СВИДЕТЕЛЬ «РУССКОЙ АГОНИИ» РОБЕРТ ВИЛЬТОН (21)
Прощание с Россией
«Все перемены в мiре мы не в силах ни подчинить, ни предсказать. Что за погода грядет, нам не узнать - и по-своему не сделать».
Дж.Р.Р. ТОЛКИЕН.
О времени и обстоятельствах выезда Роберта Вильтона из России до сих пор мало что известно. Для лучшего понимания обстоятельств и обстановки, в которых он происходил, приведем всю известную нам хронологию и факты. Они позволят нам многое понять и верно оценить.
Высадившись во Владивостоке в январе 1919 г., Вильтон, после краткого пребывания в феврале в Омске, в марте вновь во Владивостоке, где встретился с генералом М.К. Дитерихсом, приехавшим исполнить поручение адмирала А.В. Колчака - переправить Царские вещи в Англию. Затем, по словам журналиста, он «сопутствовал» генералу «в течение всего 1919 года».
Поезд до Омска на Владивостокском вокзале. 1919 г.
https://repository.duke.edu/dc/esr/esrph080014440
Именно в это время английский журналист познакомился и близко сошелся со следователем Н.А. Соколовым, чему в немалой степени способствовала их общая страсть - охота.
Сама встреча произошла в Екатеринбурге в апреле. Николай Алексеевич водил его по Ипатьевскому дому, показывая следы пребывания там Царственных Узников, рассказывая что и где происходило. В мае Вильтон принимал деятельное участие в осмотре рудника на Ганиной яме, поставив свою подпись под протоколом осмотра.
Николай Алексеевич Соколов.
Работы на шахтах продолжались вплоть до получения 11 июля Н.А. Соколовым предписания от генерала М.К. Дитерихса о необходимости срочно покинуть город в связи с приближением к Екатеринбургу красных.
Оставили они место уничтожения Царских Тел, по свидетельству Вильтона, только в виду красных разъездов (город был захвачен большевиками 15 июля).
Екатеринбургский вокзал в годы гражданской войны.
«Я вспоминаю, - писал журналист, - ночь нашего отъезда из Екатеринбурга. Красные приближались, но Соколов отправился во мрак и дождь, чтобы получить сведения от важных свидетелей-крестьян. Они могли посадить его в погреб и выдать красным. Он назвал себя и объяснил цель своего посещения. Снабжая его информацией, крестьяне подвергались большому риску. Соколов объяснил им, кто он. “А теперь, что вы намерены сделать? - спросил он - Поможете ли вы правосудию? Помните ли вы, что тот, кто убит, был вашим Царем?” И они выбрали путь чести и самопожертвования».
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/233425.html
Потом Соколов с Вильтоном едут в поезде на восток, спасая подлинник следственного дела с вещественными доказательствами: Тюмень - Ишим - Омск, куда они прибыли во второй половине августа.
Белый Омск. Кадры из кинохроники.
Здесь «в распоряжение судебного следователя по особо важным делам Соколова» поступили по приказу адмирала А.В. Колчака посланные из Крыма вдовствующей Императрицей Марией Феодоровной капитан П.П. Булыгин и есаул А.А. Грамотин. С ними в последних числах августа Н.А. Соколов и отбыл в Читу, сберегая добытые материала от захвата большевиками-цареубийцами.
В Омске Вильтон на время распрощался с Соколовым, при котором безотлучно находился, начиная с апреля.
Вокзал в Омске. Фотография с надписью на чешском языке.
«Когда падение Омска оказалось неизбежным, - писал Вильтон, - Соколов взял все документы следствия и направился на Восток. Автор и генерал Дитерихс выехали позднее. Генерал Дитерихс оставил командование ввиду самоубийственного решения Колчака отложить эвакуацию Омска - решения, стоившего потом безчисленных жертв и кончившегося смертью самого Верховного Правителя» (Paris. 2005. С. 39). Омск пал, напомним, 14 ноября.
На платформе Омского железнодорожного вокзала. Кадр из кинохроники колчаковских времен.
Прибыв в Читу в первых числах октября, Н.А. Соколов застрял здесь надолго.
6 декабря здесь появился генерал М.К. Дитерихс. Ехавший вместе с ним в поезде из Омска Р. Вильтон вспоминал: «Генерал Дитерихс и автор нашли Соколова в Чите. Здесь его преследовали… […] Этим лицам было необходимо так или иначе добыть документы и избавиться от Соколова, уничтожить неопровержимые доказательства, что Царь и вся Его Семья убиты» (Paris. 2005. С. 39). Вильтон приписывал это преследование «наймитам атамана Семенова». В действительности речь шла о совершенно иных силах…
Получив в самый день прибытия в Читу «на хранение» материалы, генерал Дитерихс вместе с Вильтоном и присоединившимся к ним капитаном Булыгиным немедленно выехали в Верхне-Удинск (Улан-Удэ), в пути - для сохранности - копируя подлинное следственное дело.
Н.А. Соколов выехал из Читы позднее, 4 января 1920 г., в вагоне своего друга - английского офицера для связи при атамане Семенове капитана Уокера. В Верхне-Удинск они прибыли на второй день Рождества.
