Аннигиляция
«Интересно, - удивился Андрей, - как эта штука сумела зафиксировать себя в пространстве?»
Сергей Павлов, «Лунная радуга»
Когда в 2018 году на экраны вышла «Аннигиляция», моей первой реакцией, признаюсь, было: что это я только что посмотрел? Реакция такая возникла не только у меня, судя по тому, что Google до сих пор подсовывает в поиск словосочетания «annihilation meaning» и «annihiliation explained» сразу, как только начинаешь набирать «annihiliation»
Какой бы посыл Алекс Гарленд ни собирался вложить в свой фильм, он не стал его разжёвывать для зрителя. С одной стороны, это заслуживает уважения, с другой - даёт повод усомниться, а не пытается ли создатель фильма подсунуть зрителю пустышку в красивой обёртке, в которой никакого посыла-то и нет. Я вот, признаюсь, поначалу усомнился. Моему скепсису способствовал ряд, на мой взгляд, огрехов в сценарии, которые лишали историю достаточной убедительности.
Во-первых, персонажи, окружающие главную героиню - Лину, - были поданы очень схематично. Их характеры раскрывались больше не через действие, а через диалоги, и их роль в событиях фильма просто свелась к тому, чтобы бессмысленно погибнуть. Во-вторых, мне показалась неубедительной история самой Лины, которая, напоминаю, оттрубила семь лет в армии, но потом переквалифицировалась, и к моменту начала событий фильма успела стать профессором молекулярной биологии. Не то, чтобы такой карьерный выверт был невозможен в реальности. Вот, например, известный дайвер и документалист Монти Холлс тоже около десятка лет, что ли, отслужил в Королевской Морской Пехоте, потом в 29 лет демобилизовался, поступил в Плимутский университет и к 33 годам стал бакалавром первого класса в области морской биологии. Если бы он решил продолжать академическую карьеру, то, вероятно, к началу пятого десятка мог бы стать и профессором. Другое дело, что это потребовало бы изрядных (мягко говоря) трудозатрат, целеустремлённости и самодисциплины - в общем, всего того, что мало вяжется со склонностью к саморазрушению, которой якобы подвержены все участники экспедиции в Зону Икс, в том числе и Лина, как следует из разговоров между ними (я буду использовать понятие «Зона Икс», как в романе Вандермеера, вместо понятия «Мерцание», как в фильме, потому что фраза «экспедиция в Мерцание» звучит как-то не по-русски).
Продолжать образование на исходе четвертого десятка - это само по себе то ещё удовольствие, автор гарантирует это. А уж построить успешную академическую карьеру, оставив за плечами свою солдатскую жизнь, - тут надо обладать железной силой воли и твёрдо знать, чего хотеть. Люди, обладающие подобным характером, вообще говоря, мало подвержены саморазрушительным импульсам. Эту «склонность к саморазрушению» Гарленд просто механически, видимо, перенёс с главной героини книги - явно асоциальной личности, более всего другого ценившей одиночество и частенько злоупотреблявшей алкоголем. По книге она тоже была биологом, которая, однако, перебивалась какими-то второсортными грантами без перспектив продления, и которую снимали почти со всех полевых работ, - в общем, далеко не успешный профессор. С другой стороны, похоже, именно эта асоциальность и позволила Биологу из книги довольно неплохо приспособиться к существованию в Зоне Икс и даже выступить своего рода посредником между Зоной Икс и человечеством. За пределами Зоны Икс Биологу из книги возвращаться не к кому и, похоже, не за чем. У Лины мотивация совсем другая: она, вроде как, ищет способ спасти находящегося в критическом состоянии мужа, причём время для этого, судя по всему, на исходе. В этом контексте все эти натужные упоминания о запрограммированном саморазрушении выглядят как не пришей кобыле хвост, да и с бэкграундом главной героини сочетаются плохо, как мы уже отметили. Таким образом, сюжет фильма как будто толкают две разные пружины - с разной силой и не всегда в одном направлении: одна на уровне действия. а вторая - на уровне диалогов. Создаётся такое ощущение, что Гарленд не понимал до конца, чего он хочет. Между тем, ему следовало бы быть более последовательным поскольку от мотивации главной героини существенным образом зависит интерпретация финала.
