(no subject)
Дорогой товарищ Владимир Ильич!
Перед отъездом из Стерлитамака постараюсь наскоро набросать Вам кое-какие соображения относительно Башкирской советской республики, которую я мог наблюдать около 70 дней. Заранее оговариваюсь, что единственная моя задача в данном случае - это быть искренним и откровенным. Официально «все обстоит благополучно» вам скажут и без меня другие. А я выскажу свое мнение без прикрас и оглядок по сторонам.
Новый советский младенец в лице Башкирской советской республики, к сожалению, болен «собачьей страстью», ни руками, ни ногами, ни головой не владеет, а позвоночник слабенький и искривленный. Насколько я мог приглядеться и понять, причины этого рахитизма сводятся к следующему.
I. Момент территориально-хозяйственный
Борясь против натиска русской и отчасти татарской колонизации, башкиры постепенно сбились и прижались к Уральскому хребту, в горы и леса, где можно было заниматься скотоводством и продажей леса. Только по окраинам, в предгорьях Урала, они перешли к земледелию, но и то сравнительно недавно.
Хозяйство башкир несложно и примитивно. Деревенские богачи - «байлар» - это прежде всего многоскотные счастливчики, у которых богатство «выросло» само собой, без большого или скорее почти безо всякого труда с их стороны. Хозяйственно-промышленной предприимчивости и изворотливости, характерных для татарской буржуазии, у башкир не выработалось. Они вели хозяйственную жизнь преимущественно пассивно: продавали и сдавали в аренду земли, продавали лес возами или площадями, продавали избыток скота и всякого сырья…
<…>
Башкир в прошлом поэтому «уступал» все и во всех отношениях своим ближайшим соседям, не будучи в силах тягаться… А соседями у него были: а) казаки, крепкий отборный слой русского простонародья, привыкший полагаться на себя… б) горнозаводское население, самый передовой слой русского пролетариата и деревни, весьма сильно «американизированный», развитой и культурный, способный идти во главе любого движения: экономического, демократического и коммунистического, - и, наконец, в) татары, самый предприимчивый, насквозь прокованный в жизненной борьбе и духовно резко очерченный элемент среди всех тюркских народов, успевший прочно связаться и с Западом, и с Востоком, чтобы взять у них нужное и лучшее…
<…>
Торговля и промышленность находились здесь целиком в руках русских, «чистых и нечистых», татар и киргизов, причем основным торгово-промышленным центром были русские заводы… и русские города: Оренбург, Стерлитамак, Уфа, Челябинск, Троицк, Верхнеуральск и Орск, лежавшие вне территории теперяшней Башкирской республики.
<…>
4) Экономически на ближайшие 15-25 лет Башкирия не может и думать о какой-либо самостоятельности и обречена быть хроническим «нахлебником» и «питомцем» у РСФСР.
и 5) Экономическая сплоченность и устойчивость Башкирии может создаться только путем колоссальных затрат из общегосударственных средств на пути сообщения и развития продовольственных сил, при дальнейшим участии как местного русского и татарского населения, так и новых творческих сил из России.
<…>
Единым центром снабжения всей автономной Башкирии Стерлитамак быть не может, иначе грузы должны будут делать лишние сотни и даже тысячи верст. Никакой другой город в этом отношении не счастливее Стерлитамака, а «будущая столица» дер. Темясово и подавно никуда не годится, так как лежит в глухом, бездорожном месте, отрезанном от всего мира.
<…>
Заклятый «башкироед» т. Эльцин [руков. Уфим. губ.] в своем докладе ЦК так прямо и говорит, что в Башкирской советской республике господствует шовинистическая военщина. Но даже и с совершенно объективной точки зрения военное происхождение Башкирской республики не может подлежать сомнению. Большинство ответственных деятелей РСФСР ценили и ценят ее прежде всего как поставщика хороших «вояк» в рядах Красной армии. Лучше всего в республики сейчас поставлено военное дело…
<…>
Совсем другое дело организация края в хозяйственно-экономическом отношении. Как уже было сказано, жизнь властно и ультимативно требует от передового руководящего слоя башкирского народа ни много, ни мало, как быть организаторами и творцами будущей «Америки». Могут ли, способны ли, подготовлены ли передовые башкиры взять на себя эту роль хозяйственных производственно-распределительных «главнокомандующих»?
