Голос руин: о чем поет Мамаев курган...
Автору Мамаева кургана удалось сначала создать уникальный «город мертвых», а затем вдохнуть в него жизнь и наполнить его звуками. Но мало кто знает, что идея озвучить мемориал пришла скульптору Евгению Вучетичу в Италии задолго до начала строительства легендарного комплекса...
Монументальный гений
Вокруг самого высокого монумента России во все времена ходило много слухов и легенд: кто выступил прототипом «Родины-матери», каким проект кургана был изначально, должна ли была звучать музыка или, наоборот, царить гробовая тишина?..
Евгений Вучетич придумывал и видоизменял «Родину-мать» и Мамаев курган все те годы, что шло проектирование, а потом и строительство важного объекта. Щепетильный, придирчивый и даже мнительный, он никогда не хвалил членов своей команды, требуя от них стопроцентной отдачи делу.
А все потому, что уже тогда он твердо знал: его изваяние во славу подвига русского народа и памяти миллионов павших должно стать главным памятником войне и миру на планете. А значит, мелочей в такой работе быть не может.
Строительство монумента началось в мае 1959 года, завершилось 15 октября 1967-го.
И еще в период проектирования Вучетич начал искать в свою команду звукорежиссера и музыкального знатока.
Вокруг шептались: мол, зачем «звукачи» на стройке... Евгений Викторович до поры до времени отмалчивался - уж очень смелой и даже вызывающей могла тогда показаться его идея. Покоя скульптору не давал музыкальный фонтан, который задолго до этого он увидел, путешествуя по Италии. Струи воды поднимались ввысь под ненавязчивую мелодию, а вечерами звук «подкрашивали» разноцветные огоньки. В середине прошлого столетия такого понятия как светомузыка просто не существовало. А Вучетичу так хотелось поразить воображение зрителей не только визуально, но и на слух...
Первая встреча
В те годы (а с тех пор прошло уже около полувека) молодой звукорежиссер Александр Гераськин, работавший на волгоградском радио, даже не подозревал, что ему представится возможность поработать с легендарными Евгением Вучетичем и Юрием Левитаном.
- Тогдашний руководитель комитета радиовещания и телевидения Всеволод Ершов как-то отвел меня в сторонку и сказал, что есть интересная работенка, - с удовольствием вспоминает Александр Иванович. - Первая наша встреча с Вучетичем состоялась на его съемной квартире, на Аллее Героев. Я готовился к ней с особым усердием, однако первое впечатление оказалось смазанным. Ершов представил нас друг другу, я, как и положено, протянул руку, но вместо пожатия... получил удар в живот!
Евгений Вучетич во время войны был контужен, поэтому порой движения у него выходили неровными, резкими. Вот и в этот раз рукопожатия не вышло.
Зато мысли свои он изъяснял предельно понятно: Мамаев курган, подобно итальянскому фонтану, должен был переливаться патриотическими маршами, гимнами и народными песнями.
Свою идею Евгений Викторович озвучил Гераськину и подключившемуся к работе инженеру Виктору Магатаеву. Первое, что им предстояло выполнить, - техническое задание.
- Попросту говоря, нужно было создать план с точным местоположением динамиков, кабеля и других звуковых «штучек». Сложность состояла в том, что к 1965 году большинство статуй были выполнены и поместить внутрь них колонки мы уже не могли. Ведь основным требованием Вучетича было - ничего не сверлить! - рассказывает Гераськин.
Специалистам пришлось также учитывать тот факт, что музыка должна была звучать под открытым небом, а значит, помешать ей могли и ветер, и естественные шумы большого города.
Задача была предельно лаконичной и жесткой: к 1967 году озвучить Мамаев курган! Сам Вучетич пугал творческую группу тем, что без музыки скульптурный комплекс не откроется. Хотя понимал, что высшее советское начальство примет работу и без музыкальной составляющей, но в его голове монумент и мелодия были уже неразрывны.
