ВОЗВРАЩЕНИЕ В БЕССАРАБИЮ (9)
Путешествие Онегина. Иллюстрация художника П.П. Соколова (1826-1905) к роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин». 1891 г.
В качестве иллюстраций в этом и следующих по́стах мы даем снимки старинных кишиневских домов времен пребывания в городе А.С. Пушкина из статьи румынского историка Петре Константинеску-Яшь (1892-1977): P. Constantinescu-Iaşi «Cele mai vechi case din Chişinău» // «Comisiunea monumentelor istorice». Secţia din Basarabia. Anuar. Vol. III. Chişinău. 1931. P. 19-45.
Невидимые нити (продолжение)
Настоящих друзей в Лицее у Пушкина было трое: Малиновский, Пущин и барон Дельвиг. Последний скончался в 1831-м, двое других пережили поэта.
«Один из тех, - писал о Пущине барон М.А. Корф, - которые наиболее любимы были товарищами, со светлым умом, с чистой душой, он имел почти те же качества, как Есаков, и кончил еще несчастливее. Сперва он служил тоже в гвардейской конной артиллерии, но для пылкой души его, требовавшей безпрестанной пищи, военная служба в мирное время казалась слишком мертвой, и, бросив ее, кажется, в чине штабс-капитана, он пошел служить в губернские места, сперва в Петербурге, а потом в Москве, именно чтобы облагородить и возвысить этот род службы, где с благими намерениями можно делать столько частного и общественного добра. Но излишняя пылкость и южный взгляд на средства к счастью России сгубили его. Он сделался одним из самых деятельных участников заговора, вспыхнувшего 14 декабря 1825 года, и с этим погибла вся его будущность. Пущин причислен в 2-му разряду преступников, лишен чинов и дворянства и сослан в каторгу…» («Императорский Лицей в память его питомцев. Царскосельский Дицей (1811-1843)». Сост. Л.Б. Михайлова. СПб. 2011. С. 198).
Иван Иванович Пущин.
Ну, а мы обратимся к маю 1820-го, когда друзья, Пушкин и Пущин, разминулись в дороге: поэт ехал на юг, а его лицейский товарищ, офицер Лейб-Гвардии конной артиллерии, получивший чин прапорщика как раз во время этой своей поездки (в апреле), наоборот, возвращался в Петербург из …Бессарабии.
Привели его туда заботы личного свойства. «В генваре 1820 года, - пишет он в своих записках, - я должен был ехать в Бессарабию к больной тогда замужней сестре моей. Прожив в Кишиневе и Аккермане почти четыре месяца, в мае возвращался с нею, уже здоровою, в Петербург.
Белорусский тракт ужасно скучен. Не встречая никого на станциях, я обыкновенно заглядывал в книгу для записывания подорожных и там искал проезжих. Вижу раз, что накануне проехал Пушкин в Екатеринославль. Спрашиваю смотрителя: “Какой это Пушкин?” Мне и в мысль не приходило, что это может быть Александр. Смотритель говорит, что это поэт Александр Сергеевич едет, кажется, на службу, на перекладной, в красной русской рубашке, в опояске, в поярковой шляпе. (Время было ужасно жаркое.) Я тут ровно ничего не понимал; живя в Бессарабии, никаких известий о наших лицейских не имел. Это меня озадачило.
В Могилеве, на станции, встречаю фельдъегеря, разумеется, тотчас спрашиваю его; не знает ли он чего-нибудь о Пушкине. Он ничего не мог сообщить мне об нем, а рассказал только, что за несколько дней до его выезда сгорел в Царском Селе Лицей, остались одни стены, и воспитанников поместили во флигеле. […]
Лицей. Рисунок А.С. Пушкина на рукописи VIII главы «Евгения Онегина». 1830 г.
Проезжай Пушкин сутками позже, до поворота на Екатеринославль, я встретил бы его дорогой, и как отрадно было бы обнять его в такую минуту! Видно, нам суждено было только один раз еще повидаться, и то не прежде 1825 года».
Дом Бонза (по имени построившего его мастера Димитрия Бонза) в Кишиневе на улице Петропавловской (ныне Александра Хыждэу). В 1930 г. возраст его определялся как столетний.