Желание у них все делать самим, без чужой указки сказывается во всем и проявляет себя достаточно напряженно и упорно, но дальше примитивных, непосредственных «империалистических» импульсов и потуг это не идет. Нет кругозора, нет элементарного учета внешних условий и понимания конкретной обстановки исторического момента, а потому не может быть и какого-либо своего продуманного и цельного «плана компании».
<…>
Здесь дает о себе знать отсутствие навыков и традиций, как безошибочный итог прошлого. Политически, экономически и культурно башкиры до сих пор кое-как плелись в хвосте наступательного движения местного края. На бездушном рынке борьбы за жизнь и преобладание они не были не у кого в цене: их «принимали в расчет», но с ними никто не считался.
Они были «мучениками» и «жертвами» своей собственной беспомощности, беспечности и непредпринимательности. «Гнет царизма» и казенное «русификаторство» давили и на татар, однако это не помешало татарам завевать себе экономическое равноправие… Почему же такая разница? Очень просто, башкиры не развили у себя экономической «боеспособности» не потому, что их давили больше всех, а потому, что им больше других удавалось вести «привольный», но пассивный образ жизни за счет продажи земель, леса и скота. Их задавило многоземелье, как оно задавило и задержало в среднем русский народ: не надо было изворачиваться, вот и не изворачивались.
<…>
Башревком страшно зарится на спорный пока горнозаводской район с такими заводами, как Миньярский, Симской, Катавский, Миасский и др., во главе с г. Златоустом. Это боевой американизированный уголок, насквозь прорезанный железной дорогою, и связанный узкокалейкою с Белорецким районом.
Но когда с месяц назад в комиссии по созыву съезда башкирских советов мы в плотную подошли к практическому вопросу об агитации в горнозаводском районе перед опросом населения, не пожелает ли оно войти в состав Советской Башкирии, то сразу пришлось его снять с очереди: кто же из башкир рискнет поехать туда и что он сможет сказать местным рабочим, которые сами достаточно зубасты и начитаны? Как и чем он их будет соблазнять?
<…>
Так, как это ни парадоксально, но автономия Башкирии больнее всего ударила по самым испытанным и надежным с точки зрения коммунизма и советского строительства элементам горнозаводского населения. В их среде встречаются наиболее чистые и убежденные «сепаратисты». Они растерялись с разрывом старых привычных связей. Новый центр ни административно, ни экономически , ни политически не успел и не сумел еще связаться с ними на целесообразных и безобидных началах, чтобы органически вовлечь их в башкирское советское строительство. Царящие в кантонах БСР безлюдье, безвластие, деловая бестолковщина и неразбериха, удобренные сильной дозой башкирского узконационалистического шовинизма, - заставляют передовых рабочих душой и телом рваться прочь из пределов досягаемости этой бессильной и близорукой, а потому злой и мстительной власти.
<…>
Башкирские советские государственные верхи не смогут чудом и внезапно подняться политически и идейно на такой уровень, чтобы умелой и осмотрительной тактикой связать с собою, повести за собой наиболее передовые в политическом и хозяйственно-творческом отношении элементы местного русского и татарского населения. Объективно их работа будет стремиться к тому, чтобы попридержать и осадить эти элементы, что ни при каких условиях неосуществимо, да и не желательно.
<…>
Тактические выводы
Рахитичная, гетерогенная Башкирская республика своими силами не в состоянии справиться со своими политическими, экономическими и национально-культурными задачами. Здесь нужна серьезная и немедленная помощь центра, его контроль и руководство.
РСФСР может иметь здесь трех человек своих в комиссии по организации съезда советов; кроме того, ВЦИК может и должен иметь здесь свое представительство из двух человек. Этому представительству нужно придать возможно более солидный характер, поставив во главе его крупного и авторитетного делового товарища.
Никакого формального нарушения автономии БСР не произойдет, так как все дело и любое дело может быть сведено к финансовому контролю. Своих доходов у БСР нет и не скоро будет. Деньги на все дает и долго еще будет давать общегосударственное казначейство. Невмешательство в эту сторону дела разведет «нахлебничество», если не скрытое казнокрадство, и развратит публику до мозга костей. Очевидно, кто-то должен стоять над душой местной власти и изо дня в день задавать неприятный вопрос:
- Ты, такой-сякой мальчишка, куды денежки девал?...
Указанные пять представителей РСФСР могут явиться надежным предохранительным корсетом для рахитичной республики, чтобы она не скривилась и не стала безнадежным уродом.
