Памяти НИКОЛАЯ ЛЕОНИДОВИЧА ПОПОВА
Фото из Столица на Онего
Мы познакомились с Николаем Леонидовичем в самом начале 1980-х, когда я работал мастером на Преображенской церкви, а он вместе с Юрием Ивановичем Горбанем, монтировали первый пожарный робот на Кижском погосте. Больше запомнилось, как они потом демонтировали его в 1986 для отправки в Чернобыль, где шли работы по ликвидации последствий аварии на атомной станции, и там этот робот, по слухам, зарекомендовал себя очень хорошо.
Потом наши пути разошлись на десяток лет. Он ушел из ОТЗ и стал командовать реставрацией в Сортавале, хотя вроде как по образованию был инженером по летательным аппаратам, а я после ухода из музея Кижи и двух лет работы в НП Водлозерский перебрался на ПМЖ в Финляндию.
Осваиваясь на новом месте в Финляндии, я стал предлагать различные проекты сотрудничества между финскими и российскими учреждениями в рамках Программы приграничного сотрудничества ТАСИС. Один из проектов по подготовке плотников-реставраторов привлек внимание Политехнического института в Оулу, и те пригласили меня для разговора с потенциальными российскими партнерами из Кижей. В кижской команде были Татьяна Вахрамеева, Маргарита Кистерная и Николай Попов. После официального ознакомления с проектом и предлагаемой деятельностью по нему, мы с Николаем Леонидовичем всю ночь просидели за рюмкой чая, обсуждая проблемы кижской реставрации и необходимости обучения реставраторов. И вроде даже по многим вопросам были единого мнения. Но в последний день на прощание он всех обескуражил, сказав, что финны как партнеры-тренеры его не устраивают, так как у них нет таких памятников, как у нас в Кижах. Напрасно я пытался убедить, что главное в реставрации - это осторожный выверенный подход к реставрируемому памятнику, и соответствующие технологии сохранения подлинного материала, а не просто техника возведения двадцатидвухглавых церквей. Да и все плотники у нас практически самоучки, а над каждым прораба не поставишь. В общем, проект был похерен. Это был 1998 год.
Мне было с чем сравнивать. Я видел работу Немецкого Реставрационного Центра в Фульде, знаком был с реставрационным училищем в финском Икаалинине, а в 1980 лично работал с выпускниками наших ПТУ с «реставрационным уклоном». При этом на то время в Финляндии с ее населением меньше населения города Санкт-Петербурга было 7(!) реставрационных училищ в области деревянной реставрации, одно из которых высшее в Вантаа, а на всю Россию в государственной системе образования от силы 2. Со всей ответственностью могу заявить, что проводимые раз в год, да через год однодневные теоретические курсы для плотников-реставраторов в Кижах (на один из них меня как-то даже пригласили с лекцией), где работяги половину слов не понимают, или конкурсы плотницкого мастерства, плохая замена многолетней системной подготовке реставраторов. Отсюда и перекос в сторону решения технических задач или соревнование в копировании подлинных элементов памятников, вместо сохранения их. ТРЕНИНГ и ОБРАЗОВАНИЕ В РЕСТАВРАЦИИ: sergei_kulikov - ЖЖ (livejournal.com)
В 2005 после окончания проекта ТАСИС по Развитию сельского туризма в Карелии я снова попытался провести идею международных курсов с музеем Кижи, но Николай Леонидович сказал, что он слишком занят подготовкой к реставрации и ему это не интересно, а делегировать эту тему кому-то из своих подчиненных он не намерен. На том и разошлись.
Так случилось, что в 2007 году я организовал в Тампере выставку кижских фотографий Андрея Удалова. Поскольку все фотоработы были оформлены на средства музея Кижи, то логично было пригласить на выставку и директора музея Кижи Эльвиру Аверьянову. В разговоре с ней выяснилось, что контакты с миссией ИКОМОС по Кижскому погосту находятся плачевном состоянии, и вероятно я мог бы помочь восстановить взаимопонимание кижских реставраторов с этой организацией. Действительно, рекомендации миссии ИКОМОС не только не выполнялись музеем, но даже и не переводились на русский язык. Так я принял предложение вернуться в музей, чтобы немножко привести в порядок некоторые запущенные дела.
Николай Леонидович мое возвращение в музей принял без особого восторга, так как я почти с ходу стал указывать на несоответствие производимых работ принципам реставрации и рекомендациям миссии. Тогда по периметру памятника были уже развернуты земляные работы без проведения археологических исследований, плотники в реставрационном центре активно шкурили шлифовальными машинами оригинальную краску на резных столбах крыльца и конопатили трещины щепками на клею и тд и тп.
"Реставрация" оригинального резного столба крыльца Преображенской церкви, так в результате и не вернувшегося на объект... Фото зимы 2009
Особую нервозность доставляло то, что производство работ на памятнике уже давно шло, а проектная документация еще где-то задерживалась. Во всяком случае по приезде миссии ИКОМОС в Кижи весной 2009 года ее в полном комплекте так и не смогли предоставить. К тому же, уровень квалификации реставраторов нашел свое отражение в рекомендациях миссии ИКОМОС, где говорилось о необходимости адекватной подготовки всех звеньев реставраторов, занятых на объекте всемирного наследия.
К сожалению, конструктивного разговора с Николаем Леонидовичем у меня так и не получилось. Быть может, это была ревность к любви всей его жизни Кижскому погосту, поскольку я на Преображенской церкви в 1980 начинал работы, а ему спустя 17 лет пришлось продолжать их. Не знаю. Допуск на объект для меня был закрыт.
Мне же откровенно не нравилась непререкаемость абсолютно всех решений, что принимались реставрационной командой на объекте.
В результате мне пришлось снова уйти из музея.
Реставрация шла своим чередом. Рекомендации миссии теперь регулярно переводились на русский язык, но их все так же никто не читал. Рекомендация «воздержаться от реитерпретации истории памятника» закончилась возведением никогда не существовавшего южного крыльца и устройством булыжной мостовой на кладбище перед входом и т. д. и т.п.
Преображенская церковь после реставрации. Красным карандашом выделено придуманное реставраторами южное крыльцо вместо бытовавшего пару сотен лет тому назад здесь "церковного моста" на старую колокольню, чей фундамент не так давно обнаружили археологи. Каменная мостовая перед входом в церковь на сельском погосте(!) устроена якобы для удобства туристов. 2021
В 2019 не без трений, но со второго раза прошло принятие недоделанных реставрационных работ на объекте. Награждение и премирование всех участников проекта. И... скандальный отказ Николая Леонидовича Попова от премии! О причинах этого шага он дал обширное интервью Столице на Онеге, неожиданно упомянув меня. https://stolicaonego.ru/analytics/restavrator-nikolaj-popov-mne-stydno-sejchas-pered-preobrazhenkoj/
...И вдруг в том же году его звонок из кардиологии Республиканской больницы, куда он попал с инфарктом и готовился к операции...
Начал с того, что извинился передо мной «за разногласия», и мы довольно долго проговорили о том, что можно все-таки еще сделать, чтобы не бросить Преображенскую церковь в таком поруганном виде. Признаться, я уже не видел ответа. «Пáроход зá гýбу ýчесал».
Этот разговор мне много сказал о Николае Леонидовиче как о Человеке. Человек может заблуждаться, но не должен лгать.
И как Человек, он не стал лгать ни себе, ни людям, что все на всемирном объекте деревянного зодчества России «было сделано хорошо», и «этот опыт является примером для подражания».
Снимаю шляпу, уважаемый Николай Леонидович...