Сансара
Средний русский человек, наш современник, в большинстве случаев глубоко несчастен.
Несчастен не в каком-то романтически-литературном смысле, не «от разбитого сердца» или «от того, что унижена национальная гордость русского народа» - на такие возвышенные страдания у него обычно не остается сил. Все проще: ему все время хреново.
Он ест дерьмо. Он одевается в дерьмо. Он смотрит дерьмо по телевизору, слушает дерьмо по FM-радио, читает дерьмо в мягких обложках. Со всех сторон его окружают плохо сделанные, неухоженные, некрасивые, неудобные, раздражающие предметы и явления. И сам он таков же - неухожен, некрасив, неудобен для самого себя.
Его молодость длится до двадцати лет. В двадцать пять он начинает расплываться, в тридцать начинает болеть, в сорок выглядит на пятьдесят, в пятьдесят он - глубокий старик, в шестьдесят умирает, перед смертью успев сообразить, что не понимает, зачем вообще жил.
Он нездоров: физически слаб, неловок, с ослабленным иммунитетом, подвержен разным мелким (и не очень мелким) болезням. Скорее всего, ведет очень нездоровый образ жизни. Весьма вероятно, много пьет, или курит, или переедает (или все это вместе). К врачам обращается в двух случаях: когда нужен больничный - и когда уже совсем невмоготу терпеть. От любых болей лечится самовнушением и анальгином, все болезни, до инфаркта и инсульта включительно, старается переносить на ногах.
Он живет в тесной неудобной квартирке, где невозможно побыть одному, где люди постоянно раздражают друг друга просто потому, что беспрерывно друг на друга натыкаются. Он передвигается по большому городу, стиснутый со всех сторон потными телами собратьев по несчастью, если у него нет машины, или каждый день тратя по два-три часа на стояние в пробках - если машина у него есть.
К своей работе он в лучшем случае равнодушен, а скорее всего, ходит на нее, как на каторгу. И неудивительно - труд в современной России устроен так, что работать с увлечением и получать от этого удовольствие практически невозможно.
Его досуг обставлен странными табу: они сильно варьируются в разных социальных группах и даже в разных семьях, но смысл их один - сузить круг возможных развлечений, сделать так, чтобы человек развлекался как можно реже и получал от этого как можно меньше удовольствия.
Дома у него либо грязь и бардак, которые его самого тяжело угнетают, либо постоянные мучительные усилия по «наведению порядка», на каковое - поскольку все в семье работают - элементарно не хватает ни времени, ни сил.
Ему постоянно не хватает денег. Это не всегда связано с реальным уровнем дохода - человек может зарабатывать вполне прилично. Но, сколько бы он ни получал, он всегда будет чувствовать себя нищим. Со всех сторон - из журналов, с телеэкрана, из фильмов и книг - его атакуют образы роскошных вещей, которые ему недоступны, прекрасных мест, где он никогда не побывает, иной жизни, которой у него никогда не будет.
Он постоянно раздражен и переутомлен. Все время чувствует себя усталым. Все время что-то упускает, чего-то не успевает, что-то забывает, куда-то опаздывает, не делает того, что должен был сделать, не выполняет того, что пообещал. Эти невыполненные обязательства растут, как снежный ком, и все тяжелее давят ему на плечи, рождая ощущение загнанности в ловушку и непреходящее чувство вины.
Он беспомощен перед любой властью, будь то милиционер на улице или тетка из ДЭЗа. Он не знает своих прав (и не пытается их узнать), плохо понимает, что происходит в разных учреждениях, и любой контакт с государством вызывает у него тяжелое отвращение.
Весьма вероятно, что он одинок - не по собственному выбору, а потому, что вследствие каких-то физических или психологических проблем никак не может найти себе пару и обзавестись семьей. Если он женат - очень вероятно, что не по сердечной склонности и даже не по расчету, а просто потому, что «надо же на ком-то жениться» (женский вариант: «не оставаться же старой девой»). И не на том, кого полюбил и с кем захотел прожить жизнь, а на том, «кто подвернулся» (женский вариант: «кого удалось затащить в загс»). Велика вероятность, что супруги и не любят, и не уважают, а просто кое-как терпят друг друга.
Семейная жизнь для него - набор обязанностей, и дети - не столько радость, сколько тягостный долг, источник бесконечных трат, забот и, главное, страхов. Ребенок - это постоянная опасность. Он может заболеть, может попасть под машину, его могут избить, искалечить, изнасиловать, убить, посадить на иглу, он может попасть в дурную компанию, связаться не с тем человеком, залететь, не поступить в институт, не получить диплом, не найти себе приличную работу, не выйти замуж, стать таким же несчастным существом, как его родители.