7 января генерал М.К. Дитерихс обратился за помощью к британскому Верховному комиссару в Сибири Майлсу Лэмпсону (только что сменившему Чарльза Элиота) с просьбой взять на хранение найденные на Ганиной яме частицы «Священных останков» Царской Семьи.
В депеше в Лондон дипломат, секретарем при котором, как и при его предшественнике, состоял Ч.С. Гиббс, сообщал, что получил сундучок 8 января «в ночь отъезда из Верхнеудинска в восточном направлении». При этом он запрашивал разрешение вывезти в Англию и само дело.
О принятом в Лондоне решении стало известно позднее, уже в Харбине.
«Пришел ответ, - писал капитан П.П. Булыгин, - из Англии на запрос г. Лэмпсона: Английское правительство не разрешает въезда следователю с делом и приказывает консулу Сляйю немедленно вернуть ящик генералу Дитерихсу».
«Первоначально, - рассказывал генерал М.К. Дитерихс, - помощь хотел оказать английский дипломат Майлс Лэмпсон (ныне британский посланник в Китае) и вывез в своем поезде шкатулку в Харбин. Но вскоре он получил предписание от своего Министерства иностранных дел не вмешиваться в “Русское Царское дело” и потому просил генерала Дитерихса взять обратно сафьяновую шкатулку. Генерал принял шкатулку обратно» («Возрождение». Париж 1931. 20 января).
О всех известных на сегодняшний день перипетиях этой истории мы уже подробно писали:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/237124.html
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/237453.html
Все, кто так или иначе был посвящен в детали, высказывались весьма осторожно.
Председатель Совещания бывших русских послов в Париже М.Н. Гирс дал расспрашивавшему его французскому «журналисту разъяснение в частном порядке с просьбой сообщенных сведений не опубликовывать». Суть их сводилась к тому, что «англичане так действовали в силу причин чисто дипломатического характера» («Возрождение». Париж. 1931. 10 января).
Что это были за обстоятельства, дал понять один из друзей следователя Н.А. Соколова, писавший в очерке 1924 г.: «Ответ был совершенно неожиданный: Ллойд Джордж приказал прекратить всякие сношения с Соколовым, предоставив самому озаботиться судьбой порученного ему дела».
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/225738.html
Среди ответственных за это решение был, по свидетельству генерала Мориса Жанена (о чем он рассказывал сначала в интервью, а потом и в книге), также и начальник Английской военной миссии в Сибири генерал Альфред Нокс. (Так же, как и Лэмпсон, он, несомненно, выполнял приказ свыше.)
Существует, возможно, и еще одно объяснение этой уклончивости в ответах на поставленные впоследствии вопросы:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/342019.html
Если верить этой последней информации, исходившей от служившей при Майлсе Лэмпсоне Виолетты Киркпатрик, то можно предположить, что участники следствия, опасаясь сосредоточения добытых материалов в каких-либо одних руках, разделили также и Царские Реликвии, подобно вещественным доказательствам, часть которых было оставлено в Харбине у купца И.Т. Щелокова (https://sergey-v-fomin.livejournal.com/238621.html), или самому делу, с которого сняли несколько копий, раздав их на хранение разным лицам.
В пользу этой версии свидетельствуют разноречивые известия о местонахождении Царских Мощей, причем одновременно в разных местах, о чем мы писали в нашей публикации «К пониманию личности “Le Prince de l`ombre”», продолжавшейся с октября 2017-го до сентября 2018-го.
Н.А. Соколов покинул Верхне-Удинск почти сразу же, выехав с материалами дела в Харбин вместе с американским генеральным консулом Эрнестом Харрисом в его поезде, однако на пограничной станции Маньчжурия покинул поезд, задержавшись на несколько дней в Чите.
Станция Маньчжурия, который завершался русский отрезок КВЖД и начинался китайский.
https://repository.duke.edu/dc/esr/esrph100016390
В Харбин Н.А. Соколов выехал 21 января 1920 г. Первый документ следствия, помеченный этим городом, находившимся уже за пределами Российской Империи, датируется 7 февраля: «…В момент падения власти Верховного Правителя адмирала Колчака и убийства его в этот день большевиками в г. Иркутске, судебный следователь находился в пределах Маньчжурии, в г. Харбине».
Наконец, в конце февраля в Харбин прибыл поезд генерала М.К. Дитерихса, в составе которого находился и вагон Роберта Вильтона, не раз об этом впоследствии вспоминавшего:
«Соколов уехал в Харбин, где мы с ним встретились через несколько недель» (Берлин. 1923. С.13).
«После долгих приключений и опасностей автор, генерал Дитерихс и Соколов добрались наконец до Харбина. Но и здесь со всех сторон действовали тайные красные и весьма сомнительные организации. Для Соколова, жизнь которого подвергалась большой опасности, представлялось в высшей степени рискованным хранить далее у себя акты по Царскому делу. Он мог потерять и жизнь, и документы. Поэтому он спрятал их в служебном вагоне у автора, который находился под покровительство Британского флага. Ночи, по большей части, Соколов также проводил в моем вагоне.
