РОССIЙСКАЯ ИМПЕРIЯ и||und DEUTCHES REICH (17)
«Царский Друг» и «Николаша» (продолжение)
На залитый кровью Престол взобрался Петр Карагеоргиевич (1844-1921), не одно десятилетие участвовавший в разнообразной заговорщической деятельности, направленной когда-то еще против отца убиенного в 1903 г. Александра - Короля Милана Обреновича (1854-1901):
https://cyberleninka.ru/article/n/nikola-pashich-v-rumynii-1885-1889
Король Петр: через убийство на Трон. Обложка парижского «Le Petit Journal».
С пятнадцати лет живя за границей, Петр Карагеоргиевич окончил Военное училище Сен-Сир во Франции. До своего воцарения в течение почти что двух десятков лет жил он в Женеве, где зарабатывал себе на жизнь, служа бухгалтером в одном небольшом отеле, а затем переводчиком юридической литературы.
Там он сблизился с русскими революционерами. Как и его сын, Принц Александр, Король Петр был вольным каменщиком. Современная сербская националистическая историография, не в силах, разумеется, отрицать членство Короля Александра Карагеоргиевича в масонской ложе, однако утверждает, что Монарх якобы порвал с ней в 1920-е годы. Такие голословные заявления, как и расплывчатая датировка, без какой-либо опоры на надежные факты, не представляет, конечно, никакой ценности.
Не будь отец и сын «братьями», закрыли ли бы правители ведущих мiровых держав глаза на кровавое восшествие на Престол в 1903 г., одобрили ли бы образование 1 декабря 1918 г. Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев, ставшего весьма влиятельным фактором на Балканах и в Европе в целом - как полагают некоторые, проекта масонского?
https://rusk.ru/st.php?idar=113617
Даже чисто внешне Белград при Карагеоргиевичах сильно изменился. Он украсился новыми значительными зданиями, фасады многих из которых заполнила масонская символика:
https://srpska.ru/article.php?nid=16074
Декор здания Министерства почты на улице Палмотича.
В межвоенный период Король Александр, как и его отец ранее, покровительствовал еврейской финансовой олигархии в Югославии. Заметим также, что в это время влиятельный еврейский капитал был настроен антигермански, делая ставку на союз с Великобританией (Х. Родолюбов «Правая борьба на Балканах. Сербия» // «Реванш». № 4. М. 2005. С. 45).
Сербский Король Петр Карагеоргиевич на церемонии закладки камня в основание синагоги в Белграде. 9 августа 1908 г.
Удушлив смрад злодейства моего.
. . . . . . . . . . . . . . . .
Помилованья нет такой вине.
. . . . . . . . . . . . . . .
…Какими же словами
Молиться тут? «Прости убийство мне»?
Нет, так нельзя. Я не вернул добычи.
При мне всё то, зачем я убивал:
Моя корона, край и королева.
За что прощать того, кто тверд в грехе?
Уильям ШЕКСПИР «Гамлет, Принц Датский».
Злодейское убийство Королевской Четы вызвало общее негодование в Европе. Британское правительство отозвало своего дипломата из Белграда. Британский литератор и общественный деятель Уильям Томас Стид в «Таймсе» назвал произошедшее типичным для отсталых азиатских ханств, но для европейских государств явлением позорным (Д. Маккензи «Апис. Гениальный конспиратор». М. 2005. С. 82).
«До тех пор, - говорилось в британской дипломатической ноте, - пока офицеры, которые скомпрометировали себя в событиях 29 мая, будут находиться как в непосредственном окружении Его Величества Короля Петра, так и на важнейших государственных постах, Великобритания не установит с Сербией постоянных дипотношений» (Там же).
Король Петр Карагеоргиевич на пути в собор на коронацию.
Многие европейские Дворы последовали примеру Лондона. Особое негодование вызывал тот факт, что народная Скупщина Сербии единодушно одобрила действия заговорщиков, а цареубийцы, вместо заслуженной кары за нарушение присяги, заняли заметные посты в гвардии и на государственной службе.
Благословила гнусное преступление даже Сербская Православная Церковь. Ее Предстоятель, архиепископ Белградский и митрополит Сербский Иннокентий (Павлович, 1840-1905) цинично заявил с амвона белградского собора, что будто бы «Сам Бог уничтожил Род Обреновичей. […] Вознесем благодарение Богу, что Он открыл к нам путь великому Карагеоргию. Теперь наступит для Сербии новая эра. Пусть же имена Тех, Которые принесли с Собою на Сербию стыд и позор, никогда больше не произносятся. Бог уничтожил этот Род!» (В.А. Теплов «Белградское цареубийство». С. 52-53).
Известный русский правый публицист А.С. Суворин дал в своей газете достойную отповедь этим вероломным и по существу нехристианским словам сербского архиерея (не называя, правда, его имени): «…Бог не тот языческий Бог, который благословляет убийство, а Бог христианский, справедливый и милосердный…» («Новое Время». СПб. 1903. 13 июня).
Весьма показательно, что находившийся после начала Великой войны в Париже Бельгийский Король-изгнанник Альберт, легендарная личность в рядах Антанты, даже весной 1916 г. категорически отказался принять прибывшего в столицу Франции «Принца-Регента героической Сербии» Александра Карагеоргиевича. Когда президент Пуанкаре поинтересовался у официального представителя Бельгии о причинах этого отказа, последовал ответ: «Когда Бельгийское правительство сочло нужным наградить Принца военным крестом, Король не дал на это Своего согласия, и я понял, что Он возлагает на нынешнюю Династию вину в убийстве Короля Александра» (Р. Пуанкаре «На службе Франции 1915-1916». М.-Минск. 2002. С. 406).
Не желавший обострения отношений с непредсказуемыми соседями Австро-Венгерский Император Франц-Иосиф, пожелав избранному Скупщиной Королю Петру долгого и счастливого правления, прибавил при этом, правда, еще одно пожелание: «возвратить мир, покой и уважение несчастной стране […], и снова поднять ее в глазах цивилизованного мiра, после глубокого падения вследствие недавнего злодейского преступления, возбудившего всеобщее отвращение» (В.А. Теплов «Сербская неурядица». С. 8).
Возведение Петра Карагеоргиевича на Престол. Обложка австрийского журнала «Wiener Bilder» от 1 июля 1903 г.
Но если от Вены ничего иного ожидать не приходилось, то на Россию, к Императору которой Петр Карагеоргиевич в первую очередь обратился по телеграфу с ходатайством о признании его Королем Сербии, в Белграде возлагали большие надежды. Однако в Петербурге пилюлю все-таки несколько подпортили. «Императорское Правительство, - говорилось в официальном сообщении от 4 июня, - не может не высказать уверенности в том, что Король Петр сумеет проявить справедливость и твердую волю, приняв, прежде всего, меры к расследованию гнусного злодеяния и подвергнув строгой каре клятвопреступников, запятнавших себя позором цареубийства» (Там же).
Однако подвергнуть каре людей, возведших его на Королевский трон, как это было возможно? (Многие хорошо информированные люди вообще были уверены, что Петр находился в прямом сговоре с преступниками.)
И вот в такой обстановке из Цетинье в Белград пришла прямо-таки потрясающая приветственная телеграмма от Князя Николы, не оставляющая, между прочим, сомнений в том, что черногорки в Петербурге также не сидели сложа руки, исполняя, как и всегда, пожелания их дорогого родителя: «Возношу благодарность Дарователю Корон за Его непознаваемую и чудодейственную справедливость. […] Твое счастливое восшествие на Престол приветствуют все до сих пор угнетенные сербы от Адриатического моря до Дуная. […] …Над этим братством будет царить ангельская душа моей Зорки, твоей супруги, кровь и любовь которой на веки соединяет твоих и моих сыновей. Да здравствует Король Сербии! Да здравствует мой зять!» (Там же. С. 8-9).
