К ПОНИМАНИЮ ЛИЧНОСТИ «LE PRINCE DE L`OMBRE» (43)
Расследование цареубийства и монархическая эмиграция (начало)
История взаимоотношений следователя Н.А. Соколова с правой русской эмиграцией - это, по сути, динамика представлений последней о судьбе Царской Семьи, формировавшейся не без влияния борьбы за право на Престол со стороны разных Членов Императорской Фамилии и тайной психологической войны, развернутой чекистами.
В хронологическом отношении история эта выходили далеко за пределы земной жизни самого Николая Алексеевича Соколова, скончавшегося 23 ноября 1924 года.
Церковное признание убийства Царя прозвучало уже в официальном сообщении на Поместном Соборе в Москве 6/19 июля 1918 г. и было подкреплено служением на следующий день в Казанском соборе Святителем Тихоном панихиды по убиенному Императору Николаю Александровичу, а также произнесением им там же слова с осуждением цареубийства, включенного в Соборные Деяния. (Подробнее об этом см. в приложении к нашей книге: Игумен Серафим (Кузнецов). «Православный Царь-Мученик». М. 1997. С. 734-738).
Об убийстве же всей Царской Семьи впервые было объявлено в Указе № 1 от 26 июля / 8 августа 1922 г. Правителя Приамурского Земского Края генерала М.К. Дитерихса, курировавшего следствие по цареубийству: «По грехам нашим против Помазанника Божия, мученически убиенного советской властью Императора Николая II со всей Семьей, ужасная смута постигла народ Русский…»
Удивительно, но тем же самым днем (26 июля / 8 августа 1922 г.) помечен Манифест Великого Князя Кирилла Владимiровича, в котором он объявлял себя «Блюстителем Государева Престола».
В интересующем нас аспекте Манифест шел вразрез с приведенными нами документами: «Мы уповаем на то, что жив Государь Николай Александрович, и что весть об Его убиении распространена теми, для коих Его спасение было угрозою. Не может наше сердце отказаться от надежды на то, что вернется Он, Пресветлый, к Престолу Своему. Но для нас ясно, что впредь до освобождения Русского народа от злобного гнета, Ему нет возможности открыто возсиять».
В том же акте есть и еще одно важное место: «за отсутствием сведений о спасении Великого Князя Михаила Александровича».
Великий Князь Кирилл Владимiрович со своим сыном. Открытка, изданная в эмиграции до объявления им себя «императором».
В непродолжительном времени (16-22 ноября) в Париже прошло второе совещание Высшего Монархического Совета, в одном из пунктов постановления которого говорилось: «В настоящее время за границей невозможно разрешить вопроса о наследовании Престола. Ибо нет вполне достоверных сведений о судьбе Государя Императора и Его Августейших Сына и Брата, а действующие Основные Законы допускают различные толкования, подлежащие разрешению компетентным государственным учреждением».
Приведенные нами выдержки не могут не вызывать вопросов. Почему, например, оба документа полностью игнорируют официальный акт Поместного Церковного Собора 1918 г. и выводы следствия? Ведь Н.А. Соколов в мае-июне 1921 г. присутствовал на Первом монархическом съезде в Рейхенгалле, а тот же Председатель Высшего Монархического Совета Н.Е. Марков находился, как мы знаем, в постоянном контакте со следователем и после этого.
Полностью проигнорированы были также уже вышедшие к тому времени книги, написанные принимавшими участие в расследовании английского журналиста Роберта Вильтона (1920) и воспитателя Наследника швейцарца Пьера Жильяра (1921). В обоих совершенно определенно говорилось об убийстве всей Царской Семьи.
То и другое издание были хорошо известны представителям Императорской Фамилии и членам Высшего Монархического Совета, но все они сделали вид, будто этих свидетельств как бы не существует. Примечательно, однако, что, когда это им действительно оказалось необходимым (для освидетельствования Лжеанастасии), те же П. Жильяр, генерал М.К. Дитерихс и капитан П.П. Булыгин были немедленно разысканы и сразу же привлечены к установлению личности самозванки теми же Членами Дома Романовых. Правда, в последнем случае речь шла, прежде всего, о деньгах…
Обложка парижского журнала «L`Illustration», в котором 18 декабря 1920 г. (№ 4059) впервые были опубликованы мемуары П. Жильяра «La tragique destin de la famille Impériale Russe. Comment s`accomplit le crime d`Ekaterinbourg».
«На Рейхенгалльском съезде, - пишет современный исследователь-легитимист А.Н. Закатов, - Н.А. Соколов пытался ознакомить собравшихся с результатами расследования, но его не хотели слушать, потому что так было удобнее большинству делегатов».
http://www.runivers.ru/vestnik/issues/9130/479439/
При этом Александр Николаевич «забывает» упомянуть, что ведь и Кирилл Владимiрович, представители которого участвовали в съезде, также прекрасно был осведомлен об основном итоге расследования: убийстве всей Царской Семьи, включая и Великого Князя Михаила Александровича.
Просто в то время «незнание» было удобно автору Манифеста в своих, разумеется, «блюстительских» интересах.