Наконец, мне показалась крайне неубедительной любовная линия. Напоминаю, что в силу вышеозначенных соображений главной героине должно быть или слегка, или хорошо уже за сорок, и приблизительно столько же лет, надо полагать, должно быть её мужу. В сорок лет друг друга любят как бы немного по-другому, чем в двадцать. В фильме же главная героиня и её муж ведут себя так, как будто они съехались после окончания колледжа пару недель назад. Ну, знаете - ей нравится смотреть вместе с ним на звёздное небо, а он счастлив просто от того, что она ходит голая рядом. Это не ощущалось бы очевидным диссонансом, если бы в фильме не было отсылки к возрасту Лины через упоминание о её военном опыте, и я упорно не понимаю, зачем этот опыт потребовалось ей приписывать. Он пригождается команде ровно в одном случае: когда Лина хладнокровно расстреливает аллигатора-альбиноса. Спрашивается, почему было не доверить это дело, скажем, Ане? Она наиболее физически подготовлена, работала в скорой помощи, и именной её черты характера наиболее органично сочетаются с военной службой. Вот ей и можно было бы записать в актив семь лет в армии. Можно было бы вообще сделать её ответственной за вопросы безопасности экспедиции. Тогда ей было бы чем заняться, и, возможно, ей тогда было бы не до того, чтобы связывать своих товарищей в припадке паранойи. Лину тогда можно было бы сделать лет на десять моложе, и тогда её переживания, терзания и чувства выглядели бы вполне органично - молодая ж, чего там.
Несмотря на все перечисленные вопросы, фильм обладал очевидными достоинствами. Там никто не крутился во временных петлях, не бегал в лосинах и не лежал опутанный проводами, витая сознанием в чужих снах, компьютерных симуляциях, параллельных мирах и прочем астрале. Вместе с тем было бы изрядным преувеличением сказать, что идеи и образы, на которых основывается сюжет «Аннигиляции», отличаются особой оригинальностью. Русскоязычный зритель наверняка найдёт здесь очевидные параллели с «Пикником на обочине», где тоже в центре повествования находится Зона, в которой происходит всякая хренотень. С ходу также вспоминается «Солярис», где человечество также столкнулось с инопланетным разумом (разумом ли?), который настолько отличался от людского, что непонятно было даже, как подступиться к контакту с ним, и который мог напрямую проникать в сознание людей, извлекать оттуда мысли и воспоминания и на их основании создавать человеческие копии. Ещё более сильные ассоциации, как ни странно, возникли у меня между «Аннигиляцией» (фильмом, не книгой) и второй частью романа «Лунная радуга».
Впервые я прочитал эту вторую часть в «Роман-Газете» ещё в детстве, задолго до всяких Стругацких. Роман оставлял довольно противоречивые впечатления. Он был неплох в части описания производственных будней Дальнего Внеземелья, хотя именно подобные футуристические прогнозы устаревают быстрее всего. Интрига поначалу тоже закручивалась довольно лихо. Главный герой, Андрей Тобольский, капитан новейшего межпланетного суперконтейнероносца, высококлассный пилот, которого из-за его исключительной одарённости допустили в лётно-инженерный вуз всего в четырнадцать лет, - вот этот человек направляется на орбиту Япета инспектировать старый танкер, который в одиночку поддерживает в исправном состоянии бывший космодесантник Меф Аганн. Меф в последние годы отличается исключительной нелюдимостью после того, как пережил катастрофу во время десанта на Обероне. По данным Управления космической безопасности, в результате этой катастрофы Меф обрёл сверхъестественные способности, и, возможно, больше не является человеком.
