Всем приказано быть духовными
Раз уж в предыдущем моем скетче речь зашла о книге митр. Вениамина (Федченкова), то стоит сказать пару слов и о самом ее авторе. Это чрезвычайно интересная и многогранная личность, я вам скажу! На кое-что из биографии владыки есть смысл обратить внимание и сегодня…
Он был яркой фигурой в Белом движении. В 1920 году владыка принял предложение Врангеля возглавить военное духовенство т.н. Русской армии и был назначен епископом армии и флота. Несмотря на свое неприятие большевистского переворота (он стоял за написанием «Основных тезисов обличения лжеучений социализма»), Вениамин старался придерживаться принципов пастырской универсальности: «Для Церкви и белые, и красные, если только они верующие, одинаково приемлемые, а, следовательно, я, работая с белыми, не ухожу от народа» - говорил он на проповеди перед белогвардейцами. Он не боялся быть… непопулярным.
Он был… романтиком (в смысле не-реалистом). Нравы белогвардейцев его удручали. Он говорил Врангелю, что Белая армия, хоть и героична, но совершенно не христианская. С эттим нужно было что-то делать!
По старой доброй русской традиции с бездуховностью решено было бороться запретами и обязаловками. На всей территории, контролируемой войсками генерала Врангеля, его приказом были назначены специальные дни, когда всем предписывалось поститься, каяться и причащаться. Так и вспоминается из «Кин-дза-дзы» приказ господина ПэЖэ всем пацакам надеть намордники и радоваться (простите).
Митрополит даже подготовил проект указа о запрещении матерной брани в войсках и, как говорят, Врангель его «одобрил, но не подписал» - тут уж господа офицеры изволили это всё опротестовать, освистать и обложить матом: солдатам и без того было за что получать трындюдей и вводить еще одну статью для прещений в условиях активных боевых действий никто не собирался. Так, глядишь, следующим указам и по бабам еще запретят ходить...
Кстати, митрополит Вениамин был одним из тех, благодаря которым «появился» и сам генерал Врангель. «22 марта 1920 года, получив предложение стать главнокомандующим , генерал Врангель прибыл в архиерейский дом к епископу Вениамину и присутствовавшему там архиепископу Полтавскому Феофану (Быстрову). Генерал обратился с просьбой высказать мнение, следует ли ему принимать командование Вооружёнными силами Юга России. Оба архиерея дали положительный ответ, после чего Врангель принял предложение и был избран главнокомандующим. 25 марта, в Благовещенье, новый Главнокомандующий появился в Морском соборе. Епископ Вениамин приветствовал его крайне воинственной речью: "Дерзай, вождь! Ты победишь, ибо ты Петр, что значит камень, твердость, опора. Ты победишь, ибо сегодня день Благовещения, что значит надежда, упование. Ты победишь, ибо сегодня храмовой праздник церкви того полка, которым ты командовал в мировую войну". Ну, а чем оно все закончилось, мы знаем: разгромом и иммиграцией…
В ноябре 1920 года вместе с остатками Русской армии и гражданскими беженцами владыка эвакуировался из Крыма…
Неожиданно, но! В иммиграции владыка начинает отстаивать не только «охранительные» идеи, но уже и бороться за деполитизацию церковной жизни, безуспешно инициируя запреты на политические формулировки в церковных документах (понятно, какого плана были эти формулировки). В целом, он ощущает себя чужим на этом заграничном празднике выживших и ищет возможности вернуться в Россию.
В 1926 году он подается на советскую визу. Ему поставили условие: только если он осудит Белое движение. Но Владыка отказался это сделать и заявил лишь о своем согласии признать советскую власть. Визу выдали, но в самый последний момент от поездки им решено было отказаться - отговорили!
В 1930 году митрополит Сергий (Страгородский), будучи тогда Заместителем Патриаршего местоблюстителя, отстраняет митрополита Евлогия (Георгиевского) от управления русскими приходами в Западной Европе. Из-за этого все русские архиереи вслед за Евлогием уходят в юрисдикцию Константинопольского Патриархата, а митрополит (тогда епископ) Вениамин был единственным, кто предпочел остаться верным московскому Патриаршему Синоду…
В 1933 году вл. Вениамин был назначен управляющим Алеутской и Северо-Американской епархией. Несмотря на то, что там за ним намертво приклеилась репутация «красного епископа», в условиях крайне неблагоприятной для себя среды ему удалось организовать или собрать под своим омофором около 50-ти приходов. Не стоит думать, что они сплошь состояли из большевицких симпатизантов или врангелевских ветеранов.
В 1939 году преосвященный Вениамин был возведен в сан митрополита - как сказано в указе, «ввиду особого положения нашей маленькой епархии в Америке перед лицом воинствующих раскольников…».
Во время Второй мировой войны, в отличие от едва ли не всех архиереев РПЦЗ, осудил политику нацисткой Германии и стал не только молитвами, но и гражданским активизмом поддерживать борьбу Красной армии: собирал медикаменты и материальную помощь и, как бы мы сказали сегодня, участвовал в пропаганде и медийной поддержке СССР.
