НАГОРНЫЙ КАРАБАХ. Фронт за околицей. Часть третья
(Продолжение. Начало рассказа: Нагорный Карабах. Анекдот о прочном мире и Степанакерт - Мардакерт: на крайний север)
Матагис - Талыш - Орекаванк. Почему я не птица?
Селения Матагис, Тонашен и Талыш - не только глухие края, но и военная зона в концентрированном виде. Военных здесь в разы больше, чем местных жителей, а самые заметные ориентиры - блок-посты с армянскими мужскими именами и цифрами в названиях. Почти такой же, по крайней мере внешне, мне представляется горная Чечня спустя года три после начала второй кампании...
2.
Сёла Матагис, Тонашен и Талыш на севере Нагорного Карабаха, карта бакинского издания. Дорисованная от руки красная линия обозначает линию фронта в мае 1994-апреле 2016 годов.
3.
Север Мардакертского района Нагорного Карабаха по карте ереванского издания. Розовой штриховкой обозначен бывший Шаумяновский район, оставшийся под контролем Азербайджана.
Снова иду пешком. Здесь это основной способ передвижения, все остальные - сугубо вспомогательные.
4.
5.
Водохранилище на реке Тартар в селе Матагис.
6.
Матагис. Выезд в сторону Талыша.
7.
Матагис. Парави камурдж - «Старушкин мост» через реку Тартар, крупнейшую в нагорной части Карабаха. На дальнем плане - социальное жилье, построенные государством типовые коттеджи.
8.
В Матагисе.
9.
Матагис. Самодельный уличный подсвечник на Рождество.
Девятикилометровая перевальная грунтовка из Матагиса ненавязчиво тянет вверх.
10.
На подъёме горы уже лысые, леса сменились альпийскими лугами.
11.
Матагис.
Навстречу возвращаются со стрельбища солдаты, следом пастух в затёртом камуфляже перегоняет овец.
12.
Из попутного транспорта - два джипа ОБСЕ на мониторинг прекращения огня. Притормаживают на поднятую руку: «Извини, пассажиров брать запрещено. И идём мы не в Талыш. Не доезжая до села - развилка, направо - линия разграничения. Нам туда».
Минут через десять, когда пройдено полдороги, останавливается гражданский «ЗиЛ». Саша, Камо и Арман - трое парней в кабине теснятся, чтобы подобрать четвёртого. Без подозрительности и излишних церемоний, совсем как где-нибудь на Памире.
13.
Единственная дорога приводит к стеле «Золотой ключ».
14.
Потом выглядывает привет из Советского Союза - серп и молот в два человеческих роста, с русской надписью «Слава труду» (на заглавном фото). Талыш начинается сразу за ними.
15.
В первом десятилетии XXI века в селе жили около 120 семей - максимум треть довоенной численности.
16.
Десятки заброшенных домов, небольшой гарнизон, церковка позапрошлого столетия, старый кряжистый платан у родника и новый мемориал из красного туфа, построенный на деньги диаспоры, - всё это сегодняшний Талыш.
17.
Автобус в Степанакерт, который отсюда видится мегаполисом за тридевять земель, ходит всего два раза в неделю. Выйти за околицу - и вместо привычного «Карабахтелекома» ловят азербайджанские «конкуренты». А по пути в лес обрубаются и они, и связи нет от слова «вообще».
18.
19.
Жительница села Талыш.
***
- Орекаванк? Дойдёшь как нечего делать! - заверил Саркис Булгадарян. С полчаса назад, после первого рукопожатия и разговора «откуда будешь», мой талышский тёзка зазвал в дом на обед. До монастыря, мол, засветло ещё успеешь.
- Идти километра четыре. Сейчас там никого не бывает… Ну, если только патруль, и то редко. Но летом люди часто ездят - помолиться, матах сделать, ленточку на дереве повязать. - В подтверждение Саркис открыл фотографии земляков в «Одноклассниках». - В общем, иди в сторону во-о-он тех холмов. Туда, где лес, видишь? По дороге будут родник и кладбище, а от него - подъём наверх и влево, к лесу. Там найдёшь.
Я поблагодарил и, выпив «на посошок» стопку обжигающей тутовки («Ну, будем здоровы! Лав энис!»), стал собираться.
