Монголия - "Монгольский фотоальбом, продолжение"
Честно говоря, я помню прекрасно и время и место этой фотографии, это не Монголия, но это, можно сказать, предтеча. Это 1979 год, Тува, буквально где-то на границе с Монголией. Мне 26 лет. Прибор, который в моих руках, называется радиометр, им измеряется гамма-излучение, иными словами, радиоактивность любых пород. В левой руке пикетажка, куда нужно записывать данные. На "энцефалитке" - куртке и брюках - видны белые пятна. Не подумайте, что я такой неряха, а это - застывшая сгущёнка или ещё какая-нибудь ерунда. Это следы атаки саранчи. Где-то за неделю до того, как была сделана эта фотография, в "альпийских лугах" (а есть такая зона в горах и в Туве, и в Монголии, где высокотравье) пригревало солнышко, и мы решили немножко позагорать. Сбросили куртки и брюки, разлеглись на траве в одних плавках и часа два балдели. Когда пришло время одеваться, увидели, что вся оставленная без присмотра зелёная сепецодежда кишит саранчой, с удовольствием "угощающейся" нашими вещами - местами уже видны были дырки, а местами вот такие белые пятна, как от хлорки. Наверное, это не очень скромно, но про себя я эту фотографию называю "Памятник геофизику".
А эта фотография сделана в Улан-Баторе, в который мы прибыли где-то июне 80-го года. Первая наша вылазка в незнакомый город. За спиной у меня единственный сохранившийся храм на территории Монголии. На территории этого храма расположено нечто, что можно назвать духовной буддистской академией. Рядом со мной типичный монгол, может быть монах (а может быть и нет), на нём национальная одежда дели. Я не стал спрашивать у монгола разрешения с ним сфотографироваться, а просто обратился к своему товарищу и сказал: "Снимай". Лет 15-20 спустя, насмотревшись американских фильмов про единоборства, и готовя к своему юбилею юмористический фотоальбом, я придумал такую подпись к этой фотографии: "Мастер, научите меня драться".
Эта фотография сделана в 1983 году. Какой-то небольшой сомон, примерно посередине между Улан-Батором и Арвай-Хээром. Помню, была ещё та эпопея. Отъехав километров сто от Улан-Батора, ещё на асфальте, у нас сломалась машина - ГАЗ-66-ой. Я был за старшего сопровождающего, со мной был водитель. Нужно было брать любую попутку, возвращаться в Улан-Батор и ремонтироваться. Но в кузове у нас был груз, который очень ждали на полевой базе в Арвай-Хээре. И опять, памятуя девиз ВДВ, что нет задач невыполнимых и только вперёд, я нашёл авантюристическую возможность, а если быть точным, попались попутные КРАЗы, которые тянули нас почти двое суток на буксире. Как потом оказалось, движок ГАЗ-66-го заклинило, ремонтировать можно было только в Улан-Баторе, но машина оказалась почти за 500 вёрст от автомастерских. А в этом сомоне мы просто перекусывали. Подъехал монголёнок на маленькой, типично монгольской лошадке. Вот мне захотелось сделать такой снимок. По-моему, на этой фотографии на моём лице видна упёртость, в данном случае в достижении географической цели, как потом оказалось, упёртость, достойная лучшего применения.
А на этой фотографии тот самый топопривязчик, а рядом с ним "корабль пустыни".
На фотографии та самая пылевая буря, о которой я рассказывал. Особенно городскому жителю, наверное, трудно себе представить, что это такое.
Эта фотография сделана в Гоби. Это, наверное, тоже 1983 год. Тогда у нас после нашей геофизики проводились буровзрывные работы. Нас и так "долбали" всегда по поводу техники безопасности, ну а тут нас особенно достали. Нас заставляли всех ходить в касках, а при жаре градусов 45-50 это, мягко говоря, было не очень комфортно. И вот такая юмористическая композиция: мы с поварихой держим плакатик: "Он не выполнял правила ТБ" (техники безопасности). Якобы, свежий холмик на могилке, на котором, как видно, каска, рога козла, сандалии - всё, что осталось от нарушителя техники безопасности. Как легко можно понять из этой фотографии - жили мы весело.
