Когда бракодел хуже террориста
Трагедия в поселке Светлый Омской области, где рухнувшее перекрытие казармы унесло жизни 23 десантников, побуждает критически посмотреть на все, что у нас в стране происходит в сфере строительства и ремонта жилых помещений. Конечно, выяснение подробностей ЧП в Учебном центре ВДВ требует кропотливой работы следователей. Но многое лежит на поверхности. В частности, масса вопросов возникает по поводу непосредственных исполнителей ремонтных работ - компании «РемЭксСтрой». Уже известно, что за этой фирмой - огромный шлейф былых прегрешений. К ней, в частности, неоднократно предъявлялись судебные иски в связи с нарушениями при реконструкции общежития одной из войсковой частей в Нижнем Новгороде. И очень странно, что фирма со столь запятнанной репутацией снова получила подряд на ремонт казармы десантников.
Похоже мы здесь имеем дело с чем-то вроде эксцесса армейской «коммерциализации по-сердюковски». С прискорбными плодами тех псевдореформ, которые сделали военных заложниками запутанных, а зачастую коррупционных взаимоотношений с гражданскими подрядчиками в сфере строительства.
Шокируют свидетельства, обнародованные в СМИ, что работы в злополучной казарме якобы производились алкоголиками и наркоманами, проходившими курс лечения в местном реабилитационном центре. И что не существовало даже плана ремонта, а все указания давались фирмачами на словах. Если все действительно было так, стоит ли удивляться преступно низкому качеству работ?
Горько, больно. Ужасно жалко ребят-десантников, у которых все было впереди. И в то же время приходится признать, что происшедшее отнюдь не случайно. Это, увы, - порождение тех порочных «правил игры», которые сложились в стройкомплексе страны в целом. Давайте посмотрим, на каком фоне произошла данная трагедия. Буквально накануне ее - 11 июля - в другом конце России, в Перми произошло аналогичное ЧП. Здесь обрушился подъезд пятиэтажного жилого дома. Погибли 2 пожилых человека. Кстати, дом не входил в перечень аварийных. Судя по всему, трагедия произошла из-за незаконной перепланировки помещений.
Если же прокрутить время вспять, перед нами развернется целая череда многочисленных ЧП с жилыми домами. Напомню лишь о малой части такого рода «жилищных катастроф». В марте с.г. в Тюмени обвалился угол жилой пятиэтажки. Пострадали 3 человека. В декабре 2014-го в пригороде Махачкалы обрушился аварийный частный дом. Погибла женщина. В июле 2013-го в Барнауле рухнула стена трехэтажного дома, погибли 2 жильца. В мае того же года в Кунгуре обрушились перекрытия в двухэтажном доме. Погибли двое детей. И так далее, и так далее. Скорбный перечень многих сотен «адресов беды» можно продолжать вплоть до памятного обрушения крыши в аквапарке «Трансвааль», унесшего жизни 28 человек и катастрофы со зданием Басманного рынка в Москве, где погибло 68 человек.
Что происходит? Почему так часто рушатся в России жилые дома и общественные здания? Понятно, что одной из причин является огромный износ жилого фонда и большая доля аварийного и ветхого жилья, проживание в котором априори небезопасно. Но это не единственная причина. Ведь многие ЧП происходят со зданиями, построенными не так давно, а то вовсе с новостройками. В том-то и проблема, что иные дельцы наловчились строить и ремонтировать вроде как красиво и с показным лоском, но непрочно и ненадежно по сути. В том-то и беда, что в нашей строительной отрасли бракоделы чувствуют себя ныне крайне вольготно.
