Θάλασσα και ελευθερία : к вопросу первого купания.
"Все так сложно. Все так просто"
Состояние как будто ты наглотался соленой морской воды; ты нырнул в новое и плавал в нем, пока не возникла асфиксия. И ты выбрался на берег, с ватными ногами и рухнул на песок и был счастлив. Все таки это непередаваемое ощущуние. Вспомни детство, когда боялся чего то, и вдруг, забывая обо всем делал это и первые секунды после содеянного ты чувствовал, что по настоящему живешь. Это как прыгать с вышки в море или в бассейн - в первый раз - ты оглушен своим поступком, ударом об воду, секундным выходом за пределы реальности... и вот ты выходишь на берег, как после долгой любви или как после долгой драки, и ты чувсвуешь как песчинки прилипают к телу ; ты перекатываешься по песку, стараясь спиной почувствовать как движется земля как планета, как огромное тело, масса, нагромаждение лежащее под тобой; ты с трудом дышишь, и ты по звериному улыбаешься, кашляешь и скатываешься на хохот, который тут же тонет в легких, ты физически ощущаешь как вздымается грудь и тебе приходит мысль сравнить ее с паровым двигателем, ты счастлив в этот момент , в момент настоящего. И ты понимаешь, что хочешь вернуться в воду, в море, которое только что тебя чуть не убило, и ты понимаешь, что это только первый раз так, первый раз тебе пришлось выйти на сушу обратно, и ты понимаешь, что твоя судьба - больше не ходить по земле, а быть среди моря, капель разных. Это ты просто не привык, это просто сопротивление тела, это рвотные позывы старой жизни, размеренной, сухой, неморской.
Это море идей. В τα μετα τα φυσικά мы сидели перед его кромкой и рыдали не видя его и не ведая о его существовании и вот мы искупались в нем и чуть не погибли в нем. Но это только инженерия наших тел и наших глаз, не видящих дальше своего носа и носа своей жены. Сколько еще можно повторять - отравление и отторжение первого раза еще не говорят, что второй раз тоже будет смертелен. Скорее наоборот - твой ум и твое тело адаптируется под соленую воду, и уже скоро у тебя отрастут жабры и ты сможешь дышать под водой. Большинство гениев отрашивают жабры уже в юности, в гимназии или в старших классах школы, когда спертость воздуха, удушливость, обыденность принуждают их эволюционировать и выживать, не отказываясь от своего взгляда на мир - размытого, слезного, но в капельках безумно четкого и позволяющего видеть на километры лет вперед и чувствовать острее каждодневного. Зачем им слезность? Глаз устает от серости, глазу нужна капля воды, серебра, чтобы в ней приломлялся солнечный луч, глаз не выносит нескольких цветов - подвенечного белого (этого белого запертого в клетку обыденности, непорочного белого на самой грани падения на ложе с выгодным бюргером или с глупеньким жоржиком или с ничтожеством " с печатью зла на челе"), не выносит глаз алого, но любит глаз красное, не выносит глаз коричневого, но купается в черном.
Первое купание в соленой воде, как на цыпочках по океану, не ведая собственной святости. Если бы люди не знали про смерть - они бы не умирали, если бы люди не знали, что по воде нельзя ходить они бы все были поголовно святые. Школа хождения по воде. Представте бухту в окрестностях Йокогамы, где люди сидят на воде или ходят по ней, потому что научились этой повседневности?!
Этот же пляж полсотни лет назад, этот же пляж сегодня...ты уже приводишь в порядок дыхание и чувствуешь боль в шее - это начинают пробиваться жабры. Люди, выбравшие море, забывают о земной жизни. Почему Ницше мнил республику гениев на небе, наверное христианские пережитки давали о себе знать и Фрейд был беспомошен, и Брёйер был беспомощен. Вспомни это чувство настоящего? Как долго ты пытался его добиться? Многие рубили головы и вспарывали животы, многие отдавали себя сладким наркотикам или горькому алкоголю, многие лгали, стрелялись, играли в русскую рулектку, кокетничали с ГПУ, заглядывали в пропасть. Кстати - глаза в глаза с пропастью есть лучший способ найти настоящее. Тут все зависит от вашей силы воли - или вы броситесь или отойдете, схоронив в себе взгляд пропасти и вся ваша жизнь будет привита ( как частичками оспы от уродства) настоящим и вы уже никогда не соблазнитесь : ложью, договором, семейной постелью, алтарем - успокоением!
