ВОЗВРАЩЕНИЕ В БЕССАРАБИЮ (29)
Бюст А.П. Ганнибала в селе Петровском. Пушкинские Горы.
«В родню свою неукротим…» (продолжение)
Итак, в 1977 г. в бухарестском «Научном и энциклопедическом издательстве» вышла книга «Геральдическая наука и искусство в Румынии» («Ştiinţa şi arta heraldică în România») признанного знатока этой исторической дисциплины Дана Черноводяну.
В Румынии книга эта со времени выхода считается эталонной. У нас же она до сих пор является, к сожалению, малоизвестной и невостребованной даже специалистами-гербоведами, не говоря уже о пушкинистах.
Дан Черноводяну (1921-1999) - международно признанный специалист по геральдике и вексиллологии (изучении флагов). Родился в семье офицера Румынской Королевской армии. Окончил лицей (1940), в котором учился вместе с будущем Королем Михаем, а затем исторический факультет Бухарестского университета. При коммунистическом режиме дважды подвергался тюремному заключению: в 1949-1954 гг. в Аюдской тюрьме, а в 1959-1967 гг. - в Жилавской. В 1978 г. ему удалось покинуть Румынию. Обосновавшись в Париже, он получил докторскую степень в Сорбонне. Вернувшись в 1990 г. на родину (уже после падения коммунистического режима) стал председателем Либерально-монархической партии. При поддержке других ученых в январе 1999 г. основал в Яссах Румынский институт генеалогии и геральдики «Север Зотта». Скончался 25 ноября 1999 г. в Париже.
Обширная 560-страничная монография Дана Черноводяну сопровождается 160 вклейками с изображениями разного рода румынских гербов: государственных, земельных, муниципальных, дворянских, личных.
Интересующие нас символы (одноглавого орла и закованную в латы руку с мечом) мы сразу же находим на одном из ранних гербов Трансильвании.
Герб Трансильвании из «Венгерской географии» Иоанна Сегеди. 1734 г.
Начиная с первого известного изображения трансильванского герба, одноглавый орел постоянно на них присутствует.
Герб Трансильвании на титульном листе «Хронологии» фламандского геральдиста Левина Гульсия (Нюрнберг. 1596).
Герб Комитата Трансильвания в «Географическом атласе» австрийского издателя и картографа Иоганна Франца Йозефа фон Райли (Вена, 1789-1791).
Другой земельный символ Трансильвании, запечатленный на первом из приведенных изображений, - семь холмов с башнями, олицетворявшими семь укрепленных городов сасов, сообщивших этой области еще одно имя: Siebenbürgen - «Семь крепостей» / «Семиградье».
Из той же книги Дана Черноводяну совершенно очевидно, что геральдика Трансильвании сформировалась на основе блазонов местной знати. Многие из присутствующих на них символов оказались, как мы увидим, весьма устойчивыми.
Один из них - одноглавый орел, являвшийся главным символом этой земли; два других: «солнце и полумесяц» и «семь башен» - обозначали присутствие здесь секеев и сасов.
С течением времени, под влиянием захвативших эти земли венгров, черный одноглавый орел был переосмыслен как мифический «турул» - большая, напоминающая сокола, птица, с которой, согласно мифам, связано происхождение мадьяров.
Такой же орел, как мы помним, присутствует и на гербах Радшичей. Исследователи последних отмечают: «…Орел, удерживая в них постоянно ту же форму, т.е. оставаясь одноглавым и имея корону то на голове, то в особом поле, равно как держа в лапах то меч, то державу, то скипетр и державу, различается и цветом»: http://hyperborea.liveforums.ru/viewtopic.php?id=26
Другой столь же устойчивый символ - рука с мечом.
Гербы Петру Бэила из Бая де Криш и Иона Боера де Реча. Дипломы от 18 февраля 1598 г. и 18 сентября 1599 г.
Герб Штефана Бойта де Бетлена, боярина из Фэгэраша и фамилии Мунтян. Дипломы от 2 декабря 1611 г. и 25 марта 1654 г.
Герб Князя Трансильвании Акоша Баршая на реверсе монеты в 10 дукатов. 1659 г.
Герб семьи Гергеев. Диплом от 10 декабря 1675 г.
