к этому листу, - писал в своей ставшей классической книге о рисунках поэта А. Эфрос, - вызывают четыре зарисовки одного и того же женского облика, исключительной, может быть идеализированной правильности и красоты, со строгим профилем, открытой и стройной шеей, в высокой прическе из густых волос, заложенных наподобие гребня каски, что дало В.Е. Якушкину повод принять их за “фригийский колпак”. Больше этот женский тип в пушкинских рукописях мы не встретим […]
Эти четыре женских полуфигуры со всех четырех сторон окружают автопортрет Пушкина, обычного типа […]
Два верхних рисунка представляют изображенную красавицу облокотившейся и подперевшей подбородок ладонью правой руки;
…два нижних передают только контуры головы и шеи, но в увеличенном размере, позволившем Пушкину подробнее разработать черты прекрасного существа.
Свой портрет он сделал у среднего наброска, наиболее идеализированного.
Значительность изображения явна и по четырехкратной повторенности на одной странице, и по необычному облику, и по соединению с автопортретом.
Другие атрибуции этих четырех пушкинских рисунков: К.А. Собаньская (Т.Г. Цявловская); Е.И. Бларамберг (А.М. Эфрос); Е. Гика (А.М. Эфрос).
Однако кого зарисовал Пушкин? - Для сколько-нибудь обоснованного ответа пока нет данных. Естественна попытка поставить вопрос, не есть ли это образ той неведомой, до сих пор неразгаданной “третьей любви” Пушкина одесских лет, которая по сию пору составляет одну из основных загадок пушкинской биографии» (А.М. Эфрос «Рисунки поэта». М. 1933. С. 274, 276)
На вопрос, поставленный искусствоведом еще в 1930-х годах, спустя полвека попытался дать ответ молдавский пушкинист Г.Ф. Богачу. На всех четырех одесских рисунках, считает он, - Лаура Сикар!
Было идентифицировано исследователем и более раннее изображение супруги одесского негоцианта, относящееся к 1821 году, то есть еще к кишиневскому периоду, когда чета Сикаров приезжала в Бессарабию, как мы уже писали, для покупки имения (Г.Ф. Богач «Новое в пушкинской графике»).
Имеем в виду лист с черновым наброском Пушкина «Вдали тех пропастей глубоких» из первой кишиневской тетради, датируемый августом-декабрем 1821 г.
Лаура Сикар. Другая атрибуция: К.А. Собаньская (Л.А. Краваль).
Последний шестой по счету пушкинский портрет Лауры Сикар находится, по мнению Г.Ф. Богача, на листе с рисунками поэта без текста, датируемый ноябрем 1823 г. (Г.Ф. Богач «Шедевр пушкинской графики: портрет Лауры Сикар»). То есть по времени он соседствует с четырьмя одесскими рисунками, с которых мы начали этот наш по́ст.
Лист с бесовскими рисунками.
Лаура Сикар. Другие атрибуции: С.С. Киселева (Л.И. Певзнер) и К.А. Собаньская (А.С. Говорова).
Эти рисунки «ложатся» на уже приводившиеся нами строчки «Отрывков из путешествия Онегина», изображающие сценки в одесском театре:
А ложа, где, красой блистая,
Негоцианка молодая,
Самолюбива и томна,
Толпой рабов окружена…
В 1824 г., когда Пушкин общался с Лаурой Сикар в Одессе, ей было 26 лет. На единственном известном ее портрете (https://sergey-v-fomin.livejournal.com/543900.html), которым пользовался Г.Ф. Богач, она уже дама в возрасте…
Кроме кишиневского рисунка и одесской «сюиты» Георгий Феодосьевич обнаружил и следы поэтические. Речь идет о необработанном наброске, предположительно датируемом 13 июня - декабрем 1823 года.
Вот это незавершенное стихотворение, адресата которого пушкинисты пока что так и не смогли определить:
Как наше сердце своенравно!
………………томимый вновь
Я умолял тебя недавно
Обманывать мою любовь,
Участьем, нежностью притворной
Одушевлять свой дивный взгляд,
Играть душой моей покорной,
В нее вливать огонь и яд.
Ты согласилась, негой влажной
Наполнился твой томный взор;
Твой вид задумчивый и важный,
Твой сладострастный разговор
И то, что дозволяешь нежно,
И то, что запрещаешь мне,
Все впечатлелось неизбежно
В моей сердечной глубине.
«Обращаем внимание на то, - писал, комментируя этот набросок, Г.Ф. Богач, - что для морали XIX века оценки, отпущенные Лауре Сикар, адресату данного стихосложения, были редкостными, почти явным исключением. Эта исключительность и является главным аргументом в доказательстве тождественности адресата стихотворения с изображенной натурой в то же время, в том же месте» (Г.Ф. Богач «Новое в пушкинской графике»).
Возможно, далеко не вся цепочка рассуждений Георгия Феодосьевича безспорна (отдельные звенья могут вызывать вопросы и споры; да и краткие газетно-журнальные публикации, содержащие лишь наметки версии, не позволяют полно судить), однако высказанная гипотеза имеет такое же право на существование, как и многие иные.
Открытие Пушкина продолжается…