АННА ВЫРУБОВА И ЦАРСКАЯ СЕМЬЯ (4)
«…Вот, началась ее Голгофа» (окончание)
Для того, чтобы более наглядно уяснить положение дел во Дворце, о котором Вырубова пыталась в 1917 г. рассказать обратившейся к ней американской журналистке («Двор состоял из безчисленных маленьких группировок, у каждой были свои безчисленные сплетни, перешептывания, секреты и планы, большие и маленькие. […] Человек, живущий при Дворе и не участвующий в этих планах, - скорее исключение, чем правило»), обратимся к дневниковым записям обер-гофмейстерины Императрицы, княгини Елизаветы Алексеевны Нарышкиной, относящимся как раз к тому периоду, когда, после переворота 1917 г., сдерживаемые этикетом, чувства обитателей Дворца вырвались наружу.
По словам княгини Е.А. Нарышкиной (11/24.3.1917), флигель-адъютант ЕИВ и личный секретарь Императрицы граф П.Н. Апраксин «больше не может выдержать и завтра уезжает. Он ходил прощаться с Императрицей и сказал, что Ей следует расстаться с Аней Выр[убовой]. Гнев и сопротивление. Держится за нее больше кого бы и чего бы то ни было. Нас спасает корь; но было бы опасно оставлять ее в нашем обществе после выздоровления» («С Царской Семьей под арестом. Дневник обер-гофмейстерины Е.А. Нарышкиной» // «Последние Новости». Париж. 1936. 31 мая. С. 2).
(19.3/1.4.1917): «Я была так далека от них, что не знала близости их отношений. Я принимала ее за экзальтированную простушку, безусловно преданную своим покровителям. Думаю, что она всем руководила сознательно, и что ее влияние было так же сильно на Него [Государя], как на Нее [Государыню]. Во всем это есть оккультизм, мистика, внушение темных сил. С ней никакой компромисс невозможен. Мы совершенно ее игнорируем, но Они проводят у нее всё Свое время и Свои вечера. А к нам заходят от времени до времени, поболтать с усилием о незначительных вещах» (То же // «Последние Новости». Париж. 1936. 7 июня. С. 2).
(22.3/4.4.1917): «Государь сказал Вале [князю В.А. Долгорукову], что Императрица чувствует Себя одинокой, вследствие отъезда [ареста] Ани и Ден. […] Понятна тревога об участи Ее подруги, но нельзя жаловаться на одиночество, надо плакать о великих бедствиях, накликанных ею. Я считаю, что достаточно доказала свою лояльность и верность» (Там же).
Не верится, что всё это вышло из-под пера аристократки (княгини в замужестве и урожденной княжны Куракиной), человека верующего (говеющей и причащающейся, читающей «Добротолюбие», восхищающейся действительно чудесными «Откровенными рассказами странника»)!
Княгиня Елизавета Алексеевна Нарышкина (8.12.1838-30.10.1928) - дочь церемонимейстера князя Алексея Борисовича Куракина и Юлии Федоровны (урожденной княжны Голициной), супруга камергера князя Анатолия Дмитриевича Нарышкина (1829-1883). Фрейлина (1858), позднее статс-дама и обер-гофмейстерина Императрицы Марии Феодоровны, гофмейстерина Высочайшего Двора, обер-гофмейстерина Императрицы Александры Феодоровны. Кавалерственная дама (1907) ордена Св. великомученицы Екатерины 2-й степени (малого креста). По специальности биолог. Председательница Санкт-Петербургского дамского комитета общества попечительного о тюрьмах, убежища имени Принца Ольденбургского для женщин, отбывавших наказание в местах заключения, Общества попечения о семьях ссыльно-каторжных и Евгеньевского приюта для арестантских детей-девочек. Входила в близкое окружение Императрицы Александры Федоровны, называвшей ее в дневниках и письмах «мадам Зизи». Из Александровского Дворца в Царском Селе ее госпитализировали (14.05.1917) с крупозным воспалением легких. В эмиграции в Германии, потом во Франции. Автор мемуаров.
Сила зависти и ненависти к А.А. Вырубовой у этих аристократок были столь велики, что вопреки не только правилам хорошего тона, но и элементарной человеческой справедливости, они брали на веру любой (ничем не подтвержденный) слух, лишь бы втоптать имя ненавистной им подруги Государыни в грязь, не замечая, что при этом они мечут комья грязи и в сам предмет ревности. Именно поэтому, между прочим, дневники обер-гофмейстерины были напечатаны в газете П.Н. Милюкова, с думской трибуны открыто обвинявшего Царицу в измене.