Это могло бы быть динамичной завязкой для космического триллера, если бы темп повествования не прерывался флэшбэками, посвящающими читателя в подробности личной жизни Тобольского. С любовной линией в «Лунной радуге» все ещё хуже, чем в «Аннигиляции», поэтому все соответствующие воспоминания Тобольского хочется поскорее пролистать, благо они идут в тексте довольно изолированно и их можно совершенно безболезненно пропустить.
После прибытия Тобольского на танкер действие разгоняется и уже не тормозит вплоть до самой развязки, а вот развязка-то в романе, мягко говоря, разочаровывающая. Все помнят своё недоумение, когда в первом эпизоде Звёздных Войн оказалось, что Сила передаётся через мидихлорианы? Что-то подобное испытал и я, когда прочитал, что свои суперспособности экзоты получают от плавающих в их крови эйвов. Но не это главное.
Как и в «Аннигиляции», в «Лунной радуге» человечество столкнулось с некоей инородной экосистемой с совершенно фантастическими свойствами. Сутью же самоубийственного рейда Тобольского в итоге стало то, что своим проникновением в самое сердце этой экосистемы он каким-то образом инициировал её саморазрушение. Вот в этом-то и состоит главный вопрос к автору: чем же, интересно, таким мог заразить Тобольский инопланетную колонию, которая обитает прямо в открытом космосе, способна сворачивать пространство-время и совсем не напоминает углеродную форму жизни? Долгое время я думал, что это просто у автора горели сроки по сдаче рукописи, а он не знал, как её закончить, поэтому он наспех соорудил хоть какую-то заплатку, лишь бы роман обрёл более-менее законченный вид. Но после вдумчивого анализа «Аннигиляции» я осознал, что у меня появилась достойная интерпретация как финала «Лунной радуги», так и финала собственно «Аннигиляции».
Итак, если вкратце, Тобольский заразил инопланетную колонию не чем иным, как чувством долга и способностью к самопожертвованию. В основе этой интерпретации лежит допущение, впрочем, вполне обоснованное, что эфемерные копии в «Лунной радуге» это не просто пустые куклы, которых дёргают за ниточки, а существа, обладающие сознанием и волей. Тому свидетельствует, во-первых, тот факт, что за ниточки дёргать, похоже, некому: земляне вообще не уверены, что они столкнулись с разумной формой жизни, и полагают, что это некая форма преджизни, что-то вроде земных вирусов. Во-вторых, в романе говорится, что один эфемер как-то раз угнал десантный катер - действие уж точно требующее осознанности.
Откуда эти эфемерные копии вообще берутся? То есть, понятно, что к их появлению как-то причастна инопланетная аномалия, но как именно? Для ответа на этот вопрос в романе мало зацепок, но мы попробуем восполнить этот пробел. Даже упорные сторонники жёсткого детерминизма вряд ли смогут отрицать, что поведение человека невозможно в точности предсказать практически - просто в силу богатства альтернатив, доступных для выбора. В то же время, как нас учат писатели-фантасты, богатство альтернатив подразумевает существование мультивселенной. Ну, то есть, на самом деле все альтернативы реализуются, только каждая из них реализуется в собственной вселенной. Помните же «Исходный код»? Квантовая механика, параболическое исчисление и всё такое. Как мы уже отметили, незваные пришельцы обладают умением или свойством как-то сворачивать пространство-время. Возможно, в ходе этого процесса, когда сама ткань бытия трещит по швам, изолированность параллельных вселенных нарушается, и сквозь разломы в пространственно-временных границах в нашу вселенную каким-то образом забрасываются копии из параллельной вселенной. Не полные углеродно-органические копии, а, скорее, что-то среднее между копией и материализовавшейся проекцией. Как в «Солярисе»: выглядит, как человек, думает, как человек, чувствует, как человек, а из чего состоит - не понятно. Как бы то ни было, эти материализовавшиеся проекции представляют собой автономные существа, обладающие сознанием.
В книге так и не удаётся выяснить, чьим двойником был эфемер, материализовавшийся из сознания Тобольского в ходе его рейда в сердце аномалии. Это мог быть двойник как самого Тобольского, так и давно погибшего на Обероне десантника Николая Асеева. Так или иначе, этот эфемер нёс в себе сознание и дух настоящего разведчика, на плечах которого лежит ответственность за судьбу человечества. Поэтому-то он и попёр напролом к центру аномалии вперёд Тобольского, не до конца понимая, кто он, и что конкретно он должен делать, но всё же надеясь сделать хоть что-то. Эфемер этот, напоминаю, погиб после того, как пересёк первый виток спиралевидной структуры аномалии. Гибель существа, порождённого аномалией, внутри самой аномалии, видимо, инициировала какое-то короткое замыкание в её внутренних квантово-механических и прочих пространственно-временных процессах, что в итоге привело к тому, что аномалия стала разваливаться на куски, породив при этом многочисленную армию клонов погибшего эфемера. Мораль здесь такова: чувство долга, которое делает человека человеком, проносится, оставаясь неизменным, сквозь самые невообразимые ситуации и метаморфозы и в итоге приносит человечеству победу. Вот в этом ключе попробуем теперь интерпретировать и «Аннигиляцию».
Итак, как именно Лина инициировала саморазрушение Зоны Икс? Проще говоря, чем таким она её заразила? На просторах интернета я встречал версию о том, что создавая копию Лины, Зона Икс скопировала в том числе и склонность оригинала к саморазрушению, после чего немедленно последовала дурному примеру и саморазрушилась. Эта интерпретация заманчива своей нестандартностью: в кои-то веки человечество спасают не бравые герои, а находящиеся на грани неудачники, причём спасают именно своей саморазрушительной неудачливостью - как бы заражают ею. Эта интерпретация, однако, плохо совместима с бэкграундом Лины, как уже было отмечено выше. Если бы Гарленд немного сместил акценты, такая интерпретация, может, и была бы достаточно убедительна, если бы не одно «но». До Лины Зона Икс произвела как минимум одну человеческую копию - мужа Лины, - и никакого саморазрушения не последовало.
Что же такого сделала Лина, чего не сделал её муж? Сожгла своего двойника. Но было ли это само по себе достаточно? Зададимся вопросом: с какой целью горящий двойник Лины ползёт в чёрную камеру-пещеру? На эвакуацию это не похоже. Скорее, двойник стремится сжечь эту камеру, которая, похоже, является сердцем всего механизма Зоны Икс. Когда в руках двойника взрывается фосфорная граната, загорается он сам, а также непосредственно окружающие его инородные вкрапления в здание маяка. Стоящие поодаль древообразные структуры Зоны Икс остаются, однако, нетронутыми и загораются только тогда, когда горящий двойник заползает в чёрную камеру и воспламеняет её. Судя по всему, именно воспламенение камеры, а не двойника является причиной разрушения Зоны Икс. То есть, если бы люди попытались сжечь чёрную камеру огнемётом, вряд ли бы это сработало, поскольку привычные нам законы физики там работают не очень. Может, это вовсе и не камера, а некий непостижимый человеческому сознанию объект, который только кажется камерой. Так или иначе, хотя двойник уже почти закончил трансформацию, он всё ещё сохранял тесную связь с Зоной Икс, и именно это позволило воспламенить эту чёрную камеру, чем бы это там ни было. Но почему двойник эти сделал? Потому что, хотя он и сохранял ещё тесные связи с Зоной Икс, он уже обрёл сознание, память и волю Лины и не меньше её хотел уничтожить Зону Икс. По движениям горящего двойника чувствуется, что они даются ему с большим трудом. Несмотря на это, он упорно ползёт к центру камеры, чтобы уничтожить её и таким образом выполнить свой долг.
Как видим, в такой интерпретации посыл «Аннигиляции» становится очень близок к посылу «Лунной радуги»: как бы неведомая сила ни перетасовывала атомы, кварки, мембраны и струны, любовь и долг прорвутся через все препятствия и все метаморфозы. Именно в такой интерпретации фильм обретает, наконец, нужный пафос и достигает настоящих философских высот.