Герб с печатки 1587 г. великого спафария Зотту Цигара, зятя Господаря Молдавии Петра VI Хромого.
«Рука с мечом» также, как и «одноглавый орел», со временем была адаптирована венграми: меч на целом ряде изображений обрел форму ятагана. (Интересно, что отголоски этого явны и в некоторых гербах Радшичей, приведенных нами в прошлом по́сте).
Флаг Трансильвании 1350 г. и секейский дворянский герб с гравюры 1576 г.
Интересен символ субэтнической группы секеев, считающих себя потомками Атиллы, пользовавшихся в Трансильвании значительными привилегиями, плативших дань кровью (поставлявших Венгерским Королям воинов и быков): рука, держащая меч, пронзающий корону, отрубленную медвежью голову и сердце в окружении звезды и полумесяца.
Таким образом, схожесть устойчивых символов в гербах Радшичей с геральдикой Седмиградья очевидна.
Вообще, если присмотреться повнимательнее к некоторым аспектам истории Трансильвании (от латинского Transsilvania - Залесье), то кажущаяся отдаленность ее от русской истории совсем не столь очевидна. Просто, в силу разных причин, мы плохо о ней осведомлены.
Составляющие северо-запад современной Румынии, эти земли в античные времена были ядром Дакии - сначала независимого государства, а затем, после завоевания ее Римом, - одной из провинций Империи, являвшейся центром романизации местного населения. В X-XIII вв. христианизированное уже прото-румынское население в этих краях подпало под власть венгров.
При этом важно подчеркнуть: восточно-романское (румынское) присутствие здесь, начиная с древнейших времен, никогда не прекращалось. В самые острые фазы иноземных нашествий (в XII-XIII вв.) люди отходили в горы. Весьма способствовало этому и одно из основных занятий древних румын - отгонное скотоводство. Это временное (но при этом длительное) отсутствие их на равнинах и в возникавших в ту пору городах, а, значит, и в летописях и других письменных источниках, способствовало даже возникновению мифа об их уходе и даже исчезновении.
Удалившись в горы, они выжили, обезпечив тем самым свое непрерывное присутствие на этих землях, а когда пришло время, усилились за счет притока единоплеменников с юга и вновь заявили о себе.
Образ жизни и хозяйственный уклад румынских горных пастухов оказал огромное влияние на окружавшие их народы, закрепившись и в их способе ведения хозяйства, инвентаре, архитектуре, одежде, обычаях, быту и даже языке («Карпатский сборник. Труды международной комиссии по изучению народной культуры Карпат и прилегающих к ним областей». Вып. 1-2. М. 1972, 1976).
Румыны из Седмиградья. Рисунки из «Трансильванского альбома» 1729 г., сделанные на основе акварелей художника из Граца 1692 г.
Наряду с естественным желанием освободиться от тяжкого венгерского гнета, этим румынским пастухам было присуще какое-то удивительное и во многом непостижимое чувство миссии.
Помню, как в свое время меня поразили сведения, содержавшиеся в книге румынского историка Штефана Метеша об эмиграции из Трасильвании (Ştefan Meteş «Emigrări româneşti din Transilvania în secolele XIII-XX». Bucureşti. 1977) о том, как местные пастухи с отарами своих овец доходили до Урала, достигая даже Омска.
Гуртовщики были, понятно, людьми, как правило, состоятельными (сыр, мясо, шерсть и шкуры стоили немало), но и края, люди вокруг, язык, климат, обычаи были иными, резко отличаясь от привычных. Однако их это не останавливало. Более того, назад они не возвращались, женясь на местных женщинах и навсегда оседая в новых краях.
Штефан Метеш (1886-1977) - священник и историк, член-корреспондент Румынской Академии (1919). Фотография 1934 г. и во время заключения при коммунистическом режиме в Сигетской тюрьме (1950-1955).