(28.3/10.4.1917): «Говорят, что найденные у Ани бумаги очень компрометирующего свойства и… имеют отношение к военному шпионажу и к достижению мира. Если это правда, то это государственная измена, которая заслуживала бы самой строгой кары» (Там же).
Всё это, в конце концов, привело княгиню Е.А. Нарышкину к решению покинуть находившихся под арестом Царственных Мучеников.
Однако даже революционный комендант Александровского Дворца, друг Керенского полковник П.А. Коровиченко, которого Е.С. Нарышкина характеризовала весьма своеобразно для княгини («этот человек, который желает добра; убежденный республиканец, он верит, что “мощность движения приведет к лучшему”, энтузиаст идей и добытой свободы»), узнав о ее желании оставить Царскую Семью, пытался ее урезонить (26.4/9.5.1917): «В такой острый и опасный момент мой отъезд будет использован, неправильно истолкован и повлечет за собой новые безпорядки. Если это так, то я всю жизнь себя буду потом упрекать, что подлила еще одну каплю в ту чашу ненависти, которая может из-за этого перелиться» (То же // «Последние Новости». Париж. 1936. 7 июня. С. 2; 21 июня. С. 2).
Даже высылка Царственных Мучеников в Сибирь не смягчила освободившуюся от исполнения своих обязанностей обер-гофмейстерину. Сквозь плач («Проплакала всё утро») - но не о себе ли, не об утерянном ли ею положении? - слышится всё же прежнее, неистребимое: «Выяснилось окончательно: Их везут в Тобольск. […] Государь очень побледнел и похудел. Императрица владеет Собой и продолжает надеяться! Несмотря ни на что, рада ехать в домашнюю сферу их “dear friend” [Распутина]. И Аня - святая, перед которой следует поклониться. Ничего не изменилось в Ея mentalite! […] Газеты сообщают о благополучном прибытии в Тобольск в субботу. Какая это должна быть ужасная дыра!» (То же // «Последние Новости». Париж. 1936. 19 июля. С. 2).
Намогильный крест княгини Е.А. Нарышкиной на кладбище в, Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.
«Жизнь моей сестры, - свидетельствовал брат Анны Александровны С.А. Танеев, - с самого начала революции была сплошной мукой. Она принуждена была скрываться у разных людей. […] Возникает вопрос, в чем же была трагическая вина Анны Вырубовой? Ответ окончательный - ее безграничная преданность Царской Семье. В преданности моей сестры помимо ее искренней любви и привязанности присутствовало еще понимание обязанности каждого русского гражданина по отношению к Монарху и Его Семье, понимание, что Монарх и Его Семья - символ всей страны и что всё остальное должно быть вокруг Их. Если человек совершенно убежден в правоте своих поступков, это создает в душе покой и неуязвимость для чужой критики. Моя сестра, несмотря на все пройденные страдания и унижения, освободила душу свою от всякой злобы, упреков до самых последних дней своих и обрела свободу» («Из воспоминаний С.А. Танеева» // «Новый Журнал». Кн. 127. Нью-Йорк. 1977. С. 177, 179).
Но и после этого ее не оставляют в покое…
«Моя сестра, - продолжает С.А. Танеев, - в своих мемуарах говорит: “Я слышала, что я родилась в Германии и что меня выдали замуж за русского морского офицера, чтобы затушевать мою национальность. Я читала, что я сибирская крестьянка, привезенная для восхваления Распутина”. Подобная небылица проникла даже в мемуары фон Бюлова. Он пишет, что Анна Вырубова была женщина “класса Распутина”. Подобные сплетни о моей сестре показывают полное незнание или злостную ложь. Опровергнуть это можно только генеалогическими данными, что я проделал в конце моих воспоминаний. Главные обвинения были, что по своему происхождению она не имела права быть при Дворе, второе (во время войны), что она была немецкого происхождения и принимала во внимание интересы врагов. Эти ложные обвинения подхватывали политиканы и даже некоторые люди из общества, которые в своей ненависти забывали, что знали ее с детства. Всё это привело к убийству Распутина, сибирского мужика, группой аристократов, утопавших в роскоши и ищущих возбуждающих эмоций» (Там же. С. 174-175).