А эти две фотографии 1984 года. Это, кстати, примерно в тех местах, куда в 2002 году мы ездили за агатами, под Арвай-Хээром. Вид, у меня, прямо скажем, несколько расхлябанный, но на фотографии видно, что вашему покорному слуге такой вид явно доставляет удовольствие.
Это тоже 1984 год. Видимо, на разбивке профилей, разбивали с помощью теодолита.
Иногда Гоби бывает такой.
Иногда вот такой. Такие места в Гоби были обозначены сокращением "ур." и далее шло имя собственное. Ур. - это урочище. Там иногда росли редкие "гобийские вязы", как мы их называли (высокое дерево за машинами), а в основном рос саксаул (кусты справа). Иногда по весне саксаул цвёл. На этой фотографии видно немножко, а вот на следующем фото это цветение видно очень хорошо. Что удивительно, цвело всего лишь несколько веток на одном кусте.
В Гоби, особенно в песчаной его части, очень часто встречались вот такие кочки, поросшие жёстким, очень колючим саксаулом.
А вот восход в Гоби. Это где-нибудь год 1982-ой. Единственное дерево - тот самый "гобийский вяз" - и наши машины рядом. Снимал, как сейчас помню, на цветную плёнку для слайдов.
Когда мы ездили из Улан-Батора в Арвай-Хээр (это 1983-1984 год), примерно километров 150 дорога шла вдоль реки Толой, в которой водились сомы, но можно было поймать хариуса и ленка. Было у нас там излюбленное местечко, куда мы часто сворачивали, разбивали небольшой лагерь, обедали и заодно рыбачили. Практически во всех полевых сезонах, не только в Монголии, у меня был такой обычай: когда я выезжал в поле, перед тем как выехать в первый маршрут, то есть уже в реальном поле, я сбривал бороду, иногда даже и усы. И вот две интересные фотографии как раз на том месте, где мы обычно отдыхали на реке Тола. Я попросил, чтобы меня сняли на слайд пока ещё с бородой, а потом прямо холодной водой у реки с мылом я сбрил бороду и усы - и вот такой получился "вьюнош".
А это, по рубашке видно, тот же 1983 год, песчаная часть Гоби, у саксаула.
В 1938 году, следуя и подражая политике советского руководства, Чойбалсан жёстко начал проводить в Монголии борьбу с религией. По его приказу были разрушены, сожжены, уничтожены практически все монастыри на территории Монголии. Как я уже говорил, остался только один дацан в Улан-Баторе. На картах Генерального Штаба, которыми мы пользовались, места бывших монастырей обозначались значком "разв." (развалины). Мы любили туда ездить, если было недалеко, потому что там всегда можно было найти что-то интересное: монеты, бронзовые фигурки (почему-то мы их называли "бурханы"), очень котировались бронзовые колокольчики и очиры. Очир - это символический пучок молний. Если вы посмотрите на изображение Будды (в ламачуме), то, как правило, он сидит в позе лотоса и в одной руке держит колокол, а в другой тот самый очир. За 10 лет, проведённых в Монголии, я несколько раз находил и то, и другое. Однажды на развалинах мы нашли медного, позолоченного Будду, примерно трёхметрового, только без головы. Кто-то рассказал, что обычно на голове в качестве украшений - в своеобразной короне (причёске) и вместо глаз - использовали драгоценные камни. Видимо, из-за этих камней статуя Будды лишилась головы, поэтому мы её не нашли. Вот так выглядели такие развалины. Один снимок не очень чёткий, но всё равно понятно.
А вот он - один из жителей каменистой пустыни Гоби - заяц.
А это тот самый ушастый ёжик, про которого я писал, тоже житель Гоби.
А это та самая стрелка, змея, о которой я тоже рассказывал. Не скрою, в свое время (да и даже сейчас) я очень гордился этим снимком, потому что фотоаппаратик был не ах какой, и снимал я реально метров с полутора, не более.
На этой фотографии то самое высохшее русло реки в горушках, причём, точно не помню, но либо это то место, где шёл потом сель, либо то место, где мы наблюдали "водяное перемирие".
Здесь я выращиваю какое-то чудо растение, до сих пор не знаю, как оно называется. Однажды в лагере, где мы стояли практически всё лето, прошёл хороший ливень. И вдруг рядом с палаткой из песка проклюнулась какая-то зелёная шишка, потом она стала расти. Я её всегда с удовольствием поливал, и вот вымахало нечто, что вы видите на фотографии.
