Владимiръ Христiановичъ Даватцъ
«Было безумием надеяться одолеть несколькими полками красноармейские массы, безумием было начинать Кубанский поход, безумием было идти на Москву, безумием было защищать Крым, безумием было упрямо сохранять армию в лагерях Галлиполи и Лемноса - но только благодаря этому безумию мы можем не краснеть за то, что мы русские».
138 лет назад, 6 июня 1883 г. родился русский ученый, участник Белого движения и публицист Владимир Христианович Даватц.
В годы Второй мiровой войны Даватц вступил в Русский Корпус, один из его сослуживцев вспоминал: «Трудно представить себе лучший пример бескорыстного и любовного служения нашей идее, нежели дал этот поэт и писатель. В преклонном возрасте, чуждый военной жизни, он бросил мирную и довольную жизнь и вступил в ряды нашего Корпуса - рядовым. Добросовестно переносил все тяготы боев и походов и решительно отказывался от каких бы то ни было «привилегированных» должностей, будь то в штабе, канцелярии или в складе. Тяжело было старику, но дух сознания необходимости жертвы, подвига и долга никогда не покидал его...».
«Готовы ли мы бороться с коммунизмом до последней капли крови, не щадя своей жизни и тогда, когда этот коммунизм надел личину Святой Руси?» - Владимир Даватц о Русском Корпусе в 1943 году.
Русский Охранный Корпус уже принят в состав Вооруженных сил Германии. Остается последний акт: чтобы каждый из нас в отдельности был инкорпорирован в число ее воинов. Этот момент есть момент присяги.
Присяга уже близко - через несколько дней. Спешно повторяются ружейные приемы, построения, - все, что нужно для внешнего выполнения этого обряда. Но надлежит подготовиться к нему и внутренне, потому что этого акта требуют от нас добровольно, следовательно, с полным сознанием его значения и его последствий.
Юридические последствия присяги известны: нарушение ее сурово карается специальными законами. Но моральные последствия не менее велики. Мы входим в германскую армию как Русский Охранный Корпус. Никто не требует от нас отречения от нашего русского лица.
Присяга требует от нас короткого и ясного ответа: готовы ли мы бороться с коммунизмом до последней капли крови, не щадя своей жизни и тогда, когда этот коммунизм надел личину Святой Руси?
Я припоминаю один сон, который неоднократно появлялся в моей жизни. Я встречаюсь с дьяволом, классическим дьяволом с рогами и хвостом. Но мне не страшно: у меня в руках крест, и я знаю, что перед ним дьявол безсилен. Я закладываю руку с крестом за спину, смело подхожу к дьяволу и в упор, перед самым его лицом, простираю крест.
Дьявол спокойно поднимает руку - и через секунду я вижу, что я обезоружен и крест сияет у него в лапах. От ужаса я просыпаюсь. Теперь надлежит продолжить этот сон. Не кричать от ужаса надо при виде этой картины, а вызывать в себе уверенность, что вещественный крест может взять в руки и сам дьявол, но он безсилен против креста невещественного, который выжжен в нашем сердце. Надо быть уверенным в правде блоковских «Скифов» и во лжи блоковских «Двенадцати»: это правда, что скифская орда собирается уничтожить Европу, и это ложь, что Христос предводительствует бандой убийц.
И потому повторяю слова присяги: готов бороться против коммунизма всегда и везде, под какой бы личиной он ни выступал, готов до последней капли крови бороться под командой Верховного вождя, который начал с этим коммунизмом не словесную, но настоящую борьбу.
Присяга, которая предстоит, имеет еще одну замечательную деталь: мы даем ее не тогда, когда жалкие люди бежали за германской колесницей, а тогда, когда эти люди, испуганные успехами Советов, уже помышляют о том, как перекраситься скорее в защитный цвет.
Нет, вне временных успехов или неудач даем мы наше торжественное обещание. Не соблазняемся мы выгодами, которые проистекали бы от победы германского оружия: для нас одинаково соблазнительно триумфальное вступление в Париж и трагический конец Сталинграда! И там и здесь блистало торжество человеческого духа, и там и здесь звучала непреклонная воля...
Дух вместо материи, воля вместо расхлябанности, - вот что создает новую историю, вот что гарантирует ее не временный, но постоянный успех. Успех этот несомненен. А увидим ли мы его своими смертными очами - это небольшая деталь, незначащая подробность, которая не должна входить сколько-нибудь заметным фактом в воинскую психику: присяга солдата должна быть независима от сегодняшнего дня.
А потому, размышляя над текстом присяги, говорю известными словами Лютера: «На этом я стою, иначе не могу, Господь Бог да поможет мне!»
В. Х. Даватц. Газета «Ведомости Русского Охранного Корпуса в Сербии», Белград, № 63 от 3 марта 1943 года, стр. 2.