Князь Ф.Ф. Юсупов и С.А. Танеев (брат Анны Вырубовой) на даче Юсуповых в Царском Селе (Павловское шоссе, 30).
Однако далеко не все в состоянии ее понять даже здесь и сейчас. Пусть внешне они и не переступают черты, но зато какой подтекст!
«…Назвать ее человеком выдающегося и глубокого ума, - пишет о А.А. Вырубовой числящийся монархистом П.В. Мультатули, - не представляется возможным. […] Человек с добрым сердцем, безусловно преданная до самопожертвования Царской Семье, отзывчивая на чужую боль, безсребренница, Вырубова в то же время была эгоистична, капризна, легкомысленна и легко попадала под разные влияния. […] Вырубова, конечно, не обладала ни тем великодушием, ни той широтой души, ни тем смирением, каким обладала ее подруга - Государыня Императрица. Особенно это видно по совершенно разному отношению к России и революции.
Вырубова, после всего с нею происшедшего, озлобилась не только на революционеров, но и на всю Россию. […] …Вырубова не могла подняться до уровня Императрицы. Ее одолевали эмоции, среди которых преобладали любовь к Царской Семье и ненависть к февралистам. […] Но, судя по всему, Вырубова мало прислушивалась к советам Государыни» (П.В. Мультатули «Свидетельствуя о Христе до смерти… Екатеринбургское злодеяние 1918 г.: новое расследование». СПб. 2006. С. 195-196, 198).
Приведенные нами слова до неприличия (исключая, возможно, некоторые нюансы) похожи на отзыв об Анне Александровне масона, оккультиста, гомосексуалиста и убийцы Г.Е. Распутина - князя Ф.Ф. Юсупова: «Вырубова не была достойна дружбы Императрицы. Несомненно, ее привязанность, искренняя или нет, была далека от безкорыстия. Это привязанность лица низшего и раболепного к безпокойной и болезненной Государыне, Которую она старалась изолировать, возбуждая подозрительность ко всем окружавшим Ее. Близость к Императрице уже создавала Анне Танеевой привилегированное положение, но появление Распутина открыло ей новые горизонты. Она, конечно, была слишком ограниченна, чтобы иметь собственные политические цели. Но желание играть роль влиятельной персоны, пусть только посредницы, опьяняло ее» (Князь Феликс Юсупов. «Перед изгнанием. 1887-1919». М. 1993. С. 144).
Княгиня З.Н. Юсупова с сыном Феликсом и А.А. Вырубовой.
Что касается П.В. Мультатули, то он умудрился даже поставить в укор А.А. Вырубовой факт сохранения ею писем Царственных Мучеников: «…Не сохранилось ни одного письма Вырубовой Царице, зато имеется множество писем Царицы Вырубовой. Объясняется это просто: Государыня уничтожала все письма Вырубовой и просила ее делать то же самое со своими письмами. “Ни одного твоего письма не оставляю, - писала Императрица, - всё сожжено - прошедшее как сон!” К счастью для потомков, Вырубова не вняла этому совету [какому именно?!! - С.Ф.] Императрицы, и письма Ее сохранила. Но эта объективная заслуга Вырубовой перед будущими поколениями могла обернуться тяжелыми последствиями как для Царской Семьи, так и для самой Вырубовой. Вряд ли Вырубова, сохраняя письма, задумывалась о будущих поколениях. Вряд ли также она готова была подвергнуться новым репрессиям из-за тобольских писем. Тем не менее, она их сохраняла. Напрашивается один [sic!] вывод: значит, Вырубова не боялась их сохранять, а это, в свою очередь, означает, что у нее был на этот момент надежный защитник. Кто же это мог быть? Скорее всего, этим защитником был Максим Горький. […]
…Мы смело [sic!] можем предположить, что Вырубова показывала Горькому и письма Императрицы. А если предположить [sic!], что Горький передавал содержание этих писем своим большевицким друзьям, то нечего и говорить, что последние были в полном курсе дел в “Доме Свободы” и могли смело контролировать положение. О том, что Вырубова предавала гласности письма Государыни, свидетельствует и М.Г. Распутина […] Таким образом, все действия Вырубовой, скорее всего, изначально контролировались большевиками, что делало освобождение Царской Семьи невозможным» (П.В. Мультатули «Свидетельствуя о Христе до смерти…» С. 198-199).
