Вера - всегда чудо
Мои ответы на вопрос корреспондента "Вечернего Минска"
Протоиерей Сергий Лепин: Вера - всегда чудо
Как многие сверстники, он учился в обычной советской школе, был комсомольцем, занимался спортом и увлекался рок-музыкой. Почти случайная встреча в храме перевернула его жизнь.
Сегодня получивший фундаментальное богословское и светское образование протоиерей Сергий Лепин возглавляет Синодальный информационный отдел БПЦ и служит в Спасо-Преображенской церкви в Ракове, активно публикуется в серьезных изданиях. И даже ведет свой блог в ЖЖ, которому уже 18 лет.
Доказательство Канта и теорема Ферма
- Отец Сергий, хочу задать вам как богослову и философу в одном лице давно интересующий меня вопрос. В романе «Мастер и Маргарита», если помните, «заграничный гость» напоминает Берлиозу о пяти доказательствах бытия Божия, которые Иммануил Кант «начисто разрушил», а затем, «как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое». Что Воланд имел в виду?
- Я полагаю, речь идет о нравственном доказательстве. Философ разрабатывает этот аргумент в границах своего учения о так называемом практическом разуме. Он пытается показать, что вне концепции существования Бога наши представления о морали противоречивы и ущербны, поскольку не предполагают возможности построения теории справедливости и воздаяния. Это если очень упрощенно. Я, кстати, когда-то писал диссертацию, исследуя некоторые из имевшихся доказательства бытия Бога. Своих аргументов я не изобрел, но уверен, что и среди старых есть такие, которые мы веками понимали неправильно - например, онтологический аргумент Ансельма Кентерберийского. Вряд ли сейчас есть смысл вдаваться в эту специфическую тему.
- А вот, например, сталкиваясь с откровенным атеистом или скептиком, вы пытаетесь его убедить, у вас есть убойный аргументы?
- Нет. Если человек глуп, то умные книги, как правило, не помогают. Умнее может становится только умный. Дурака учить - только портить. Так и доказательства бытия Бога: они не нужны для того, что бы начать верить. Они служат, скорее, для того, чтобы развить и гармонизировать свою веру в составе множества других проявлений чувственно-интеллектуальных способностей человека. Да и не бывает убойных лекарств, которые помогали бы всегда, всем и сразу. Если кто-то предлагает такое, то это в лучшем случае пустышка. А в худшем - отрава. Победа в споре с атеистом не предполагает того, что тот, проиграв, сразу уверует. Верно и обратное: если проиграю я, то и я не стану атеистом. Я просто вернусь в библиотеку, спрошу у старшего товарища, помолюсь, подумаю… Атеистом становятся по-другому. Рациональная составляющая в вере значительна, но ее не нужно преувеличивать. Это уже такая изюминка на торте, приправа в общем блюде. Кстати, и нерациональные компоненты в составе так называемого «научного мировоззрения» тоже не стоит не дооценивать.
- Почему тема доказательство существования Бога такая сложная?
Потому что все три слова, из которых состоит название темы, сами по себе проблематичны. Что значит доказать, и как должна выглядеть необходимая нам теория доказательств? Что такое бытие и существование? Кто такой Бог? Плюс эти слова попарно - тоже огромные проблемы (например, сущность теорем существования и пр.) … Эти доказателсьтва сами по себе наукоемки - короче, проще так поверить... Например, я могу взять и пристать к математику с вопросом: «А доказательство теоремы Ферма существует?». Он скажет «да». А я ему «А докажи!». А он такой возьмет и нарисует мелом на доске какие-нибудь непонятные для меня крючки. Я даже смысла их не пойму. Также и бытие Бога - о его доказательстве может спросить каждый, но не каждый сможет оценить ответ, даже если он будет очень компетентный. Понимание вопроса тербует хорошей гуманитарной подготовки. А некоторые доказательства бытия Божия тоже пишутся с использованием логических формул, которые ничего не скажут обывателю. Рациональные аргументы выполняют определенную роль в нашей вере. Но нередко вера - это само по себе уже чудо, которое происходит не почему-то, не в результате чего-то, а чему-то вопреки. Вера - это не просто состояние одного лишь ума. Это целый комплекс чувств, воли, желаний, данных опыта, ментальных состояний, который в святоотечкской традиции называется сердцем - термином, который указывает на цельность человеческой природы…
Судьбоносное «да»
- Как вы сам пришли к вере - благодаря набожным родителям, дедушки с бабушкой, или, может, пережили серьезное потрясение?