Вот какие данные приводят эксперты по стройкомплексу России. Оказывается наибольшее число обрушений жилых домов происходят вовсе не вследствие взрывов бытового газа или каких-то стихийных бедствий (таковых всего 2,5%). А вот в 44% случаев причиной обрушений становится грубые нарушения технологии строительно-монтажных работ. В 15% случаев ЧП порождаются строительным браком и использованием заведомо низкосортных стройматериалов в погоне за «экономией». Сюда же стоит добавить и 13,5% брака на стадии проектирования. К примеру, в порядке вещей ситуации, когда застройщики «экономят» на инженерных изысканиях перед началом строительства или ремонта. Достаются из архива старые документы, перелицовываются и выдаются за новый продукт. В итоге - закладывается «мина замедленного действия», способная рвануть многие годы спустя!
Мириться с подобным далее невозможно! На мой взгляд, мы подошли к критически важной черте, когда надо заново решать, что делать с государственным надзором в сфере строительства и капремонта жилья. В свое время нам рисовали образы «светлого будущего»: мол, государство уйдет из сферы надзора и большую часть его возьмут саморегулируемые организации, а жесткую систему стандартов советского времени заменят технические регламенты. Увы, сейчас можно сказать прямо: новая система так толком и не заработала. Она не гарантирует главных вещей - качества строительства и безопасности людей. Значит необходимо возвращаться к соответствующим положениям Жилищного кодекса РФ и вновь очень серьезно думать, как все-таки создать надежные заслоны для таких страшных ЧП, о которых я упомянул выше. Во всяком случае мы в СР намерены призвать коллег из думского Комитета по жилищной политике и ЖКХ (возглавляет его член нашей фракции Г.П. Хованская) собраться в оперативном порядке (не взирая на парламентские каникулы) и выработать необходимые предложения. Хочется верить, что наконец-то проявит активную позицию недавно созданное Министерство строительства и ЖКХ.
Нет, я отнюдь не призываю браться за старое и начинать «кошмарить» весь строительный бизнес. Но вот начать «кошмарить» бракоделов, разгильдяев и хапуг очень даже не помешало бы. 23 погибших десантника в Омской области - это ведь больше, чем бывает в ином крупном терракте. То есть получается, что иной бракодел хуже и страшнее террориста? А наказания? К бракоделам наш УК РФ куда как снисходителен. Большинство виновников жилищных ЧП со смертельными исходами отделываются минимальными (а то и условными) сроками. А что, если бы бракоделы, становящиеся виновниками массовых смертей, получали в меру причиненного ими зла лет по 20 тюрьмы или пожизненное заключение? Когда видишь горе родных и близких погибших воинов-десантников, такое возмездие кажется вполне справедливым.
Похоже мы здесь имеем дело с чем-то вроде эксцесса армейской «коммерциализации по-сердюковски». С прискорбными плодами тех псевдореформ, которые сделали военных заложниками запутанных, а зачастую коррупционных взаимоотношений с гражданскими подрядчиками в сфере строительства.
Шокируют свидетельства, обнародованные в СМИ, что работы в злополучной казарме якобы производились алкоголиками и наркоманами, проходившими курс лечения в местном реабилитационном центре. И что не существовало даже плана ремонта, а все указания давались фирмачами на словах. Если все действительно было так, стоит ли удивляться преступно низкому качеству работ?
Горько, больно. Ужасно жалко ребят-десантников, у которых все было впереди. И в то же время приходится признать, что происшедшее отнюдь не случайно. Это, увы, - порождение тех порочных «правил игры», которые сложились в стройкомплексе страны в целом. Давайте посмотрим, на каком фоне произошла данная трагедия. Буквально накануне ее - 11 июля - в другом конце России, в Перми произошло аналогичное ЧП. Здесь обрушился подъезд пятиэтажного жилого дома. Погибли 2 пожилых человека. Кстати, дом не входил в перечень аварийных. Судя по всему, трагедия произошла из-за незаконной перепланировки помещений.