Как видим, одни допуски, предположения - и ни одного реального факта! Может быть, так и шьются дела следователями в современной России, но история так не пишется. Это наука, а не эффектный жест фокусника. Да и основанные на таких шатких основаниях дела, как известно, часто рассыпаются в суде. Что до приравнивания ознакомления с Царской весточкой из Тобольска дочери Царского Друга к «преданию гласности писем Государыни», то это не просто передержка, а исторический подлог.
Все подобного рода «штукари» (под какими бы благовидными предлогами они не выступали), «возмущая и волнуя умы», по словам самой А.А. Вырубовой, «имеют единственной целью: еще раз облить грязью через меня святую память убиенных Царя и Царицы».
Императрица Александра Феодоровна и Анна Вырубова. Царское Село. Весна 1913 г.
Мы не будем здесь, хотя бы и кратко, писать о том, как всё было на самом деле. После хорошо документированной биографии А.А. Вырубовой, написанной Ю.Ю. Рассулиным, это излишне («Верная Богу, Царю и Отечеству. Анна Александровна (Вырубова) - монахиня Мария». СПб. 2005).
В свое время нам тоже пришлось подробно писать о мужественном поведении Анны Александровны, оказавшейся после февральского переворота 1917 г. в застенках временщиков. Дважды, задолго до П.В. Мультатули, приходилось нам подробно исследовать также и тему попыток доктора И.И. Манухина и писателя М. Горького втереться в доверие А.А. Вырубовой (Игумен Серафим (Кузнецов) «Православный Царь-Мученик». Сост. С.В. Фомин. М. 1997. С. 528-530; С.В. Фомин «Наказание Правдой». М. 2007. С. 304-336).
И в том и другом случае мы писали о том, что они через нее пытались установить контроль за Царской Семьей, но никогда о том, что им это удалось!
Однако у нас есть и гораздо более веские основания для того, чтобы отвергнуть все приведенные нами и другие подобного рода инсинуации.
Что может быть точнее и выше для нас оценки Государыней из Ее тобольского письма Своей верной подруги?! (20.12.1917): «…Дитя Мое, Я горжусь Тобой. Да, трудный урок, тяжелая школа страданья, но Ты прекрасно прошла через экзамен. Благодарим Тебя за всё, что Ты за Нас говорила, что защищала Нас и что всё за Нас и за Россию перенесла и перестрадала. Господь Один может воздаст. […] …Разлука с дорогими, с Тобой. Но удивительный душевный мир, безконечная вера, данная Господом, и потому всегда надеюсь. И мы тоже свидимся - с нашей любовью, которая ломает стены».
А вот слова Государя из Его письма Анне Александровне (1.12.1917): «Мысли и молитва всегда с Вами, бедный, страдающий человек. Ее Величество читала Нам все письма. Ужасно подумать, через что Вы прошли. Нам здесь хорошо - очень тихо. Жаль, что Вы не с Нами. Целую и благословляю без конца. Ваш любящий Друг Н.»
В приложении к своим воспоминаниям А.А. Вырубова, как известно, опубликовала около 40 писем, написанных ей Царственными Мучениками, когда Они находились в заточении. «При чтении, - отмечают их современные читатели, - сразу бросается в глаза удивительная схожесть всех без исключения писем в том, что каждое из них буквально переполнено выражениями любви к адресату. Тут не могло быть и намека на какое-то лицемерие или расчет. Письма очень интимны, не предназначались для чужих глаз, да и доставлялись, насколько можно понять, в большинстве случаев тайно, с оказией. Думается, что человек, которого любили так искренне, любили взрослые - Царь и Царица, любили Их Дети, по которому так тосковали в разлуке, не мог не обладать высокими нравственными качествами. Иначе содержание этих писем просто не объяснишь...» (А. Присяжный, А. Суриков «Анна Вырубова, фрейлина Императрицы» // Материалы интернета).
Что касается Царских писем, то в отличие от П.В. Мультатули, профессиональный историк С.П. Мельгунов давал высокую оценку поступку А.А. Вырубовой. Царица, по его словам, «сжигала письма Вырубовой и просила также поступать и с Ее письмами». Однако Анна Александровна «сохранила некоторые письма, и теперь мы должны быть ей за это благодарны» (С.П. Мельгунов «Судьба Императора Николая II после отречения. Историко-критические очерки». М. 2005. С. 285).