Я горячий и убежденный противник того, что творилось нашими «ушкуйниками» на Дону и на Украине, где местное течение и местная самобытность не принимались во внимание или грубо подавлялись. Но нельзя создавать из Башкирии «Украину наизнанку и шиворот-навыворот», принося в жертву отсталой национальной самобытности все будущее богатейшего края, задерживая, распыляя передовые элементы населения, чтобы подравнять их с башкирами.
<…>
С искренним и товарищеским уважением и приветом
Т. Сидельников (19).
Много сказал подчиненный начальнику, а главного не решился - проект был изначально провальным. И все последующее тому доказательство. В 1922-м БАССР уже ничто не могло помочь. Оставалось только одно…
Июньским декретом республику прицепили к губернии, словно вагон к паровозу. Простое техническое действо хитро назвали «расширением границ Автономной Башкирской Советской Социалистической Республики, с переносом столицы из Стерлитамака в Уфу». Экономически более сильная, превосходящая по численности населения Уфимская губерния официально упразднялась, а на деле ей просто сменили вывеску, которой кремлевский автор Соглашения прикрылся как фиговым листком.
И все последующие десятилетия пропагандисты всех мастей надрывались в славословии:
«Из отсталой в прошлом национально-колониальной окраины Башкирия превратилась (!) в одну из передовых автономных республик РФ. Огромные успехи Башкирской АССР являются ярким свидетельством торжества и великой жизненной силы ленинской национальной политики в нашей стране» (20).
Взгляд со стороны. Профессор Челябинского госуниверситета, доктор исторических наук Игорь Нарский:
«Причины пересмотра границ Малой Башкирии коренились в нежизнеспособности этого искусственного образования» (21).
Вернемся.
Читателя, наверное, интересует, как на предстоящее слияние реагировали представители Уфы? Отвечу: в духе решений партии, блюдя рамки «демократического централизма». Губернская газета «Власть труда» (будущая Красная Башкирия, Советская Башкирия и, наконец, Республика Башкортостан) в марте 1922-го на эту тему писала:
«…в процессе обсуждения вопроса в Губисполкоме высказывались в том смысле, что Башреспублика в настоящее время находится в условиях тяжелого голода, лишена железных дорог, имеет вообще расстроенные пути сообщения…».
Вели себя уфимцы по джентельменски и взорвались лишь однажды, когда за неделю до «упразднения» на железнодорожный вокзал Уфы неожиданно прибыл эшелон, набитый голодающими из Башкирии. К этому времени уже действовал федеральный запрет на подобные эвакуации: боялись холеры. И сегодня у городских властей затрещали бы головы, если бы им вдруг подкинули полторы тысячи человек, в большинстве своем детей (22).
Этот случай не стал единственным. В июле губернское ОГПУ сообщало:
«Башнаркомпрос без предупреждения стягивает в Уфу голодающих детей, в Уфе скопилось 4000, неприспособленность помещений угрожает эпидемией» (23).
Накануне декрета уфимские товарищи собрались обдумать, где бы им поселить башкирских коллег. Задача в переполненном городе нешуточная: подходящие квартиры давно уплотнены, остальные требовали существенного ремонта, а значит - денег… Голову ломать не стали. Запись в протоколе:
«Слушали: жилищный вопрос в связи с переездом Башкирии в Уфу;
Решили: поставить вопрос об изыскании средств перед заинтересованной стороной…» (24).
Повторюсь: декрет был принят 14 июня, и меня интересовала печатная реакция двух субъектов. «Известия» Башреспублики радостно откликнулись 24 июня, сразу после официального опубликования. Передовица начинается словами: «Так давно жданное постановление ВЦИКа о создании Большой Башкирии, состоялось…». И завершается оптимистично: «Нужно надеяться, что с переездом в Уфу культурно-экономическое благосостояние БССР пойдет на быстрое возрождение».
Губерния не заметила своего упразднения. Первое упоминание о декрете я нашел в газете за 5 июля… - три недели спустя! «Власть труда» разъясняла преобразование, как… интернациональную помощь дружественному народу. И заканчивала: «Нужно отметить, что некоторая часть населения вновь отходящей территории не понимает этого шага Советской власти».
Обычно так называют большую часть, мнение которой не совпадает с официальным. Но о доводах «против» можно только догадываться, поскольку других газет не было.