Сергей Павлов, «Лунная радуга»
Когда в 2018 году на экраны вышла «Аннигиляция», моей первой реакцией, признаюсь, было: что это я только что посмотрел? Реакция такая возникла не только у меня, судя по тому, что Google до сих пор подсовывает в поиск словосочетания «annihilation meaning» и «annihiliation explained» сразу, как только начинаешь набирать «annihiliation»
Какой бы посыл Алекс Гарленд ни собирался вложить в свой фильм, он не стал его разжёвывать для зрителя. С одной стороны, это заслуживает уважения, с другой - даёт повод усомниться, а не пытается ли создатель фильма подсунуть зрителю пустышку в красивой обёртке, в которой никакого посыла-то и нет. Я вот, признаюсь, поначалу усомнился. Моему скепсису способствовал ряд, на мой взгляд, огрехов в сценарии, которые лишали историю достаточной убедительности.
Во-первых, персонажи, окружающие главную героиню - Лину, - были поданы очень схематично. Их характеры раскрывались больше не через действие, а через диалоги, и их роль в событиях фильма просто свелась к тому, чтобы бессмысленно погибнуть. Во-вторых, мне показалась неубедительной история самой Лины, которая, напоминаю, оттрубила семь лет в армии, но потом переквалифицировалась, и к моменту начала событий фильма успела стать профессором молекулярной биологии. Не то, чтобы такой карьерный выверт был невозможен в реальности. Вот, например, известный дайвер и документалист Монти Холлс тоже около десятка лет, что ли, отслужил в Королевской Морской Пехоте, потом в 29 лет демобилизовался, поступил в Плимутский университет и к 33 годам стал бакалавром первого класса в области морской биологии. Если бы он решил продолжать академическую карьеру, то, вероятно, к началу пятого десятка мог бы стать и профессором. Другое дело, что это потребовало бы изрядных (мягко говоря) трудозатрат, целеустремлённости и самодисциплины - в общем, всего того, что мало вяжется со склонностью к саморазрушению, которой якобы подвержены все участники экспедиции в Зону Икс, в том числе и Лина, как следует из разговоров между ними (я буду использовать понятие «Зона Икс», как в романе Вандермеера, вместо понятия «Мерцание», как в фильме, потому что фраза «экспедиция в Мерцание» звучит как-то не по-русски).
Продолжать образование на исходе четвертого десятка - это само по себе то ещё удовольствие, автор гарантирует это. А уж построить успешную академическую карьеру, оставив за плечами свою солдатскую жизнь, - тут надо обладать железной силой воли и твёрдо знать, чего хотеть. Люди, обладающие подобным характером, вообще говоря, мало подвержены саморазрушительным импульсам. Эту «склонность к саморазрушению» Гарленд просто механически, видимо, перенёс с главной героини книги - явно асоциальной личности, более всего другого ценившей одиночество и частенько злоупотреблявшей алкоголем. По книге она тоже была биологом, которая, однако, перебивалась какими-то второсортными грантами без перспектив продления, и которую снимали почти со всех полевых работ, - в общем, далеко не успешный профессор. С другой стороны, похоже, именно эта асоциальность и позволила Биологу из книги довольно неплохо приспособиться к существованию в Зоне Икс и даже выступить своего рода посредником между Зоной Икс и человечеством. За пределами Зоны Икс Биологу из книги возвращаться не к кому и, похоже, не за чем. У Лины мотивация совсем другая: она, вроде как, ищет способ спасти находящегося в критическом состоянии мужа, причём время для этого, судя по всему, на исходе. В этом контексте все эти натужные упоминания о запрограммированном саморазрушении выглядят как не пришей кобыле хвост, да и с бэкграундом главной героини сочетаются плохо, как мы уже отметили. Таким образом, сюжет фильма как будто толкают две разные пружины - с разной силой и не всегда в одном направлении: одна на уровне действия. а вторая - на уровне диалогов. Создаётся такое ощущение, что Гарленд не понимал до конца, чего он хочет. Между тем, ему следовало бы быть более последовательным поскольку от мотивации главной героини существенным образом зависит интерпретация финала.