Это решение Соколова одобрили генерал Дитерихс и генерал Лохвицкий. Лохвицкий - настоящий солдат и джентльмен, сумевший сохранить среди окружающей его обстановки сумасшедшего дома любезную предупредительность и невозмутимое спокойствие, которые он одинаково проявлял как в боях во Франции, так и во время безпорядков в Сибири» (Paris. 2005. С. 40).
Реальная угроза сохранности материалов следствия привела к решению перевезти дело в Европу.
«Помню в Харбине, - писал Роберт Вильтон, - когда Н.А. Соколов просил меня выручить его из тяжелого и опасного положения - увезти его за границу - ему пришлось убеждать генерала Дитерихса отправить в Европу само делопроизводство; таким образом, он сам подчинялся Дитерихсу в этом вопросе, основываясь на полномочиях, полученных М.К. Дитерихсом от адмирала Колчака. Этим фактом нисколько не уменьшается роль и огромная заслуга Соколова в ведении следствия. Соколов, генерал Лохвицкий и я долго убеждали генерала Дитерихса согласиться на отправку дела в Европу. Он, в конце концов, согласился. Мы считали, что дело будет в безопасном месте» (Берлин. 1923. С. 106).
Сначала, по свидетельству Вильтона, документы и вещественные доказательства «генерал Дитерихс хотел оставить на Дальнем Востоке. Только после продолжительного совещания на станции Харбин в моем вагоне, в котором были сложены эти документы, он уступил моим настояниям и отправил документы в Европу.
Бывший командир русских войск на французском фронте, генерал Лохвицкий, присутствовал на этом совещании и одобрил мои аргументы. Но было условлено, что документы и условленные доказательства, порученные генералу Жанену, должны быть переданы Великому Князю Николаю. К сожалению, это условие не удалось исполнить. Что касается остальных досье, то в Европу их доставил я» («Русская газета». Париж. 1924. 19 июня).
Генерал Морис Жанен в день своего прибытия во Владивосток. Ноябрь 1918 г. Справа от него генерал М.К. Дитерихс.
https://repository.duke.edu/dc/esr/esrph080013530
Краткие итоги мартовского совещания, проходившего в вагоне Роберта Вильтона, можно найти в книге последнего, каждое из трех изданий которого передаёт свои оттенки произошедшего.
Английское издание 1920 г.: «С ведома и одобрения трех вышеупомянутых выдающихся людей [Н.А Соколова, генералов Дитерихса и Лохвицкого] - представляющих прошлую и, мы все надеемся, будущую Россию - я взял одну из копий дела, отдавая себе отчет в том, что при определенных обстоятельствах, я могу по своему усмотрению использовать ее целиком или частично» (London. 1920. P. 17).
Французское издании 1921 г.: «Для делопроизводства и для Соколова существовала только одна возможность спасения: перемещение в Европу. Для этого у меня собрались Дитерихс, Лохвицкий и Н.А. Соколов. После этого совещания на меня выпала миссия помочь ему во время его путешествия, взяв с собой копию дела…» (Paris. 1921. P. 17).
Русское издание 1923 г.: «Для безопасности дела и для личной безопасности Соколова, ему необходимо было выехать в Европу. В начале марта у меня собрались генералы Дитерихс и Лохвицкий и Н.А. Соколов. На этом совещании я взял на себя помогать ему во время его поездки и охранять один экземпляр дела. Подлинник был поручен одному французскому генералу» (Берлин. 1923. С.13-14).
20 марта 1920 г. на железнодорожной станции Харбин генерал М.К. Дитерихс и два его ординарца в сопровождении следователя Н.А. Соколова и П. Жильяра принесли в поезд генерала Мориса Жанена три «тяжелых чемодана» и ящик с материалами дела, а на следующий день, 21 марта Михаил Константинович передал Жанену шкатулку с Царскими Реликвиями.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/238395.html
Генерал Морис Жанен у вагона своего поезда.
https://repository.duke.edu/dc/esr/esrsc120010410
20 же марта Н.А. Соколов с супругой выехали из Харбина в Пекин в вагоне Роберта Вильтона. Эта дата фигурирует не только в мемуарах капитана П.П. Булыгина, но и отмечена самим Н.А. Соколовым в одной из приложенных к делу справок. Иную приводит в своей книге Вильтон: «9 (22) марта, как только забастовка окончилась, мы с Соколовым выехали из Харбина» (Берлин. 1923. С.14).
В Пекине пути следователя и английского журналиста разошлись. Соколов добирался до Франции кружным путем: через Японию, Венецию (4 июня) и Рим (11 июня). В Париж он прибыл 16 июня.
Откуда, с кем, куда и когда выехал из Китая Роберт Вильтон пока что неизвестно.
Скорее всего, он отплыл прямо в Англию (британские корабли поддерживали постоянное сообщение): ему нужно было отчитаться в редакции о проделанной работе, поделиться с читателями газеты уникальными сведениями, которыми он обладал; там его, наконец, ждала семья…
Продолжение следует.