Факт этот засвидетельствован, между прочим, и в обширной официальной статье «От Высшего Монархического Совета», опубликованной 12 октября 1924 г. в белградской газете «Новое Время», написанной не без участия Н.Е. Маркова:
«Данные следствия г. Соколова были известны еще в 1921 г. во время Рейхенгалльского съезда, на котором присутствовал и сам г. Соколов и многие из нынешних представителей Великого Князя Кирилла Владимiровича».
О том, как родственники Государя могли манипулировать фактом цареубийства, свидетельствует состоявшееся год спустя (12/25 ноября 1923 г.) в Париже Совещание 11 Членов Императорского Дома, собранного по инициативе Великого Князя Александра Михайловича в его квартире в доме № 10 по улице Анри Мартин.
Помимо него и Кирилла Владимiровича в нем приняли участие и другие Великие Князья - Дмитрий Павлович и Андрей Владимiрович, а также Князья Императорской Крови: Гавриил Константинович и Феодор Александрович. Кроме того, Андрею Владимiровичу передал свой голос его брат - Борис Владимiрович, а Александр Михайлович представлял четырех отсутствовавших его сыновей - Князей Андрея, Никиту, Дмитрия и Ростислава Александровичей.
Великий Князь Александр Михайлович (1866-1933).
Собравшиеся заявили, что принятие на себя Кириллом Владимiровичем прав и обязанностей Императора «допустимо только после удостоверения в смерти М[ихаила] А[лександровича] как законного Монарха в России».
При этом участники совещания убеждали Великого Князя не объявлять официально о факте смерти Императора Николая II, Наследника Цесаревича Алексея Николаевича и Великого Князя Михаила Александровича.
***
Одним из значимых факторов в дальнейших событиях сыграла смерть 21 января 1924 г. Ленина.
Рытье котлована под мавзолей.
Надежды, вызванные ею, повлияли и на русскую эмиграцию и на страны Запада. Большевики, среди которых развернулась борьба за власть, потрафляли этим иллюзиям, пытаясь - пока шли внутрипартийные разборки - ослабить давление извне.
Весьма важным событием, знаменовавшим чаемые перемены, было признание 2 февраля 1924 г. советской России лейбористским правительством Великобритании. (До этого большевицкий режим признали: 11 августа 1920 г. Латвия, 23 июля 1923 г. Афганистан, Германия, Иран, Польша, Турция и Финляндия.)
Вслед за англичанами красную власть приняли как легитимную: Италия (8 февраля), Норвегия (13 февраля), Австрия (25 февраля), Греция (8 марта), Швеция (15 марта), Дания (18 июня), Китай (19 июля), Франция (30 октября).
Похороны Ленина. 23 января 1924 г.
В марте 1924 г. в Париже на французском языке в издательстве «Payot» вышла наконец книга Н.А. Соколова, об истории которой мы еще расскажем подробно.
https://sergey-v-fomin.livejournal.com/223492.html
Своего рода реакцией на ее выход было появление в середине апреля в эмигрантской печати сразу же двух - одна за другой - статей в софийской газете «Русь» с сенсационными заголовками: «Жив ли Государь?» и «Судьба Государя».
Судя по содержанию (авторы писали о якобы чудесно спасшейся Царской Семье), за публикацией угадывалась красная агентура, которой Болгария в то время была буквально наводнена.
Площадка для запуска дезинформации была подобрана идеально: газета «Русь» по своим настроениям была монархической, антимасонской; ее выписывала и читала военная эмиграция.
Вот что говорилось в первой статье:
«Жив ли Государь? Эта трагическая загадка до сих пор не разгадана. Как известно, в осведомленных монархических кругах до сих пор уверены, что Государь не умучен, а скрывается где-то в Сибири.
На одном монархическом собрании в Берлине при обсуждении вопроса о кандидатуре Великого Князя Кирилла Владимiровича, поднялся престарелый сановник, стоящий весьма близко к влиятельным кругам германской дипломатии и заявил буквально следующее:
- Я имею чрезвычайно веские данные полагать, что Государь жив. Поэтому считаю всякое обсуждение кандидатуры на Российский Престол неуместным.
Сановника забросали вопросами: откуда он имеет эти сведения, но он загадочно улыбался и молчал. Наконец, когда вопросы стали слишком настойчивы, он заявил:
- Через полтора года вы узнаете правду о Государе. Это заявление было сделано в ноябре 1922 года.
***
Один из английских иллюстрированных журналов напечатал недавно снимок Государя, Государыни, Наследника и всех Великих Княжен, кроме Марии Николаевны, одетых в китайскую одежду, и указывал, что снимок был сделан в январе 1922 года в окрестностях Шанхая.
По версии этого журнала, Государь с Августейшей Семьей был похищен русскими офицерами из Екатеринбурга и увезен в Сибирь, а оттуда в Китай, а большевики инсценировали расстрел Государя, чтобы уверить народ в Его гибели и иметь возможность объявлять самозванцем всякого, кто будет выдавать себя за Государя.
Снимок Царской Семьи, сделанный в 1922 году в Шанхае, а по другим сведениям в Японии, имелся и на английских крейсерах, приходивших в Константинополь в Дальнего Востока» («Русь». София. 16.4.1924).