Г.Е. Распутин, в то время еще не дошедший до Петербурга, тем не менее, хорошо знал всю эту страшную историю. В своих воспоминаниях его дочь Матрена писала, что ее отец «не любил сербов, говоря: “Бог их наказал за то, что они убили своего Короля и Королеву”» («Дорогой наш Отец». С. 118).
О том же писала Императрица Александра Феодоровна в одном из Своих писем уже в годы Великой войны (1.11.1915): «Бедной Сербии пришел конец. Но такова, видно, ее судьба, ничего не поделаешь! Вероятно, это наказание стране за то, что они убили своих Короля и Королеву».
Прогневали мы Бога, согрешили:
Владыкою себе цареубийцу
Мы нарекли.
Александр ПУШКИН «Борис Годунов» (1825).
Офицеры Королевской армии - члены тайной организации «Черная рука» во главе со своим руководителем - главой сербской разведки полковником Драгутином Димитриевичем (в центре).
Что касается Божьего наказания, то об этом еще в 1903 г. предупреждали образованные верующие русские люди. Вот слова дипломата В.А. Теплова, хорошо знавшего положение дел на Балканах, сказанные им сразу же после цареубийства: «Мне представляется, что во всякое преступление, в момент его совершения, как бы вкладывается зерно возмездия, которое медленно, но неустанно зреет, пока, наконец, не сбросит всех покровов и не обнаружится воочию. Поэтому каждое преступление, как частное, так и государственное, само в себе носит наказание, приходящее рано или поздно путями, зачастую ускользающими от понимания человеческого. Точно также убежден я, что и великое преступление 29 мая не останется и не может остаться безнаказанным, как не останется безнаказанным ни одно преступление, только возмездие придет, быть может, не с той стороны, откуда его ожидают державы, и только тогда будут принесены искупительные жертвы возмущенной человеческой совести и виновные понесут заслуженную кару» (В.А. Теплов «Сербская неурядица». С. 13).
Эрцгерцог Франц-Фердинанд с супругой Софией, Светлейшей Герцогиней Гогенберг в Сараево в день своей гибели 28 июня 1914 г.
Выстрелы в Белграде 29 мая 1903 г. эхом отозвались в боснийском Сараеве, где 28 июня 1914 г. сербские террористы застрелили Наследника Австро-Венгерского Престола Эрцгерцога Франца-Фердинанда с супругой. Основные организаторы этого акта, как и цареубийства 1903 г., были одни и те же лица.
При этом последнее убийство, несмотря на самое пристальное внимание к нему исследователей, до сих пор таит в себе немало загадок. «Чудовищность масштабов войны, - считают современные историки, - чудовищность потерь сторон в войну до сих пор не дает возможности до конца осмыслить, каким же образом европейские державы смогли допустить, чтобы террористический акт - убийство Наследника Австрийского Престола - привел к кризису, из которого не нашлось другого выхода, как мiровая война? Связь между этим убийством, совершенным совсем еще молодым человеком, и столкновением многомиллионных армий не кажется слишком очевидной» (О.Ю. Пленков «Триумф Мифа над разумом». С. 172).
Задержанный боснийской полицией убийца Гаврило Принцип. Сараево. 28 июня 1914 г.
Террорист Гаврило Принцип под конвоем австрийских солдат.
В 1930 г. в ленинградском издательстве «Красной Газеты» вышла необычная книга: «Сараевское убийство». Несколько лет назад, когда я работал над так и не осуществленным проектом под условным названием «Регицид», по моим настойчивым просьбам, ее отсканировали, выставив на одном из сайтов, где с тех пор с ней может ознакомиться каждый желающий:
http://www.nashaepoha.ru/?page=obj62153&lang=1&id=441
Застреленные сербским террористом Эрцгецог Франц-Фердинанд и его супруга на смертном одре.
