Про музыку Джона Леннона
Стояла холодная зима 1985-86 годов, у меня появился новёхонький магнитофон «Эльфа», и мой добрый приятель Лёша Давыдов дал мне послушать некий сборник сольного Джона Леннона. Как быстро выяснилось, это был альбом Shaved Fish, выпущенный в 1975 году и собранный самим мастером, а не кем-то из смоленских поклонников. (Информации тогда был минимум, но у меня оказалась фотокопия обложки; конверт, кстати, мне нравился не очень.) Так я получил представление о том, что считал хитами сам Леннон и слушатели во всём мире.
Более того, я получил долгожданную ретроспективу творчества музыканта, поскольку до той поры имел детальное представление всего о трёх его альбомах - Rock-N-Roll, Double Fantasy и Imagine. (Замечу, что считаю ленноновский сборник рок-н-роллов одной из лучших пластинок во всей рок-музыке. К этой теме я ещё вернусь.) Я их перечислил в порядке знакомства, но Imagine мне нравился меньше остальных - чувствовалось, что артисту не хватало материала.
Надо сказать, что сборник «Бритая рыба» достаточно разношёрстный и произвёл на 15-летнего подростка неоднозначное впечатление. Были разочарования, о которых чуть ниже, но если попытаться охарактеризовать генеральное ощущение, то возникало такое чувство, будто меня подключали к электророзетке. От некоторых песен волосы вставали дыбом и начиналось головокружение - прежде всего, я имею в виду Instant Karma! и Woman Is The Nigger Of The World. Больше всего я был разочарован легендарной Give Peace A Chance - я много раз читал об этой песне, её выносили во главу творческого угла Джона Леннона, а она оказалась совершенно примитивной. И если рефрен ещё можно было оценить на четвёрочку (я очень любил мелодичную музыку), то запева попросту не было.
Катушка с записью оставалась у меня несколько дней, и я погрузился в мир музыки Джона Леннона. Слова я понимал очень слабо, но это было не очень важно - я знал, про что песня, и слушал прежде всего музыку и подачу.
Give Peace A Chance я проматывал, и пластинка для меня начиналась со странной по аккомпанементу Cold Turkey (топчущийся такой бас). Про что эта песня я не догадывался, но агония солиста в финале впечатляла. Впрочем, я уже слышал Kiss Kiss Kiss Йоко Оно, и смутить меня было сложно. Но мне решительно не нравилась Mother, в коде которой Леннон отчаянно срывает голос - слушать это было неприятно.
Противоположным полюсом Instant Karma! я бы назвал #9 Dream, другую высшую точку альбома. Эта песня завораживала, баюкала, она реально была цветной, она была невероятно красивой и светлой. Я и сейчас помню, как слушал её в сильные морозы, придя из школы - это было как получить в руки огромную бабочку…
Мощь Леннона-трибуна я моментально ощутил в Power To The People и Happy Xmas. Особенно будоражила песня про Рождество - Леннон придал ей такой минор и так выпел, что слёзы наворачивались. (Так не с праздником поздравляют, а оплакивают жертв - Леннон отличался нелинейностью мышления.) Безусловно, песней трибуна, песней пророка, обличителя была и упоминавшаяся Woman Is The Nigger Of The World - сильнейшая в ленноновском архиве.
Нельзя не сказать про стоящую особняком Whatever Gets You Thru The Night - она была классной, конечно. Живенькой. Оптимистичной. Без надрыва.
Mind Games, действительно, открывала какие-то новые горизонты - средствами музыки удалось передать содержание стихов. Это - песня-полёт, песня-блуждание, песня-надежда.
В целом, я бы назвал альбом сильнейшим, просто кулаком Джона Леннона. Но, помнится, возникло некоторое разочарование - волшебства оказалось меньше, чем я надеялся. Сольный Маккартни радовал слух гораздо больше (навскидку, мне очень нравились тогда Another Day, Monkberry Moon Delight, Band On The Run, Mrs. Vandebilt, Let Me Roll It). Пройдёт ещё полгода, и благодаря тому же Лёше Давыдову я услышу альбомы Tug Of War и Back To The Egg, которые произведут на меня неизгладимейшее впечатление. Однажды мой брат проницательно скажет, что Пол Маккартни, судя по всему, более гармоничный и счастливый человек, нежели мятущийся, эпатажный Джон Леннон. Думаю, это действительно так. Но пройдёт ещё несколько лет, меня так подбросит жизнь, что в 25 я заново открою для себя самые мрачные, самые отчаянные номера Леннона, и именно они будут мне горьким счастьем и опорой. Спасибо этому великому человеку! Пусть это прозвучит патетично, но в его свете я прожил всю свою сознательную жизнь (и собираюсь жить дальше, разумеется).