Подтверждение этого рассказа встречаем мы в воспоминаниях одного из кишиневских знакомых А.С. Пушкина, сообщившего при этом весьма важные подробности: «В этом периоде времени проезжал через Кишинёв и останавливался на несколько дней конносаперного эскадрона офицер Пущин, петербургский знакомец Александра Сергеевича. Он провожал сестру свою в Аккерман, она была замужем за стариком втрое ея старше, д.с.с. Бароцци. Дочь его, старше его жены, была в Кишинёве замужем за д.с.с. Фёдором Ивановичем Недобою, где Пущин и останавливался на три дня (И.И. Пущин проезжал Кишинёв в начале 1820 года, когда Пушкина там ещё не было); назад же проезжал через Одессу» (И.П. Липранди «Из дневника и воспоминаний» // «Русский Архив». М. 1866. № 8-9. Стб.1247).
Дом Бонза. Вид со двора.
Сестру И.И. Пущина Евдокию Пушкин знал еще во время учебы в Лицее. Ей посвящено одно из его стихотворений той поры на французском языке «Avez-vous vu la tendre rose...» / «Видали ль вы нежную розу…» (1814). Вот фрагмент этих Стансов в русском переводе:
Евдокия! любите! Время не терпит:
Пользуйтесь вашими счастливыми днями!
В хладной ли старости
Дано нам ведать пыл любви?
С датой ее рождения и ее мужем до сих пор существует немало путаницы.
В справочниках отсутствует указание на то, когда совершился брак ее родителей. В отличие от всех других детей Ивана Петровича и Александры Михайловны Пущиных (шестеро девочек и пятеро мальчиков), дата рождения именно этой старшей их дочери не указана. (Поневоле напрашивается предположение о добрачной или вообще внебрачной истории появления ее на свет.)
Между тем, как мы увидим далее, для понимания характера ее брака это крайне важно.
Воспользовавшись одним из изданий некрополя петербургского Новодевичья кладбища, некоторые авторы определяют дату ее рождения как 1806 год. Это, в свою очередь, приводит их к заключению, что Пушкин посвятил стихотворение восьмилетней девочке. Дальше еще интереснее: выходит, что она вышла замуж в 14 лет, а в 16-ть овдовела. Даже знаменитый пукиревский «Неравный брак» выглядит на этом фоне как-то бледновато.
Дом Цубариу, находившийся в Кишиневе на улице Огородной (ныне Грэдинилор).
При всех вероятных тайнах рождения такой брак дочери генерал-лейтенанта и сенатора, а также внучки адмирал и также сенатора выглядит странным до невероятности.
Между тем, эта дата рождения Евдокии невозможна, поскольку 21 августа того же 1806 г. у Пущиных родился предпоследний ребенок - Елизавета. Исходя из имеющихся в нашем распоряжении дат рождения других детей и периодичности их появления на свет, можно с известной долей вероятия рассчитать возможный год рождения Евдокии. Учитывая, что второй ребенок (Екатерина) родилась в 1791-м, можно вести речь о 1789-м.
Не менее запутана история с мужем Евдокии Ивановны. Начиная с известного пушкиниста Т.Г. Цявловской, повелось приписывать ей брак с Яковом Ивановичем Бароцци, являвшимся в действительности сыном ее мужа. Эту ошибку Татьяны Григорьевны повторили в своих трудах такие известные исследователи, как Л.А. Черейский, Б.А. Трубецкой и, наконец, А.И. Серков.
Из общего ряда выбиваются лишь труды румынских пушкинистов. Так, Г.Г. Безвиконный писал о сестре И.И. Пущина Евдокии, бывшей «замужем за старым дипломатом И. Бароцци, действительным статским советником из Аккермана, сын которого от первого брака, майор Бароцци, был масоном, а дочка была замужем за Недобой, председателем гражданского суда Бессарабии» (G. Bezviconi «Puşkin în exil». Bucureşti. 1947. Р. 43. Еще подробнее о том же ранее: G. Bezviconi «Masonii în Basarabia» // «Din trecutul nostru». Chişinău. 1936. Ianuarie-martie. Р. 5-6). Его коллега Е.М. Двойченко-Маркова, начинавшая свои исследования в 1930-х гг. в Румынии, также подчеркивает, что именно «русский дипломат Бароцци […] женился вторым браком на сестре декабриста И.И. Пущина Евдокии» (Е.М. Двойченко-Маркова «Пушкин в Молдавии и Валахии». М. 1979. С. 73).
