СЛУЧАЙНЫЕ ЗАМЕТКИ (17)
Владимiр Карпец и Александр Дугин. «Имперский Марш». Москва. 8 апреля 2007 г.
«Долгое прощание» (продолжение)
«А ты слушай. Я буду врать. И между нами правда образуется».
Алексей ТОЛСТОЙ. «Хождение по мукам».
Знакомство Вадима Кожинова с Михаилом Агурским нашло отражение в появившейся в июньском номере «Нашего Современника» за 1990 г. статьи последнего «Ближневосточный конфликт и перспективы его урегулирования», в которой, наряду с кратким очерком сионизма, истории создания «государства Израиль» и советско-израильских отношений, был дан израильский взгляд на арабо-израильский конфликт.
Это была одна из первых такого рода здесь публикаций, к тому же еще и появившаяся в патриотическом журнале.
Вадим Кожинов.
В следующем 1991 г. Агурский был приглашен на «Конгресс соотечественников». Поездку оплачивало Еврейское агентство для Израиля («Сохнут») - международная сионистская организация, обезпечивающая эмиграцию евреев.
Прибыл он в Москву 19 августа, в самый разгар Августовского путча, а 21 был найден мертвым в номере гостиницы «Россия», где он поселился. «…Утром у тела нашли початую бутылку вина - смерть довольно загадочная», - вспоминает Г.М. Шиманов.
В качестве причины писали о «сердечном приступе», вызванном «потрясениями событиями бурной московской политической жизни».
Не прошел мимо этого происшествия и Патриарх Алексий (Редигер), упомянув в одном из своих выступлений «нашего современника профессора Михаила Агурского из Иерусалима, знатока истории евреев в России, много сделавшего для нашего сближения. Недавно он приехал из Израиля в Москву на конгресс русской диаспоры и здесь неожиданно умер. Вечная ему память…»
В «Нашем Современнике», где я тогда работал зав. отделом очерка и публицистики, было особое время.
Если вывести за скобки политические события, которые, конечно, нас всех тогда волновали, это был тот короткий миг почти торжественной тишины накануне выхода очередного номера. Материалы отделами и корректорами были прочитаны, правка внесена. Мы потихоньку формировали портфель следующего октябрьского номера и должны были находиться в редакции на случай каких-нибудь неожиданных вопросов в связи с печатающимися материалами.
Игорь Шафаревич, Вадим Кожинов, Вадим Неподоба, Станислав Куняев и Юрий Кузнецов в кабинете главного редактора «Нашего Современника».
Эту благостную тишину взорвала неожиданная новость. Ее сообщила нам ведшая номер дежурный редактор, которым, насколько я помню, была работавшая в отделе критики поэт Марина Белянчикова.
Из типографии пришел набор, направленного туда досылом, некролога Михаила Агурского, о котором, кроме главного, похоже, никто толком не знал: ни зав. отделом прозы Саша Сегень (а именно в хвост проходившей по его отделу архивной публикации Евгения Чирикова он был поставлен), ни другие члены редколлегии, от имени которой было написано само это соболезнование.
Такое самоуправство нас возмутило; к тому же мы не считали возможным связывать имя журнала с этим человеком, никаких особых контактов с журналом не имевшим, если не считать Вадима Кожинова, с которым у него установились совершенно нам непонятные доверительные отношения.
Обойдя отделы с неприятной новостью, мы установили расклад сил, который, впрочем, был известен и без этого. К нам с Александром Сегенем, Мариной Белянчиковой и работавшим в моем отделе Алексеем Широпаевым присоединился зав. отделом поэзии Геннадий Касмынин (Царствие ему Небесное!).
Сторону главреда безусловно приняли первый его зам. Дмитрий Ильин (отставной майор-ракетчик) и обозреватель Александр Казинцев, которого за его покладистость мы называли «Сашей-козликом». Эти поддержали бы что угодно, лишь бы только исходило сверху.
Отстраненно нейтральную позицию заняли зав. отделом критики И.П. Соловьева и ответсек Вячеслав Огрызко (последнее для нас тогда стало сюрпризом).
Заместитель главреда Юрий Максимов (Ю.М. Отрешко), из ветеранов главлита, по цензорской еще своей привычке пытался угодить и нашим и вашим («с одной стороны… - с другой стороны…»), но всем, конечно, было ясно, на чью сторону он в конце концов станет…
Однако три члена редколлегии, которыми являлись заведующие отделами прозы, поэзии и публицистики - это была та критическая масса, с которой, хочешь или нет, а приходилось считаться.
Станислав Куняев приехал и в присутствии работников редакции состоялся разговор, в результате которого - под давлением наших доводов, которым главред по существу не мог ничего противопоставить (да и обзвон других, не работавших в журнале, членов редколлегии, который мы предлагали провести, не сулил ему ничего хорошего), - он вынужден был с нами согласиться.
