ВОЗВРАЩЕНИЕ В БЕССАРАБИЮ (24)
Бюст А.П. Ганнибала в селе Петровском. Пушкинские Горы.
«В родню свою неукротим…» (продолжение)
И сходно купленный арап
Возрос, усерден, неподкупен,
Царю наперсник, а не раб,
- так в декабре 1830 г. писал великий русский поэт о своем экзотическом предке Абраме Петровиче Ганнибале (1696-1781).
Личность «арапа Петра Великого» уже давно занимает исследователей и, заметим, не только пушкинистов. На пути их, однако, стоят серьезные препятствия: осьмнадцатое столетие плотно окружило личность и судьбу Ганнибала легендами.
Развеять мрак над некоторыми из них помогли исследования немногих исследователей жизни Абрама Петровича.
Для освещения интересующих нас вопросов особое значение имеют уже упоминавшиеся комментарии к «Евгению Онегину» писателя В.В. Набокова и работы петербургского литературоведа, историка и генеалога Натальи Константиновны Телетовой (1931-2013). Первые - зоркий критический взгляд на устоявшиеся прежние версии; вторые - проверка этой критики на прочность на основе новых источников и заново пересмотренных уже известных.
Итоги своих многолетних исследований Н.К. Телетова подвела в своей книге 2004 г., однако мы будем пользоваться ее комментариями к вышеуказанному труду Владимiра Набокова, впрочем как и самой этой последней важной работой: http://nabokov-lit.ru/nabokov/kritika-nabokova/evgenij-onegin/abram-gannibal.htm
Наталья Константиновна Телетова и ее итоговая книга о предке поэта «Жизнь Ганнибала - прадеда Пушкина (СПб. 2004).
Согласно предпринятым разысканием датой рождения А.П. Ганнибала следует считать 1696 год; крещен он был 13 июля 1705 г. девяти лет; скончался 14 мая 1785 г., прожив неполных 85 лет.
Считается, что отец его был владетельным князем в Северной Абиссинии как раз в те времена, когда там властвовали турки. Верность Оттоманской Порте должны были обезпечивать аманаты - заложники, которых турки традиционно брали из местной знати. Одним из них и был будущий Ганнибал (Г. Леец «Абрам Петрович Ганнибал. Биографическое исследование». Таллин. 1984. С. 8).
Сам А.П. Ганнибал в прошении Императрице Елизавете Петровне в 1742 г. так писал о своем происхождении (документ этот знал А.С. Пушкин): «Родом я нижайший из Африки, тамошнего знатного дворянства, родился во владении отца моего, в городе Логоне, который и кроме того имел под собою еще два города» (Н.К. Телетова «Забытые родственные связи А.С. Пушкина». Л. 1981. С. 170).
Впрочем, полной уверенности в этом у исследователей до сих пор нет….
Обретение родины этим предком Пушкина начиналось в Константинополе во времена правления Султана Ахмеда III (1673-1736), правившего Османской Империей в 1703-1730 гг.
Султан Ахмед III.
Султан этот был известен своей жесткой по отношению России политикой: оказывал поддержку Крымскому ханству, после поражения под Полтавой предоставил убежище Шведскому Королю Карлу XII, вступил в 1710 г в войну с Россией, закончившуюся тяжелым для последней Прутским миром.
Ибрагим (турецкая форма имени Авраам) пробыл в Константинополе недолго: год и несколько месяцев. Прибыв сюда весной 1703 г., пишет Н.К. Телетова, уже «в июле следующего года, до 21 числа, он и еще два мальчика были отосланы в Россию». Всё это время он находился в султанском Серале - резиденции турецкого Суверена в восточной части столицы, отгороженной от города и моря зубчатыми стенами с башнями.
Главный дворец Османской Империи Топкапы в историческом центре Константинополя на мысе Сарайбурну у впадения Босфора и Золотого Рога в Мраморное море. Фрагмент гравюры XVIII в.