Все точки над i расставили лишь недавно потомки этого рода: профессор Байкальского госуниверситета экономики и права Владимiр Александрович Пархомов и Джулия Коронелли (при участии Е.А. Иванова и Е.А. Румянцева), на работы которых в дальнейшем мы и опираемся:
https://books.google.ru/books?id=79ISjEONsB4C&hl=ru&source=gbs_book_similarbooks
https://books.google.ru/books?id=einxCQAAQBAJ&printsec=frontcover&hl=ru
https://www.academia.edu/35283081/New_Edition_Кому_Пушкин_посвятил_Ст
Кишинев. Дом № 51 на улице Огородной (Грэдинилор).
Итак, Евдокия Ивановна Пущина вышла замуж за Ивана Степановича Бароцци (1760-1822), старше ее (если принять к сведению наши расчеты) на 29 лет; однако всё же не на 46 лет, если следовать фантастической дате в некрополе.
На ранних этапах его карьеры в России отчество Бароцци было «Францевич», а самого его звали «Джованни».
Бароцци принадлежали к древнейшему венецианском роду, ведущему свою родословную с середины VIII в. Потомственные рыцари и дипломаты, Бароцци постепенно расселились по различным островам Средиземного моря. Род нашего Бароцци происходил с острова Наксос, на который предки его прибыли задолго до того, как его завоевали турки.
Дом в армянском дворе на улице Болгарской в Кишиневе.
На русскую службу Иван Степанович был принят во времена правления Императрицы Екатерины II. До самой кончины подвизался он при Коллегии иностранных дел.
Первые шаги его на дипломатическом поприще начались в 1789 г., когда И.С. Бароцци отправили к князю Г.А. Потемкину в помощь для ведения переговоров с турками. После кончины Григория Александровича Бароцци состоял уже при его преемнике князе А.А. Безбородко, высоко ценившем способности своего подчиненного.
Находился он в столице Молдавского княжества и в 1791 г. при заключении Ясского мира. Таким образом, не знать будущего директора Лицея, а в то время секретаря и переводчика В.Ф. Малиновского, Иван Степанович не мог.
За содействие успеху «мирной негоциации с Оттоманскою Портою» И.С. Бароцци был награжден чином полковника и пожизненной пенсией. А в следующем году, написав прошение на Высочайшее Имя, был пожалован Императрицей дипломом на потомственное дворянское достоинство.
Герб русских Бароцци:
https://gerbovnik.ru/arms/3411.html
Из сохранившихся документов известно, что в 1795 г. И.С. Бароцци направили пограничным комиссаром в Каменец-Подольск. Далее последовали назначения дипломатического характера: в 1800 г. генеральным консулом в Рагузу (Дубровник), а в 1801 г. - в Венецию, где он пробыл до 1805 г.
В то время Иван Степанович был женат. Его первую супругу звали Луизой. От нее родилось четверо детей: сыновья Антон и Яков (оба офицеры Русской армии, участники войн и кавалеры многих орденов) и дочери: Анна, вышедшая за дипломата Ф.И. Недобу, и Мария - супруга надворного советника Попандопула.
С началом очередной Русско-турецкой войны 1806-1812 гг., результатом которой стало присоединение к России Бессарабии, способности И.С. Бароцци вновь были востребованы.
«Это был человек чрезвычайно ловкий, - характеризовал Бароцци неплохо знавший его граф А.Ф. Ланжерон, - пронырливый и деятельный, который иногда прекрасно судил о людях и вещах. Кутузов его приласкал, и он оставил свои занятия, чтобы остаться при нашей главной квартире».
В тех же выражениях, но с большими подробностями и знанием дела отзывался о нем непосредственный его начальник М.И. Голенищев-Кутузов, человек в дипломатическом искусстве и сам поднаторевший: «Он человек самый хитрый и пронырливый, хотя и малограмотный, но с природы преострый, и, конечно, во всей армии подобного Бароццию на таковую комиссию другого нет. Он был мною употребляем в Константинополе во время моего посольства, тогда я его весьма остерегался и заметил в нем большую преданность к фамилии князей Мурузиев, которых и тогда один брат был драгоман Порты. Некоторые ложные конфиденции, мною ему сделанные, очевидно, дошли до Мурузиев и удостоверили меня в моем мнении, так что я тогда и писал о сем к графу Безбородке. Нескромности его были неважные и не такие, чтобы их можно было назвать предательством, так оне почтены и покойной Императрицею. Бароцция отозвали из Царя-града, и так все оставлено. В нынешних обстоятельствах старая связь его с Мурузиями делам не повредит; нам известен образ мыслей Мурузиев. А где же взять другого Бароцция, где сыскать человека строго честного, с такою пронырливостью, и который бы так ведал карту Двора константинопольского».