- Э, погоди! Рюкзак лучше оставь, ночевать у нас будешь. А сейчас вот возьми. - Саркис вытащил из шкафа синтепоновый жилет с логотипом «АрцахГЭС». - Вечером будет зябко.
20.
Дорога Талыш - Орекаванк.
Дорога была пустынна. Ни одного поста, ни одного указателя. Чабанов - и тех не было. Я шёл и слышал собственное дыхание, теньканье каких-то птиц и потрескивание льда под ногами. Мерил шаги - и перебирал мысли на фоне бледневшего неба...
21.
22.
23.
У заброшенной заставы по дороге из Талыша к Орекаванку.
Развалины замка Мелик-Бегларянов - круглая угловая башня из дикого камня, остатки полусферических сводов с кирпичной кладкой, галереи с колоннами и приземистыми арочными перекрытиями - обнаружились у подножья холма, в двух шагах от тропинки.
24.
25.
26.
Кое-где сквозь стены пробивались корни старых деревьев. Кладка XVIII века где-то так заросла мхом, что в ней с трудом угадывалось творение человека.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
33.
План дворца Мелик-Бегларянов, владетелей Гюлистана. (Шаген Мкртчян. Историко-архитектурные памятники Нагорного Карабаха. - Ереван, 1988. С.61.)
От руин по склону поднимались многочисленные захоронения возрастом от нескольких лет до нескольких веков. Простые сельчане, воины, монахи, правители Гюлистана - одного из пяти армянских княжеств Карабаха до присоединения к России…
34.
Чем выше в гору, чем старше были надгробия. Где-то среди них был и памятник на могиле уроженца Талыша по имени Шамир-хан, начальника штаба русской армии генерала Ермолова, а впоследствии - секретаря и переводчика Грибоедова в Персии. Посреди кладбища тропа пропадала в снегу и зарослях ежевики, а вершина холма терялась за деревьями.
«Дикая природа, высокие горы, покрытые вековыми дремучими лесами, мрак бездонных ущелий способствовали формированию здесь народа, обладающего крепкой, подобно окружающим его скалам, грудью и бесстрашным, как у живущих в этих лесах тигров, сердцем… Здесь рядом с монастырями отрекшихся от мира отшельников возвышались княжеские твердыни, их грозные крепости, и крест соседствовал с мечом», - рассказывал писатель Раффи, который обошёл эти края в начале 80-х годов XIX столетия. С каждой цитатой из его работы «Меликства Хамсы» мне казалось, что писатель идёт рядом и подсказывает дорогу.
35.
Село Талыш с хребта Арегнасар по дороге к монатырю Орек.
Я прикрутил к фотоаппарату «телевик» и сделал несколько кадров. С высоты открывалась шикарная панорама на северо-восток - холмы переходили в расчерченную полями равнину.
36.
За противотанковым рвом в дымке угадывалось большое азербайджанское село - длинная аллея пирамидальных тополей и такие же белые домики, как и на армянской стороне. Напрямую до него было километров шесть или семь. Я посмотрел на карту: похоже, это было Тап-Каракоюнлу. Тоже, как и Талыш, «конец географии», тоже нет хода дальше - азербайджанцам на юг, армянам на север.
37.
К северу от хребта Арегнасар. На дальнем плане - азербайджанское село Тап-Каракоюнлу.
Эх, обратиться бы птицей! Минут 15 вольного лёта - и ты на крыше деревенской школы или на ветке граната. Без крыльев же дело дрянь. Траншеи, доты, колючая проволока, минные поля - всё сулит верную гибель не на той, так на другой стороне.
Дальше от замка Мелик-Бегларянов, километрах в десяти к западу, находится знаменитая Гюлистанская крепость. В соседнем одноимённом селе два века и три года назад был положен конец очередной войне между Россией и Персией. Согласно мирному договору, Карабах, Дагестан, ряд областей Грузии и современного Азербайджана «на вечные времена» отходили русскому царю. Осознавали ли тогда, что в земной жизни не бывает ничего вечного? Совсем недавно, в самом конце ХХ века, Гюлистанская крепость превратилась в «полюс недоступности» - сразу за ней прошла передовая линия азербайджанских укреплений.
«А ведь Орек гораздо ближе! И дойти до него реально! Вон сколько в Сети фотографий, - думал я. - Но где он прячется, на какой поляне?»
Монастырь открылся внезапно. Уже теряя надежду в отсутствие подсказок от Раффи, я оглянулся со следующего холма и увидел полуразрушенный храм. Как отшельник в ветхом рубище, он будто вышел из чащи полюбоваться закатом.
38.
Вернувшись на километр-полтора, я поднялся к заброшенной обители по той же тропе, что потерял на полдороги от замка владетелей Гюлистана.
39.
Перестроенный более семисот лет назад монастырь V века - остатки колокольни над входом, широкий притвор и маленький молельный зал под остатками двускатной кровли - был невелик даже по меркам армянского зодчества. Из древнерусских образцов схожего времени с ним мог бы сравниться по площади, пожалуй, храм Покрова на Нерли или Георгиевский собор в Юрьеве-Польском.
40.
План монастыря Орекаванк. (Шаген Мкртчян. Историко-архитектурные памятники Нагорного Карабаха. - Ереван, 1988. С.60.)
Я подошёл ближе и поздоровался. Повязанные на деревьях платки от паломников ещё не успели выцвести.
41.
Кое-где на потемневших от времени стенах из колотого известняка были вырезаны небольшие кресты разной формы.
42.
43.
Снаружи справа от входа стояли явно средневековые хачкары...
44.
...а над самим входом читалась строительная надпись с именами зодчего Ованеса и священника Степаноса, восстановивших Орекаванк в конце XIII века.
45.
Внутри было пусто, темно и тихо. Первый же шаг отозвался таким гулким эхом, что я вздрогнул от неожиданности. Притвор служил одновременно усыпальницей епископов Орека, резные плиты с их именами покрывали пол. На камне в алтарной части с крошечными окнами-бойницами были закреплены свечи с подгоревшими фитилями. Рядом лежал коробок спичек.
46.
Монастырь был в запустении и за много лет до Раффи. Последний передо мной человек приходил сюда, вероятно, дней восемь назад - на Рождество по календарю Армянской церкви. Чувство уединения было таким сильным, что я и вправду почувствовал себя средневековым отшельником.
47.
***
На пути из Орека, когда на небе уже высыпали звёзды, незримый спутник-писатель решил меня покинуть. Одиночество начинало казаться абсолютным. Колеи, пробитые военными грузовиками в светло-коричневой глине, вели обратно в Талыш. Невысокий хребет Арегнасар с монастырём оставался за спиной. Я шёл по обочине, поёживаясь от подступавшего вечернего холода, и разговаривал сам с собой. Такие импровизированные диалоги помогали не очень - тишина и сумерки становились всё гуще и всё больше угнетали.
На востоке, где тьма была уже кромешной, над селом яркой точкой маячил крест (на фото 16 - вдали слева). Его установили совсем недавно, на двадцатый год освобождения села. С тех пор у путника появилась возможность почувствовать себя героем религиозной притчи: иди на свет - и не потеряешься.
48.
В селе меня уже ждали. Саркис подбросил поленьев в самодельную железную печку, его жена накрыла на стол, а их дети с робким любопытством разглядывали гостя.
49.
Я уже догадывался, что скоро на огонёк заглянут соседи и потечёт беседа на чудной смеси русского с армянским. Что здесь, на рукотворном краю света, я почувствую редкое умиротворение, почти не навещающее в больших городах. Спокойствие вопреки специфическому положению этого края.
Да, кажется, тут моё сознание ассимилировалось. И я не видел никакого смысла этому сопротивляться.
50.
Другие истории из поездки:
Очередное возвращенческое (краткие итоги)
Коротко в ч/б
Артефакты из недопризнанной республики
Про барана и осла
СМС-диалоги с родными
Самый грузинский район Южной Осетии
В Афганистан через Тбилиси
Бамут. Возвращение
Нагорный Карабах. Анекдот о прочном мире
Нагорный Карабах. Степанакерт - Мардакерт
Нагорный Карабах. Три месяца спустя
«Карабахские мачете». Привет Стёпе и… цыганам