Ролан Быков. Я побит -- начну сначала.
08.04.86 г.
"Только вчера (на второй смене) Лопушанский в какой-то степени понял, что очень хорошо, что я озвучиваю. Потому что только вчера обнаружилось, что многое вообще неизвестно как делать. Письма, написанные Германом, не очень-то уже и глубоки. "Я любил маму, мама любила меня и все остальное" -- "квель" откровенная, прямо скажем, для очень бедных. Озвучание утратило для меня всякий интерес. Важны просто интересы "фирмы" ( то есть меня как фирмы).
Фильм обладает особым качеством: он есть и его нет, вернее, его нет, но он как бы есть. Это -- типичное кинопойло кажущегося содержания, где вакуум вполне может рассчитывать на заполнение пустоты талантом зрителя.
<...>
На название "Записки мертвого человека" придет массовый зритель. Он будет плеваться, ибо пойдет на криминальный фильм. 2/3 картины зрители будут думать, кто шпион: Ларсен или Хьюмель? Все это -- типичное мондавошество."
"Только вчера (на второй смене) Лопушанский в какой-то степени понял, что очень хорошо, что я озвучиваю. Потому что только вчера обнаружилось, что многое вообще неизвестно как делать. Письма, написанные Германом, не очень-то уже и глубоки. "Я любил маму, мама любила меня и все остальное" -- "квель" откровенная, прямо скажем, для очень бедных. Озвучание утратило для меня всякий интерес. Важны просто интересы "фирмы" ( то есть меня как фирмы).
Фильм обладает особым качеством: он есть и его нет, вернее, его нет, но он как бы есть. Это -- типичное кинопойло кажущегося содержания, где вакуум вполне может рассчитывать на заполнение пустоты талантом зрителя.
<...>
На название "Записки мертвого человека" придет массовый зритель. Он будет плеваться, ибо пойдет на криминальный фильм. 2/3 картины зрители будут думать, кто шпион: Ларсен или Хьюмель? Все это -- типичное мондавошество."