Ты выплыл, ты лежись на песке, ты еще не осознаешь даже, что это начало новой эры, как путешествие в любимый город приходит к тебе только через пару месяцев после возвращения, ты вдруг осознаешь, что исколесил контенент. Но это память о настоящем себе, о себе в движении, о себе на просторе, а вспоминает, припоминает себя настоящего я-запертое в повседневности. И думает "неужели это было со мной". Это пространственное измерение. И временное - неужели это поджарый , двужильный юноша на фотографии тот же, кто держит в руках фотографию - жирный, женатый, бесцельный, неинтересный, (как неинтересно может быть яйцо в миллионе других яиц на "Птицефабрике имени Луначарского") , со стерными углами и куриным зрением, без мечтаний, только с привычками, без цели, но с рассписанием, без любви, но с долгом, без цинизма, но с моралью, без веры, но с воскресеньем, без книг, но с газетами ( ах чтение газет, приумноженье пустоты. М.Ц.).
И ты не веришь, не веришь в то, что ты и он - один и тот же человек. Ты предал его, этого юношу, предал его мечты, ты - его худший сценарий. Ты стоишь и не веришь, словно бы он, юноша, бывший тобой 10- лет назад оставил тебе записку, перед тем как сойти с ума, с правилами, что делать и куда бежать. И ты - его сумашедствие, ты его не понимаешь, ты не умеешь читать этот язык, который еще десяток лет назад знал. Ты выкидыш времени, ибо твое время не впитывает , а глупеет, не цветет, а убивает воздух, не наливается, а гниет, не ростет, а деградирует. И убийство собственной личности не оправдать теплотой очага, которая не греет человечество, которое не распаляет прогресс, ибо не уголь, а говно, а только вязнет его, затягивает в мещанское болото. Фог проклят рядовыми буржуа современности. Убийство собственной личности не оправдать размножением, приумножением печали, ибо через сорок лет твои дети станут тобой и осознают то же, стоя сейчас перед трюмо и держа в руках фотографию самих себя двадцателетних. Если бы нам было позволено написать письмо себе в прошлое - вы бы написали, вы бы изменили свою жизни? Да каждый бы написал "войну и мир" себе в прошлое, да каждый бы покрыл бы себя проклятьями, да каждый бы слюной изошел, но изменил бы прошлое свое. Потому что в каждом, даже самом закоренелом семьянине и буржуа, филистере живет и болит та крупица морской соли, которая тянет его совершить первое купание в море и в свободе. В браке мы отчуждаем собственную личность в пользу других личностей, мы не продолжаемся другим человеком, как в революционной любви ( см. Письма из далека ), а ограничивается им.Он не наш рост, а наша граница, он причиняет нам не боль роста, а боль прижигания, боль присичения. Впрочем этот текст про морскую соль, а не про брак и семейное крючкотворство.Полезней ощутить ужас будущего не пребывая в нем, а лишь представляе его, моделируя. Тогда мы переживаем не кошмар бытия, которое уже здесь, а кошмар ночной, кошмар сна, который только фантазия. И первые секунды неопределенности утром стоят этого. Лучше выдыхнуть первобытный страх и очуться в юности, чем осознать, что юность была десять лет назад. Все это подкрепляется наблюдениями - смотря на окружающих тридцатилетних, сороколетних , с их отвислыми животами, некрасивыми женами, дешевыми китайскими футболками и примитивными позывами, с их тележками полными еды ; наблюдая деградацию братьев, ты, самый младший них не веришь, что это и твоя участь. Ты не веришь,что деградация и тлен коснуться тебя. И ты выбираешь другой путь. Или ты веришь, что выбираешь другой путь, а на самом деле тебе не сбежать, ты в паутине. Сбежать! - достоточно почувствовать как болит соль внутри тебя.
Этот момент, момент после первого купания, когда небо обрушивается в тебя, когда воздух превращается в пузырьки идущие из твоего рта, когда солнце играет на твоей коже, когда ты еще в тумане первого купания, когда ты еще дрожишь неокрепшим, не привыкшим к соли телом - этот момент самый прекрасный. Ты еще раз оглядываешься вокруг, видишь сосны, дюны и уже зная, что будешь выходить сюда по ночам слушать космос и шепот ветра с лесом, ты поднимаешься; ты еще чувствуешь как сводит твои легкие и ты застываешь и готовишься осознать, что ты теперь морской, что ты теперь свободный, что купание теперь превратиться в жизнь. Что ты теперь не наблюдатель, ты созидатель, ты странник, ты восхищающися, ты очаровывающийся, ты стал сам собой, ты идешь за малейшими мановениями своей души и ты по настоящему счастлив.
Ты выбрался на берег, чтобы последний раз вдохнуть воздуха глины, чтобы осознать себя и чтобы нырнуть в море уже навсегда. И память уже не будет болеть, так как будет занята делом - в ней будут математические и физические формулы, строчки стихов, схемы, планы, модели, проекты,ноты революции. Подлинное детство начинается с первого купания, с момента , когда ты , вопреки родителям, общественно любимым, предписанно любимым, законам, власти, традиции, всевозможному набору нелепых мемов обретаешь власть над собой.
Москва. В гостях. Гамак.