Тем временем, глава автономии Кушаев вернулся невеселым из двухнедельной поездки по самым неблагополучным южным кантонам РБ: людоедство там продолжалось. В его отчете говорится о «расшатанности крестьянского хозяйства, наличия не имеющих никаких посевов и обреченных на голодную смерть в будущем…» (25).
Но были и другие проблемы. Видный член правительства Башкортостана (в прошлом заместитель Валидова), Аухади Ишмурзин, 8 июня выехал в командировку. В Центре рассматривался вопрос о строительстве железной дороги Уфа - Стерлитамак. К тому же Москва и Петроград собрали для голодающих 2 млн. 320 тыс. рублей… Об остальном нам расскажет «Судебная хроника»:
«…обвиняемый Ишмурзин вместо того, чтобы эти деньги скорее отправить по адресу Башобкомпомголода, вполне сознательно отправился в игорный клуб в Петрограде, и вот в тот самый момент, когда в молодой Советской Башкирии все еще продолжались ужасы голода, и люди вымирали от голода сотнями и тысячами, и, кроме того, Башкирия переживала острый финансовый кризис, то Ишмурзин в такой тяжелый момент проиграл выданные ему для помощи голодающим деньги в азартной картежной игре» (26).
Немного политэкономии.
Сегодня часто приходится слышать: «Башкортостан - регион донор»! То есть кормилец России. А каков он был до 14 июня 22-го? После всего сказанного вопрос кажется неуместным, но раз подвернулись цифры… Нужно ли говорить, что хлеб тогда являлся главным критерием богатства. Сравним двух соседей: в ходе последней посевной компании губерния засеяла 219.000 десятин земли, тогда как Башкирия только 60.000 (27). Разница почти четырехкратная, и это притом, что львиная доля из этих 60 тысяч приходится на бывший Стерлитамакский уезд… (28).
А вот фраза из краткого экономического отчета республики за второе полугодие 1921-го: «…отчетный период приходится характеризовать как период полного упадка народного хозяйства БССР и развала его органов» (29).
Летом 2005-го, когда я писал эти строки, в книжных магазинах Уфы призывно синела обложкой хрестоматия «История и культура Башкортостана». Далеко не в единичном экземпляре. Грех было не черпнуть из этого источника:
«Вскоре после создания автономной республики началось стремительное экономическое, социальное и культурное развитие Башкортостана» (30).
Вернемся в лето 1922-го.
Декрет «О расширении границ» принимался в соответствии с решением тогдашнего аналога «Политбюро»; его значение осталось несколько в тени. Но именно 29 мая были выработаны условия на которых сливались органы управления двух регионов. В Москве посчитали «целесообразным» поставить двух товарищей из Башкирии во главе декоративной советской власти, тогда как в партийной преимущество отдавалось уфимцам (губернская парторганизация была в два раза больше).
Ориентированная на декрет республиканская элита прибыла 6-го июля в Уфу в праздничном настроении. Однако на общем заседании выяснилось, что назначение на ответственные посты нового аппарата будет производиться путем голосования, а так как республиканцы были в меньшинстве, шансов получить большие кабинеты у них не оставалось.
Нет, против того чтобы Кушаев и Халиков заняли высшие должности, возражавших не было, - решение Центра не оспаривалось. Но этого руководителям Башреспублики казалось мало, они хотели возглавить большинство учреждений представителями титульной нации.
Уфимцы были иного мнения. При подборе кадров они обращали внимание на знания, опыт, способность руководить. Разногласия были существенными, и дебаты зашли в тупик. Разгорячившись, приехавшие заявили, что будут жаловаться в ЦК. Ответом прозвучало предложение поднять вопрос о разъединении губернии и республики… В результате состоявшегося голосования ведущие министерства (продовольствия, финансов, внутренних дел) остались за губернскими товарищами.
Перепрыгнем через восемь десятков.
В феврале-марте 2005-го жители столицы могли наблюдать за яркой для телеканала «БСТ» программой «Уфимский тракт». Титры начинались со слов: «выходит при поддержке Правительства Республики Башкортостан»; далее следовала благодарность Академии наук РБ (за содействие). Исторический цикл знакомил нас с Уфой минувшей. Каждому году была посвящена отдельная передача: прошел 1913-й, мелькнул 20-й, а я, дабы узнать больше, жадно припав к экрану, караулил двадцать второй…
Ведущий: «В 1922-м город вновь возвращает славу главного центра Уфимского края и всей Башкирии. Декретом ВЦИК 14 июня территория упраздненной губернии передается БАССР с переводом столицы из Стерлитамака в привычные пределы. Обжившиеся на новом месте бюрократы, художники и поэты пакуют чемоданы и возвращаются обратно в верховье (!) красавицы Агидели» (31).
