О пути к Сверхчеловеку
В своем произведении «Так говорил Заратустра» для обозначения существа, которое по своему могуществу должно превзойти современного человека настолько, насколько последний превзошёл обезьяну, Фридрих Ницше ввел термин "Сверхчеловек" (нем. Übermensch). Сверхчеловек, будучи в соответствии с гипотезой Ф. Ницше закономерным этапом истории человеческого вида, должен олицетворять средоточие витальных аффектов жизни. Сверхчеловек - это радикальный эгоцентрик, благословляющий жизнь в наиболее экстремальных её проявлениях, а также творец, могущественная воля которого направляет вектор исторического развития.
К прототипам Сверхчеловека, являвшими собой «виртуозов жизни», Ф. Ницше относил Александра Македонского, Юлия Цезаря, Чезаре Борджиа и Наполеона.
Этому явлению был дан ряд субъективных анализов. Самым известным является расовый, т.е. Сверхчеловек - это ариец. Менее известный анализ - это религиозный. Так, русский поэт Вяч. Иванов считал предшественником Сверхчеловека Иисуса Христа.
Что такое Сверхчеловек с точки зрения христианства, а не Ницше?
Это человек, достигший совершеннейшей свободы. Свободы, а не вседозволенности и разнузданности.
Совершеннейшая свобода - это, по справедливому замечанию Достоевского, свобода от самого себя (или по учению Отцов Церкви - от страстей самого себя). Это полное поражение своей самости. Путь к поражению самости тяжел, долог и тернист. Как писал немецкий поэт Фридрих Логау:
Да, бой с самим собой - есть самый трудный бой.
Победа из побед - победа над собой!
Смирение же, по словам Николая Бердяева, есть проявление духовной мощи в победе над самостью. Это лишь внешнее (не путать с соответствующим внешним видом) выражение победы.
Победа над самостью - это не уничтожение своей самости, а просветление и свободное подчинение ее истине. Я уже писал сегодня о синергии. Свободное подчинение означает то, что человек СВОБОДНО отказывается от доминанты своей воли, зачастую уже зараженной гордыней.
Путь к победе над самостью лежит через любовь. Не ту, которая "шуры-муры", а подлинную любовь к ближнему и к Богу. Преподобный Иоанн Лествичник мудро замечает, что не тот проявляет смиренномудрие, кто осуждает себя, но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви. Тезис, что самоукорение - не путь к истинной праведности, поддерживает и Николай Бердяев - "Считать себя самым страшным грешником - есть такое же самомнение, как считать себя святым".
Подлинное смирение как результат этой тяжелой борьбы с самим собой - это полное и безоговорочное поражение своей гордыни, веры в то, что ты САМ всё сможешь сделать. Это слом своего нежелания стать ведомым и желания быть только ведущим. Это и есть прямое начало синергии, о которой я писал. Это "Господи, я готов и хочу идти за Тобой и с Тобой" вместо "Господи, я хочу идти так, как считаю нужным".
В своей сути смирение - это и есть синергия. Человек, научившийся смирению, подобен жеребцу, который был не объезжен и ни кого к себе не подпускал, но был таки приручен и покорился воле ездока. Он также свободно гуляет по степи и щиплет траву, но уже не боится человека и возит его без каких-либо сбрасываний. Он свободен и одновременно покорен. В этом парадокс христианства - абсолютная покорность при даруемой ею абсолютной свободе.
К прототипам Сверхчеловека, являвшими собой «виртуозов жизни», Ф. Ницше относил Александра Македонского, Юлия Цезаря, Чезаре Борджиа и Наполеона.
Этому явлению был дан ряд субъективных анализов. Самым известным является расовый, т.е. Сверхчеловек - это ариец. Менее известный анализ - это религиозный. Так, русский поэт Вяч. Иванов считал предшественником Сверхчеловека Иисуса Христа.
Что такое Сверхчеловек с точки зрения христианства, а не Ницше?
Это человек, достигший совершеннейшей свободы. Свободы, а не вседозволенности и разнузданности.
Совершеннейшая свобода - это, по справедливому замечанию Достоевского, свобода от самого себя (или по учению Отцов Церкви - от страстей самого себя). Это полное поражение своей самости. Путь к поражению самости тяжел, долог и тернист. Как писал немецкий поэт Фридрих Логау:
Да, бой с самим собой - есть самый трудный бой.
Победа из побед - победа над собой!
Смирение же, по словам Николая Бердяева, есть проявление духовной мощи в победе над самостью. Это лишь внешнее (не путать с соответствующим внешним видом) выражение победы.
Победа над самостью - это не уничтожение своей самости, а просветление и свободное подчинение ее истине. Я уже писал сегодня о синергии. Свободное подчинение означает то, что человек СВОБОДНО отказывается от доминанты своей воли, зачастую уже зараженной гордыней.
Путь к победе над самостью лежит через любовь. Не ту, которая "шуры-муры", а подлинную любовь к ближнему и к Богу. Преподобный Иоанн Лествичник мудро замечает, что не тот проявляет смиренномудрие, кто осуждает себя, но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви. Тезис, что самоукорение - не путь к истинной праведности, поддерживает и Николай Бердяев - "Считать себя самым страшным грешником - есть такое же самомнение, как считать себя святым".
Подлинное смирение как результат этой тяжелой борьбы с самим собой - это полное и безоговорочное поражение своей гордыни, веры в то, что ты САМ всё сможешь сделать. Это слом своего нежелания стать ведомым и желания быть только ведущим. Это и есть прямое начало синергии, о которой я писал. Это "Господи, я готов и хочу идти за Тобой и с Тобой" вместо "Господи, я хочу идти так, как считаю нужным".
В своей сути смирение - это и есть синергия. Человек, научившийся смирению, подобен жеребцу, который был не объезжен и ни кого к себе не подпускал, но был таки приручен и покорился воле ездока. Он также свободно гуляет по степи и щиплет траву, но уже не боится человека и возит его без каких-либо сбрасываний. Он свободен и одновременно покорен. В этом парадокс христианства - абсолютная покорность при даруемой ею абсолютной свободе.