Вскоре после кончины в декабре 1813 г. покровителя Михаила Илларионовича вышел в отставку и сам Бароцци, отправившись в свою деревню на Волыни с двумястами пожалованными ему за службу крепостными.
В 1820 г. на закате жизни Иван Степанович получил свое последнее назначение: начальником Аккерманской карантинной заставы по ведомству всё того же Министерства иностранных дел.
Аккерманская крепость. Снимок начала 1920-х гг.
Тут же в Бессарабии находились все его дети: майор Антон Иванович Бароцци был полицмейстером в Бендерах; полковник Яков Иванович Бароцци занимал такую же должность в Сороках; дочь Анна Ивановна Недоба и Мария Ивановна Попандопул жили в Кишиневе.
Сам Иван Степанович был тогда уже женат вторым браком на Евдокии Ивановне, урожденной Пущиной.
Формулярный список передает его официальный статус: «Действительный статский советник и орденов Святого Равноапостольного Князя Владимiра 3 класса и Святой Анны 2 степени кавалер». (По Петровской Табели о рангах чин его 4-го класса давал право на потомственное дворянство, соответствуя званию генерал-майора и придворному чину камергера; обращаться к нему должно было «Ваше Превосходительство».)
Дом Комерзана (владелец-болгарин в 1930 г.) на улице Петропавловской в Кишиневе (ныне Александра Хэждэу), построенный около 1830 г.
В 1901 г. в 23-м томе «Записок Императорского Одесского общества истории и древностей» была напечатана короткая заметка уроженца Кишинева, историка и археолога, профессора Императорского Новороссийского университета А.А. Кочубинского (1845-1907), в которой описывалось обнаруженное автором в Аккермане надгробие Иоанну Бароцци с надписью на греческом языке.
Надпись приводилась в оригинале:
Далее следовал русский текст эпитафии (подчеркнутые слова добавлены автором перевода А.А. Кочубинским):
«Для Иоанна Бароци
здесь из камня сделанный склеп.
Его оплакивает его супруга.
Она была вполне достойна
того ложа, которое её самое теперь гнетёт;
впереди она имеет одно - сокрушаться о нём.
Этот безценный памятник воздвигнут
на память о нём».
Затем Александр Александрович выразил посетившие его всё же сомнения: «1. Старик Бароци был женат на молоденькой русской Пущиной, сестре друга Пушкина. 2. Едва ли можно допустить, чтобы вдова молодая русская из хорошей петербургской семьи могла остановиться на греческом памятнике в стиле греческой старины и так горько плакать. 3. Едва ли можно допустить, чтобы в начале нашего столетия в “жалком” городке мог найтись такой глубокий знаток старогреческого языка и как мастер - автор нашего надгробия мог воспроизвести столь верно давнюю старину».
Впрочем, заметим, то было время, когда в связи с охватившей Грецию и Дунайские княжества Этерией, от которой не оставалась в стороне и Бессарабия, интерес к эллинской старине как раз возродился, а если учесть связи местных масонов, к числу которых (и отнюдь не рядовых) принадлежал и сам покойный (о чем речь в следующем нашем по́сте), то такая апелляция к прошлому была вполне вероятна.
Приветствую тебя, первопрестольный град
Молдавии! Я на кладбище разрушений
Средь лавы отыскал твой древний славы клад…
Александр ХЫЖДЭУ. «Аккерман» (1837).
План трех крепостей Аккермана.
Возвращаясь к пушкинским Стансам на французском, с которых мы начали, процитируем В.А. Пархомова, ссылку на статью которого мы также уже приводили:
«Неужели А.С. Пушкин адресовал такие строки, написанные в 1814 году, …девочке?
Евдокия! любите! Время не терпит:
Пользуйтесь вашими счастливыми днями!
В хладной ли старости
Дано нам ведать пыл любви?
Или он предвидел трагическую судьбу несчастной девушки…»
Продолжение следует.