Офицеры Лейб-Гвардии Гусарского полка А.А. фон Дрентельн, А.И. Воронцов-Дашков, А.А. Вырубова, ее брат С.А. Танеев и П.П. Гротен в доме Анны Александровны в Царском Селе.
Не пустой звук для нас свидетельства и других лиц, близко знавших Анну Александровну. Жизнь А.А. Вырубовой, по словам товарища Обер-Прокурора Св. Синода князя Н.Д. Жевахова, «рано познакомила ее с теми нечеловеческими страданиями, какие заставили ее искать помощи только у Бога, ибо люди были уже безсильны помочь ей. Общие страдания, общая вера в Бога, общая любовь к страждущим, создали почву для тех дружеских отношений, какие возникли между Императрицею и А.А. Вырубовой. Жизнь А.А. Вырубовой была поистине жизнью мученицы, и нужно знать хотя бы одну страницу этой жизни, чтобы понять психологию ее глубокой веры в Бога и то, почему только в общении с Богом А.А. Вырубова находила смысл и содержание своей глубоко-несчастной жизни. И, когда я слышу осуждения А.А. Вырубовой со стороны тех, кто, не зная ее, повторяет гнусную клевету, созданную даже не личными ее врагами, а врагами России и Христианства, лучшей представительницей которого была А.А. Вырубова, то я удивляюсь не столько человеческой злобе, сколько человеческому недомыслию…» («Воспоминания товарища Обер-Прокурора Св. Синода князя Н.Д. Жевахова». Т. I. М. 1993. С. 236-237).
Один из образчиков такого рода свидетельств - мемуары министра иностранных дел С.Д. Сазонова, всерьез писавшего о «кружке распутинцев, который ютился в старинном домике А.А. Вырубовой, вблизи Александровского Дворца в Царском Селе и покровительницей которого была Императрица» (С.Д. Сазонов «Воспоминания». Париж. 1927. С. 380).
Домашнему «русскому» хору подпевали зарубежные мастера «бельканто».
«…Она сделалась, - утверждал британский посол Дж. Бьюкенен, - безсознательным орудием в руках Распутина и тех, с кем он имел дело. Я не любил ее и не доверял ей, и очень редко с ней встречался» (Дж. Бьюкенен «Моя миссия в России». С. 190).
Его французский коллега был более словоохотлив и, одновременно, противоречив в своей риторике, видимо, не зная как примирить реальность, которую трудно было все-таки полностью скрыть, с клеветой. «Какая странная особа Анна Александровна Вырубова! - записал он под 29 декабря 1914 г. - У нее нет никакого официального звания, она не исправляет никаких обязанностей, она не получает никакого жалования, она не появляется ни на каких церемониях. Это упорное удаление от света, это полное безкорыстие создают всю ее силу у Монархов, постоянно осаждаемых попрошайками и честолюбцами. Дочь управляющего Императорской канцелярией Танеева, она почти не имеет личных средств. И Императрица только с большим трудом может заставить ее принять от времени до времени какое-нибудь недорогое ювелирное украшение, какое-нибудь платье или шубу. Физически она непоротлива, с круглой головой, с мясистыми губами, с глазами светлыми и лишенными выражения, полная, с ярким цветом лица… […] Она одевается с совершенно провинциальной простотой. Очень набожная, неумная. […] Анна Александровна показалась мне умственно ограниченной и лишенной грации. […]
Несмотря на строгость этикета, Императрица часто делает долгие визиты Своему другу. Кроме того, Она устроила ей в самом Дворце комнату для отдыха. Таким образом, обе женщины почти не расстаются. В частности, Вырубова регулярно проводит вечера с Монархами и Их Детьми. Никто другой никогда не проникает в этот семейный круг […] Когда Дети отправляются спать, госпожа Вырубова остается с Царем и Царицей и, таким образом, участвует во всех Их беседах, всегда принимая сторону Александры Феодоровны. Поскольку Император никогда не отваживается что-либо решить, не выслушав мнение Жены - или скорее без Ее одобрения принимаемого решения, - то в конечном счете, именно Царица и Вырубова являются теми лицами, кто в действительности правит Россией! […] Как определить г-жу Вырубову? […] Качества, которые, как я слышу, чаще всего ей приписывают, это качества интриганки. Но что же это за интриганка, которая пренебрегает почестями, которая отвергает подарки» (М. Палеолог «Дневник посла». М. 2003. С. 201-203).
