РОССIЙСКАЯ ИМПЕРIЯ и||und DEUTCHES REICH (75)
Поход на Версаль (продолжение)
Бермонт располагал солидными силами: до 55 тысячи штыков и сабель. Численность Северо-Западной армии генерала Н.Н. Юденича, для сравнения, составляла к началу октябрьского наступления на Петроград всего 17 960 человек. Последний, однако, был антантофилом, и Западную армию Бермонта «союзники» решили не допустить до соприкосновения с большевиками, используя для этого вооруженные силы своих марионеточных, никогда доселе невиданных, карликовых государств. Антанта боялась, что Петроград возьмет армия Бермонта. Ведь хозяин положения тогда сможет оказать существенное влияние и на будущее государственное устройство России.
Эта противоестественная ориентация Юденича приводила к переходу офицеров его Северо-Западной армии в Западную добровольческую армию имени гр. Келлера («Полковник П.Р. Бермонт-Авалов» // «Вопросы Истории». 2003. № 5. С. 3).
Добровольцы Западной Армии на марше.
Служившие в армии Бермонта популярно объясняли офицерам, задумавшимся над тем, кто «стоит не на жестком раздорожье, а на настоящем пути», кто такой Юденич: «Да ведь его со всех сторон прессуют, кому как хочется: эстонцы по-своему, латыши по-своему, ну а про англичан нечего говорить - те просто диктуют.
- Диктуют? Ого…(То же // «Вопросы Истории». 2003. № 7. С. 3-4).
Отрезая возможности к самостоятельным действиям, Бермонту предлагали «путь» - подчиниться Юденичу. «Главнокомандующий Северо-Западным фронтом генерал Юденич назначил полковника Бермонта командующим всеми русскими военными частями, сформированными в Курляндии и Литве», - говорилось в адресованном ему официальном извещении (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 1. С. 16).
Для людей вдумчивых и хорошо информированных не было секретом, что «по английскому плану подготавливается заключение мира между советской Россией, с одной, и Эстляндией, Латвией и Литвой - с другой стороны. Цель этого временного мира - освобождение прибалтийских военных сил для борьбы против» входивших в состав армии Бермонта германских сил и прохладно относящихся к «союзникам» русских (Там же. С. 17).
Заключение мира с Советами было тем более легко, если учесть дух прибалтийских националистов. «Настроение у войска Эстонской республики почти или даже прямо большевицкое», - свидетельствовал латышский пастор (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 6. С. 15).
Летом в Берлине был создан Военно-политический совет Западной России. (Председатель барон Л.К. Кнорринг. Члены Совета: Г.В. фон Берг, Г.М. Дерюгин, П.П. Дурново, барон А. Пилар фон Пильхау и А.К. Реммер. Секретарь Совета В.М. Попе.) Антанта сразу же противопоставила ему «Северо-Западное русское правительство», образованное 10 августа в Ревеле при непосредственном руководстве члена союзной военной миссии в Прибалтике генерала Ф.Д. Марша. Председателем его был крупный масон нефтепромышленник С.Г. Лианозов.
«Очень характерен сам факт составления кабинета, - писал пастор А.К. Ниедра, - утром, не предупреждая генерала Юденича как Главноначальствующего и представителя Русской власти в Эстонии, английское командование приказало […] представить списки кандидатов на посты министров. Назначив министром-президентом Лианозова, они поручили в тот же день к 6 часам вечера составить Северо-Западное правительство. Когда к назначенному сроку Лианозов составил кабинет министров, со стороны английских властей поступило новое приказание: признать к 7 часам вечера того же дня самостоятельность Эстонии. Под какими угрозами или обещаниями - неизвестно, но к 7 часам вечера была признана и подписями членов русского Северо-Западного правительства (три) засвидетельствовано признание независимости Эстонии. По имеющимся […] данным, все министры были де факто назначены уже заранее самими же англичанами […] По составу своему правительство это определенно левое, союзнической ориентации, имеющее в своей среде большой процент евреев…» (Там же. С. 13-14).
Смотр чинам Западной Добровольческое Армии в Митаве. Лето 1919 г.
