«ПЕТЛЯ СТОЛЫПИНА» (6)
Памятник П.А. Столыпину в Москве. Установлен 27 декабря 2012 г. у Дома Правительства РФ.
ДЕНЬГИ И ВЛАСТЬ
Именно П.А. Столыпин с помощью своего родственника, «друга детства и товарища по гимназии» А.А. Лопухина сумел дискредитировать перед Государем Протоколы Сионских мудрецов, убедив Царя в их якобы подложности.
Алексей Александрович Лопухин (1864-1928) действительно приходился П.А. Столыпину дальним родственником и товарищем по Орловской гимназии. Был он также двоюродным братом известного либерала, профессора Московского университета князя С.Н. Трубецкого. Записной юдофил князь С.Д. Урусов (о котором мы уже писали) приходился ему шурином.
С поста директора Департамента полиции (1902-1905) Лопухин был уволен 4 марта за неприятие должных мер охраны Великого Князя Сергея Александровича. Назначенного на пост Эстляндского губернатора (1905), его вскоре уволили и с этой должности за то, что он «сдал власть революционерам».
В 1908 г. оставшийся не у дел Лопухин выдал эсерам и думцам секретного агента Охранного отделения, руководителя Боевой организации Е.Ф. Азефа. По словам И.Г. Щегловитова, «еще до производства предварительного следствия Лопухин признал […], что, действительно, он […] был в Лондоне и там дал те сведения, которые от него требовали эсеры» («Падение Царского режима». Т. II. М.-Л. 1925. С. 400). Двоюродный брат Лопухина считал, что тот совершил этот поступок из чувства мести властям за неудавшуюся карьеру. За разглашение служебной тайны Лопухина приговорили к 5 годам каторжных работ, замененным ссылкой на поселение на тот же срок в Восточную Сибирь (1909).
Разоблачая провокаторов, Лопухин и сам занимался, по существу, провокаторской деятельностью. «Ни при ком из директоров Департамента полиции, - писал петербургский журналист, - […] не расцветала провокация, как при Лопухине».
Современные исследователи считают, что известная клеветническая книжка П.Б. Струве о т.н. кишиневском погроме 1903 г. носит следы знакомства с секретным докладом Лопухина. Впоследствии Лопухин неоднократно информировал государственных и общественных деятелей, а также своих родственников о секретных мероприятиях Охранного отделения и жандармов.
Даже С.Ю. Витте на заседании Комитета министров в январе 1905 г. заявил, что «близость революции неудивительна, когда во главе Департамента полиции стоит лицо, позволяющее себе такую критику законов». В салоне генерала Е.В. Богдановича Лопухина открыто называли «красным». Даже Столыпин, в конце концов, «с величайшим раздражением» вынужден был назвать своего друга и родственника «революционером».
Будучи помилованным и восстановленным в правах (1912), Лопухин пытался поступить в присяжные поверенные, но ему отказали в связи с прошлой службой в полиции. Занявшись частной юридической практикой, он посредничал при сделках общегражданского характера, по коммерческим сделкам и созданию новых акционерных организаций, в частности, совместного русско-английского Соединенного банка.
В это время он написал статью «Как живется евреям в России», по своему радикализму так и оставшуюся неопубликованной. В 1923 г. Советское правительство разрешило Лопухину выехать во Францию (А.Б. Миндлин «Государственные, политические и общественные деятели Российской Империи в судьбах евреев. 1762-1917. Справочник персоналий». СПб. 2007. С. 193-204).
Ну, а теперь от А.А. Лопухина вернемся к «Протоколам», в истории с которыми тот также, оказывается, сыграл важную роль.
(При этом следует помнить, что всё дальнейшее основано на свидетельствах людей одной стороны («разоблачителей» Протоколов), весьма пристрастных.)
Известно, что Император Николай II, познакомившийся с публикацией этого текста в 1906 году (по Царскосельскому изданию 1905 г. книги С.А. Нилуса «Великое в малом»), оставил пометки на полях находившегося в Его распоряжении экземпляра:
«Какая глубина мысли!»
«Какая предусмотрительность!» [В другом месте передававший слова Государя дает их в несколько измененном виде: Какое предвидение!]
«Какое точное выполнение своей программы!» [В др. варианте: Какая точность исполнения!]
«Наш 1905 г., точно, под дирижерством мудрецов». [В др. варианте: Наш пятый год, точно, под их дирижерством!]
«Не может быть сомнений в их подлинности».
«Всюду видна направляющая и разрушающая рука еврейства» (В.Л. Бурцев «В погоне за провокаторами. “Протоколы сионских мудрецов” - доказанный подлог». М. 1991. С. 293. Варианты: с. 291).
По свидетельству жандармского генерал-майора К.И. Глобачева, представил Государю «Протоколы» Дворцовый комендант (до этого, с апреля 1905 г. - министр внутренних дел) генерал-майор Свиты Д.Ф. Трепов, получивший их от Московского губернатора, генерал-майора Свиты В.Ф. Джунковского.
«Чтение “Протоколов”, - вспоминал К.И. Глобачев, - произвело очень сильное впечатление на Николая II, Который с того момента сделал их как бы Своим политическим руководством. [...] Заинтересовавшись получением “Протоколов”, Николай II обратил внимание на заграничную агентуру и наградил многих орденами и денежными наградами» (В.Л. Бурцев «В погоне за провокаторами». С. 293).
Однако на этом история представления Государю «Протоколов» не кончилась. Тот же К.И. Глобачев пишет: «Под давлением Лопухина Столыпин приказал произвести расследование об их происхождении двум жандармским офицерам - Мартынову и Васильеву». Дознание установило «подложность» «Протоколов». В результате «на докладе правых о возможности использовать» их Император Николай II, по словам жандармского генерала, написал: «Протоколы изъять. Нельзя чистое дело делать грязными способами» (В.Л. Бурцев «В погоне за провокаторами». С. 293).
Чисто внешнюю канву событий, опираясь на семейную традицию, рисует сын Председателя Совета Министров Российской Империи Аркадий Петрович Столыпин: «Данные, собранные комиссией, были весьма вескими. Когда мой отец поехал с докладом по этому делу к Императору Николаю II и сообщил, что на основании заключений комиссии намерен запретить распространение “Протоколов” в России, Монарх был потрясен. Быть может, Он верил в существование мiрового еврейского заговора или допускал его возможность. Но методы, примененные Рачковским, глубоко возмутили рыцарскую натуру. Он одобрил доклад моего отца, содержащий запрет “Протоколов”, осудив применение “порочных методов”.
Категорическая позиция, занятая моим отцом, и запрет Государя не полностью обезоружили реакционный лагерь. Некоторые люди, в том числе и вполне добросовестные, продолжали отстаивать подлинность “Протоколов”. Текст передавался из рук в руки, но дело заглохло. В Царской России широкого распространения “Протоколы” не получили» («Посев». Франкфурт-на-Майне. 1991. № 2. С. 146).
В основе «информации» Столыпина-младшего были, разумеется, не рассказы отца, а что-то вроде статьи Ю. Делевского «“Загадка” подлога и плагиата» («Столыпин о “Сионских протоколах”» // «Еврейская Трибуна». Париж. 1922. 28 декабря).
Однако, чтобы вполне оценить выводы комиссии, которые заставили Императора изменить Свое первоначальное мнение (к которому, как мы дальше увидим, Он вновь возвратился), нужно еще раз вспомнить о скороговоркой названном генералом К.И. Глобачевым А.А. Лопухине, «под давлением» которого, как мы помним, П.А. Столыпин приказал произвести само расследование о происхождении «Протоколов».
Ангажированность Алексея Александровича, в 1902 г. пересевшего из кресла прокурора Харьковской судебной палаты в кабинет директора Департамента полиции, не вызывает сомнения. Известно, что в 1903 г. он расследовал причины и обстоятельства еврейского погрома в Кишиневе. Именно к нему обращался председатель Комитета министров С.Ю. Витте с чудовищным предложением цареубийства. (Об этом свидетельствовал сам А.А. Лопухин, к которому после смещения с поста министра финансов в 1903 г. обратился С.Ю. Витте со следующим предложением: «…У директора Департамента полиции ведь, в сущности, находится в руках жизнь и смерть всякого, в том числе и Царя, - так нельзя ли дать какой-нибудь террористической организации возможность покончить с Ним; Престол достанется Его брату (тогда еще Сына у Николая II не было), у которого я, С.Ю. Витте, пользуюсь фавором и перед которым могу оказать протекцию и тебе» (А.А. Лопухин «Отрывки из воспоминаний. По поводу «Воспоминаний» гр. С.Ю. Витте». М.-Пг. 1923. С. 73.)
Алексей Александрович Лопухин.
В 1906 г. наряду с давлением, оказанным на П.А. Столыпина, А.А. Лопухин «сделал попытку свести свои счеты» с возглавлявшим политический отдел Департамента полиции П.И. Рачковским. Получив через бывших своих сослуживцев компромат, «убранный» из Департамента А.А. Лопухин «выступил в печати с разоблачениями о печатаемых в Департаменте полиции погромных прокламациях».
Деятельность А.А. Лопухина была прервана в 1909 г., когда, как мы уже писали, он был арестован и предан суду особого присутствия Сената по обвинению в оказании помощи эсерам в разоблачении Азефа как агента охранного отделения. В результате его приговорили к лишению всех прав состояния и ссылке в каторжные работы на пять лет, замененные затем ссылкой на поселение в Сибирь (Б.И. Николаевский «История одного предателя. Террористы и политическая полиция». М. 1991. С. 33-35; В.Л. Бурцев «В погоне за провокаторами». С. 368).
По-видимому, в 1915-1916 гг. Государю были представлены две рецензии на очередное издание «Великого в малом» (Ч. I-II. Троице-Сергиева Лавра. 1911-1912), хранившиеся с тех пор в Царской библиотеке Зимнего Дворца (ГАРФ. Ф. 601.1.2076. Л. 1-25).
Знакомство Царской Семьи с книгой С.А. Нилуса продолжилось, уже когда все Они находились под арестом.
20 марта 1918 г. Государыня пишет А.А. Вырубовой из Тобольска: «Большевики у нас в городе - ничего, не безпокойся. Господь везде, и чудо сотворит. Не бойся за Нас. Зина [Зинаида Львовна Менштед / Манчтет. - С.Ф.] Мне послала свою книжку “Великое в малом” Нилуса, и Я с интересом читаю ее...» («Письма Царской Семьи из заточения». Под ред. Е.Е. Алферьева. Jordanville. 1974. С. 321).
Генерал М.К. Дитерихс свидетельствовал: «Часть... книг, взятых с собой Царской Семьей в Тобольск из библиотеки Царского Села, оказалась в помещении Волжско-Камского банка. [...] В Екатеринбурге в доме Ипатьева тюремщики лишили возможности Царскую Семью пользоваться книгами. [...] Филипп Проскуряков [охранник дома Ипатьева. - С.Ф.] рассказывал, что обыкновенно читал Государь или Государыня, а все остальные заключенные, собравшись вместе в столовой, слушали и занимались каким-либо рукоделием» (М.К. Дитерихс «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале». Ч. 1. М.1991. С. 180-181).