Есть ли у него друзья? Скорее нет, чем да. Возможна какая-то симуляция дружбы: «тусовка», компания бывших одноклассников или однокурсников. Но с кем из этих людей он может откровенно поговорить - не на отвлеченные темы, а о том, что мучает его самого?
Есть ли у него увлечения? Если есть - как правило, они связаны с бегством от реальности. О чем он мечтает? О том, что заведомо не может сбыться.
Есть ли у него то, что называется «духовной жизнью»? Скорее всего, он считает себя православным. Православие его выражается в ношении крестика, крашении яиц на пасху, может быть, в соблюдении еще пары-тройки бытовых обрядов - и более ни в чем. Сам он ощущает в таком отношении к религии нечто сугубо неправильное - и то, что (как предполагалось) должно направлять его в жизни и помогать ему жить, превращается в еще одну невыполненную обязанность, еще один неотданный долг. Еще один груз на сгорбленные плечи.
В юности он еще способен наслаждаться жизнью - секс, громкая энергичная музыка, физиологическое ощущение молодости и здоровья, может быть, какие-то книги, фильмы или хобби. Потом, разумеется, «бросает все эти глупости». В дальнейшем, если появляются дети - возможно, испытывает какую-то радость от них. Пока они маленькие. После тридцати пяти его уже никто и ничто не радует. В том числе и алкоголь - он лишь помогает не думать и слегка приглушает боль.
Он уверен: все это оттого, что денег мало. Вот были бы деньги… Но люди, у которых денег много, живут точно так же. Правда, бытовых проблем у них поменьше - но их с успехом заменяет взаимная грызня, постоянная тревога за собственный «статус» и множество условностей, направленных на то, чтобы как можно сильнее усложнить и изуродовать жизнь богача.
И что же - вот это мы считаем «ценностью» и удивляемся, что ради всего этого русские не спешат на баррикады?
За такую жизнь еще можно цепляться - как нищий цепляется за свои лохмотья. Но отстаивать ее с оружием в руках, ради нее идти на риск и на жертвы… Она этого просто не стоит.
Источник: http://www.apn.ru/publications/article17928.htm
Несчастен не в каком-то романтически-литературном смысле, не «от разбитого сердца» или «от того, что унижена национальная гордость русского народа» - на такие возвышенные страдания у него обычно не остается сил. Все проще: ему все время хреново.
Он ест дерьмо. Он одевается в дерьмо. Он смотрит дерьмо по телевизору, слушает дерьмо по FM-радио, читает дерьмо в мягких обложках. Со всех сторон его окружают плохо сделанные, неухоженные, некрасивые, неудобные, раздражающие предметы и явления. И сам он таков же - неухожен, некрасив, неудобен для самого себя.
Его молодость длится до двадцати лет. В двадцать пять он начинает расплываться, в тридцать начинает болеть, в сорок выглядит на пятьдесят, в пятьдесят он - глубокий старик, в шестьдесят умирает, перед смертью успев сообразить, что не понимает, зачем вообще жил.
Он нездоров: физически слаб, неловок, с ослабленным иммунитетом, подвержен разным мелким (и не очень мелким) болезням. Скорее всего, ведет очень нездоровый образ жизни. Весьма вероятно, много пьет, или курит, или переедает (или все это вместе). К врачам обращается в двух случаях: когда нужен больничный - и когда уже совсем невмоготу терпеть. От любых болей лечится самовнушением и анальгином, все болезни, до инфаркта и инсульта включительно, старается переносить на ногах.
Он живет в тесной неудобной квартирке, где невозможно побыть одному, где люди постоянно раздражают друг друга просто потому, что беспрерывно друг на друга натыкаются. Он передвигается по большому городу, стиснутый со всех сторон потными телами собратьев по несчастью, если у него нет машины, или каждый день тратя по два-три часа на стояние в пробках - если машина у него есть.
К своей работе он в лучшем случае равнодушен, а скорее всего, ходит на нее, как на каторгу. И неудивительно - труд в современной России устроен так, что работать с увлечением и получать от этого удовольствие практически невозможно.
Его досуг обставлен странными табу: они сильно варьируются в разных социальных группах и даже в разных семьях, но смысл их один - сузить круг возможных развлечений, сделать так, чтобы человек развлекался как можно реже и получал от этого как можно меньше удовольствия.