Наконец, мне показалась крайне неубедительной любовная линия. Напоминаю, что в силу вышеозначенных соображений главной героине должно быть или слегка, или хорошо уже за сорок, и приблизительно столько же лет, надо полагать, должно быть её мужу. В сорок лет друг друга любят как бы немного по-другому, чем в двадцать. В фильме же главная героиня и её муж ведут себя так, как будто они съехались после окончания колледжа пару недель назад. Ну, знаете - ей нравится смотреть вместе с ним на звёздное небо, а он счастлив просто от того, что она ходит голая рядом. Это не ощущалось бы очевидным диссонансом, если бы в фильме не было отсылки к возрасту Лины через упоминание о её военном опыте, и я упорно не понимаю, зачем этот опыт потребовалось ей приписывать. Он пригождается команде ровно в одном случае: когда Лина хладнокровно расстреливает аллигатора-альбиноса. Спрашивается, почему было не доверить это дело, скажем, Ане? Она наиболее физически подготовлена, работала в скорой помощи, и именной её черты характера наиболее органично сочетаются с военной службой. Вот ей и можно было бы записать в актив семь лет в армии. Можно было бы вообще сделать её ответственной за вопросы безопасности экспедиции. Тогда ей было бы чем заняться, и, возможно, ей тогда было бы не до того, чтобы связывать своих товарищей в припадке паранойи. Лину тогда можно было бы сделать лет на десять моложе, и тогда её переживания, терзания и чувства выглядели бы вполне органично - молодая ж, чего там.
Несмотря на все перечисленные вопросы, фильм обладал очевидными достоинствами. Там никто не крутился во временных петлях, не бегал в лосинах и не лежал опутанный проводами, витая сознанием в чужих снах, компьютерных симуляциях, параллельных мирах и прочем астрале. Вместе с тем было бы изрядным преувеличением сказать, что идеи и образы, на которых основывается сюжет «Аннигиляции», отличаются особой оригинальностью. Русскоязычный зритель наверняка найдёт здесь очевидные параллели с «Пикником на обочине», где тоже в центре повествования находится Зона, в которой происходит всякая хренотень. С ходу также вспоминается «Солярис», где человечество также столкнулось с инопланетным разумом (разумом ли?), который настолько отличался от людского, что непонятно было даже, как подступиться к контакту с ним, и который мог напрямую проникать в сознание людей, извлекать оттуда мысли и воспоминания и на их основании создавать человеческие копии. Ещё более сильные ассоциации, как ни странно, возникли у меня между «Аннигиляцией» (фильмом, не книгой) и второй частью романа «Лунная радуга».
Впервые я прочитал эту вторую часть в «Роман-Газете» ещё в детстве, задолго до всяких Стругацких. Роман оставлял довольно противоречивые впечатления. Он был неплох в части описания производственных будней Дальнего Внеземелья, хотя именно подобные футуристические прогнозы устаревают быстрее всего. Интрига поначалу тоже закручивалась довольно лихо. Главный герой, Андрей Тобольский, капитан новейшего межпланетного суперконтейнероносца, высококлассный пилот, которого из-за его исключительной одарённости допустили в лётно-инженерный вуз всего в четырнадцать лет, - вот этот человек направляется на орбиту Япета инспектировать старый танкер, который в одиночку поддерживает в исправном состоянии бывший космодесантник Меф Аганн. Меф в последние годы отличается исключительной нелюдимостью после того, как пережил катастрофу во время десанта на Обероне. По данным Управления космической безопасности, в результате этой катастрофы Меф обрёл сверхъестественные способности, и, возможно, больше не является человеком.