В 1945 году, сразу после победы, получил гражданство Советского Союза. В 1947 году назначен митрополитом Рижским и Латвийским а в 1948 году окончательно переезжает в СССР. Великая вера и отвага.
Не знаю, пожалел ли митрополит Вениамин когда-нибудь о своем возращении… Проблемы у него начались сразу. Он обвинялся в поддержке репрессированного духовенства и мирян - в те времена тоже криминализировались донаты: а также в том, что поддерживал переписку с «не теми парнями» как в Союзе, так и на загнивающем Западе, и за то, что делал прозрачные намеки на несвободу Церкви в государстве... Ну, тут пока все понятно и предсказуемо...
Особенно усложнилась жизнь у владыки после того, как он неожиданно осудил участие Церкви в работе… Советского комитета защиты мира.
Помните шутку о том, что бороться или воевать за мир - то же самое, что и сношаться за девственность? Так вот, у владыки была формально схожая позиция. В своем донесении уполномоченный по делам религии Латвии писал, что вл. Вениамин будто бы утверждал, что «Состояние мира не зависит от воли людей, за мир нельзя бороться, за него только можно молиться. В частности он указал, что выступления митрополита Николая (Ярушевича, митр. Крутицкого и Коломенского - прим. S.L.) по вопросам мира, в той части, где он указывает, что „борьба за мир есть осуществление заветов Христа“ - канонически неправильна… среди приближенного духовенства митрополит Вениамин допускал более резкие высказывания против участия духовенства в международном движении за мир».
В результате владыке объяснили политику партии и велели ему сделать обращение к пастве в свете доведенных ему «разъяснений». И тот в одном из своих поздравлений затронул «проблемы мира», но опять не в том ключе, как хотелось коммунистам…
Все же, какая удивительная метаморфоза от наэлектризованного духовника Белой армии, воюющей «за Бога и Родину», через нейтральную аполитичность в иммиграции к небезопасной анти-политичности в СССР! Нам кажется удивительным, что владыку тригернуло на какие-то совершенно второстепенные бумажки ничего не значащего Комитета защиты мира, который нам сегодня кажется чем-то бессмысленным, бесперспективным и потому невинным. Мы ж не за войну ведь, правда? Вот и владыка вряд ли был милитаристом (как минимум, к описываемому времени).
Но нужно помнить, что Комитет защиты мира - это не просто «за все доброе против всего плохого». Это инструмент давления, контроля и целенаправленного материального изничтожения Церкви в СССР.
Ну, а может, и стыд за лжепророчества в заздравицах Врангелю сделал его осторожным в таких вопросах - ожегшись молоком, подуешь и на воду.
…Митрополита Вениамина смещают с Рижской кафедры, вследствие чего он оказался управляющим Ростовской епархией. Там он знакомится с архиепископом Лукой (Войно-Ясенецким), которому было что рассказать о своей прожитой жизни в лагерях… На новом месте владыка стал уже значительно тише и покладистее: и сам подписывался под «Стокгольмским воззванием» Всемирного совета мира (о запрещении атомного оружия и признании военным преступником того правительства, которое первым его применит) и дал благочинным указания разъяснять верующим о необходимости участия в этих подписках, а также «всегда охотно, лояльно выполнял советы, пожелания и указания уполномоченного Совета». Не удивлюсь, если еще и подписку на газету «Правду» оформил...
И, казалось, все уже было хорошо (в смысле терпимо) - но до тех пор, пока в 1955 году владыка не разослал всем приходам «Утешительное слово», в котором решил утешить свою паству по поводу усиливающейся антирелигиозной кампании, чем, собственно, публично заявил о наличии таковой в СССР. Московская Патриархия среагировала оперативно в стиле «здесь такой больше не работает». Заминая скандал, Вениамина переводят в Саратов, но это не помогло: он и там, согласно рапорту уполномоченного, в течение первых же дней «проявил себя как махровый реакционер, монархист, для которого чужды советский народ, родина, патриотизм» и как «плохо замаскированный враг советского государства и народа»...
В принципе, это было «понятно» самого первого дня пребывания митрополита в СССР. Просто большевики всегда старались доказать всему миру, что в СССР гонений на религию нет. Поэтому за границей очень внимательно следили за судьбой митрополита - понимание этого властями определенно и помогало ему: дескать, «смотрите, какие гонения? Да у нас даже врангелевские недобитки служат спокойно!». Но это не спасало полностью от проблем и не могло работать всегда...
После того, как личность Вениамина была полностью разыграна советскими политиканами, его судьба была окончательно предрешена: в 1958 году он под угрозой возбуждения уголовного дела был отправлен «на покой» (т.е., на пенсию) с необходимостью проживания в Псково-Печерском монастыре. Там он, кстати, и дописал начатую им еще в США книгу «О вере, неверии и сомнении»…
P.S. Умер владыка в 1961 году. В конце XX века Псково-Печерский монастырь начал ходатайствовать о его прославлении в лике преподобных отцов Псково-Печерских, но на какой стадии рассмотрения это дело сейчас, я не знаю.