Подобного рода факты не могли не вызвать ответных шагов со стороны командующего Русской Западной армией. «Генерал Юденич и находящееся при нем Северо-Западное правительство, составленное по настоянию Антанты, - читаем в обнародованном меморандуме, - не считаясь с будущей единой Россией, уже теперь окончательно признали самостоятельность мелких республик Эстонии, Латвии и других, возглавляемых правительствами, ведущими уклончивую политику и готовыми прекратить борьбу с большевиками. […]
Исполнение командующим Западной армии приказа генерала Юденича и увод войск из пределов Курляндии изъяло бы немедленно этот край из-под русского влияния и создало бы благоприятную почву для быстрого развития большевизма, а также оставление этого края лишило бы Западный фронт своей естественной базы для действия в направлении Двинск - Полоцк - Смоленск - Москва, которое является связывающим и необходимым звеном между войсками южных армий и войсками, оперирующими в направлении на Петербург.
Поэтому командующий Западной добровольческой армией совместно с образовавшимся при нем Областным управлением [1] не нашли возможным исполнить указания генерала Юденича и следовать по его пути, тем более что интересы России не допускают отторжения Прибалтики, дающей России выход к морю и интересы которой издавна связаны с великой Россией. При этом войска Западной армии и все управление опираются на ту часть местного населения, как балтийцев [немцев], так и латышей, которые усматривают благо Прибалтики в тесном единении с Россией» (Там же. С. 17).
[1.] Речь идет о созданном в сентябре 1919 г. в Митаве Русском Западном Правительственном Совете. В октябре преобразован в Центральный Совет Западной России. Возглавлял его граф К.К. Пален. (См. 45-й пост нашей публикации). - С.Ф.
Дала резкий отпор представителям держав Согласия и побежденная сторона. «…Вы осмеливаетесь обратиться ко мне с требованием о выдаче моих единомышленников в качестве преступников, - писал в сентябре 1919 г. граф фон дер Гольц начальнику военной миссии Антанты генералу Берту. - В этом требовании я вижу тяжкое оскорбление моего личного и национального чувства. Поэтому я хочу дать Вам совет впредь не обращаться ни ко мне, ни к моим подчиненным с подобными гнусными требованиями. В противном случае я вынужден буду прервать с Вами какие бы то ни было сношения и выселить всякого англичанина из области, занятой германскими военными силами, так как исключена возможность гарантировать безопасность союзным миссиям, которые грубо и преднамеренно затрагивают честь германского народа» (В.В. Акунов «Фрайкоры. Германские добровольческие отряды в 1918-1923 гг.» С. 129).
Генерал фон дер Гольц и Бермонт. Митава. Конец лета - осень 1919 г.
Сам Бермонт не раз пытался довести свою позицию до сведения адмирала А.В. Колчака, которого знал по послепереворотному Петрограду 1917 г., и генерала А.И. Деникина. Первый ни на одно письмо не ответил. Второй наложил весьма характерную резолюцию: «К черту Авалова и его немцев» («В борьбе с большевизмом. Воспоминания». С. 76).
Предлагая сотрудничество в борьбе против большевиков, Бермонт в то же время предупреждал литовское правительство: «Великая Россия возродится, и добро, как и зло, сделанное ей во время ее возрождения, будет учтено ею сторицей» («Полковник П.Р. Бермонт-Авалов» // «Вопросы Истории». 2003. № 2. С. 24).
Между тем поощряемые «союзниками» латыши и эстонцы вели себя все более вызывающе. «В настоящее время, - доносил 22 сентября Бермонт в рапорте генералу Юденичу, - латыши и эстонцы сосредоточивают свои войска под Ригой и у Олая для враждебных по отношению ко мне действий, и не только проход через Латвию частям войск, но и пропуск в Ригу отдельным чинам армии латышами воспрещен, на что английская миссия совершенно не реагирует» (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 1. С. 22).
«Братья, спешите присоединиться к национальной армии!» Эстонский агитационный плакат.
6 и 7 октября латыши совершили нападения на подразделения германской Железной дивизии.
