Осада крепости
Заодно отряхну пыль с мозга.
Есть такая крепость Брайзах, в южной Германии. В отличие от многих крепостей Священной Римской Империи, от которых в результате Тридцатилетней войны остались рожки да ножки, стоит она до сих пор, могуче и непоколебимо. Как огурчик.
Крепости повезло. Защитникам крепости не очень. Протестанты под командованием полковника Фридриха Каноффски в мае 1638 года начали осаду, которая закончилась в декабре того же года сдачей на милоссть победителя. Я не буду вдаваться в детали осады. Скажу лишь, что к началу фиесты гарнизон крепости состоял из трех тысяч пехотинцев и имел более полутора сотен орудий. У осаждающих имелось 12 тысяч личного состава, более половины которого составляли пехотинцы. Орудий насчитывалось всего 25 штук.
Казалось бы, при классическом для средневековья раскладе один к четырем и превосходстве в вооружениии гарнизон имел шансы по крайней мере выдержать осаду. Но с хавчиком у них было из рук вон плохо, поэтому конец сей истории печален.
В итоге крепость, как я уже сказал, пала. Четырем сотням выживших пехотинцев гарнизона, полумертвым от голода, даже разрешили выйти со знаменами в направлении Страсбурга.
Мирняку повезло еще меньше. К началу осады в крепости находились около 4 тысяч жителей. Выжило 150. Несмотря на то, что местное кладбище охранялось, сторожей подкупали, мертвых выкапывали и ели. Подьедали и живых - в крепости было небольшое количество заключенных, из которых восьмерых сьели, а несколько десятков умерло от голода. Те крохи нормальной еды, которые еще оставались, стоили колоссальных денег, два-три фунта хлеба можно было выменять на бриллиантовое кольцо. Возникли весьма своеобразные тарифы - например, крыса стоила гульден, а половина собакена 15 гульденов. Сколько стоил котейка, современники умалчивают. Окрестные фермеры предпринимали бескорыстные попытки доставить еду в осажденную крепость, их ловили и демонстративно вешали за шею. Но, учитывая сложившиеся тарифы, попытки не прекращались.
Деньги у защитников были - протестанты подняли богатую добычу, только деньгами около миллиона талеров. Поскольку эта сумма ничего не говорит современникам, поясню. В середине 16 века основной серебряной монетой был признан серебряный талер 889 пробы массой 29 грамм. Гульдинер, он же гульден, долгое время оставался основной монетой многих германских государств и был приравнен к 2/3 талера. По покупательной способности талер того времени можно приравнять к сотне долларов времени нынешнего. Весьма условно, конечно. Но это дает хоть какое-то представление о финансовом аспекте той далекой войны.
Серебро, к сожалению, не годится для употребления в пищу.
Нельзя сказать, что защитников крепости бросили на произвол судьбы. Имперскими войсками неоднократно предпринимались попытки деблокады, но к успеху они не привели.
Эта история типична для Тридцатилетней войны. Она повторялась с многочисленными вариациями - крепости сдавались на милость победителя порой без боя и без осады - а порой вот так, когда защищать уже было некому. Бывало, что осаждающие вырезали гарнизон до последнего человека, не особо цацкаясь с гражданскими. Бывали и удачные прорывы блокады - как внешними союзными войсками, так и силами самого гарнизона.
Собственно, ничего не изменилось и сейчас. С учетом, разумеется, некоторой гуманизации. Которая во многом и произошла благодаря Вестфальскому миру, хотя он, в сущности, совсем не о том. В описываемые времена тоже существовали некоторые ограничения, например не рекомендовалось использование отравленного оружия, запрещалось обращение пленных в рабство, существовал кодекс bonne guerre, "добропорядочной войны", основанной на традициях рыцарства. Но в войне с неверными и, как в данном случае - с христианскими еретиками, что, как известно, еще хуже - произвол не был ограничен ни правовыми нормами, ни хотя бы рыцарскими традициями.
Вестфальский Мир был лишь первым скромным шагом к гуманизации военных действий. Впоследствии произошло множество международных тусовок, призванных облегчить гнет и страдания во время войны. Достойны упоминания Женевская конвенция 1864 года, Санкт-Петербургская конвенция 1868 года, Брюссельская конференция 1874 года, ну и конечно же Гаагские конференции мира. Но лишь после II Мировой войны, в течение которой о гуманности было временно забыто, и принятой в Женеве конвенции из 4 частей (о раненых и больных, о потерпевших кораблекрушение, об обращении с военнопленными, о защите гражданского населения) сформировалась современная международно-правовая база ведения военных действий.
Я не в курсе принятой сейчас военной терминологии, во всех этих "котлах" и "фланговых охватах" понимаю мало, поэтому оставляю за собой право любую ситуацию, в которой вражеская группировка полностью блокирована противником, называть "осадой крепости".
