ОСЕТИНСКИЕ ЭТЮДЫ. Опыты дорожного гостеприимства
Если кто запамятовал, мы с вами собрались навестить Южную Осетию. Едем, чтобы увидеть жизнь республики между первой и второй грузинскими войнами. На дворе март 2001 года.
Вчера мы застопили попутный "КамАЗ" и вместе с радушными дальнобойщиками-осетинами направились на юг, в сторону Главного Кавказского хребта. Пора уже наконец пересечь границу. Осталось только перекусить на дорожку...
За посёлком Мизур разулыбавшееся солнышко раздело нас до рубашек. Вслед за ним заулыбались шире и мы. А затем всех троих в одно и то же время посетила мысль, уже однажды высказанная Винни-Пухом в чудных стихах:
Час-другой пролетит, словно птица,
И настанет пора подкрепиться.
Как и водится в подобных случаях, мы поняли друг друга телепатически, по одному выражению оголодавших глаз. Наши завтраки остались далеко в прошлом, но перспектива сытного обеда, к великому счастью, оказалась близкой. Через пяток километров мы упёрлись взглядом в придорожное кафе "Горец".
- Пошли кушать, студент! - зовут мужики. Первые шаги после кабины по земле... ох, трудновато - ноги затекли не по-детски. Но все последующие проделываешь вприпрыжку, спеша заправить вкусным горючим свой биомотор.
Из кафешки пулей вылетает пострел лет 10-11 и бросается на шею Имзару.
- Здорово, Арсенчик! Соскучился? - Имзар сажает пацанёнка на плечи и начинает катать по двору.
- Это сын хозяйки, - поясняет Володя. - Мы тут часто ездим, давным-давно знакомы. Сейчас увидишь, она нас очень уважает.
На пороге появляется хозяйка по имени Майя. Живи она во времена Рубенса, он непременно сделал бы её, пышнотелую и волоокую, героиней своих полотен. Да не один он - многие из великих, наверное, сочли бы за честь воспеть красоту женщины-аланки: и эти распущенные волосы цвета воронова крыла, и глаза-угли на смугловатом лице, и плавно-неторопливую изящность движений... Не потому ли "камазисты", эти пилигримы по долгу службы, всегда рады заехать к Майе на огонёк?
Тем временем она, болтая одновременно по-осетински с Володей и по-грузински с дальнобойщиками из Рустави, ставит на стол вкуснятину. Горячий борщ со сметаной и огромными кусками мяса, нарезанный ломтями пышный каравай белого хлеба, светлое владикавказское пиво "Дарьял" и круглый осетинский пирог "картоф-джын" с картошкой и сыром. В общем, триумф желудка и торжество кавказского гостеприимства! Не сильно ошибусь, сказав, что здешний обычай боготворить гостя пошёл сразу после Великого потопа. Точнее, с тех пор, когда на склоне гор стало больше одного дома, и люди разного роду-племени стали навещать друг друга.
Здесь помнят и многие кровопролития - от походов арабских халифов, персидских шахов, турецких пашей и русских экспедиционных корпусов до "мелкомасштабных" межродовых усобиц, когда люди годами сидели в четырёх стенах, боясь кровной мести. Обо всём этом могли бы рассказать каменные оборонительные башни, что стоят по всему Кавказу, словно безмолвные богатыри-нарты.
Гость в доме - Бог в доме, говорят здесь. От Терека до Аракса, от Поти до Баку по отношению к гостю судили о хозяевах, а через них - о народе в целом. С гостями братались, в знак особого уважения даже отдавали им на воспитание собственных детей и считали личным врагом любого, кто причинял гостю страдания. Личное время хозяев всецело принадлежало тому, то перешагнул порог их дома с миром.
Впрочем, прошедшее время здесь ни к чему. Создаваемый веками обычай гостеприимства не смогли уничтожить ни массовый туризм в советское время, ни кровавые межнациональные распри после распада "единого, могучего". Заботу и участие совершенно незнакомых людей мне приходилось чувствовать в полуразрушенном Сухуме и спокойном Нальчике, воспетом Лермонтовым монастыре Джвари и общаге Ереванского университета, и даже в войсковой части мятежного Карабаха, устроенной в здании бывшего степанакертского вокзала.
Пришло время отправляться в путь. Расплатились ли Имзар и Володя, осталось тайной. Скорее всего, они сделали это незаметно для меня и за меня, пока мы с Арсенкой занимались борьбой на крыльце. Когда же я пошёл благодарить хозяйку, та от денег наотрез отказалась: с гостей не беру. Мужиков же явно расстроили мои "московские замашки" - расплачиваться за себя.
- То, что делается от души, на деньги не меряй, - говорили они по дороге, наперебой читая импровизированную лекцию "Почему Кавказ не Москва". - Так что убери их обратно и, пока едешь с нами, не доставай - обидишь.
...Я пишу эти строки спустя почти четыре месяца после возвращения домой, когда что-то помнится уже не так свежо, а что-то вообще изгладилось в памяти. Но накопленный на ТрансКАМе (да только ли там?) заряд альтруизма цел и, уверен, будет пополняться с каждым путешествием. Я твёрдо знаю, что при каждом удобном случае буду выплёскивать его на друзей, родных, да и на совсем незнакомых. На тех же стопщиков, например. Особенно когда у меня будет своя машина.