Анна Александровна Вырубова.
«Ославленная в свое время как “наложница Распутина”, “германская шпионка”, “отравительница Наследника” и “всесильная временщица, правившая Россией”, она отдала последнее, что у нее было, в дни заключения своих Друзей и сделала для Них больше, чем кто-либо», - писал о А.А. Вырубовой в своих мемуарах корнет С.В. Марков, один из тех, кто также оказывал реальную помощь находившейся в узах Царской Семье. При этом, подчеркивал мемуарист, «она и теперь не оставлена в покое людской подлостью и завистью!» (С.В. Марков «Покинутая Царская Семья. 1917-1918». М. 2002. С. 471-472).
Дочь Григория Ефимовича свидетельствовала: «Отец высоко ценил ее за крайнюю безкорыстность и преданность Престолу» («Дорогой наш Отец». С. 76). Безсребренничество было то, что, среди прочего, роднило Анну Александровну с ее духовным отцом: «Она была ласкова и щедра по отношению к бедным, - подтверждали очевидцы, - порой до самозабвения…» (Баронесса С.К. Буксгевден «Жизнь и трагедия Александры Феодоровны, Императрицы России». С. 184).
«Нужно отметить, - подчеркивала Матрена Распутина, - что Вырубова, у которой не было никакого состояния, будучи столь близка к Царской Семье, отвергала все почести - никогда не присутствовала на церемониях при Дворе - и не имела никакой материальной выгоды, которую, без сомнения, извлекал бы любой другой на ее месте. Она лишь умела приходить на помощь всем попавшим в беду. Многочисленные офицеры и солдаты, которых она так усердно опекала, никогда не забудут ее отношения к ним. Она знала лишь самоотвержение, и даже свои последние средства вложила в устройство госпиталя для инвалидов войны» («Дорогой наш Отец». С. 86).
Офицер со «Штандарта» вспоминал, как во время одной из прогулок по берегу они вместе с Анной Александровной «встретили нищего без руки, который на крючке, вместо кисти, нес корзинку с крестьянской мелочью - гребешками, нитками и какими-то пуговицами. Танеева, очень добрый и отзывчивый человек, попросила меня дать несчастному инвалиду милостыню. Я дал новенький полтинник, и мы пошли дальше» (Н.В. Саблин «Десять лет на Императорской яхте “Штандарт”». С. 69).
До какой степени А.А. Вырубова была оболгана светской отечественной и зарубежной чернью, можно судить хотя бы по мемуарам другой подруги Государыни - Ю.А. Ден, опубликованным в 1922 г. в Лондоне на английском языке: «Говорить об Анне Вырубовой мне чрезвычайно трудно, поскольку в обществе в отношении ее сложилось определенное и весьма предубежденное мнение. В Англии ее считают коварной, как Борджиа, героиней фильмов, чувственной истеричкой, любовницей Распутина и злым гением Императрицы Александры Феодоровны. […] Если я отмету все эти обвинения в ее адрес, то меня обвинят в слепоте и необъективности и сочтут недостойной всяческого доверия. И всё же, каковы бы ни были последствия, я расскажу об Анне Вырубовой, какой я знала ее со дня нашего знакомства в 1907 году […] Внешне Вырубова совершенно не похожа на ту Анну Вырубову, какой ее изображают в фильмах и в книгах. Более того, она совсем не такая, какой мы ее видим и в более серьезных описаниях. […] Она обожала Императорскую Семью, была предана Ей так, как были преданы Стюартам их сторонники, однако - я сделаю заявление, которое, возможно, будет воспринято читателями с усмешкой, - она не оказывала на Нее никакого политического влияния. Ей было не под силу сделать это. […] Проведя утро во Дворце, обедала она обычно у себя дома. Дети любили Анну, как любили все, кто ее знал» (Ю. Ден «Подлинная Царица». С. 42-45).
Близкий Царской Семье игумен Серафим (Кузнецов) писал об этом безкровном мученичестве А.А. Вырубовой: «Это та женщина, на которую лживая пресса вылила столько грязи, как ни на одну женщину в мiре» (Игумен Серафим (Кузнецов) «Православный Царь-Мученик». С. 178).
А.А. Вырубова.