Станислав Куняев.
Однако радовались мы не долго. Позвонив Кожинову, Куняев вновь собрал нас, заявив, что возмущенный Вадим Валерьянович поставил ультиматум: «или печатаете некролог или я выйду из состава редколлегии журнала».
Именно тогда мне стало ясно, кто является подлинным хозяином журнала (что подтверждалось затем не раз) и кто такой сам В.В. Кожинов.
Вот так и появился на свет тот самый странный некролог (с не менее странной датой смерти: «27» вместо верной 21 августа), который - вопреки подписи «Редколлегия» - трое ее членов, по крайней мере, отказались подписать.
Ну, а теперь вновь обратимся к тому, кто с начала 2000-х заступил на место одного из пропагандистов и теоретиков нео-национал-большевизма, - Владимiру Карпецу.
Среда, которую ему поручили для обработки, была много у́же, зато гораздо более сложной: одно дело писать на Tabula rasa (чистой доске) и совсем другое - разлагать уже нечто сложившееся. Тут требовалось знание аудитории, на основании чего нужно было найти подход, подобрав для ее обработки подходящий инструментарий.
Цель - вселение в «красный проект» православных монархистов.
Конечно, если знать точки воздействия, то православно-патриотический сегмент даже более легко внушаем и управляем, нежели российское общество в целом. Здесь вера во что-то часто превалирует над здравым смыслом, а потому факты, противоречащие основному посылу, в котором уже утвердились, с легкостью отметаются. С научным подходом и здравым смыслом многие уже давно расстались, а до духовной мудрости, по вполне понятным причинам, еще не доросли.
Уже сборник 2006 г. «Русь Меровингов и корень Рюрика», составленный из статей, написанных В. Карпецом еще до появления в прохановской газете «Завтра», был, по его словам, адресован «монархистам, государственникам-“непредрешенцам”, евразийцам, национал-большевикам (в классическом, а не “лимоновском” смысле)», забывая почему-то при этом, что реально-то существуют как раз именно эти последние; а те «классические» столь же призрачны, как, например, книжный «марксизм».
Подобные заблуждения случались, кстати говоря, и с социализмом, который, как ни прилаживай к нему «человеческое лицо», всё норовит (что демонстрирует мiровой опыт) показать свой природный - куда же от него денешься! - звериный оскал.
Статьи Владимiр Игоревич подкреплял стихами, вроде вот этого, называющегося «Брусчатка», написанного им в 2004 г. с посвящением пресловутому «Жану Парвулеско»:
Сталин волот - окрест Кремля ходит,
трижды Кремль обходит…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Так зачинается нова земля,
как учили в школе, от стен Кремля.
Красная армия, белый олень
смертью на смерть в неузнанный день
ступит, свершая веков говейно,
смерть попирая за пядью пядь.
Встань под звездой и на все забей…
Так он, похоже, поступил и сам…
«Крестом и Серпом». Красное радение «Ночных волков».
Писания его, в особенности в последние десять-пятнадцать лет, выходили за рамки характерных для него прежде исследований, предпринимавшихся им для прояснения того или иного предмета или явления; теперь они, как правило, обезпечивали агитационно-пропагандистские задачи.
Так, в качестве одного из «доказательств» братания белых и красных, большевиков и монархистов, Карпецом был сочинен (в развитие описанных нами в прошлом по́сте мыслей Михаила Агурского) миф о государственно-патриотической миссии Царского Генштаба, офицеров которого именно за измену Царю в среде белых презрительно называли «черным воинством» (по «созвучию» черных дел с цветом их форменного бархатного ворота).
От подобного рода «исторических открытий» оторопь брала даже некоторых единомышленников Владимiра Игоревича:
(dood99): «…О гипотезе, выдаваемой за доказанный факт, но абсолютно не доказанной и не подтвержденной ни одним документом о “заговоре генералов-генштабистов и их союзе со Сталиным” […] …Эти генштабисты свергли Царя, споспешествовали Его убийству, разрушили Россию и армию - для чего? Для того чтобы “собрать ее (Россию и армию) в 1918-1941 гг.”. Спрашивается, а для чего надо было всё разрушать и уничтожать? Чтобы через год начать “собирать”?»
(mahtalcar): «Генерал Потапов и генштабисты - все были февралистами и Царя предали. Но ведь Ленин же проект не “Потапова” и вообще не людей. Это был бич и перст Провидения. Спасительный в итоге для России, замечу, перст».