У осажденных есть две опции. Прорыв блокады (своими силами или с помощью внешнего подкрепления) и сдача на милость победителю (капитуляция) - после оказания сопротивления или сразу. Есть и третья - умереть, но не сдаться, но за редчайшим исключением до поголовной гибели не доводят, капитулируя, если дальнейшее сопротивление невозможно.
Опции "вывезите нас в нейтральную страну" не предусмотрено. Между прочим, по обьективным причинам.
Швейцарская Конфедерация в Тридцатилетнюю войну сохранила нейтралитет. Точнее, скажем так - поскольку точного юридического обоснования нейтралитета тогда еще не существовало (права и обязанности нейтральных держав были определены Гаагской конвенцией 1907 года), - не участвовала. Это произошло потому, что во второй половине 16-го века кантоны заключили союзы на конфессиональной основе. Католические и протестантские члены Конфедерации пришли к выводу, что, оказывая поддержку своим единоверцам в странах - участниках войны, они нарушат единство провозглашенного Союза. Но поскольку участники конфликта неоднократно нарушали границы Конфедерации и существовала реальная опасность вовлечения в боевые действия, был принят оборонительный договор Defensionale von Wil, согласно которому в случае реальной опасности могло быть снаряжено более чем 30-тысячное объединенное войско католических и протестантских кантонов. С тех пор Швейцария всегда была нейтральной, за исключением короткого периода во времена наполеоновских войн. Но это уже совсем другая история.
Нейтралитет это особый правовой статус государства. Нейтральное государство обязуется воздерживаться от действий, способных вовлечь его в международный военный конфликт. В частности, если на его территории появляются войска воюющих сторон, оно обязано их интернировать. А если там же окажутся бежавшие из плена, оно обязано их освободить. Не меньше, но и не больше того.
Однако же эвакуация осажденных является прямым действием, направленным на усиление (или ослабление, в зависимости от ситуации) как минимум одной из воюющих сторон, а значит служит достаточным условием для того, чтобы считаться вовлеченным в конфликт.
Именно это могли гипотетически произойти со Швейцарской Конфедерацией, если бы она - даже и по просьбе имперцев и с одобрения протестантов, эвакуировала героических защитников Брайзаха. В этом случае у стран-участниц Тридцатилетней войны появился бы формальный повод считать Конфедерацию вовлеченной в конфликт на стороне имперцев. Но у Священной Римской империи в лице канцлера Фолмера хватило ума не просить об этом, у армии Каноффски не возникло необходимости эту просьбу одобрить, и Швейцария осталась нейтральной.
К сожалению, ум это не тот товар, который в настоящее время пользуется большим спросом.
О чем это я? Да понятно о чем.
Есть такая крепость Брайзах, в южной Германии. В отличие от многих крепостей Священной Римской Империи, от которых в результате Тридцатилетней войны остались рожки да ножки, стоит она до сих пор, могуче и непоколебимо. Как огурчик.
Крепости повезло. Защитникам крепости не очень. Протестанты под командованием полковника Фридриха Каноффски в мае 1638 года начали осаду, которая закончилась в декабре того же года сдачей на милоссть победителя. Я не буду вдаваться в детали осады. Скажу лишь, что к началу фиесты гарнизон крепости состоял из трех тысяч пехотинцев и имел более полутора сотен орудий. У осаждающих имелось 12 тысяч личного состава, более половины которого составляли пехотинцы. Орудий насчитывалось всего 25 штук.
Казалось бы, при классическом для средневековья раскладе один к четырем и превосходстве в вооружениии гарнизон имел шансы по крайней мере выдержать осаду. Но с хавчиком у них было из рук вон плохо, поэтому конец сей истории печален.
В итоге крепость, как я уже сказал, пала. Четырем сотням выживших пехотинцев гарнизона, полумертвым от голода, даже разрешили выйти со знаменами в направлении Страсбурга.
Мирняку повезло еще меньше. К началу осады в крепости находились около 4 тысяч жителей. Выжило 150. Несмотря на то, что местное кладбище охранялось, сторожей подкупали, мертвых выкапывали и ели. Подьедали и живых - в крепости было небольшое количество заключенных, из которых восьмерых сьели, а несколько десятков умерло от голода. Те крохи нормальной еды, которые еще оставались, стоили колоссальных денег, два-три фунта хлеба можно было выменять на бриллиантовое кольцо. Возникли весьма своеобразные тарифы - например, крыса стоила гульден, а половина собакена 15 гульденов. Сколько стоил котейка, современники умалчивают. Окрестные фермеры предпринимали бескорыстные попытки доставить еду в осажденную крепость, их ловили и демонстративно вешали за шею. Но, учитывая сложившиеся тарифы, попытки не прекращались.
Деньги у защитников были - протестанты подняли богатую добычу, только деньгами около миллиона талеров. Поскольку эта сумма ничего не говорит современникам, поясню. В середине 16 века основной серебряной монетой был признан серебряный талер 889 пробы массой 29 грамм. Гульдинер, он же гульден, долгое время оставался основной монетой многих германских государств и был приравнен к 2/3 талера. По покупательной способности талер того времени можно приравнять к сотне долларов времени нынешнего. Весьма условно, конечно. Но это дает хоть какое-то представление о финансовом аспекте той далекой войны.