Это могло бы быть динамичной завязкой для космического триллера, если бы темп повествования не прерывался флэшбэками, посвящающими читателя в подробности личной жизни Тобольского. С любовной линией в «Лунной радуге» все ещё хуже, чем в «Аннигиляции», поэтому все соответствующие воспоминания Тобольского хочется поскорее пролистать, благо они идут в тексте довольно изолированно и их можно совершенно безболезненно пропустить.
После прибытия Тобольского на танкер действие разгоняется и уже не тормозит вплоть до самой развязки, а вот развязка-то в романе, мягко говоря, разочаровывающая. Все помнят своё недоумение, когда в первом эпизоде Звёздных Войн оказалось, что Сила передаётся через мидихлорианы? Что-то подобное испытал и я, когда прочитал, что свои суперспособности экзоты получают от плавающих в их крови эйвов. Но не это главное.
Как и в «Аннигиляции», в «Лунной радуге» человечество столкнулось с некоей инородной экосистемой с совершенно фантастическими свойствами. Сутью же самоубийственного рейда Тобольского в итоге стало то, что своим проникновением в самое сердце этой экосистемы он каким-то образом инициировал её саморазрушение. Вот в этом-то и состоит главный вопрос к автору: чем же, интересно, таким мог заразить Тобольский инопланетную колонию, которая обитает прямо в открытом космосе, способна сворачивать пространство-время и совсем не напоминает углеродную форму жизни? Долгое время я думал, что это просто у автора горели сроки по сдаче рукописи, а он не знал, как её закончить, поэтому он наспех соорудил хоть какую-то заплатку, лишь бы роман обрёл более-менее законченный вид. Но после вдумчивого анализа «Аннигиляции» я осознал, что у меня появилась достойная интерпретация как финала «Лунной радуги», так и финала собственно «Аннигиляции».
Итак, если вкратце, Тобольский заразил инопланетную колонию не чем иным, как чувством долга и способностью к самопожертвованию. В основе этой интерпретации лежит допущение, впрочем, вполне обоснованное, что эфемерные копии в «Лунной радуге» это не просто пустые куклы, которых дёргают за ниточки, а существа, обладающие сознанием и волей. Тому свидетельствует, во-первых, тот факт, что за ниточки дёргать, похоже, некому: земляне вообще не уверены, что они столкнулись с разумной формой жизни, и полагают, что это некая форма преджизни, что-то вроде земных вирусов. Во-вторых, в романе говорится, что один эфемер как-то раз угнал десантный катер - действие уж точно требующее осознанности.
Откуда эти эфемерные копии вообще берутся? То есть, понятно, что к их появлению как-то причастна инопланетная аномалия, но как именно? Для ответа на этот вопрос в романе мало зацепок, но мы попробуем восполнить этот пробел. Даже упорные сторонники жёсткого детерминизма вряд ли смогут отрицать, что поведение человека невозможно в точности предсказать практически - просто в силу богатства альтернатив, доступных для выбора. В то же время, как нас учат писатели-фантасты, богатство альтернатив подразумевает существование мультивселенной. Ну, то есть, на самом деле все альтернативы реализуются, только каждая из них реализуется в собственной вселенной. Помните же «Исходный код»? Квантовая механика, параболическое исчисление и всё такое. Как мы уже отметили, незваные пришельцы обладают умением или свойством как-то сворачивать пространство-время. Возможно, в ходе этого процесса, когда сама ткань бытия трещит по швам, изолированность параллельных вселенных нарушается, и сквозь разломы в пространственно-временных границах в нашу вселенную каким-то образом забрасываются копии из параллельной вселенной. Не полные углеродно-органические копии, а, скорее, что-то среднее между копией и материализовавшейся проекцией. Как в «Солярисе»: выглядит, как человек, думает, как человек, чувствует, как человек, а из чего состоит - не понятно. Как бы то ни было, эти материализовавшиеся проекции представляют собой автономные существа, обладающие сознанием.