Кому и зачем понадобился арап в России? - Зять его в составленной им в период до 1786 г. т.н. «немецкой биографии» А.П. Ганнибала отвечает на этот вопрос так: «В это время в России Царствовал Император Петр Великий, Который насаждал искусство и науку в Своем государстве, старался распространить их в благороднейшей части Своих подданных, в дворянстве. Правда, Ему удалось достичь в этом предприятии известных успехов, однако, если иметь в виду громадную массу дворянства широчайшей Империи мiра, то число проявляющих охоту к учению было слишком незначительно; это-то и вызывало в благородном Государе болезненное огорчение и озабоченность. Он обдумывал средство воспитать несколько таких человеческих образцов, которые бы поражали самым внешним видом, чтобы выставить их затем примером Своему народу; тут Он напал на мысль написать Своему, тогда находившемуся в Константинополе, послу, чтобы тот Ему достал и переслал нескольких африканских арапчат, отличающихся хорошими способностями. Его посол в точности выполнил это повеление: он познакомился с заведующим сералем, где воспитывались и обучались пажи Султана, заметил себе нескольких лучших из них, пригодных для его целей, и наконец тайным и отнюдь не безопасным способом, при посредстве тогдашнего великого визиря, получил трех мальчиков, расторопных и способных, как это покажут последствия».
Академик Д.Н. Анучин называл такое объяснение появления арапа при Русском Дворе «замысловатым», а В.В. Набоков тот и вовсе иронизировал над ним.
Константинополь. Гравюра конца XVIII в.
Существуют и другие версии, объясняющие всё, исходя из большой политики. Литературовед Ю.М. Лотман считал, что появление арапа при русском Дворе, возможно, было «связано с более глубокими причинами, чем распространившаяся в Европе начала XVIII века мода на пажей-арапчат: в планах сокрушения Турецкой Империи, которые вынашивал Петр I, связи с Абиссинией - христианской страной, расположенной в стратегически важном районе, в тылу неспокойного египетского фланга Турции, - занимали определенное место. Однако затяжная Северная война не дала развиться этим планам» (Ю.М. Лотман «Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя. Пособие для учащихся». Л. 1982. С. 11).
Становящиеся нам известными факты, похоже, подтверждают правоту Ю.М. Лотмана. Об этом, в частности, свидетельствует полученный служившим в Посольском приказе уроженце Молдавии Г.Г. Милеску-Спафарием (оказавшимся, как мы увидим далее, причастным к вывозу в Россию арапчат) заказ на перевод с латинского языка книги «Описание Абессинского [sic!] государства» (И. Еремия «Н.Г. Милеску-Спафарий в России» // «Кодры». Кишинев. 1985. № 12. С. 130).
«Торжество христианства над исламом». Подпись под этой гравюрой гласила: «Петр Алексеевич, Великий Царь Русский, награвировал это иглою и крепкою водкою, под смотрением Адриана Шхонебека в Амстердаме, в 1698 году, в спальне Своей квартиры на верфи Остиндской кампании» (С.В. Фомин «Кантемиры в изобразительных материалах». Кишинев. «Штиинца». 1988. С. 9-10).
Что же касается моды на арапов, то она действительно бытовала тогда в среде русской знати: «Обычай пользоваться “арапами” и неграми, в качестве рабов и слуг, ведет свое происхождение, как известно, с глубокой древности, со времен египтян. Позже негры-рабы и рабыни были в большой моде у римлян во времена Империи. Мода эта возобновилась снова, в Италии и Испании, в эпоху Возрождения, откуда она перешла и севернее, во Францию, Англию, Голландию, Германию. В XVIII веке в Германии не было почти ни одного владетельного Короля или герцога, который бы не имел в своем штате одного или нескольких “арапов”. В Россию мода эта стала проникать еще в конце XVII века; есть известие, что один арап был уже у боярина А.С. Матвеева. Петр, подражал иностранным владетелям, неоднократно выписывал к себе арапов. В первое Его путешествие по Европе, в 1698 г., когда Он был в Лондоне, любимец Его Лефорт напоминал Ему, между прочим, в письме (ломаным русским языком и латинскими буквами): “Poujalest, nie zabouvat coupit arabi”, что повторил и месяц спустя: “Scholo biou (т.е. челом бью) milos twoia, schto ti iswolis arapof dosetats”. Может быть, в связи с этими письмами находится и донесение Петра Апраксина от 1699 г. с уведомлением о посылке “арапчика Каптинер из английской земли”» (Д.Н. Анучин «А.С.Пушкин. (Антропологический эскиз)». С. 7).
В послепетровские времена мода на арапов распространилась уже и среди рядового русского дворянства. Не избежал ее, кстати, и дед поэта. «…Из скупых документальных свидетельств, - установили пушкинисты, - выяснилась - одна любопытная черта образа жизни в доме Л.А. Пушкина. Он не был лишен таких привычных тогда “атрибутов” богатого дворянского дома, как “арапы”. В метрической книге приходской Троицкой церкви за 1786 г. было отмечено, что в “дому артиллерии подполковника Льва Александровича Пушкина у живущего в услугах вольного арапа Николая Александрова родилась дочь Евдокия [...] восприемником был графа Александра Андреевича Гендрикова живущий вольной арап Капитон Иванов, восприемница была означенного арапа Александрова дочь девица Евгения”» (С.К. Романюк «Пушкины в Москве в конце XVIII - начале XIX в.» // «Временник Пушкинской Комиссии». 1979. Л. 1982. С. 8-9).