====================
Другие рассказы из сборника:
[Пара строк из Карабаха]
http://serge-novikov.livejournal.com/1832.html
[Страна гор в стиле ]
http://serge-novikov.livejournal.com/1757.html
[О любви, рефлексах и дорожном счастье (вместо предисловия)]
http://serge-novikov.livejournal.com/1026.html
Вчера мы застопили попутный "КамАЗ" и вместе с радушными дальнобойщиками-осетинами направились на юг, в сторону Главного Кавказского хребта. Пора уже наконец пересечь границу. Осталось только перекусить на дорожку...
За посёлком Мизур разулыбавшееся солнышко раздело нас до рубашек. Вслед за ним заулыбались шире и мы. А затем всех троих в одно и то же время посетила мысль, уже однажды высказанная Винни-Пухом в чудных стихах:
Час-другой пролетит, словно птица,
И настанет пора подкрепиться.
Как и водится в подобных случаях, мы поняли друг друга телепатически, по одному выражению оголодавших глаз. Наши завтраки остались далеко в прошлом, но перспектива сытного обеда, к великому счастью, оказалась близкой. Через пяток километров мы упёрлись взглядом в придорожное кафе "Горец".
- Пошли кушать, студент! - зовут мужики. Первые шаги после кабины по земле... ох, трудновато - ноги затекли не по-детски. Но все последующие проделываешь вприпрыжку, спеша заправить вкусным горючим свой биомотор.
Из кафешки пулей вылетает пострел лет 10-11 и бросается на шею Имзару.
- Здорово, Арсенчик! Соскучился? - Имзар сажает пацанёнка на плечи и начинает катать по двору.
- Это сын хозяйки, - поясняет Володя. - Мы тут часто ездим, давным-давно знакомы. Сейчас увидишь, она нас очень уважает.
На пороге появляется хозяйка по имени Майя. Живи она во времена Рубенса, он непременно сделал бы её, пышнотелую и волоокую, героиней своих полотен. Да не один он - многие из великих, наверное, сочли бы за честь воспеть красоту женщины-аланки: и эти распущенные волосы цвета воронова крыла, и глаза-угли на смугловатом лице, и плавно-неторопливую изящность движений... Не потому ли "камазисты", эти пилигримы по долгу службы, всегда рады заехать к Майе на огонёк?
Тем временем она, болтая одновременно по-осетински с Володей и по-грузински с дальнобойщиками из Рустави, ставит на стол вкуснятину. Горячий борщ со сметаной и огромными кусками мяса, нарезанный ломтями пышный каравай белого хлеба, светлое владикавказское пиво "Дарьял" и круглый осетинский пирог "картоф-джын" с картошкой и сыром. В общем, триумф желудка и торжество кавказского гостеприимства! Не сильно ошибусь, сказав, что здешний обычай боготворить гостя пошёл сразу после Великого потопа. Точнее, с тех пор, когда на склоне гор стало больше одного дома, и люди разного роду-племени стали навещать друг друга.
Здесь помнят и многие кровопролития - от походов арабских халифов, персидских шахов, турецких пашей и русских экспедиционных корпусов до "мелкомасштабных" межродовых усобиц, когда люди годами сидели в четырёх стенах, боясь кровной мести. Обо всём этом могли бы рассказать каменные оборонительные башни, что стоят по всему Кавказу, словно безмолвные богатыри-нарты.
Гость в доме - Бог в доме, говорят здесь. От Терека до Аракса, от Поти до Баку по отношению к гостю судили о хозяевах, а через них - о народе в целом. С гостями братались, в знак особого уважения даже отдавали им на воспитание собственных детей и считали личным врагом любого, кто причинял гостю страдания. Личное время хозяев всецело принадлежало тому, то перешагнул порог их дома с миром.
Впрочем, прошедшее время здесь ни к чему. Создаваемый веками обычай гостеприимства не смогли уничтожить ни массовый туризм в советское время, ни кровавые межнациональные распри после распада "единого, могучего". Заботу и участие совершенно незнакомых людей мне приходилось чувствовать в полуразрушенном Сухуме и спокойном Нальчике, воспетом Лермонтовым монастыре Джвари и общаге Ереванского университета, и даже в войсковой части мятежного Карабаха, устроенной в здании бывшего степанакертского вокзала.
Пришло время отправляться в путь. Расплатились ли Имзар и Володя, осталось тайной. Скорее всего, они сделали это незаметно для меня и за меня, пока мы с Арсенкой занимались борьбой на крыльце. Когда же я пошёл благодарить хозяйку, та от денег наотрез отказалась: с гостей не беру. Мужиков же явно расстроили мои "московские замашки" - расплачиваться за себя.
- То, что делается от души, на деньги не меряй, - говорили они по дороге, наперебой читая импровизированную лекцию "Почему Кавказ не Москва". - Так что убери их обратно и, пока едешь с нами, не доставай - обидишь.
...Я пишу эти строки спустя почти четыре месяца после возвращения домой, когда что-то помнится уже не так свежо, а что-то вообще изгладилось в памяти. Но накопленный на ТрансКАМе (да только ли там?) заряд альтруизма цел и, уверен, будет пополняться с каждым путешествием. Я твёрдо знаю, что при каждом удобном случае буду выплёскивать его на друзей, родных, да и на совсем незнакомых. На тех же стопщиков, например. Особенно когда у меня будет своя машина.
====================
Другие рассказы из сборника:
[Пара строк из Карабаха]
http://serge-novikov.livejournal.com/1832.html
[Страна гор в стиле ]
http://serge-novikov.livejournal.com/1757.html
[О любви, рефлексах и дорожном счастье (вместо предисловия)]
http://serge-novikov.livejournal.com/1026.html