В книге так и не удаётся выяснить, чьим двойником был эфемер, материализовавшийся из сознания Тобольского в ходе его рейда в сердце аномалии. Это мог быть двойник как самого Тобольского, так и давно погибшего на Обероне десантника Николая Асеева. Так или иначе, этот эфемер нёс в себе сознание и дух настоящего разведчика, на плечах которого лежит ответственность за судьбу человечества. Поэтому-то он и попёр напролом к центру аномалии вперёд Тобольского, не до конца понимая, кто он, и что конкретно он должен делать, но всё же надеясь сделать хоть что-то. Эфемер этот, напоминаю, погиб после того, как пересёк первый виток спиралевидной структуры аномалии. Гибель существа, порождённого аномалией, внутри самой аномалии, видимо, инициировала какое-то короткое замыкание в её внутренних квантово-механических и прочих пространственно-временных процессах, что в итоге привело к тому, что аномалия стала разваливаться на куски, породив при этом многочисленную армию клонов погибшего эфемера. Мораль здесь такова: чувство долга, которое делает человека человеком, проносится, оставаясь неизменным, сквозь самые невообразимые ситуации и метаморфозы и в итоге приносит человечеству победу. Вот в этом ключе попробуем теперь интерпретировать и «Аннигиляцию».
Итак, как именно Лина инициировала саморазрушение Зоны Икс? Проще говоря, чем таким она её заразила? На просторах интернета я встречал версию о том, что создавая копию Лины, Зона Икс скопировала в том числе и склонность оригинала к саморазрушению, после чего немедленно последовала дурному примеру и саморазрушилась. Эта интерпретация заманчива своей нестандартностью: в кои-то веки человечество спасают не бравые герои, а находящиеся на грани неудачники, причём спасают именно своей саморазрушительной неудачливостью - как бы заражают ею. Эта интерпретация, однако, плохо совместима с бэкграундом Лины, как уже было отмечено выше. Если бы Гарленд немного сместил акценты, такая интерпретация, может, и была бы достаточно убедительна, если бы не одно «но». До Лины Зона Икс произвела как минимум одну человеческую копию - мужа Лины, - и никакого саморазрушения не последовало.
Что же такого сделала Лина, чего не сделал её муж? Сожгла своего двойника. Но было ли это само по себе достаточно? Зададимся вопросом: с какой целью горящий двойник Лины ползёт в чёрную камеру-пещеру? На эвакуацию это не похоже. Скорее, двойник стремится сжечь эту камеру, которая, похоже, является сердцем всего механизма Зоны Икс. Когда в руках двойника взрывается фосфорная граната, загорается он сам, а также непосредственно окружающие его инородные вкрапления в здание маяка. Стоящие поодаль древообразные структуры Зоны Икс остаются, однако, нетронутыми и загораются только тогда, когда горящий двойник заползает в чёрную камеру и воспламеняет её. Судя по всему, именно воспламенение камеры, а не двойника является причиной разрушения Зоны Икс. То есть, если бы люди попытались сжечь чёрную камеру огнемётом, вряд ли бы это сработало, поскольку привычные нам законы физики там работают не очень. Может, это вовсе и не камера, а некий непостижимый человеческому сознанию объект, который только кажется камерой. Так или иначе, хотя двойник уже почти закончил трансформацию, он всё ещё сохранял тесную связь с Зоной Икс, и именно это позволило воспламенить эту чёрную камеру, чем бы это там ни было. Но почему двойник эти сделал? Потому что, хотя он и сохранял ещё тесные связи с Зоной Икс, он уже обрёл сознание, память и волю Лины и не меньше её хотел уничтожить Зону Икс. По движениям горящего двойника чувствуется, что они даются ему с большим трудом. Несмотря на это, он упорно ползёт к центру камеры, чтобы уничтожить её и таким образом выполнить свой долг.
Как видим, в такой интерпретации посыл «Аннигиляции» становится очень близок к посылу «Лунной радуги»: как бы неведомая сила ни перетасовывала атомы, кварки, мембраны и струны, любовь и долг прорвутся через все препятствия и все метаморфозы. Именно в такой интерпретации фильм обретает, наконец, нужный пафос и достигает настоящих философских высот.