«Возвращаются обратно» - как придворные из Царского села в Петербург!… Су-ще-ство-вало две столицы двух регионов! Если художники и поэты остались живы (что маловероятно), то они давно съели свои чемоданы.
Когда башкортостанское ТВ крутануло этот лубок второй раз… - я решил поспорить с киноакадемиками.
После июльского распределения кресел началось объединение государственных органов двух субъектов. Объединялись они, конечно, на базе губернских, так как республиканские учреждения организованностью не отличались.
Характерный пример: 18 августа приехала ведомственная комиссия из Уфы инспектировать Бурзян-Тангауровский ОВД, приехала и ахнула - на всю территорию, равной Бельгии, приходится четыре грамотных милиционера… Из отчета: «Милиция существует с 1919 года, но по какому штату и на каких основаниях установить не удалось… Делопроизводство поставлено ниже всякой критики… полнейший хаос». О финансовой дисциплине: «…выяснить откуда получались и куда расходовались денежные знаки не представляется возможным» (32).
В сентябре 1922-го, когда в городах и районах правили вывески и печати, меняя заглавные «Губ» на заглавные «Баш», во Дворце труда и искусств (нынешний оперный театр) подводили итоги объединения. Новый «премьер» Халиков, долго боровшийся за Уфу, рассказывал с трибуны о причинах декрета:
«В Малой Башкирии было 400 тысяч башкир и 200 тысяч татар, а в то время как в Уфимской губернии было 800 тысяч башкир и более 200 тысяч татар и, кроме того, по своему экономическому положению Малая Башкирия область потребляющая, а Уфимская губерния производящая и поэтому Уфимская губерния для Малой Башкирии была необходима» (33).
Последнее в комментариях не нуждается, а вот по поводу первого… Для руководителей самопровозглашенной автономии, а затем республики, татарское население всегда служило дополнительным аргументом. Но…
По данным Всесоюзной переписи 1926 года в «расширенной» республике проживало: 625 тыс. башкир или 23,5 % от общего числа населения, татар - 23,3 %, русских - 40 % (34).
Теперь о настоящем.
Не выдержав ветра перемен, лопнули мыльными пузырями десятки советских мифов. Повезло лишь некоторым. При особом уходе они живут и размножаются.
Президент РБ, Муртаза Рахимов: «Получив автономию, Башкирская республика за кратчайшее время добилась огромных успехов в экономическом и социальном строительстве, в области культуры, литературы, искусства» (35).
Недавно отмечался 85-летний юбилей республики (1919 - 2004). Директор Института истории Уфимского научного центра РАН, доктор политических наук Ильдус Илишев заявил по этому случаю:
«Надо чаще опираться на богатый исторический опыт. К сожалению, есть люди, пытающиеся доказывать, что федерализм, построенный на основе этно-национальных образований - неперспективен. Опыт Башкортостана свидетельствует об обратом» (36).
Командировать бы профессора в 1922-й, - для изучения опыта...
На обложке нового школьного учебника по истории РБ размещено несколько дат - как самых главных за ХХ век!.. Это: образование советской республики, переименование ее в Башкортостан, выборы первого президента, открытие Всемирного курултая и т.д. Год «расширения границ» в этот почетный ряд не вписался. Хронология такова, что за 1919-м сразу наступают 1990-е… Автор - декан исторического факультета БГУ, доктор наук Марат Кульшарипов.
Официальный интернет-портал РБ знакомит весь мир с историей нашего края от античных времен до современности. На этом длинном и ровном пути есть Салават Юлаев и Декларация о суверенитете, но нет ни слова о губернии - будто и не было никогда.
Если представить прошлое в виде документальной киноленты, то можно заметить, как с помощью ножниц и клея нам смонтировали новую историю.
Вспомним, напоследок, о Валидове. Он единственный прямо сказал тогда о том, что же произошло на самом деле. Эмиграция развязывает языки. Бывший комиссар послал длинное письмо Ленину, в коем содержится много упреков в адрес вождя. Один я взял для эпилога:
«…вы "Уфимскую губернию присоединили к Башкортостану", на деле эта лукавая мера означает не что иное, как присоединение Башкортостана к Уфимской губернии» (37).
Вы читали сокращенную версию книги