В своих воспоминаниях ее автор историк Николай Павлович Полетика (1896-1988) поделился несколькими сюрпризами, которые впоследствии принес ему этот труд:
«В одной из своих статей периода 1932-1933 гг. Карл Радек выступил против моей постановки вопроса, из которого следует, что в России кое-кто из царских сановников мог знать заранее о подготовке сербскими националистами убийства Франца-Фердинанда. Но в 1937 г. на своем процессе, куда были допущены иностранные корреспонденты, Радек признал, что В.И. Ленин придавал особо важное значение Сараевскому убийству для понимания возникновения Первой мiровой войны. Мне говорили об этом признании Радека на суде лица, читавшие отчет о процессе в Лондонском “Таймсе”. Я лично не мог это проверить» (Н.П. Полетика «Виденное и пережитое. (Из воспоминаний)». Иерусалим. 1990. С. 354).
«Сербия должна умереть!». Австро-венгерская открытка, выпущенная после убийства Эрцгерцога в 1914 г.
Деталь эта не случайна: «специалистом по балканским делам» считался Троцкий, начавший наведываться в те края, начиная с июля 1910 г. Впоследствии он был автором многочисленных репортажей с обеих Балканских войн, написав, наконец, малоизвестную ныне статью «Мальчики, которые вызвали войну» - о Сараевском убийстве.
Сараевский процесс. В зале суда (первый ряд, слева направо): Трифко Грабеж, Неделько Чабринович, Гаврило Принцип, Данила Илич, Васа Чубрилович. Во втором ряду: Мишко Йованович, Яков Милович. Октябрь 1914 г.
В начале 1950-х, пишет далее в своих мемуарах Н.П. Полетика, «под давлением югославских националистов Тито опубликовал рапорт полковника Димитриевича Принцу-Регенту Сербии (а впоследствии Королю Югославии) Александру […] В этом рапорте полковник Димитриевич признавался, что он организовал в 1914 г. убийство Франца-Фердинанда в Сараево и что русский военный агент в Белграде полковник [Виктор Алексеевич] Артаманов дал деньги на покупку револьверов для Принципа, Грабеча и других участников заговора и на поход их в Сараево, не зная (о, чудо!), на что он дает деньги» (Там же. С. 155). Таким образом, - что касается определенных русских кругов - одиннадцать лет спустя повторялась история с Белградским убийством…
Обложка московского еженедельника «Искры» (1914. № 24) с фотографией семейства только что убитого Эрцгерцога Франца-Фердинанда с опреденно неприязненным заголовком, осуждающим саму жертву: «Злополучная Семья».
На исходе Великой войны, не только с ведома, но и по воле с июля 1914 г. фактически правившего Сербией Принца-Регента Александра был инициирован проходивший с 28 мая до 5 июня 1917 г. т.н. Салоникский процесс, на котором на смертную казнь был осужден слишком много знавший (а еще больше сделавший) полковник Драгутин Димитриевич со своими ближайшими соратниками по «Черной Руке».
Приведение в исполнение приговора суда над сербскими террористами. 3 февраля 1915 г.
По словам Н.П. Полетики, «Димитриевич в 1917 г. был арестован, судим военным судом в Салониках и расстрелян по ложному обвинению в подготовке убийства Принца-Регента Александра Сербского (по-моему мнению, он слишком много знал о тайнах Сараевского убийства, а много знать иногда бывает опасно). Димитриевич в начале 50-х годов был “реабилитирован”, а опубликование с разрешения Тито рапорта-признания Димитриевича об организации им Сараевского убийства вызвало восторженные звонки моих бывших студентов и поздравления: “Николай Павлович! Ваша взяла! Вы оказались правы!”» (Там же).
Полковник Драгутин Димитриевич со своими подельниками на процессе в Салониках.
Интересно, что выжившие члены «Черной Руки», из тех, что были непосредственно причастны к Сараевскому убийству, в 1930-х (видимо, как «социально близкие» кремлевским цареубийцам) нашли приют в СССР под крылышком Коминтерна и ОГПУ (Там же. С. 348-353).
