Тест на христианство
1. Если у нас отнимут всё внешнее: наши храмы, колокольни, антиминсы, облачения, иконы, св. мощи, книги, богословские споры, - мы перестанем быть христианами?
2. Если нас лишат возможности совершать Литургию и вообще собираться для совместной молитвы, - мы перестанем быть христианами?
3. Если уничтожат всех наших епископов (или сами епископы отпадут в ересь, раскол, непотребство), - мы перестанем быть христианами?
4. Если наши братья и сёстры, наши единоверцы станут клеветать на нас, обвинят нас в богохульстве, ереси, будут издеваться над нами, запретят нам приходить в собрание, - мы перестанем быть христианами?
5. Если, в довершение всего, нас предадут анафеме, проклянут, обнажат, принародно высекут в кровь, оплюют, растопчут, пригвоздят к дереву и будут с насмешкою смотреть на нашу смерть, - мы перестанем быть христианами?
Если перестанем, то, наверное, нам стоит задуматься: а христиане ли мы?
***
Конечно же, церковная жизнь имеет - и непременно должна иметь - вполне определенные внешние формы. Но при этом нужно понимать, что строй этой жизни на протяжении веков довольно сильно менялся и может еще в чем-то измениться, если изменятся обстоятельства и условия нашей жизни, - и нельзя себя к этому привязывать всецело, так, чтобы без привычного внешнего не мыслить уже и внутреннего.
Как это пояснить? Есть у нас, допустим, замечательные прихожане, которые по всем воскресным дням ходят в храм, посещают приходские беседы, читают духовную литературу и даже в автомобиле в пробках слушают какие-нибудь церковные песнопения и аудиокниги. В их церковной жизни есть масса вещей, которые определенным образом эту жизнь организуют. И вот человек на месяц или на полтора вдруг оказывается из всего этого выбит: ему пришлось срочно уехать по каким-то неотложным делам, или он попал в больницу, или еще что-то произошло. Всё это время он не мог ни в храм пойти, ни, может быть, даже правило нормально и в уединении прочитать, ни исполнить какие-то привычные дела благочестия. И вот приходит этот человек опять в храм, на исповедь. С чего он начинает? С того, что вся его церковная жизнь непонятно уже на что похожа и сам он непонятно на кого похож. Казалось бы, это естественно, это свидетельствует об огромном значении для человека посещения храма, но на самом деле это показывает христианскую незрелость. От нас никто не требовал отречься от веры, у нас был отнят только привычный строй жизни, и то на недолгое время, - и что осталось? А ведь мы постоянно говорим: того, что мы христиане, никто и ничто не может отнять у нас. Почему же на деле это не так?
Мне в этом случае всегда во множестве вспоминаются примеры из жизни новомучеников и исповедников Российских, но особенно один пример - митрополита Алма-Атинского и Казахстанского Иосифа (Чернова). Вот он в ссылке - человек уже немолодых лет, архиерей Божий, моет плевательницы в туберкулезной больнице. А вот он подрабатывает по ночам в круглосуточном детском саду, и весь горизонт его обязанностей - и вчера, и сегодня, и завтра - это мытье полов и высаживание детей на ночные горшки. Всё разрушено: нет ни прихода, ни храма, ни книг, ни собратьев-пастырей рядом, нет понимания того, каким будет завтрашний день. И вместе с тем мы видим, что в этом человеке не изменилось ничего: когда-то эти руки держали Чашу с Телом и Кровью Христовыми, а теперь они держат плевательницу, но это всё тот же христианин и тот же архиерей. И вот это понимание, что у нас может быть многое отнято, но никогда не отнимется у нас Христос, а значит, и жизнь во Христе, настоящая и полноценная, на мой взгляд, очень и очень важно. А еще важно, чтобы этой жизнью жили на самом деле!
Иумен Нектарий (Морозов)
http://www.pravoslavie.ru/108335.html
***
Протоиерей Игорь Рябко. Церковь в Украине: быть или не быть...