Если же прокрутить время вспять, перед нами развернется целая череда многочисленных ЧП с жилыми домами. Напомню лишь о малой части такого рода «жилищных катастроф». В марте с.г. в Тюмени обвалился угол жилой пятиэтажки. Пострадали 3 человека. В декабре 2014-го в пригороде Махачкалы обрушился аварийный частный дом. Погибла женщина. В июле 2013-го в Барнауле рухнула стена трехэтажного дома, погибли 2 жильца. В мае того же года в Кунгуре обрушились перекрытия в двухэтажном доме. Погибли двое детей. И так далее, и так далее. Скорбный перечень многих сотен «адресов беды» можно продолжать вплоть до памятного обрушения крыши в аквапарке «Трансвааль», унесшего жизни 28 человек и катастрофы со зданием Басманного рынка в Москве, где погибло 68 человек.
Что происходит? Почему так часто рушатся в России жилые дома и общественные здания? Понятно, что одной из причин является огромный износ жилого фонда и большая доля аварийного и ветхого жилья, проживание в котором априори небезопасно. Но это не единственная причина. Ведь многие ЧП происходят со зданиями, построенными не так давно, а то вовсе с новостройками. В том-то и проблема, что иные дельцы наловчились строить и ремонтировать вроде как красиво и с показным лоском, но непрочно и ненадежно по сути. В том-то и беда, что в нашей строительной отрасли бракоделы чувствуют себя ныне крайне вольготно.
Вот какие данные приводят эксперты по стройкомплексу России. Оказывается наибольшее число обрушений жилых домов происходят вовсе не вследствие взрывов бытового газа или каких-то стихийных бедствий (таковых всего 2,5%). А вот в 44% случаев причиной обрушений становится грубые нарушения технологии строительно-монтажных работ. В 15% случаев ЧП порождаются строительным браком и использованием заведомо низкосортных стройматериалов в погоне за «экономией». Сюда же стоит добавить и 13,5% брака на стадии проектирования. К примеру, в порядке вещей ситуации, когда застройщики «экономят» на инженерных изысканиях перед началом строительства или ремонта. Достаются из архива старые документы, перелицовываются и выдаются за новый продукт. В итоге - закладывается «мина замедленного действия», способная рвануть многие годы спустя!
Мириться с подобным далее невозможно! На мой взгляд, мы подошли к критически важной черте, когда надо заново решать, что делать с государственным надзором в сфере строительства и капремонта жилья. В свое время нам рисовали образы «светлого будущего»: мол, государство уйдет из сферы надзора и большую часть его возьмут саморегулируемые организации, а жесткую систему стандартов советского времени заменят технические регламенты. Увы, сейчас можно сказать прямо: новая система так толком и не заработала. Она не гарантирует главных вещей - качества строительства и безопасности людей. Значит необходимо возвращаться к соответствующим положениям Жилищного кодекса РФ и вновь очень серьезно думать, как все-таки создать надежные заслоны для таких страшных ЧП, о которых я упомянул выше. Во всяком случае мы в СР намерены призвать коллег из думского Комитета по жилищной политике и ЖКХ (возглавляет его член нашей фракции Г.П. Хованская) собраться в оперативном порядке (не взирая на парламентские каникулы) и выработать необходимые предложения. Хочется верить, что наконец-то проявит активную позицию недавно созданное Министерство строительства и ЖКХ.
Нет, я отнюдь не призываю браться за старое и начинать «кошмарить» весь строительный бизнес. Но вот начать «кошмарить» бракоделов, разгильдяев и хапуг очень даже не помешало бы. 23 погибших десантника в Омской области - это ведь больше, чем бывает в ином крупном терракте. То есть получается, что иной бракодел хуже и страшнее террориста? А наказания? К бракоделам наш УК РФ куда как снисходителен. Большинство виновников жилищных ЧП со смертельными исходами отделываются минимальными (а то и условными) сроками. А что, если бы бракоделы, становящиеся виновниками массовых смертей, получали в меру причиненного ими зла лет по 20 тюрьмы или пожизненное заключение? Когда видишь горе родных и близких погибших воинов-десантников, такое возмездие кажется вполне справедливым.