Серебро, к сожалению, не годится для употребления в пищу.
Нельзя сказать, что защитников крепости бросили на произвол судьбы. Имперскими войсками неоднократно предпринимались попытки деблокады, но к успеху они не привели.
Эта история типична для Тридцатилетней войны. Она повторялась с многочисленными вариациями - крепости сдавались на милость победителя порой без боя и без осады - а порой вот так, когда защищать уже было некому. Бывало, что осаждающие вырезали гарнизон до последнего человека, не особо цацкаясь с гражданскими. Бывали и удачные прорывы блокады - как внешними союзными войсками, так и силами самого гарнизона.
Собственно, ничего не изменилось и сейчас. С учетом, разумеется, некоторой гуманизации. Которая во многом и произошла благодаря Вестфальскому миру, хотя он, в сущности, совсем не о том. В описываемые времена тоже существовали некоторые ограничения, например не рекомендовалось использование отравленного оружия, запрещалось обращение пленных в рабство, существовал кодекс bonne guerre, "добропорядочной войны", основанной на традициях рыцарства. Но в войне с неверными и, как в данном случае - с христианскими еретиками, что, как известно, еще хуже - произвол не был ограничен ни правовыми нормами, ни хотя бы рыцарскими традициями.
Вестфальский Мир был лишь первым скромным шагом к гуманизации военных действий. Впоследствии произошло множество международных тусовок, призванных облегчить гнет и страдания во время войны. Достойны упоминания Женевская конвенция 1864 года, Санкт-Петербургская конвенция 1868 года, Брюссельская конференция 1874 года, ну и конечно же Гаагские конференции мира. Но лишь после II Мировой войны, в течение которой о гуманности было временно забыто, и принятой в Женеве конвенции из 4 частей (о раненых и больных, о потерпевших кораблекрушение, об обращении с военнопленными, о защите гражданского населения) сформировалась современная международно-правовая база ведения военных действий.
Я не в курсе принятой сейчас военной терминологии, во всех этих "котлах" и "фланговых охватах" понимаю мало, поэтому оставляю за собой право любую ситуацию, в которой вражеская группировка полностью блокирована противником, называть "осадой крепости".
У осажденных есть две опции. Прорыв блокады (своими силами или с помощью внешнего подкрепления) и сдача на милость победителю (капитуляция) - после оказания сопротивления или сразу. Есть и третья - умереть, но не сдаться, но за редчайшим исключением до поголовной гибели не доводят, капитулируя, если дальнейшее сопротивление невозможно.
Опции "вывезите нас в нейтральную страну" не предусмотрено. Между прочим, по обьективным причинам.
Швейцарская Конфедерация в Тридцатилетнюю войну сохранила нейтралитет. Точнее, скажем так - поскольку точного юридического обоснования нейтралитета тогда еще не существовало (права и обязанности нейтральных держав были определены Гаагской конвенцией 1907 года), - не участвовала. Это произошло потому, что во второй половине 16-го века кантоны заключили союзы на конфессиональной основе. Католические и протестантские члены Конфедерации пришли к выводу, что, оказывая поддержку своим единоверцам в странах - участниках войны, они нарушат единство провозглашенного Союза. Но поскольку участники конфликта неоднократно нарушали границы Конфедерации и существовала реальная опасность вовлечения в боевые действия, был принят оборонительный договор Defensionale von Wil, согласно которому в случае реальной опасности могло быть снаряжено более чем 30-тысячное объединенное войско католических и протестантских кантонов. С тех пор Швейцария всегда была нейтральной, за исключением короткого периода во времена наполеоновских войн. Но это уже совсем другая история.
Нейтралитет это особый правовой статус государства. Нейтральное государство обязуется воздерживаться от действий, способных вовлечь его в международный военный конфликт. В частности, если на его территории появляются войска воюющих сторон, оно обязано их интернировать. А если там же окажутся бежавшие из плена, оно обязано их освободить. Не меньше, но и не больше того.
Однако же эвакуация осажденных является прямым действием, направленным на усиление (или ослабление, в зависимости от ситуации) как минимум одной из воюющих сторон, а значит служит достаточным условием для того, чтобы считаться вовлеченным в конфликт.
Именно это могли гипотетически произойти со Швейцарской Конфедерацией, если бы она - даже и по просьбе имперцев и с одобрения протестантов, эвакуировала героических защитников Брайзаха. В этом случае у стран-участниц Тридцатилетней войны появился бы формальный повод считать Конфедерацию вовлеченной в конфликт на стороне имперцев. Но у Священной Римской империи в лице канцлера Фолмера хватило ума не просить об этом, у армии Каноффски не возникло необходимости эту просьбу одобрить, и Швейцария осталась нейтральной.
К сожалению, ум это не тот товар, который в настоящее время пользуется большим спросом.
О чем это я? Да понятно о чем.