А это фотография тоже 1983 года, Арвай-Хээр. База лётного отряда. Что-то мы там делали по хозяйству. Как видно по фотографии, работа была явно не утомительной.
Этот "железный дровосек" из полевого сезона 1988 года. Это уже где-то в центральной части Монголии.
А это 1989 год - уже западные районы Монголии. За спиной видна даже какая-то речушка, чего в принципе никогда не было в Гоби и центральной части Монголии. Кстати, как я описывал, типичная наша полевая форма.
А этот лагерь я хорошо помню, он находился недалеко от Ховда. Это уже рядом с котловиной Больших озёр. Тот самый зелёный, военный топопривязчик, который вы уже видели на одной из предыдущих фотографий, он был наш - из Питера, из Ленинграда. А потом топопривязчик был установлен в такой голубенькой кунге, которая видна на этом фото. Как вы видите, "поймал" в объектив две радуги, тогда это было большой удачей - к счастью. Впрочем, оглядываясь на все прошедшие с того момента годы, похоже, так оно и было.
А это типичная картинка западного, монгольского Алтая - переход в брод каравана верблюдов с поклажей.
Это тоже район котловины Больших озёр. На самом переднем плане типичный кочкарник, потом идёт полоса песка, потом снова кочкарник, а за ним - горы.
Эта фотография сделана в 1990 году в западной Монголии. В руках у меня магнитометр М-33. Рубашка, что на мне, это не ковбойка с короткими рукавами, это обычная рубашка, у которой я отрезал рукава. Так удобнее было работать.
Я нашёл несколько фотографий 90-го года, когда мы стояли лагерем на берегу прекрасного озера, где летали бакланы и жили мы в домиках - в бывшем монгольском "пионерском лагере". Я, по-моему, уже писал, что недалеко, близ сомона Сант-Моргац, мы увидели упавшую скалу-камень в форме огромного кресла, которое назвали "Кресло Чингисхана". Как потом выяснилось, сами монголы этот камень называли "Седло Чингисхана". Ход мыслей у нас с монголами был, как видите, одинаковый. Для масштаба мы подогнали ГАЗ-66-ой. За кабиной, на запаске, стою я.
А вот я уже у входа в наш домик в том самом "пионерском лагере". Для шуточного своего юбилейного фотоальбома я придумал к этой фотографии такую подпись: "Ну что, практикантки, давайте знакомиться!"
Я нашёл фотографии той самой рыбалки, когда мы застряли на острове. На этой фотографии (слева направо): я (кстати, можете обратить внимание, это та самая "арафатка" - обычная кепка, к которой я пришил кусок рубашки, чтобы она прикрывала уши от солнца), Саня Груздев, а помешивает уху Коля Исаев. Причём, запечатлён момент, когда ребята уху "доводят" - держат жердину повыше над огнём, чтобы уха не так бурлила, а немножко потомилась. А я, судя по всему, явно требую, чтобы этот процесс скорее заканчивался и мы садились наконец-то есть.
А на этой фотографии в то же время, в том же лагере, на берегу, мы нашли заросли красной смородины и с удовольствием демонстрируем, как нам вкусно: Коля держит целый букет, Санька аккуратно срывает по ягодке, ну а я эти ягодки забрасываю себе в рот. А снимает нас четвёртый участник той эпопеи, начальник отряда - Женька Мурашкин. Кстати, на "мышá" классно ловилось у того поваленного в воду дерева, что за спиной у меня и Сани Груздева.
И вот фотография того самого "топика", который сел при выезде на остров. Чьи там две "пятые точки" из под машины, сейчас точно не скажу, но то, что чего-то мы там делаем с огромным "энтýзьмом", это даже по этим точкам видно.
А эта фотография называется: "12 лет спустя". Это 2002-ой год. Мы с Санькой Груздевым в Монголии по местам боевой славы - где-то на перегоне между двумя озёрами. В котловине Больших озёр прошёл короткий ливень и в небе появились две радуги. Заходящее солнце окрасило степь в ярко-жёлтый цвет - не заснять такое чудо мы не могли.
Публикации по теме: