Низость и мерзость
Трудно назвать бóльшую низость и мерзость, чем разговоры об отречении от Престола нашего последнего Государя Императора и Самодержца Всероссийского.
Никогда не забуду, как довольно высокопоставленный какой-то демократ - уже после краха преступной коммунистической системы - вещал с экрана телевизора:
«Да перестаньте вы! Расстреляли вовсе не Царя, а всего лишь гражданина Романова, потому что ведь он же отрекся!»
(Здесь я должен оговориться. Это я написал «Царя» с большой буквы, поскольку чту русскую грамматику. Но у выступавшего - хоть речь его и была устной, но совершенно ясно - «царь» был с маленькой.)
То-то и оно, что господа демократы, мягко говоря, не особенно отягощены Русской идеей - и, тем более, Православием.
То-то они и были возмущены больше «застоем», зажравшимися партийными бонзами, - но не главным: не причиной, породившей всё это в 1917 году.
То-то и оно, что взгляд их в большей степени обращен на Запад, а не на нашу многострадальную, истерзанную Родину.
То-то они и сейчас не торопятся сковырнуть, наконец, со святого Московского Кремля антихристову звезду, чтобы вновь воссиял истинный символ истинной России, и до сих пор отчаянно медлят с тем, чтобы убрать, наконец, позорное капище с Красной площади, самого святого места на Русской земле.
Дело даже не столько в том, что отречения не было, что это фальшивка, - сколько в одном-единственном: выборе между грубой и кощунственной пещерной дикостью - и благочестием.
Святый мучениче Николае, моли Бога о нас!
Величаем вас, святии Царственнии страстотерпцы, и чтим честная страдания ваша, яже за Христа претерпели есте.
Вот всё, что можно, что мыслимо в связи со всем этим произнести.
И - умолкнуть.