Далее, походя, бросалась тень и на основательность выводов расследования Н.А. Соколова, у которого только что, как мы помним, вышла книга:
«Следователь Соколов, производивший расследование об убийстве Государя и Царской Семьи в Сибири по приказу адмирала Колчака и продолжающий теперь в Париже сбор документов и опрос свидетелей по вопросу о гибели Государя, убежден в убийстве Государя и приводит в своей книге только что изданной на французском языке в Париже 65 телеграмм, которыми обменивался убийца Белобородов с Москвой накануне совершения злодеяния.
Однако объективность не позволяет Соколову замалчивать ряд свидетельств о том, что убийство Государя было инсценировано по приказу немцев после похищения Августейших Узников».
Издательская обложка первого издания книги Н.А. Соколова.
Газетная заметка завершалась интригующе, еще сильнее подогревая интерес читателей: «Жив ли Он или убит в Екатеринбурге? На этот вопрос мы дадим ответ завтра, напечатав один, еще нигде не опубликованный, документ»
Следующий номер, понятно, расходился нарасхват.
В опубликованной в нем статье в некое единое фантастическое полотно были искусно вплетены оказавшиеся в эмиграции Члены Династии, германский дипломат граф Ганс Бодо фон Альвенслебен, Н.Е. Марков, Н.А. Соколов, А.А. Вырубова, Ю.А. Ден и зять Царского Друга в образе былинного «атамана Соловьева», воюющего в Сибири, а в действительности в это время работавшего на одном из парижских автомобильных заводов.
Ежедневная газета «Русь». Выходила в Софии в 1922-1928 гг. под редакцией С.С. Чазова.
Но вот и сам текст статьи: «Из Харбина в нашу редакцию было прислано воззвание, которое распространяется повстанческим атаманом Соловьевым, три года ведущим борьбу с большевиками в Сибири под лозунгом “За Веру, Царя и Отечество”. Недавно советский суд в Иркутске судил захваченных в плен участников этого повстанческого отряда, приговорив 8 человек к расстрелу. Сам же атаман Соловьев избежал плена и, сформировав новый отряд, продолжает активную борьбу против большевиков.
В своем воззвании Соловьев пишет: “Не верьте, что Царь и Наследник убиты. Это распространяют большевики, которые боятся сказать народу правду. А правда в том, что я, капитан Соловьев, 12 июня [sic!] 1918 года тайно похитил из Екатеринбурга Царя и Его Семью, которые были перевезены на Алтай и находятся в безопасности. Чтобы скрыть от народа правду, большевики объявили, что Государь ими расстрелян 16 июля, и затем, мстя за похищение Царя, расстреляли всех лиц Его свиты, не успевших бежать из Екатеринбурга”.
В дальнейшем Соловьев рассказывает, что при похищении Царской Семьи им был захвачен из свиты только сын лакея Седнева Леонид, который находится в настоящее время при его отряде, и что Великая Княжна Мария Николаевна умерла спустя 3 месяца после освобождения.
***
Мы не хотим делать никаких заключений из этого показания Соловьева, хотя совпадения в его словах о смерти Великой Княжны Марии Николаевны с сообщением о фотографии, изображающей Государя и Его Семью без Великой Княжны Марии Николаевны в Шанхае в 1922 году - наводит на некоторые размышления.
Остается невыясненным тождественность этого Соловьева с тем Соловьевым, о котором рассказывает в своем исследовании следователь Соколов, что Соловьев, женатый на дочери Распутина, вместе с Вырубовой готовил освобождение Государя и Его Семьи еще в Тобольске.
Об этом же Соловьеве рассказывает и Н.Е. Марков II, который также решил предпринять меры к освобождению Государя и передал через Ю.А. Дан [sic!] записку Государю, прося указания, одобряет ли Царь его намерение и в положительном случае прислать ему икону. Государь прислал ему образ Св. Николая. Однако все попытки Маркова II и Вырубовой освободить Государя через Соловьева в Тобольске не удались.
Марков II знает, что Соловьев стоял во главе организации по освобождению Государя и был в связи с немцами. Не отсюда ли знал граф Альвенслебен о предстоявшем между 16 и 20 июня [sic!] распространении ложных сообщений о казни Царя.
***
Верен ли рассказ Соловьева о спасении им Государя? Кто может знать?
Однако, в противовес многим и очень веским данным на неверность этого рассказа, нужно указать и два меленьких, но характерных факта:
Совещание Великих Князей, происходившее в октябре 1923 года в Париже под председательством Великого Князя Александра Михайловича, признало, что оно не “имеет права считать Царя и Его Семью, а также Великого Князя Михаила Александровича погибшими”.
Вдовствующая Императрица Мария Феодоровна до сей поры считает Государя живым и служит о Нем молебны, а не панихиды.
Трагическая загадка судьбы Государя еще ждет своего разъяснения» («Русь». София. 17.4.1924).
Обе приведенные нами статьи не подписаны; размещены же они были - как наиболее важный материал - на первой странице.
Продолжение следует.