В таких условиях знание исторической подоплеки убийства Наследника Австро-Венгерского Престола становилось уже прямо-таки опасным для жизни. Тот же Н.П. Полетика рассказывал о своей встрече в 1936 г. в Москве с «высоким шатеном английской складки [,..], одним из крупнейших советских дипломатов двадцатых-тридцатых годов» (фамилию, чтобы не навредить своему собеседнику, он не назвал), сообщившему о содержании рецензии на «Сараевское убийство», помещенной в 1930 г. в ватиканском официозе «Osservatore Romano»: «Конечно, профессор Полетика знает очень много о Сараевском убийстве, но знает далеко не всё. И это его счастье! Ибо если бы он знал всё, он не только не ходил бы по Ленинграду, но, возможно, и не существовал бы» (Там же. С. 354).
Обвиняемые на суде в Салониках после вынесения приговора 23 мая 1917 г., незадолго до казни.
Восемнадцать лет спустя после Салоникского процесса его инициатору прилетела «ответка».
Вступивший после последовавшей 16 августа 1921 г. кончины отца на Королевский Престол Александр Карагеоргиевич был, как известно, убит 9 октября 1934 г. в Марселе вместе со встречавшим его министром иностранных дел Франции Жаном-Луи Барту. Последний просто подвернулся под руку; как установила в 1974 г. (!) экспертиза, в возникшей неразберихе он был ранен французским полицейским (пуля попала министру в левое плечо; из-за растерянности охраны он просто истек кровью).
В первые секунды после выстрелов. Марсель. 9 октября 1934 г. Кадр из документальной съемки.
Главной целью убийцы был именно Король Александр: он получил семь пуль в голову и грудь из маузера. Охотились же за ним вовсе не хорваты-усташи (которые лишь помогали преступнику), а через них германская разведка, о чем в свое время охотно писали и историки и пресса, а македонские террористы, хорошо известные по таким их визитным карточкам, как бомба-«македонка» или стрельба двумя руками «по-македонски», однако вне Балкан практически неведомые.
Посмертные маски Короля Александра и Луи Барту в историческом музее Марселя.
На левом плече обезображенного трупа убийцы была татуировка: череп и скрещенные под ним кости с буквами «ВМРО» - аббревиатура созданной в 1893 г. в Салониках Внутренней Македонско-Одринской Революционной Организации. На плече был наколот ее лозунг; «Свобода или смерть». Вскоре была выяснена и его личность: Владо Георгиев Черноземский, а также тот, кто направлял его руку: руководитель ВМРО Ванчо Михайлов (1896-1990). Отец и брат последнего были убиты сербскими властями в октябре 1927 г. В 1934-м в Марселе совершилось отмщение:
https://ru.wikipedia.org/wiki/Михайлов,_Ванче
Печать сербской тайной организации «Черная Рука» (поднимающая знамя с черепом над скрещенными костями рука рядом с гранатой, кинжалом и пузырьком с ядом) и нагрудный знак Внутренней Македонско-Одринской Революционной Организации.
Именно эти обстоятельства позволяют понять суть далеко не только этого преступления. Это «спор славян между собою» - безпощадный, кровавый спор. Он был явственен и в годы второй мiровой войны, а потом уже в наши дни после развала Югославии.
Что поделаешь, старые мифы весьма живучи и так просто не отпускают: мёртвые крепко держат живых.
В честь убийцы Наследника Австро-Венгерского Престола, совершившего преступление, которое спровоцировало мiровую бойню, в результате которой с карты Европы исчезли три Монархии, и более века длятся страдания бывших подданных одной из них (России), - названы улицы не только в Белграде и других сербских городах, но и в черногорском Баре, хотя само Королевство Черногория по итогам именно этой войны и утратило свою независимость.