Не спелись
Озвучить предстояло стены-руины и Зал воинской славы. «Священная война», «Темная ночь», «Землянка», «Огонек»... Прослушивая сотни метров пленки, Магатаев и Гераськин несли потом свои предложения Вучетичу.
Мелодия к стенам-руинам должна была быть «бьющей прямо в сердце».
- Она длится 18 минут и 50 секунд, начинается со «Священной войны» и заканчивается словами Левитана, - говорит Гераськин. - По моей просьбе Юрий Левитан прочел все сводки с фронта, в которых упоминался Сталинград.
Сегодня в архивах радио хранится трехчасовая запись главного голоса СССР. Эти сводки иногда кажутся даже абсурдными. Например, от 23 августа 1942 года: Сталинград вовсю бомбили фрицы, а в официальных данных - ни слова о массированной атаке и о том, что фашисты обосновались на подступах к городу.
Казалось бы, создание Мамаева кургана могло объединить гениев не только скульптуры, но и музыки. Но «спеться» Вучетичу и великому композитору Шостаковичу суждено не было. Два легендарных мэтра не поняли друг друга: Евгений Вучетич попросил композитора написать композицию для пантеона славы, но не уточнил, что пантеон словно «стакан», звучание здесь преломляется до неузнаваемости. Именно поэтому написанная оркестровая музыка была им забракована. И Гераськин и Магатаев принялись искать подходящую песню в военных хрониках.
Вучетичу очень хотелось, чтобы звук в пантеоне походил на церковный. Но вот загвоздка: хорал противоречил политике советской власти.
- Подходящую композицию нашли не сразу, с предложением тянули долго. А все дело в том, что нам обоим нравилась одна и та же музыка - «Грезы» немецкого композитора Шумана, - признается Гераськин. - Как можно было предлагать ее, зная, что она будет звучать в советском городе, победившим нацизм?! Но Вучетич и глазом не моргнул: «Шуман - классик, никакого отношения к фашистской Германии не имеет, включайте звук!»
В течение двух лет волгоградские создатели голоса Мамаева кургана провели 102 репетиции на самой высоте и в мастерской скульптора. Только на 102-й, символичный (!) раз Вучетич одобрительно закивал: мол, это точно останется в памяти народа...
Вместо эпилога
Сдача Мамаева кургана специалистам Министерства культуры СССР проходила под покровом ночи. Время выбирал сам маэстро Вучетич: именно в 11 часов вечера город стихал, и насладиться музыкой можно было в полном объеме.
Из сердца стен-руин еле слышно доносился голос Левитана, в пантеоне Зала славы играли «Грезы». Заслуженные генералы едва сдерживали слезы. Говорили мало - пожали руку скульптору и уехали. Так грандиозная трехлетняя работа по оживлению и озвучанию Мамаева кургана была завершена.
Это произошло весной, за несколько месяцев до того, как «Родину-мать» впервые увидел мир.
Сегодня Александр Гераськин уверяет, что для него участие в этом проекте было настоящей авантюрой. Ведь он в свои 24 года совершенно не знал, с чем ему придется иметь дело: за плечами были только талант и пара хорошо озвученных военных фильмов.
- Если бы Мамаев курган строили и озвучивали сегодня, то трудностей наверняка возникло бы меньше. Но раньше не было ни опыта, ни технологий, к тому же повсюду ограничения - от политических до технических, - рассказывает он.
И все-таки это был подвиг - мирный и, конечно, несравнимый с тем, что происходило на Мамаевом кургане в далеком 43-м. За этот подвиг не давали наград, а имена «звукачей» не вошли в почетные списки кургана. Александр Гераськин вот уже десять лет не поднимается на главную высоту России: из-за болезни ему все труднее ходить. Но голос Родины в его голове звучит все так же отчетливо, как и полвека назад.
Фотографии
Источник