(dood99): «Вот смотрите, Потапов […] февраль 1917 г. - председатель Военной Комиссии при Временном Комитете Государственной Думы!!! Сразу председатель при еще Временном комитете! Еще Февральская революция не закончилась, еще бои идут в Петрограде между верными войсками и бунтовщиками, еще отречения не было, Государь еще до Пскова не доехал, а Потапов уже предал и переметнулся! И то что он стал сразу председателем говорит о том, что он давний участник заговора. […]
Генерал Потапов не просто предатель типа генерала Теплова или генерала Крымова. Это целый “Столп” феврализма. Сделал карьеру сразу после Февральской революции. Его подпись стоит под “Приказом № 1”, то есть он один из главных уничтожителей Русской Императорской Армии. Поэтому то что придумал Владимиiр Игоревич абсолютный абсурд: по его логике получается, что Потапов, после того как сам помог свергнуть Царя и уничтожить армию, после Октябрьской революции начинает “воссоздавать” армию. Спрашивается, если он был “тайный суперагент Генштаба” (что уже смешно, потому что был он там никем и звать его было никак - военный агент в третьестепенном месте - Черногории; в России-то и не был почти), то для чего ВСЁ надо было уничтожить ему на корню, чтобы в 1918-м - спустя год! - начать всё " “восстанавливать”. И ведь это было не восстановление, а создание новых вооруженных сил, новых спецслужб и т.д. Так что тут и говорить не о чем.
Тем более, что за 5 лет (с момента выхода статьи Владимiра Игоревича “Пакт Потапова-Ленина”), он не предоставил ни одной (!!!) ссылки на документы, архивные материалы или другие первоисточники. Одним словом, это просто фэнтэзи. Ну, пусть будет фэнтэзи (придумывают и не такое), но для чего В.И. выдавать (см. его видеолекции) вот эту не подтверждающуюся ничем гипотезу за доказанный факт? Потому что это уже, увы, но ... Чтобы никого не обижать поставлю троеточие.
Про Ленина, так как Вы это написали, нам все-таки так говорить и писать нельзя. Одно дело ссыльные епископы и клир на Соловках говорили, что большевики “приучивают их к нестяжанию”, другое дело мы в 21-м веке. Так писать, думаю, не стоит. Не наш “уровень”».
http://zavtra.ru/content/view/obonyatelnoe-i-osyazatelnoe-otnoshenie-russkih-k-krovi/
Монархо-большевицкий герб, предложенный «Хирургом» (Залдостановым) В.В. Путину.
Национал-большевизм, увы, не стал последней остановкой для В.И. Карпеца. Дошел он и до т.н. «социал-монархизма» - маскировавшего старый, инспирировавшийся когда-то ОГНУ-НКВД, казем-бековский кириллистско-младоросский проект «Царь и Советы».
Уже целью сборника 2006 г. он открыто провозглашал сближение «обычно враждебных меж собой - по крайней мере, на внешнем уровне - монархизма и национал-большевизма».
Результатом дальнейшей его работы под прямым управлением А.Г. Дугина стал сборник, без всякой маскировки называвшийся «Социал-монархизм», напечатанный в 2013 г. управлявшимся его шефом Евразийским союзом молодежи. Обложку его кощунственно украшал серп и молот, увенчанный Шапкой Мономаха.
В одном из своих последних текстов В.И. Карпец, как всегда всячески рекламируя труды своего патрона А.Г. Дугина (на сей раз его «Четвертую Политическую Теорию»), не без нажима пишет: «Историческую форму монархии в России в известном смысле можно считать тезисом, историческую советскую форму социализма - антитезисом: речь идёт - не может не идти - о синтезе».
Далее он цитирует слова песни о «Красной армии», написанной, как он сам признает, на «мотив старой хасидской мелодии», которую, по воспоминаниям друзей, особенно любил и пел всегда с большим подъемом Вадим Кожинов:
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/121445.html
«Символика русско-русского противостояния, - пишет Карпец, - с исчерпывающей ясностью выражена словами известной песни тех времен:
Белая армия, черный барон
Снова готовят нам Царский трон.
Но от тайги до британских морей
Красная армия всех сильней.
Перед нами, по сути, алхимическая формула. Черный, белый и красный цвета - цвета трех основных стадий Великого делания. […]
Далее противоборство “белых” и “красных” перешло - и, что важно, продолжается до сих пор - в противостояние “советских русских” и “не советских русских”. […]
Сама по себе герметическая символика цветов - лишь частный случай всеобщих смыслов, […]
Белый Царь и Красный Царь - один и тот же [sic!]. Как мы увидим далее, в этом метафизическая основа Четвертой Политической теории для Русских, Русского мiра, России как государства. Метафизическая основа социал-монархизма».
http://katehon.com/ru/video/vladimir-karpec-social-monarhizm-kak-russkiy-obraz-chetvertoy-politicheskoy-teorii
Весьма, следует признать, откровенно: «алхимия» и «герметика», как «метафизическая основа» «для Русских, Русского мiра, России как государства»!
