АННА ВЫРУБОВА И ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ (14)
В лазарете
«Каждый день в продолжение почти 4 месяцев, - вспоминала Анна Александровна, - Государыня Мария Феодоровна справлялась о моем здоровье по телефону» («Верная Богу, Царю и Отечеству». С. 85).
Газетные публикации давали противоречивые сведения.
3 января: «По полученным нами поздно ночью сведениям, в состоянии здоровья фрейлины Ея Величества А.А. Вырубовой до 4 ч. ночи не произошло заметного ухудшения. Тем не менее положение А.А. Вырубовой представляется весьма тяжелым и к больной, находящейся в Дворцовом госпитале, был вызван священник, который в присутствии Высокопоставленных Лиц и родителей раненой супругов Танеевых - причастил А.А. Вырубову Св. Таин» («Крушение пассажирского поезда на М.-В.-Рыбинской жел. дор.» // «Биржевые Ведомости». № 14588. Утр. вып. Пг. 1915. 3 января. С. 2).
4 января: «Состояние здоровья фрейлины Ея Величества А.А. Вырубовой со вчерашнего дня значительно ухудшилось. Врачи и родные опасаются за жизнь больной. Около ее кровати неотлучно находятся ее родные и медицинский персонал Дворцового госпиталя» («Катастрофа под Петроградом» // «Петроградский Курьер». 1915. 4 января. С. 2).
5 января: «Вчера окончательно выяснилось, что здоровье фрейлины Ея Величества А.А. Вырубовой значительно улучшилось. Пользующими А.А. Вырубову врачами окончательно установлено, что у нее имеется перелом ноги в двух местах. На перелом наложена повязка и, по заключению врачей, всякая опасность и необходимость ампутации миновала. Внушают некоторое опасение повреждение черепа, на котором возможны трещины, а также повреждение позвоночника. Если сегодняшним осмотром врачей будет установлено отсутствие более или менее серьезных повреждений как на черепе, так и на позвоночном столбе, то, по заключению врачей, А.А. Вырубова безусловно оправится от понесенных ею ранений» («Катастрофа под Петроградом» // «Петроградский Курьер». 1915. 5 января. С. 3).
Раненая А.А. Вырубова в Царскосельском лазарете.
Воспоминания самой Анны Александровны дают представление о методах и результатах ее лечения:
«На следующее утро [т.е. 3 января 1915 г.] меня оперировали, и дальнейшие шесть недель были сплошной болью, причем левая нога с двумя поломами мучили меня даже меньше, чем спина и правая нога, вывихнутая и вся в порезах. Раны на голове тоже были очень болезненны, и даже началось воспаление мозга. Мои родители, Императрица и Дети навещали меня ежедневно, но, несмотря на это, невнимание и недоброе отношение доктора Гедройц продолжали себя давать знать» («Неопубликованные воспоминания А.А. Вырубовой» // «Новый Журнал». № 131. Нью-Йорк. 1978. С. 157-158).
В более ранних воспоминаниях А.А. Вырубовой можно почерпнуть некоторые дополнительные подробности: «В 9 часов утра на следующее утро мне дали хлороформу и в присутствии Государыни сделали перевязку; от тяжких страданий я проснулась, когда меня подымали на стол, и меня снова усыпили. С первого дня у меня образовались два огромных пролежня на спине. Мучилась я особенно от раздавленной правой ноги, где сделался флебит, и от болей в голове - менингита; левая, сломанная в двух местах нога не болела.
Затем сделалось травматическое воспаление обоих легких. Гедройц и доктор Боткин попеременно ночевали в лазарете. Но первую не смели будить, так как тогда она кричала на меня же, умирающую. Сестры были молодые и неумелые, так что ухаживать за мною приходилось студентам и врачам. После 10 дней мучений мать выписала фельдшерицу Карасеву [1], которая принимала всех детей у моей сестры, и если я осталась жива, то благодаря заботливости и чудному уходу Карасевой. Гедройц ее ненавидела. Она же не допустила профессора Федорова меня лечить, сделав сцену Государыне» («Верная Богу, Царю и Отечеству». С. 84-85).
[1.] Евгения Венедиктовна Карасева - фельдшер-акушер. Служила в госпитале Петергофского Дворцового ведомства. С мужем, Василием Филипповичем, статским советником, инспектором народных училищ жила в Петергофе (ул. Ольгинская, 7).
Это новое преступное бездействие медиков французский посол М. Палеолог в своем дневнике объяснял тем, что А.А. Вырубова находилась-де «в таком состоянии полного физического истощения и шока, что хирурги посчитали невозможным сразу же оперировать ее и ждали, когда она восстановит свои силы. Они решили дать ей отдохнуть…» (М. Палеолог «Дневник посла». С. 226).
Однако подобное «объяснение» легко дезавуируется тем несомненным обстоятельством, что В.И. Гедройц и другие очевидцы-единомышленники (В.Ф. Джунковский, например) полагали (открыто высказывая это свое мнение), что Анна Александровна до утра не доживет. Зачем, мол, тогда и возиться. Они вовсе не «решили дать ей отдохнуть», в надежде на то, что «она восстановит свои силы». Они решили дать ей умереть.
«Вне всякого сомнения, - пишут современные медики, - то, что травмы, полученные Вырубовой в результате железнодорожной катастрофы, были очень тяжелыми. Тяжелыми настолько, что княжна Гедройц, опытный врач-хирург, прошедшая в полевом лазарете русско-японскую войну, высказалась против транспортировки пострадавшей» («Медицина и Императорская власть в России. Здоровье Императорской Семьи и медицинское обезпечение первых лиц в России в XIX - начале ХХ века». С. 247).