Дома у него либо грязь и бардак, которые его самого тяжело угнетают, либо постоянные мучительные усилия по «наведению порядка», на каковое - поскольку все в семье работают - элементарно не хватает ни времени, ни сил.
Ему постоянно не хватает денег. Это не всегда связано с реальным уровнем дохода - человек может зарабатывать вполне прилично. Но, сколько бы он ни получал, он всегда будет чувствовать себя нищим. Со всех сторон - из журналов, с телеэкрана, из фильмов и книг - его атакуют образы роскошных вещей, которые ему недоступны, прекрасных мест, где он никогда не побывает, иной жизни, которой у него никогда не будет.
Он постоянно раздражен и переутомлен. Все время чувствует себя усталым. Все время что-то упускает, чего-то не успевает, что-то забывает, куда-то опаздывает, не делает того, что должен был сделать, не выполняет того, что пообещал. Эти невыполненные обязательства растут, как снежный ком, и все тяжелее давят ему на плечи, рождая ощущение загнанности в ловушку и непреходящее чувство вины.
Он беспомощен перед любой властью, будь то милиционер на улице или тетка из ДЭЗа. Он не знает своих прав (и не пытается их узнать), плохо понимает, что происходит в разных учреждениях, и любой контакт с государством вызывает у него тяжелое отвращение.
Весьма вероятно, что он одинок - не по собственному выбору, а потому, что вследствие каких-то физических или психологических проблем никак не может найти себе пару и обзавестись семьей. Если он женат - очень вероятно, что не по сердечной склонности и даже не по расчету, а просто потому, что «надо же на ком-то жениться» (женский вариант: «не оставаться же старой девой»). И не на том, кого полюбил и с кем захотел прожить жизнь, а на том, «кто подвернулся» (женский вариант: «кого удалось затащить в загс»). Велика вероятность, что супруги и не любят, и не уважают, а просто кое-как терпят друг друга.
Семейная жизнь для него - набор обязанностей, и дети - не столько радость, сколько тягостный долг, источник бесконечных трат, забот и, главное, страхов. Ребенок - это постоянная опасность. Он может заболеть, может попасть под машину, его могут избить, искалечить, изнасиловать, убить, посадить на иглу, он может попасть в дурную компанию, связаться не с тем человеком, залететь, не поступить в институт, не получить диплом, не найти себе приличную работу, не выйти замуж, стать таким же несчастным существом, как его родители.
Есть ли у него друзья? Скорее нет, чем да. Возможна какая-то симуляция дружбы: «тусовка», компания бывших одноклассников или однокурсников. Но с кем из этих людей он может откровенно поговорить - не на отвлеченные темы, а о том, что мучает его самого?
Есть ли у него увлечения? Если есть - как правило, они связаны с бегством от реальности. О чем он мечтает? О том, что заведомо не может сбыться.
Есть ли у него то, что называется «духовной жизнью»? Скорее всего, он считает себя православным. Православие его выражается в ношении крестика, крашении яиц на пасху, может быть, в соблюдении еще пары-тройки бытовых обрядов - и более ни в чем. Сам он ощущает в таком отношении к религии нечто сугубо неправильное - и то, что (как предполагалось) должно направлять его в жизни и помогать ему жить, превращается в еще одну невыполненную обязанность, еще один неотданный долг. Еще один груз на сгорбленные плечи.
В юности он еще способен наслаждаться жизнью - секс, громкая энергичная музыка, физиологическое ощущение молодости и здоровья, может быть, какие-то книги, фильмы или хобби. Потом, разумеется, «бросает все эти глупости». В дальнейшем, если появляются дети - возможно, испытывает какую-то радость от них. Пока они маленькие. После тридцати пяти его уже никто и ничто не радует. В том числе и алкоголь - он лишь помогает не думать и слегка приглушает боль.
Он уверен: все это оттого, что денег мало. Вот были бы деньги… Но люди, у которых денег много, живут точно так же. Правда, бытовых проблем у них поменьше - но их с успехом заменяет взаимная грызня, постоянная тревога за собственный «статус» и множество условностей, направленных на то, чтобы как можно сильнее усложнить и изуродовать жизнь богача.
И что же - вот это мы считаем «ценностью» и удивляемся, что ради всего этого русские не спешат на баррикады?
За такую жизнь еще можно цепляться - как нищий цепляется за свои лохмотья. Но отстаивать ее с оружием в руках, ради нее идти на риск и на жертвы… Она этого просто не стоит.
Источник: http://www.apn.ru/publications/article17928.htm