Ну, а теперь о времени и обстоятельствах, при которых А.П. Ганнибал попал в Россию.
«…Русскому посланнику, - полагал В.В. Набоков, - юный арап мог достаться только между осенью 1702-го и летом 1705-го и что это, вероятнее всего, 1703 г.» Ссылаясь на письмо Ганнибала кабинет-секретарю А.В. Макарову от 5 марта 1722 г. и его посвящение Императрице Екатерине I при поднесении в 1726 г. учебника фортификации, далее Набоков уточнял: «…Считаю, что царский посол при Оттоманской порте приобрел Ганнибала для службы у Царя и по Его приказу не раньше 1703-го и не позже 1704 г.».
Дошедшие до нас документы, исходящие от самого Абрама Петровича, называют различные даты его прибытия в Россию и крещения. По словам Н.К. Телетовой, он «колебался - семи или восьми лет он был привезен в Россию, однако позже остановился на втором варианте и полагал, что начал служить Петру I на девятом году жизни».
В челобитной лейтенанта бомбардиров Абрама Петрова от 23 ноября 1726 г. (во время Царствования Императрицы Екатерины I) он назвал точный срок: служил «при доме Вашего Величества 22 года», то есть с 1704 г. - времени прибытия его в Москву.
Русское присутствие в то время в столице Османской Империи В.В. Набоков описывал следующим образом: «Первым постоянным послом России, поселившимся в Турции (где он прожил двенадцать лет), стал граф Петр Толстой (1645-1729), получивший назначение 2 апреля 1702 г. и прибывший на место в августе. У власти находился тогда Султан Мустафа II, которому оставалось править еще год, после чего он был свергнут (22 августа 1703 г.) в результате военного мятежа, длившегося 36 дней, организованного его братом Ахмедом III (которому суждено было править до 1730 г.). Первую аудиенцию Толстому Мустафа дал в ноябре 1702 г. […]
Прием Султаном во дворце Топкапы.
Петра Толстого историки рисуют как личность темную, хитрую и беззастенчивую. В 1717 г. Царь послал его за Царевичем Алексеем, Наследником Престола, который, воспользовавшись отъездом жестокого Государя за границу, улизнул из России в Австрию и Италию и которого выследили и вернули царские агенты, совершив ряд безшумных действий, отмеченных той гипнотической цепкостью, убедительностью и лживостью, которые мы сегодня привыкли связывать с повадками советских головорезов при насильственной репатриации беженцев. Человеку, сумевшему выманить Алексея из надежного Неаполя в ужасное отечество на пытки и смерть под личным наблюдением Петра, легче легкого было раздобыть несчастного арапчонка в забаву своему хозяину».
Портрет графа Петра Андреевича Толстого Иоганна Готфрида Таннауэра.
Вернувшись в 1714 г. в Россию, П.А. Толстой был назначен сенатором. Приняв деятельное участие в следствии и суде над Царевичем Алексеем Петровичем, он стал одним из самых близких и доверенных лиц Императора Петра. В день Коронации Императрицы Екатерины I (7 мая 1724 г.) возведен в графское достоинство.
Посланник в Константинополе П.А. Толстой, будучи там первым Российским послом-резидентом, во время возникших в 1710-1711 гг. напряженных отношений между двумя Империями дважды заключался в турецкую тюрьму - Семибашенный замок.
Семибашенный замок (Едикуле; Пушкин в «Истории Петра I» писал «Эдикале») - крепость, устроенная турками в 1458 г. на основе византийских построек. Султаны хранили здесь свои казну и архивы. Здесь были казнены Господарь Молдавии Мирон Барновский-Мовилэ (2.7.1633) и Господарь Валахии Константин Брынковяну (26.8.1714). Тюрьма здесь перестала действовать в 1830-е годы. В 1895 г. тут был организован музей.
Другим важным для нас лицом в этой истории был Савва Лукич Владиславич-Рагузинский (1669-1738).