«Сегодня, - доносил Бермонт 8 октября Юденичу, - латышская и эстонская части, угрожая мне, начали переходить демаркационную линию и вынудили меня дать им отпор…» (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 2. С. 15).
«Когда я хотел пути на назначенный мне участок большевицкого фронта, - сообщал князь Межсоюзнической комиссии в Прибалтике, - латыши заградили мне дорогу и напали на меня» (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 6. С. 5).
«Неоднократно […], - писал Бермонт в приказе по армии, - я указывал и разъяснял те причины, которые заставляют мою армию вместо быстрого движения вглубь России задерживаться здесь, где русская власть игнорируется и где присвоили себе власть те, кто хочет отторгнуть от России искони принадлежащие ей области Балтийского побережья. […] …Не могу допустить, чтобы хозяевами областей России были те, кто старается отторгнуть от России ее земли. […] …Тем, кто сохранит нашей Родине свободный выход к морю, Россия этого не забудет» (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 5. С. 11).
Солдаты германской Железной дивизии.
Соратник князя полковник Вырголич называл это «угомонить взбунтовавшихся, неразумных братьев наших, подкупленных заветами антихриста» (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 6. С. 7).
Решено было ударить по Риге. Это был прямой вызов Антанте. Поход против Версальской системы. В армии был отдан четкий приказ: «Латыши, находившиеся ранее на службе в латышской армии и учреждениях правительства Ульманиса, должны рассматриваться как чины, служившие у большевиков» (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 2. С. 7).
Ратушная площадь Риги в дни осады ее частями Западной Добровольческой Армии.
Такое отношение к себе они заслужили хотя бы беззастенчивым грабежом не принадлежавшего им имущества. «В Курляндии, - писал в меморандуме уже упомянутый нами латышский пастор А.К. Ниедра, - много русского государственного имущества. Около одной трети всей площади принадлежало государству. […] Непонятным образом правительство Ульманиса и Народный совет смотрят на все это имущество как на перешедшее во владение провозглашенной ими свободной и самостоятельной Латвии. Юридически на это имущество можно смотреть только как на временно покинутое собственником. […] Правительство Ульманиса и Народный совет… доходят до того, что они хотят заложить русское государственное имущество как латышское в Англию, чтобы гарантировать внешний заем Латвии в 20 млн. фунтов» (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 6. С. 9).
К сказанному остается прибавить, что таковые действия Ульманиса были обусловлены прошлой его революционной деятельностью. Не вздернутый лишь случайно (в 1905 г., приговоренный к казни, он успел сбежать из Риги, накануне прибытия русских карательных войск), в 1942 г. он все-таки нашел смерть в одном из лагерей сталинского гулага.
Карлис Ульманис в окружении латвийских и французских военных в Либавском военном порту. 1919 г.
«В последнее время, - приветствовали решение ударить по зарвавшимся латышским националистам русские друзья князя в Берлине, - усиленно ходят слухи о Вашем движении на Ригу, чему придают большое значение и, конечно, очень рады, полагая, что занятие Риги, во-первых, урежет крылья зарвавшимся “союзникам” и, во-вторых, проучит прибалтийских тупоумных шовинистов. Командира корпуса графа Келлера при этом сравнивают с героем Италии Д`Аннунцио» (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 2. С. 4).
«Дорогой и обожаемый командир, - писал князю знакомый русский офицер. - С большим волнением и радостью получаю сведения о Вашем первом выступлении на арену чести и славы, во имя спасения нашей Родины. От всей души имею честь поздравить Вас с священным походом против врагов Единой и Неделимой России и молю Бога, чтобы Он даровал нам победу и открыл дорогу на красный Петроград, где нас ждет смерть и счастье Родины… […] Германское общественное мнение на Вашей стороне. “Поход на Ригу - поход на Антанту”, вот как объясняют немцы Вашу боевую операцию. […] С нами Бог и восьмиконечный крест, эмблема славного корпуса» (Там же. С. 27, 29).
Офицерские погоны Западной Добровольческой Армии с вензелями графа Ф.А. Келлера.
