«СВЕРХМИНИСТР» КЕРЕНСКИЙ (10)
«Патриотический акт»
Тезис Керенского об убийстве Царского Друга как патриотическом акте, приводившийся нами в выдержке из его эмигрантских воспоминаний, был озвучен им в бытность министром юстиции в первые дни после переворота.
В своей речи на заседании солдатской секции Совета рабочих депутатов, проходившей 26 марта, в воскресенье в белом зале Таврического дворца, он следующим образом объяснил «послабление некоторым Романовым»:
«…На свободе только те, кто вместе с вами протестовал против старого режима и против царизма. Дмитрий Павлович оставлен на свободе, так как он боролся до конца со старой властью. Он подготовил заговор и убил Гришку Распутина, и он имеет полное право оставаться простым офицером в рядах русской армии в Персии».
Еще раньше, сразу же после назначения Керенского министром юстиции 2 марта 1917 г. он явился на заседание Совета рабочих депутатов, где заявил: «Первым моим шагом было распоряжение немедленно освободить всех политических заключенных, без всяких исключений…» (Однако, заметим: распоряжение о прекращении дела об убийстве Распутина Керенский отдал 4 марта, в то время как общая амнистия последовала лишь 6 марта.)
Русский эмигрантский историк С.П. Мельгунов, имея в виду основные постулаты, выдвинутые пришедшими к власти временщиками, писал:
«Принципиальное признание “недопустимости прекращения уголовных дел верховной властью до суда” не остановило само Временное правительство нарушить этот принцип на первых же шагах своей деятельности. 4 марта министр юстиции отдал распоряжение о прекращении дела об убийстве Распутина.
Завадский считает, что убийство Распутина подходило под политическую амнистию. (По утверждению Маклакова, член Государственной думы Керенский высказывался в свое время крайне отрицательно об убийстве 17 декабря 1916 г. и отказывался видеть в этом факте сторону политическую.)
Допустим, но дело было прекращено до издания общего акта об амнистии 6 марта».
Окончание следует.