Что останется от нас, если у нас заберут все внешнее?
https://sergey-tikhonov.livejournal.com/115758.html
2. Если нас лишат возможности совершать Литургию и вообще собираться для совместной молитвы, - мы перестанем быть христианами?
3. Если уничтожат всех наших епископов (или сами епископы отпадут в ересь, раскол, непотребство), - мы перестанем быть христианами?
4. Если наши братья и сёстры, наши единоверцы станут клеветать на нас, обвинят нас в богохульстве, ереси, будут издеваться над нами, запретят нам приходить в собрание, - мы перестанем быть христианами?
5. Если, в довершение всего, нас предадут анафеме, проклянут, обнажат, принародно высекут в кровь, оплюют, растопчут, пригвоздят к дереву и будут с насмешкою смотреть на нашу смерть, - мы перестанем быть христианами?
Если перестанем, то, наверное, нам стоит задуматься: а христиане ли мы?
***
Конечно же, церковная жизнь имеет - и непременно должна иметь - вполне определенные внешние формы. Но при этом нужно понимать, что строй этой жизни на протяжении веков довольно сильно менялся и может еще в чем-то измениться, если изменятся обстоятельства и условия нашей жизни, - и нельзя себя к этому привязывать всецело, так, чтобы без привычного внешнего не мыслить уже и внутреннего.
Как это пояснить? Есть у нас, допустим, замечательные прихожане, которые по всем воскресным дням ходят в храм, посещают приходские беседы, читают духовную литературу и даже в автомобиле в пробках слушают какие-нибудь церковные песнопения и аудиокниги. В их церковной жизни есть масса вещей, которые определенным образом эту жизнь организуют. И вот человек на месяц или на полтора вдруг оказывается из всего этого выбит: ему пришлось срочно уехать по каким-то неотложным делам, или он попал в больницу, или еще что-то произошло. Всё это время он не мог ни в храм пойти, ни, может быть, даже правило нормально и в уединении прочитать, ни исполнить какие-то привычные дела благочестия. И вот приходит этот человек опять в храм, на исповедь. С чего он начинает? С того, что вся его церковная жизнь непонятно уже на что похожа и сам он непонятно на кого похож. Казалось бы, это естественно, это свидетельствует об огромном значении для человека посещения храма, но на самом деле это показывает христианскую незрелость. От нас никто не требовал отречься от веры, у нас был отнят только привычный строй жизни, и то на недолгое время, - и что осталось? А ведь мы постоянно говорим: того, что мы христиане, никто и ничто не может отнять у нас. Почему же на деле это не так?
Мне в этом случае всегда во множестве вспоминаются примеры из жизни новомучеников и исповедников Российских, но особенно один пример - митрополита Алма-Атинского и Казахстанского Иосифа (Чернова). Вот он в ссылке - человек уже немолодых лет, архиерей Божий, моет плевательницы в туберкулезной больнице. А вот он подрабатывает по ночам в круглосуточном детском саду, и весь горизонт его обязанностей - и вчера, и сегодня, и завтра - это мытье полов и высаживание детей на ночные горшки. Всё разрушено: нет ни прихода, ни храма, ни книг, ни собратьев-пастырей рядом, нет понимания того, каким будет завтрашний день. И вместе с тем мы видим, что в этом человеке не изменилось ничего: когда-то эти руки держали Чашу с Телом и Кровью Христовыми, а теперь они держат плевательницу, но это всё тот же христианин и тот же архиерей. И вот это понимание, что у нас может быть многое отнято, но никогда не отнимется у нас Христос, а значит, и жизнь во Христе, настоящая и полноценная, на мой взгляд, очень и очень важно. А еще важно, чтобы этой жизнью жили на самом деле!
Иумен Нектарий (Морозов)
http://www.pravoslavie.ru/108335.html
***
Протоиерей Игорь Рябко. Церковь в Украине: быть или не быть...
Что останется от нас, если у нас заберут все внешнее?
https://sergey-tikhonov.livejournal.com/115758.html