опять Быков по радио
"Эхо Москвы", эфир 30 ноября 2018.
https://echo.msk.ru/programs/odin/2323727-echo/
Ничего интересного, лучше бы стихи С.Ч. почитал.
Я немножко скажу о «проклятых поэтах»: Губанове, Чудакове. Чудаков - очень крупный поэт, на мой взгляд. Вот уж, кстати, кто мизантроп. Крупный противный поэт. Губанов, на мой взгляд, - поэт большой стихийной мощи, но гораздо менее культурный, и гораздо менее развивавшийся, менее эволюционировавший. В общем, такой протокол о собственном распаде, как и поздний Есенин.
Я думаю, что общая черта всех проклятых поэтов во всех времена - это противопоставление себя социуму, прежде всего. Вы мне скажете, что это романтическая позиция. Может быть, такая позднеромантическая. Это неприятие человеческого социума вообще, нелюбовь к любым сообществам. Конечно, это уверенность в своем величии, несколько завышенная, хотя вполне адекватная и в случае Дидурова, и в случае Чудакова. И глубочайшее неверие в человечество, мне кажется. То, что Дидуров любил людей… Дидуров был очень добрым человеком, очень добрым к коллегам, но добрым он был прежде всего к художникам. Вообще же, мне кажется, он страшно противопоставлен миру: и советскому, и постсоветскому. «Шпалой пропитанной хочется стать» - вот эти его слова из одного из предсмертных блюзов. Он действительно не примирился с человечеством, не примирился с человеческой участью.
Это же касается Чудакова, в котором вообще такая принципиальная асоциальность - чуть ли не основа его позиции. И это достойно всяческого уважения, хотя, я думаю, внешне такой человек, в повседневном общении, совершенно невыносим, и хочется от него бежать. У Губанова это было, но в меньшей степени. Я не думаю, что этих авторов губил алкоголизм - Дидуров не пил вообще. Я не думаю, что их губил нонконформизм. Я думаю, что установка на проклятие, на уничтожение лежит в основе их романтической стратегии, лежит в основе их понимания жизни.
Можно было поместить Чудакова в идеальную среду, подставить под него работу регулярную, деньги регулярные - он бы все это пропивал, уничтожал и оскорблял бы своего благодетеля. Это такая может быть для него оптимальная среда. Чудаков вне этого существовать не мог. Другое дело, что стихи его сами по себе - великолепного качества. И для проклятого поэта это естественно: полная аморальность и имморальность авторов никак на манере стиха не сказываются. Может быть, наоборот - сказывается в плюс, потому что очень расширяет диапазон художественных средств, потому что это нестандартная позиция. Поэзия всегда зовет к добру или к гармонии, а здесь она постоянно педалирует зло и дисгармонию собственные. Это такая поэтика, конечно, распада личности. При этом она необычайно убедительна и соблазнительна. Чудаков - поэт сентиментальный, когда он жалеет себя. Но в принципе, это сентиментальность, тоже, несколько достоевская, желчная, насмешливая.
https://echo.msk.ru/programs/odin/2323727-echo/
Ничего интересного, лучше бы стихи С.Ч. почитал.
Я немножко скажу о «проклятых поэтах»: Губанове, Чудакове. Чудаков - очень крупный поэт, на мой взгляд. Вот уж, кстати, кто мизантроп. Крупный противный поэт. Губанов, на мой взгляд, - поэт большой стихийной мощи, но гораздо менее культурный, и гораздо менее развивавшийся, менее эволюционировавший. В общем, такой протокол о собственном распаде, как и поздний Есенин.
Я думаю, что общая черта всех проклятых поэтов во всех времена - это противопоставление себя социуму, прежде всего. Вы мне скажете, что это романтическая позиция. Может быть, такая позднеромантическая. Это неприятие человеческого социума вообще, нелюбовь к любым сообществам. Конечно, это уверенность в своем величии, несколько завышенная, хотя вполне адекватная и в случае Дидурова, и в случае Чудакова. И глубочайшее неверие в человечество, мне кажется. То, что Дидуров любил людей… Дидуров был очень добрым человеком, очень добрым к коллегам, но добрым он был прежде всего к художникам. Вообще же, мне кажется, он страшно противопоставлен миру: и советскому, и постсоветскому. «Шпалой пропитанной хочется стать» - вот эти его слова из одного из предсмертных блюзов. Он действительно не примирился с человечеством, не примирился с человеческой участью.
Это же касается Чудакова, в котором вообще такая принципиальная асоциальность - чуть ли не основа его позиции. И это достойно всяческого уважения, хотя, я думаю, внешне такой человек, в повседневном общении, совершенно невыносим, и хочется от него бежать. У Губанова это было, но в меньшей степени. Я не думаю, что этих авторов губил алкоголизм - Дидуров не пил вообще. Я не думаю, что их губил нонконформизм. Я думаю, что установка на проклятие, на уничтожение лежит в основе их романтической стратегии, лежит в основе их понимания жизни.
Можно было поместить Чудакова в идеальную среду, подставить под него работу регулярную, деньги регулярные - он бы все это пропивал, уничтожал и оскорблял бы своего благодетеля. Это такая может быть для него оптимальная среда. Чудаков вне этого существовать не мог. Другое дело, что стихи его сами по себе - великолепного качества. И для проклятого поэта это естественно: полная аморальность и имморальность авторов никак на манере стиха не сказываются. Может быть, наоборот - сказывается в плюс, потому что очень расширяет диапазон художественных средств, потому что это нестандартная позиция. Поэзия всегда зовет к добру или к гармонии, а здесь она постоянно педалирует зло и дисгармонию собственные. Это такая поэтика, конечно, распада личности. При этом она необычайно убедительна и соблазнительна. Чудаков - поэт сентиментальный, когда он жалеет себя. Но в принципе, это сентиментальность, тоже, несколько достоевская, желчная, насмешливая.