О существовании малоизвестных нам связей в древние еще времена Седмиградья с Русью свидетельствует вот этот отрывок из повести Н.В. Гоголя «Страшная месть» (1831), входящей в состав известного сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки»:
«Далеко от Украинского края, проехавши Польшу, минуя и многолюдный город Лемберг, идут рядами высоковерхие горы. Гора за горою, будто каменными цепями, перекидывают они вправо и влево землю и обковывают ее каменною толщей, чтобы не прососало шумное и буйное море. Идут каменные цепи в Валахию и в Седмиградскую область и громадою стали в виде подковы между галичским и венгерским народом. Нет таких гор в нашей стороне. Глаз не смеет оглянуть их; а на вершину иных не заходила и нога человечья. Чуден и вид их: не задорное ли море выбежало в бурю из широких берегов, вскинуло вихрем безобразные волны, и они, окаменев, остались недвижимы в воздухе? Не оборвались ли с неба тяжелые тучи и загромоздили собою землю? ибо и на них такой же серый цвет, а белая верхушка блестит и искрится при солнце. Еще до Карпатских гор услышишь русскую молвь, и за горами еще кой-где отзовется как будто родное слово; а там уже и вера не та, и речь не та. Живет немалолюдный народ венгерский; ездит на конях, рубится и пьет не хуже козака; а за конную сбрую и дорогие кафтаны не скупится вынимать из кармана червонцы. Раздольны и велики есть между горами озера. Как стекло, недвижимы они и, как зеркало, отдают в себе голые вершины гор и зеленые их подошвы.
Но кто середи ночи, блещут или не блещут звезды, едет на огромном вороном коне? Какой богатырь с нечеловечьим ростом скачет под горами, над озерами, отсвечивается с исполинским конем в недвижных водах, и безконечная тень его страшно мелькает по горам? Блещут чеканенные латы; на плече пика; гремит при седле сабля; шелом надвинут; усы чернеют; очи закрыты; ресницы опущены - он спит. И, сонный, держит повода; и за ним сидит на том же коне младенец-паж и также спит и, сонный, держится за богатыря. Кто он, куда, зачем едет? - кто его знает. Не день, не два уже он переезжает горы. Блеснет день, взойдет солнце, его не видно; изредка только замечали горцы, что по горам мелькает чья-то длинная тень, а небо ясно, и тучи не пройдет по нем. Чуть же ночь наведет темноту, снова он виден и отдается в озерах, и за ним, дрожа, скачет тень его. Уже проехал много он гор и взъехал на Криван. Горы этой нет выше между Карпатом; как царь подымается она над другими. Тут остановился конь и всадник, и еще глубже погрузился в сон, и тучи, спустясь, закрыли его».
Миграция народов на территории Румынии (включая Трансильванию) в VII-XIII вв.
Сколько-нибудь содержательного объяснения этому фрагменту, за исключением того, что это не плод сочинительства, а почерпнуто прямо из фольклора, занимающиеся творчеством Н.В. Гоголя литературоведы не приводят. Нам удалось обнаружить лишь одно, как нам представляется, ценное на сей счет свидетельство, опубликованное в выходящем в Кишиневе научном журнале по истории Карпато-Днестровских земель «Русин» (2006. № 4) исследователем Юрием Ивановым:
«Откуда, из каких глубин времени пришел к Гоголю и к нам этот удивительный всадник-исполин, дремлющий веками в Карпатах, безстрастно ждущий своего часа, когда он наконец совершит великое возмездие над целым родом злодеев, предателей и преступников Русской земли?
Вопрос, может быть, и остался бы без ответа, если бы не аналогии в преданиях русинов севера Молдавии. Там мы тоже находим образы исполинов, ждущих на вершинах Карпат часа исполнения своей великой миссии. Особенно близок к гоголевскому всаднику мифический предок русинов - Сватагорь, великан-богатырь, скрытый облаками самой высокой вершины Карпат. Это тот самый Святогор, герой древнерусского былинного эпоса, случайно обнаруженного в 1860 году П.Н. Рыбниковым в преданиях насельников далекой северной окраины России, живущих под Архангельском, на Северной Двине и на берегах Ледовитого океана.
Однако между русинским и северорусским образами Святогора есть и существенные различия. Русинский цикл преданий о Святогоре не знает Ильи Муромца, не знает о гибели богатыря в заколдованном гробу и очень четко привязан к святым горам - Карпатам. Вероятно, северорусские былины представляют собой более поздние наложения на общерусское предание, возникшее в исторических и географических реалиях Киевской Руси X-XI вв.»: http://www.bolesmir.ru/index.php?content=text&name=o32&gl=createfirst
Продолжение следует.