«Я поздравляю Ваше Сиятельство [1], - обращался другой, - с успехом русской Западной армии в последних боях. В первый раз за более чем сто лет сражались тут русские и германские войска бок о бок…» (Там же. С. 18).
[1.] В это время в жизни полковника П.Р. Бермонта произошло важное событие: он был усыновлен грузинским князем Михаилом Антоновичем Аваловым и с 9 октября 1919 г. официально стал именоваться двойной фамилией, изменив при этом и отчество.
Князь П.М. Авалов-Бермонт.
Командир германского Добровольческого корпуса курляндский барон Карл Генрих фон Дибич (потомок знаменитого русского генерал-фельдмаршала И.И. Дибича-Забалканского) писал, обращаясь к командующему Русской Западной армией: «Возрождение России и Германии тесно связаны между собою. Русские и германские офицеры связаны между собою пролитой ими за общее дело кровью. Лукавой Англии не удастся разъединить руки германских и русских солдат. Борьба с большевизмом за возрождение Родины соединила нас навеки» (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 6. С. 20).
После первых совместно одержанных побед в Прибалтике князь Бермонт-Авалов писал генералу фон дер Гольцу: «Пусть дух, который когда-то воодушевлял Императорские войска Германии и России, будет жив в моей армии, дабы она была достойной носить свое имя и достойна тех, кто работает над ее созданием» (Там же. С. 19).
Граф фон дер Гольц и князь Авалов-Бермонт после смотра Железной дивизии.
Иной была реакция на события повязанного по рукам и ногам генерала Юденича (9.10.1919): «Ввиду того, что полковник Бермонт не выполнил к указанному ему сроку ни одного из моих приказов и, по полученным сведениям, даже начал военные действия против латышских войск, объявляю его изменником Родины и исключаю его и стоящие под его командованием войска из состава Северо-Западного фронта» (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 2. С. 17).
Князь Бермонт-Авалов не замедлил с ответом (10.10.1919): «Контрнаступление на латышские и эстонские войска предприняты мною, дабы не поставить мою армию в положение, в которое Вы поставили Северную армию, не обезпечив ее тыла.
За предыдущими приказами Вашими следовали разъяснения через офицеров от Вас об необязательности этих приказов для меня, так как Вы не являетесь полным хозяином Ваших действий. В таком смысле я понимаю и последнее.
Дальнейшими операциями надеюсь принести пользу не только Родине, но и Северной армии.
В достоверность выдвигаемых Вами чудовищных обвинений я не могу верить, так как в то же время, когда Ваша армия находится в условиях, невыносимо тяжелых для русской гордости, моя армия занимает в Курляндии должное место и в прежнем величии поднимает Русский флаг» (Там же. С. 17-18).
Ответ, согласитесь, в высшей степени интересный.
Акция Юденича, помимо моральных, преследовала и иные цели. «Какой же осторожный немец после этого, - писал берлинский представитель князя, - подпишет договор и отдаст миллионы на войска изменника, так как все, что подпишет изменник, или его доверенный - будущей Россией будет аннулировано» (То же // «Вопросы Истории». 2003. № 5. С. 14).
Северо-Западное правительство, по просьбе англичан, обратилось к солдатам Русской Западной Добровольческой армии с призывом не подчиняться командующему. Князь Бермонт-Авалов написал им в ответ:
«Ваше предательское воззвание к моим войскам доложено, конечно, прежде всего мне; иначе не могло быть там, где существует воинская дисциплина. Попытки ваши пошатнуть ее подобными приемами в стиле Керенского - наивны. В ваших же интересах не дать этому произведению более широкого распространения, а то мои молодцы-солдаты могли бы дать вам ответ крепким русским языком. Со своей стороны прошу передать солдатам на Нарвском фронте, столь много претерпевшим от вашей политики заискивания перед эстонцами, что мой совет - строго соблюдать дисциплину и быть уверенным, что, обезпечив свой тыл, я в недалеком будущем стану рядом с ними для совместного удара по большевикам» (В.В. Акунов «Рыцари Белого Креста». С. 113).
Штаб Западной Добровольческой Армии. В центре (в черкеске) - командующий генерал-майор князь П.М. Бермонт-Авалов.