В первых числах августа 1918 г. и.д. следователя А.П. Наметкин осматривал дом Ипатьева и в «Протоколе осмотра» за 6 августа отметил: в комнате и спальне Великих Княжен «в заднем левом углу у печки стоит высокая, окрашенная черной краской подставка для цветов, на которой три книги: “Великое в малом и Антихрист” Сергея Нилуса, “Война и мiр”, т. 1, Толстого и “Библия” на русском языке» («Гибель Царской Семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской Семьи (август 1918 - февраль 1920)». Сост. Н. Росс. Франкфурт-на-Майне. 1987. С. 45).
Книга С.А. Нилуса была одной из девяти «неразлучных спутниц», принадлежавших Государыне Александре Феодоровне, и фигурирует в описях, подписанных генералом М.К. Дитерихсом и следователем Н.А. Соколовым («Гибель Царской Семьи». С. 469; Н.А. Соколов «Убийство Царской Семьи». М. 1990. С. 347). Перечисляя книги, последний подчеркивал: «В них весь Их моральный облик, вся Их душа» (Н.А. Соколов «Убийство Царской Семьи». С. 243).
Читал книгу и Государь (причем, судя по названию в «Протоколе осмотра», всё то же второе Царскосельское издание 1905 г.), о чем не преминул сделать запись в дневнике под 27 марта 1918 г. (вторник): «Вчера начал читать вслух книгу Нилуса об Антихристе, куда прибавлены “протоколы” евреев и масонов, - весьма современное чтение». (В комментариях к изданию Царского дневника 1991 г. ошибочно указывается (с. 692), что Государь читал 4-е издание книги С.А. Нилуса 1917 г., при этом название перепутано с 3-м изданием.)
Сергей Александрович Нилус (1862-1929).
«Евреи бросают бомбы, - заявлял осенью 1906 г. П.А. Столыпин одному из своих ближайших сотрудников. - А вы знаете, в каких условиях живут они в Западном крае? Вы видели еврейскую бедноту?» (С.Н. Сыромятников «Железный министр» // В.А. Скрипицын «Богатырь мысли, слова и дела». СПб. 1911. С. 64).
В начале 1907 г. в интервью специальному корреспонденту агентства American Associated Press П.А. Тверскому Председатель Совета Министров заявил по поводу еврейских погромов: «…Пока я у власти, их больше не будет» (П.А. Тверской «К историческим материалам о покойном П.А. Столыпине» // «Вестник Европы». СПб. 1912. № 4. С. 189-190). И действительно, отмечают современные еврейские исследователи, «до конца премьерства Столыпина погромов не было» (А.Б. Миндлин «Государственные, политические и общественные деятели Российской Империи в судьбах евреев». С. 313).
Возмущение в правых кругах вызвал подписанный 22 мая 1907 г. П.А. Столыпиным циркуляр, разрешавший евреям, которым правдами и неправдами во время смуты удалось покинуть черту оседлости, остаться на новых, в обход закона, заселенных ими местах, если они обзавелись там домашним хозяйством: «Комиссией по запросам Государственной думы принят запрос министру внутренних дел: на каком основании издан им циркуляр от 22 мая 1907 года за № 20, коим он, гофмейстер, действительный статский советник, Петр Аркадьевич Столыпин, присвоил себе законодательную власть, принадлежащую токмо Его Императорскому Величеству, и, отдав незаконные приказания губернаторам, дал евреям право, им по действующему законодательству не принадлежащее?» («Союз Русского Народа. По материалам Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства 1917 г.» Сост. А. Черновский. М.-Л. 1929. С. 313).
П.А. Столыпин (справа вполоборота спиной в белом сюртуке) при представлении Императору Николаю II еврейской делегации, подносящей тору. Киев. 30 августа 1911 г.
Подобно своим предшественникам, В.К. фон Плеве и графу С.Ю. Витте, Петр Аркадьевич в июле 1908 г. встречался с одним из руководителей сионизма. Правда, собеседник его был помельче - крутившийся вокруг Теодора Герцля уроженец Ковенской губернии Давид Вольфсон (1856-1914) («Российская еврейская энциклопедия». Т. 1. М. 1994. С. 247).
Продолжение следует.