- Нет, родители у меня самые обыкновенные: мать учительница, отец - ныне покойный, был вашим коллегой, журналистом газеты «Бабруйскае жыцце». И потрясений никаких не было. Я родился в Кировске, до 14 лет рос в Могилеве, учился в детско-юношеской спортшколе - играл в водное поло, тренировался дважды в день.
Когда мои родители переехали в Бобруйск, ватерпольной команды там не оказалось, и мои занятия спортом постепенно сошли на нет. Зато я пошел в обычную школу, будущую гимназию, с очень серьезным литературным уклоном. Много приходилось читать и думать. Параллельно увлекся рок-музыкой, играл на гитаре, писал тексты, причем иногда с социальной проблематикой. Через рок музыку, как это ни странно, я вышел на проблематику добра и зла… А там уже и до Бога недалеко. Если не упадешь в какую-нибудь бесовщину, конечно.
- Чему, наверное, поспособствовало близкое знакомство с Толстым, Достоевским и другими классиками?
- Отчасти да. И однажды нас с одноклассницей отправили в церковь, чтобы договориться со священником о встрече. Это уже был конец восьмидесятых. Договориться не удалось, но посещение храма меня здорово впечатлило. Оно собрало воедино все мои случайные воспоминания, переживания, эмоции, образы, идеи, которые у меня возникали при произнесении слова «церковь». Я уходил из церкви с пониманием того, что я хочу сюда вернуться снова.
И я однажды пришел. И сразу после службы я отважился зайти в пономарку и первому встреченному там священнику, поздоровавшись, сказал, что хотел бы поступить в семинарию. Батюшка, узрев перед собой длинноволосого юнца в джинсах, клепках и с гитарой, и бровью не повел. Он, словно полицейский - права, перечислил все, необходимое для поступления. И присовокупил, мол, приходи, спрашивай меня, если у тебя будут возникать вопросы, а я буду спрашивать тебя.
- Батюшка этот жив?
- Нет, к сожалению. Царствие ему Небесное! Я понимаю, что вся моя дальнейшая жизнь зависела от того, как он себя поведет. И с тех пор сделал для себя вывод, что для того, чтобы человек в будущем мог стать тем, кем он должен стать, его нужно принять таким, каким он есть. Сейчас!
Я начал ходить в храм, стоять на службах, потом начал пономарить - оказался по ту сторону иконостаса, так сказать. И как-то раз, во время какого-то праздника, к нам пришли гости и за столом среди взрослых зашел разговор о детях. Мои родители жаловались своим друзьям на странное «хобби» своего сына: мол, у всех дети как дети, а наш то в музыку ударится, то вот теперь в церковь повадился ходить. И одна из маминых подружек обратилась ко мне: Сережа, ты и вправду и в Бога веришь? Вопрос застал меня врасплох. Я спервые отвечал на него в своей жизни. Я на секунду задумался и сказал «Да»… И мне самому стало страшно от своего признания, поскольку я почувствовал, что мой ответ был обращен не только к этой компании, но и к самому Господу. И, в принципе, моя жизнь с тех пор поделилась на две неравные части: до этого «да» и после. Я поступил в семинарию в Жировичах, позднее там же отучился в духовной академии. А чтобы увеличить свою компетенцию в определенных вопросах, закончил еще и БГУ по специальности «философия» и аспирантуру в Гродненском университете. Докторскую я защищал в Варшаве, на православном факультете христианкой теологической академии.
Благословение на блоги
- Помимо своих прямых обязанностей, вы еще и ведете свой блог в интернете. Ощущаете обратную связь с теми, кому адресуете свои записи?