В том же современном коллективном труде приведены и другие небезынтересные наблюдения: «Катастрофа произошла около шести часов вечера, в лазарет А.А. Вырубова была доставлена в 23.15. Но перевязана и прооперирована Вырубова была только утром на следующий день» (Там же).
На этом и следующих двух снимках - С.А. Танеев с невестой княжной Т.И. Джорджадзе в лазарете у раненой во время железнодорожной катастрофы сестры Анны.
Состояние здоровья Анны Александровны во время нахождения ее в госпитале можно более или менее точно восстановить благодаря дошедшим до нас дневниковым записям Государя, Государыни и двух Их старших Дочерей («Августейшие сестры милосердия». С. 68-69, 71, 73, 76, 78, 80, 81).
Для краткости мы будем здесь и в дальнейшем Их обозначать: Царь, Царица, Ольга, Татьяна.
Ольга (3 января): «Ане немного легче. Левая нога в бедре и голени сломана, скуловая и височная кости треснуты, глаз правый синий и всё тело в кровоподтеках. Под наркозом наложили гипсовую повязку».
Татьяна (3 января): «У нее температура 36,6, но голова и нога болят».
Царь (4 января): «Посетил Аню в лазарете; слава Богу, ей лучше, хотя она ощущает боли во всем теле».
Ольга (9 января): «Аню переложили на новую койку. Лучше, но жар».
Ольга (10 января): «Аню поднимали, она орала, и ее смотрели рентгеном. Кость хорошо срослась, голова болит. Вечером 38,7. […] После обеда ездили к Ане. Спаси, Боже, и помилуй».
Ольга (13 января): «Аня так себе, флебит правой ноги».
Ольга (22 января): «У Ани 38,2, голова болит».
Ольга (26 января): «Ане лучше, 37,6».
Ольга (27 января): «У Ани температура нормальная».
Ольга (28 января): «У Ани голова болит».
Ольга (29 января): «Теперь у Ани ангина и вечером 38,5».
Ольга (31 января): «Ане лучше, 37,4».
Ольга (1 февраля): «Ане лучше - садится сама».
Ольга (6 февраля): «Аню рентгеноскопировали».
Восприятие Государыней состояния А.А. Вырубовой в период пребывания ее в лазарете было осложнено чрезмерным доверием княжне В.И. Гедройц. Это в полной мере ясно из Ее писем этого периода.
(25 января): «Теперь она [А.А. Вырубова] внезапно полюбила сестру Шевчук и требует, чтобы та ночью спала у нее в комнате». (В процитированном отрывке из письма Государыни речь, вероятно, идет о сестре милосердия Ф.С. Войно. «Я поступила к Вырубовой, - показывала Феодосия Степановна на следствии 1917 г. (Э.С. Радзинский «Распутин: жизнь и смерть». С. 325), - после несчастья с нею в поезде. Это было в конце января 1915 г. Вырубова была тогда еще в очень тяжелом состоянии и без посторонней помощи обходиться не могла... Фельдшер [А.И. Жук] поступил позже меня, когда Вырубова могла уже передвигаться. Днем я работала в госпитале у Вырубовой, а ночью ездила к ней самой, делала массаж, оказывала ей все медицинские услуги. Когда она не могла подниматься, к ней очень часто приезжала Царица и Дети, и редко бывал Царь».)
(26 января): «Она выглядит хорошо, только постоянно жалуется на правую ногу. Она жаждет вернуться к себе домой, и если температура будет совершенно нормальная, кн[яжна Гедройц] ничего не будет иметь против этого».
(27 января): «Аня поправляется, хотя у нее болит правая нога, но температура почти нормальная вечером. Она опять толкует о переезде к себе домой».
Императрица Александра Феодоровна (справа) и княжна В.И. Гедройц (слева) перевязывают в лазарете раненого.
В этот период подле А.А. Вырубовой появился еще одни человек - уже упоминавшийся нами санитар (затем фельдшер) Аким Иванович Жук [2]. «По приказанию врачей, которые пользовали Вырубову, - отвечал он на вопросы следователя в 1917 г. - я стал ходить к ней... При перевязках Вырубову нужно было поднимать... я обладаю большой физической силой, а Вырубова женщина тяжелая» (Э.С. Радзинский «Распутин: жизнь и смерть». С. 325).
[2.] Аким Иванович Жук (1868 - после 1917) - санитар Сводного ЕИВ полка, ухаживавший за А.А. Вырубовой после железнодорожной катастрофы 1915 г., почитатель Г.Е. Распутина. Служил в Царскосельском лазарете А.А. Вырубовой. Впоследствии - фельдшер. «Доктора, - вспоминала А.А. Вырубова, - пригласили сильного санитара по фамилии Жук, который стал учить меня ходить на костылях. Он же меня вывозил летом в кресле во Дворец и в церковь, после шести месяцев, которые я пролежала на спине» («Верная Богу, Царю и Отечеству». С. 85). В 1916 г., когда А.А. Вырубовой грозила опасность, по ее словам, «при выездах в лазарет всегда сопутствовал мне санитар Жук…» («Дорогой наш Отец». С. 189-190). В 1917 г. А.И. Жук допрашивался Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства. Через него А.А. Вырубова вела переписку с Царственными Мучениками.
Продолжение следует.