В год столетия Сараевского убийства в самом городе, где оно произошло, открыли памятник Гавриле Принципу. Участвовавший в церемонии президент Республики Сербской Милорад Додик заявил по этому случаю, что сербы гордятся своими предками, боровшимися за сохранение идентичности. Выступавший там же внук одного из членов «Млады Босны» заявил: «В то время существовал культ теракта, как и культ самопожертвования - люди приносили себя в жертву, чтобы будущим поколениям жилось лучше. Поэтому нельзя говорить об этом, как о терроризме в сегодняшнем понимании. Конечно, убийство, как акт, заслуживает осуждения. Но в данном случае речь об акции протеста, о героическом акте»:
http://ru.euronews.com/2014/06/27/bosnian-serbs-unveil-statue-to-hero-gavrilo-princip/
В следующем 2015-м году памятник убийце был поставлен уже в Белграде. Там выступал уже президент Сербии Томислав Николич. «Гаврило Принцип был героем, он был символом идеи освобождения, - сказал он, прибавив, - другие могут думать, что хотят»:
http://lenta.ru/news/2015/06/28/princip/
Еще в 1993 г. Республика Сербская (образование в составе Боснии и Герцеговины) учредила медаль за храбрость «Гаврило Принцип», которой, как известно, награждали и русских добровольцев, чьим предкам пришлось - в том числе и по вине этого «персонажа с медали» - выйти на Великую войну, перешедшую затем в гражданскую, конца которой, как говорил человек, имя которого стоит на обложке знаменитого романа «Тихий Дон», до сих пор не видно…
При сравнении с фотографией образ этого террориста (худосочного и невзрачного) идеализирован до неузнаваемости, впрочем как и вся связанная с ним история…
Найти верный ответ, пусть и на действительно трудные вопросы, мешают историкам (и нашим, и сербским, и западным) трудности, носящие вненаучный характер. В результате ученые (в силу своей ангажированности и зависимости, прежде всего) вынуждены топтаться на строго очерченной территории.
Сараевское убийство для российских и сербских историков - в пределе их реальных возможностей - совершено «боснийской молодежью под влиянием романтических националистических мотивов». Сербское правительство, в той же парадигме, «было не в состоянии контролировать армию и тайные общества, которые разжигали и направляли антигабсбургские движения в Боснии и Герцеговине».
В постперестроечное время поле для игр отечественных историков несколько расширилось. Ныне они могут позволить себе писать, например, о том, что тайные сербские националистические организации «имели своим образцом образ действия русских террористов» (О.Ю. Пленков «Триумф Мифа над разумом». С. 172-173).
Нагрудный знак сербского общества «Народная Оборона» (с уже знакомыми нам черепом и костями и девизом «Свобода или смерть»), созданного в 1908 г. после аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины. Центральный комитет его располагался в Белграде. Созданная для защиты этнических сербов, первоначально эта организация занималась пропагандой, однако вскоре стала создавать вооруженные формирования, распространив свою деятельность за пределы Боснии. Так, после включения в Сербское Королевство Вардарской Македонии члены «Народной Одбраны» проводили политику насильственной сербизации, что нашло впоследствии отражение в докладе «Международной комиссии по расследованию причин и ведения Балканских войн». В Скопье здание штаб-квартиры общества, где пытали людей, местные жители прозвали «Черным домом» - по аналогии с «Черной Рукой».
Для западных исследователей, могущих позволить себе писать о всех перечисленных нами проблемах более свободно, есть все-таки также непреодолимое табу, роднящее их со своими восточными коллегами. Имеем в виду совершенно явственный в этом деле масонский след.
Это общее молчание историков тем более странно перед лицом того непреложного факта, что все, так или иначе связанные с этим убийством Эрцгерцога лица, были членами международного тайного братства. Но и война-то, напомним, также была отнюдь не локальной - мiровой.
Весьма подходящими к данной ситуации являются слова современного немецкого публициста (J. Neurohr), пусть и сказанные им совсем по иному поводу: «Мифологи заменили в наши дни историков, мифические откровения имеют теперь преимущество перед исторической правдой» (Там же. С. 197).
Продолжение следует.