«Великое делание» В.И. Карпеца, пусть и по иному поводу, весьма точно описывает один из читателей его ЖЖ (ivanchorny): «...Он так кодирует ситуацию, пытается внушить свои мистические идеи и толкования предсказаний».
http://zavtra.ru/content/view/obonyatelnoe-i-osyazatelnoe-otnoshenie-russkih-k-krovi/
Александр Дугин.
Пока А.Г. Дугин готовил молодых евразийцев к физическому противостоянию оранжистам, В.И. Карпец работал над теоретическим обоснованием и укреплением «вертикали». Сомнения, правда, посещали и его, однако связанность «присягой» мешала ему понять или внятно объяснить причины «пробуксовки». «Спецслужбы, - писал он, например, в предисловии к сборнику 2006 г., - взяли власть, но не сумели развить должное наступление - у них “связаны руки”».
Даже писатель Всеволод Никанорович Иванов, о котором мы писали еще в самом начале нашей публикации, был не столь ограничен в своих суждениях. «В чем беда наших правителей? - задавался тот вопросом в конце 1960-х. - Они маленькие люди. Да, маленькие по уму, способностям править такой огромной страной. Недоразвитые. […] И от того слышать от людей ничего не хотят. Они уверовали в себя, что только они умные, а народ - это чернь. И от того слышать ничего разумного не хотят. Это их оскорбляет…»
Ни тот, ни другой, правда, не предлагали (возможно, боясь последствий, и не только для себя лично) выхода из тупика.
Что касается Карпеца, то свое охранительство он возвел в Принцип (своего рода религию). В этой сфере он был нетерпим, без какой-либо оглядки на факты, особенно неудобные, предпочитая в таком случае обсуждению скандал.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/271242.html
Для лучшего понимания обычно не высказываемого безсознательного весьма важным, представляется нам, является вырывавшееся не раз у Карпеца вот это устойчивое (а, значит, осмысленное и вполне сознательное) самоотождествление: «Да, орки мы!»:
https://karpets.livejournal.com/82416.html
https://karpets.livejournal.com/839350.html
https://karpets.livejournal.com/1688328.html
Тут не только отсылка к известной трилогии «Властелин Колец» Дж.Р.Р. Толкиена, являющейся, по весьма точному замечанию Алексея Широпаева, «мощным стимулятором самоидентификации для живущих в России», но легко прочитывающийся кивок в сторону блоковских «Скифов» и к эйзенштейновскому фильму «Иван Грозный», в котором сконструированный - под Сталина - «царь» говорит: «Отныне буду таким, каким меня нарицаете!.. Грозным буду!»
Правда, в сценарии картины слова эти являются реакцией на действия «бояр-заговорщиков»; у Карпеца же эта примерка на себя реквизита зла и тёмной духовности внешне ничем не спровоцирована, разве что какой-то внутренней, требующей непременной публичности, тягой к эксгибиционизму.
Владимiр Карпец.
Сегодня забавно наблюдать, как настороженные когда-то В.И. Карпецом для простодушных читателей ловушки начинают одна за другой захлопываться, уже после ухода в мiр иной автора самих этих тестов (см.: Tatiana Laeta на Facebook).
Нельзя исключать, что всё это происходит не без влияния тех же кураторов, которые стояли когда-то за его проектом «Битва за историю» в газете «Завтра» (неважно, в какие одежды они сегодня рядятся и к каким сопутствующим текстам для маскировки прибегают).
Мы вовсе не против публикации текстов Владимiра Игоревича, мы лишь обращаем внимание на те источники и круг жизненных обстоятельств, которые не могли не оказать влияние не только на их содержание, но и на сам выбор темы.
Более того, считаем весьма полезным собрать все его статьи в сборник, чтобы читатель смог лучше понять ход мыслей; время, когда они были написаны; политику СМИ, предоставивших площадку для их обнародования.
Однако публикация их одна за другой, скопом, без малейшей попытки разобраться, - это совсем другое. Всё это, скорее, смахивает на пропаганду совершенно определенных взглядов - фактическое продолжение служения автора (уже после смерти) делу, которому он по той или иной причине решил присягнуть.
Рассказанным нами далеко не исчерпываются, к сожалению, насилия, совершенные Карпецом над Историей во имя, как ему представлялось, правильного «светлого будущего». Были у него и другие важные работы, способные оказать существенное влияние на возможное Русское будущее, над которыми он не менее усердно потрудился. Но о них в следующий раз…
Продолжение следует.