Мучения Анны Александровны в заключении в годы революции с ежеминутной угрозой безсудной расправы не прошли для нее даром.
Пять раз ее арестовывали…
«…Я не жалуюсь, а только всей душой благодарю Бога, что нашелся единственный порядочный русский человек, - писала она, имея в виду следователя ЧСК В.М. Руднева, - который имел смелость сказать правду, - все же другие, Члены Императорской Фамилии и высшего общества, которые знали меня с детства, танцевали со мной на придворных балах, знали долгую, честную и безпорочную службу моего дорогого отца, - все безпощадно меня оклеветали, выставляя меня какой-то проходимкой, которая сумела пролезть к Государыне и Ее опутать».
М.П. Акутина-Шувалова, общавшаяся с Анной Александровной, начиная с середины 1920-х гг., отмечала эту ее природную христианскую доброту: «Несмотря на всё пережитое, в ней совсем не было ненависти, озлобленности» (А. Присяжный, А. Суриков «Анна Вырубова, фрейлина Императрицы» // Материалы интернета).
На вопрос Центральной уголовной полиции Финляндии, как она «объясняет приход большевиков к власти», А.А. Вырубова отвечала: «На практике великосветские князья и другие представители высшего общества вели легкомысленный образ жизни, не обращали внимания на народ, который находился на низком уровне жизни, не обращали внимания на его культуру и образование. Большевизм зародился по их вине. […] Гибель России произошла не с помощью посторонней силы. Надо и признать тот факт, что сами русские, те, что из привилегированных классов, виноваты в ее гибели».
http://www.tsaarinikolai.com/demotxt/Zhizn_na_finskoi_zemle_LH_so_sylkami-Okontshatelnyi_variant_KORJAUS_06-04-2015_1_sait-1d.html#huomio
Это полностью соответствовало мнению Государыни, высказанному в первых числах марта 1917 г.: «“Ты знаешь, Аня, с отречением Государя всё кончено для России, но мы не должны винить ни Русский Народ, ни солдат: они не виноваты”. Слишком хорошо знала Государыня, кто стоял за этим злодеянием» («Верная Богу, Царю и Отечеству. Анна Александровна (Вырубова) - монахиня Мария». С. 138.)
«Как долго продлиться власть большевиков?» - последовал новый вопрос финского полицейского офицера. - «Чтобы возродить былую Русь, надо научиться терпению к другим и покаянию, только тогда начнет проявляться национальная гордость. А пока мы обвиняем друг друга, улучшения не будет, и Божия Благодать не прольет свет на ту пустыню, которая некогда была Государством Российским» («Дорогой наш Отец». С. 18).
Так она и жила все эти годы изгнания! - На семи ветрах. Но Богом хранима!
А.А. Танеева (Вырубова) в Финляндии. 1940 г. Общество памяти Святых Царственных Мучеников и Анны Танеевой в Финляндии.
И, наконец, свидетельство самого Григория Ефимовича, которое донесла до потомков другая духовная его дочь, М.Е. Головина. В последний день своей земной жизни он предрек А.А. Вырубовой: «Ты, Аннушка - вижу тебя в монастыре... помолись за нас, будешь “блаженная Анна”, молитвы твои до Бога доходны будут. После твоей смерти люди придут к тебе на могилку просить помощи, и Бог услышит тех, кто просит Его во имя твое. Ты пострадаешь за Тех, Кого любишь, но страдания твои откроют тебе врата райские, и ты увидишь Тех, Кого ты любила и оплакала на земле. Хочу, чтобы все, кто за мной пошел и кого я люблю, дошли до Царствия Божия и не остановились на полдороге» («Дорогой наш Отец». С. 277).
Так всё и случилось: и монашеский постриг она приняла, и на могилке ее на русском православном кладбище в Хельсинки всегда живые цветы, горят свечи, идет молитва, и икона «блаженной Анны» написана в России ее почитателями.
Председатель Общества памяти Святых Царственных Мучеников, а также фрейлины Государыни Анны Танеевой-Вырубовой в Финляндии Людмила Хухтиниеми вспоминает, как в летний Сергиев день 2002 г. она получила благословение в стенах Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. Исповедовавший ее иеромонах в конце исповеди напутствовал ее: «У вас в Финляндии похоронена Анна Вырубова, святой жизни человек. Обращайтесь к ней со всякой нуждой, за помощью».
Продолжение следует.