Однако под Петроградом Северо-Западную армию генерала Юденича ждало поражение:
…Сметая красные отряды,
В мечте лелея Петроград, -
Мы шли, не ведая пощады,
Не зная окрика «назад!».
Мы много наших положили,
Но твердо к цели шли все, шли,
Мы у заставы Нарвской были,
Исаакий видели вдали…
Увы, Господь не дал отрады, -
Кто виноват, - не здесь судить, -
И от родного Петрограда
Мы злобно стали отходить…
Б. С-ов. Кренгольм (Нарва). 14 декабря 1928 г.
К слову, иначе и не могло быть, если мы вспомним, с чем шли «северо-западники». «Часть духовенства, - предупреждал в октябре комендант прифронтовой полосы начальника гражданского управления Нарвы, - не понимает современного положения и, по-видимому, полагает, что с приходом белых восстанавливается “старый режим”. Необходимо держать духовенство в курсе дел внутренней политики и внушить им правильный взгляд на вещи, иначе они могут принести большой вред несоответствующими проповедями и беседами…» («Белая Гвардия». 2003. № 7. С. 128). Пришлось, однако, самим этим белым идеологам на чужбине вырабатывать «правильный взгляд на вещи».
24 октября 1919 г. в Митаве было объявлено о выпуске по приказу главнокомандующего Западной Добровольческой Армией банкнотов достоинством в 1, 5, 10 и 50 марок. Денежные знаки были подписаны: «Авалов-Бермондт».
Знаменательный разговор произошел между бывшим командиром Отдельного Псковского добровольческого корпуса генералом А.Е. Вандамом и ближайшим сотрудником генерала Н.Н. Юденича, контр-адмиралом В.К. Пилкиным в Париже 11 мая 1920 г.:
«- Англо-саксы, - сказал мне почтенный Алексей Ефимович, - имеют теперь ключи от всего мiра. Даже Константинополь в их руках. Теперь они могут и будут эксплуатировать весь мiр. Не думайте, что Англия и Соединенные Штаты столкнутся на чем-нибудь. Нет, они, наверное, сговорятся. Они уже теперь сговорились. […]
- Если это факт, - сказал я, - то выводы напрашиваются сами собою: необходима коалиция континентальных держав против Англии. Необходим союз Франции, России и Германии. […]
- Вы знаете, - сказал он мне, - еще в 1916 г. Англия пришла к заключению, что война против Германии ею выиграна. Уже в 1916 г. она знала, что Америка в 1917 году выступит. В это время у английских политических деятелей, у Ллойда Джорджа родился план начать борьбу со следующим очередным противником Англии, с Россией. Говорят, что существует соответствующая записка по этому поводу Ллойда Джорджа. Совсем не для того, чтобы действительно была борьба с Германией, устроили Англичане революцию в России. Это был удар, направленный Англией против России. И большевики, может быть, вовсе не германское, а английское изобретение.
- Но ведь они всё время поддерживали, хорошо ли, худо ли, белые армии в борьбе с большевиками.
- Вот в том-то и дело, что нет. Англичане никогда бы не допустили победы Колчака, Деникина, Юденича. Они им были нужны, Деникин - чтобы защищать Кавказ с нефтяными богатствами, пока не вывезли в Англию; Юденич нужен был, чтобы под защитой Северо-Западной армии образовалась бы и окрепла новая английская колония “Республика Эстия”; Колчак был нужен, чтобы отвлекать силы большевиков от Деникина. Никогда бы Англия не допустила Деникину взять Москву, Юденичу - Петроград. […]
…Посмотрите… у меня целый ряд книг о политике и о войне немцев и англичан […], но у английских не открывается ни одна карта. Они знают, что политика и стратегия дело целых поколений, и молчат, понимая, что нельзя открывать секреты этой войны. Немцы этого не понимают, они считают, что наступил конец мiра с окончанием этой войны, и высказывают все, все свои планы, свои цели…» (Адмирал В.К. Пилкин «В Белой борьбе на Северо-Западе. Дневник 1918-1920». М. 2005. С. 336-337).
Окончание следует.