Источник: White News&Memes
В. Х. Даватц (выделен на фото и увеличен), возле его левой руки, во френче военного образца, сидит С. Н. Палеолог, рядом с ним баронесса М. Д. Врангель. Югославия, 1925 г.
138 лет назад, 6 июня 1883 г. родился русский ученый, участник Белого движения и публицист Владимир Христианович Даватц.
В годы Второй мiровой войны Даватц вступил в Русский Корпус, один из его сослуживцев вспоминал: «Трудно представить себе лучший пример бескорыстного и любовного служения нашей идее, нежели дал этот поэт и писатель. В преклонном возрасте, чуждый военной жизни, он бросил мирную и довольную жизнь и вступил в ряды нашего Корпуса - рядовым. Добросовестно переносил все тяготы боев и походов и решительно отказывался от каких бы то ни было «привилегированных» должностей, будь то в штабе, канцелярии или в складе. Тяжело было старику, но дух сознания необходимости жертвы, подвига и долга никогда не покидал его...».
«Готовы ли мы бороться с коммунизмом до последней капли крови, не щадя своей жизни и тогда, когда этот коммунизм надел личину Святой Руси?» - Владимир Даватц о Русском Корпусе в 1943 году.
Русский Охранный Корпус уже принят в состав Вооруженных сил Германии. Остается последний акт: чтобы каждый из нас в отдельности был инкорпорирован в число ее воинов. Этот момент есть момент присяги.
Присяга уже близко - через несколько дней. Спешно повторяются ружейные приемы, построения, - все, что нужно для внешнего выполнения этого обряда. Но надлежит подготовиться к нему и внутренне, потому что этого акта требуют от нас добровольно, следовательно, с полным сознанием его значения и его последствий.
Юридические последствия присяги известны: нарушение ее сурово карается специальными законами. Но моральные последствия не менее велики. Мы входим в германскую армию как Русский Охранный Корпус. Никто не требует от нас отречения от нашего русского лица.
Присяга требует от нас короткого и ясного ответа: готовы ли мы бороться с коммунизмом до последней капли крови, не щадя своей жизни и тогда, когда этот коммунизм надел личину Святой Руси?
Я припоминаю один сон, который неоднократно появлялся в моей жизни. Я встречаюсь с дьяволом, классическим дьяволом с рогами и хвостом. Но мне не страшно: у меня в руках крест, и я знаю, что перед ним дьявол безсилен. Я закладываю руку с крестом за спину, смело подхожу к дьяволу и в упор, перед самым его лицом, простираю крест.
Дьявол спокойно поднимает руку - и через секунду я вижу, что я обезоружен и крест сияет у него в лапах. От ужаса я просыпаюсь. Теперь надлежит продолжить этот сон. Не кричать от ужаса надо при виде этой картины, а вызывать в себе уверенность, что вещественный крест может взять в руки и сам дьявол, но он безсилен против креста невещественного, который выжжен в нашем сердце. Надо быть уверенным в правде блоковских «Скифов» и во лжи блоковских «Двенадцати»: это правда, что скифская орда собирается уничтожить Европу, и это ложь, что Христос предводительствует бандой убийц.
И потому повторяю слова присяги: готов бороться против коммунизма всегда и везде, под какой бы личиной он ни выступал, готов до последней капли крови бороться под командой Верховного вождя, который начал с этим коммунизмом не словесную, но настоящую борьбу.
Присяга, которая предстоит, имеет еще одну замечательную деталь: мы даем ее не тогда, когда жалкие люди бежали за германской колесницей, а тогда, когда эти люди, испуганные успехами Советов, уже помышляют о том, как перекраситься скорее в защитный цвет.
Нет, вне временных успехов или неудач даем мы наше торжественное обещание. Не соблазняемся мы выгодами, которые проистекали бы от победы германского оружия: для нас одинаково соблазнительно триумфальное вступление в Париж и трагический конец Сталинграда! И там и здесь блистало торжество человеческого духа, и там и здесь звучала непреклонная воля...
Дух вместо материи, воля вместо расхлябанности, - вот что создает новую историю, вот что гарантирует ее не временный, но постоянный успех. Успех этот несомненен. А увидим ли мы его своими смертными очами - это небольшая деталь, незначащая подробность, которая не должна входить сколько-нибудь заметным фактом в воинскую психику: присяга солдата должна быть независима от сегодняшнего дня.
А потому, размышляя над текстом присяги, говорю известными словами Лютера: «На этом я стою, иначе не могу, Господь Бог да поможет мне!»
В. Х. Даватц. Газета «Ведомости Русского Охранного Корпуса в Сербии», Белград, № 63 от 3 марта 1943 года, стр. 2.
Источник: White News&Memes
В. Х. Даватц (выделен на фото и увеличен), возле его левой руки, во френче военного образца, сидит С. Н. Палеолог, рядом с ним баронесса М. Д. Врангель. Югославия, 1925 г.