В опубликованном когда-то по копии, хранившейся в бумагах Пушкина, Прошении А.П. Ганнибала 1742 г. к Императрице Елизавете Петровне об утверждении его в дворянстве и даровании герба говорилось: «Родом я, нижайший, из Африки, тамошнего знатного дворянства, родился во владении отца моего в городе Лагоне, который и кроме того имел под собою еще два города. В 706 году выехал я в Россию из Царяграда при графе Савве Владиславиче, волею своею в малых летах…»
Савва Владиславич был сербом, уроженцем Герцеговины, поселился с семьей в Дубровнике, откуда и закрепившееся за ним прозвище «Рагузинский» (Рагуза - итальянское название Дубровника, ныне находящегося в составе Хорватии). С юных лет занимавшийся коммерцией, попеременно торгуя во Франции, Испании, Венеции, в конце концов он оказался в Стамбуле, где стал тайным агентом российских дипломатов Е.И. Украинцева, князя Д.М. Голицына и П.А. Толстого, а в 1703-1708 гг. и украинского гетмана И.С. Мазепы. Раздобыв секретные тексты договоров Порты с Францией, Венецией, Англией и Австрией, он оказал большие услуги России.
Царь Петр познакомился с негоциантом в 1702 г. в Азове. Следующая встреча произошла в 1703 г. в Москве, где Государь выдал ему жалованную грамоту, предоставлявшую ему право свободной торговли в России. В 1708 г. Рагузинский обосновался в Москве, получив в подарок от Царя дом на Покровке.
К началу Прутского похода Савва Лукич стал одним из советников Российского Монарха по балканским делам. Всячески поддерживая предстоящую военную кампанию, он пытался координировать совместные действия Черногории, Молдавии и России; привлек к сотрудничеству своего земляка серба полковника Милорадовича - предка известного генерала Александровской эпохи. Именно при его содействии в начале 1711 г. Царь Петр установил тайные контакты с Молдавским Господарем Димитрием Кантемиром, а когда Государь с предводительствуемой Им Русской армией оказался в сложном положении на Пруте, Рагузинский принимал деятельное участие во всех военных советах.
В наступившие вслед за тяжелым для России Прутским миром времена граф Рагузинский обезпечивал секретные контакты с высокопоставленными валашскими боярами Кантакузинами. Они, как и Господарь Молдавии Димитрий Кантемир, как мы увидим далее, сыграли определенную роль в появлении Ганнибала в России.
Савва Лукич Владиславич-Рагузинский.
В последующие годы граф С.Л. Рагузинский играл заметную роль в российской дипломатии: в 1716-1722 гг., представляя Императора Петра I, вел переговоры в Риме и Венеции; в 1725 г., уже при Императрице Екатерине I, был назначен послом в Китай, по пути основав в 1727 г. город Троицкосавск (ныне Кяхта). 18 декабря 1728 г. в остроге освятили храм Пресвятой Троицы и Святого Саввы Сербского (небесного покровителя дипломата), которую тот снабдил церковной утварью и книгами из своей походной церкви.
По возвращении в 1728 г. в Петербург графа наградили орденом Святого Благоверного Князя Александра Невского и произвели в действительные статские советники, 4-й класс по Табели о рангах, соответствовавший чину генерал-майора.
Скончался Савва Лукич 17 июня 1738 г. и был похоронен в Благовещенской церкви Александро-Невской Лавры.
Бюст графа С.Л. Владиславича-Рагузинского работы Б. К. Растрелли.
Вся информация об арапчиках, как мы увидим далее, стекалась к руководившему в то время российской дипломатией графу Федору Алексеевичу Головину (1650-1706); двое из троих мальчиков предназначались лично ему.
Граф Федор Алексеевич Головин.
Боярин Федор Алексеевич был одним из ближайших сподвижников Царя. Немолодой уже, он снискал расположение Монарха тем, что одним из первых сбрил бороду.
Сразу же после смерти Франца Лефорта (1699) он получил чин генерал-адмирала, став первым кавалером только что учрежденного высшего ордена Святого Андрея Первозванного. В следующем 1700-м ему первому в России было присвоено звание генерал-фельдмаршала, а в 1702 г. его возвели в графское достоинство.
С 1699 г. Ф.А. Головин заведовал иностранными делами России. Отечественной дипломатией он руководил до самой кончины; вел обширную дипломатическую переписку, руководя действиями всех русских послов. Под его надзором была выстроена система дипломатических представительств России за рубежом.
Наряду с составлением договоров с иностранными державами и подписанием их от Имени Царя, граф Ф.А. Головин контролировал демаркацию русско-турецкой границы.
Продолжение следует.