- Конечно. Более того, если я начинал исключительно как блогер в «Живом Журнале» - LiveJournal, то сейчас делаю ретрансляцию своих статей из «ЖЖ» в другие социальные сети - Facebook, В контакте, даже в Одноклассники. Ну, миллионов подписчиков нет, но своя аудитория имеется, все же. Вообще интерес к церкви, к ее жизни обитателями социальных сетей проявляется достаточно остро. Не всегда, конечно, получаю только восторженные отзывы и лайки, одобрение и благочестивые вопросы, бывает и по-другому…
- А как пришли к этому, пришлось ли брать благословение у церковного начальства?
- Да, разумеется. Первую запись в «ЖЖ» я сделал в 2002 году, фактически 18 лет назад. В лучшие дни у меня было по 3 с половиной, а то и 5 тысяч просмотров. Это немало, знаю, что многие районные газеты не имеют такой статистики. Моя миссионерская, проповедническая деятельность даже поощрена Патриаршей грамотой за ведение блога в «ЖЖ». Переоценили, конечно, но приятно.
- Изначально искали общий язык с молодежной аудиторией?
- Нет. Скорее, пытался найти читателя, близкого мне по мировоззрению, духовному опыту. Я ни под кого не подстраивался. Я как бы сказал всем: если нравится, то милости просим, а ежели нет, то поди поищи другого батюшку - их много. Так что, если любите лонгриды и задачи со свездочкой, то милости просим и вас.
Я не ориентировался и на откровенно религиозных людей, которых интересуют только вопросы устава, где найти акафист такой-то иконе Божьей Матери, можно или нельзя сегодня есть рыбу. Я не делал ставку и на какой-то определенный возраст. Хотя, так сложилось, что в большинстве своем мой читатель достаточно взрослый человек. Сегодня активно развивается как официальное присутсвие БПЦ в сети Интернет, так и неофициальное. Блогосфера относится ко второму, как правило. Каждый блогер, каждый проповедник пишет о чем-то своем и по-своему, обращается к своей аудитории. Я уже тоже старею и некоторые веяние моды на всякие там инстаграмы мне не понятны. С одной стороны мы ждем появления новых талантливых авторов, а с другой - хочется, чтобы в параде бездарностей и неадекватностей не участвовали духовные лица.
- Вы принимаете участие в выпуске журнала «Вестник Минской митрополии»?
- Да, некоторое время был его главным редактором. Слава Богу, он разросся, и этим теперь занимается отдельный человек.
Уроки пандемии
- У вас нет ощущения, что сегодняшняя ситуация с коронавирусом посеяла в душах людей зерна сомнения и уныния?
- Знаете, любая эпидемия, нашествие и несчастье в том или ином смысле являются, с одной стороны, искушением нашей веры, испытанием, которое не все выдерживают по разным причинам. Кто-то разочаровывается и уходит в свои заботы и проблемы, забывая о Боге и религии. Но многие, наоборот, обращаются к Господу, усерднее молятся.
История с COVID-19 показывает, что наши надежды на возможности научно-технического прогресса все-таки слишком оптимистичны и должны быть немножечко умерены. Многие лично убедились, как важно оставлять место для молитвы, никогда не теряющей свой смысл, а напротив, в определенных ситуациях обретающей еще большее значение.
- Но как оценить свалившуюся напасть - наказание ли это за грехи человечества, испытание, попущение Господне?
- Знаете, когда мы упоминаем пандемию, речь идет о болезни и страдании. И с моей стороны было бы неправильным наделять чужую беду смыслом - каждый должен это сделать сам. Каждый в границах собственной жизни должен сам для себя найти ответ, чем для него явилась эта чума, какой урок он лично из нее вынес. То есть если человек подумает, что это было каким-то наказанием, то должен для себя определиться, есть ли какая-то связь болезненного состояния с его греховностью. А другой, наоборот, может посчитать недуг знамением: пусть лучше это произойдет сейчас, чем потом что-то более серьезное. Все весьма вариативно!
Наверняка в любой болезни каждый христианин должен попытаться увидеть какие-то новые возможности. Речь не идет о холодном циничном расчете фармацевтов и прочих коммерсантов от медицины. Мы получаем возможности узнать что-то неведомое, испытать какие-то новые смыслы и переживания. Один опыт самоизоляции чего стоит! Я надеюсь, эта эпидемия напомнила о том, что нельзя чересчур уповать на свое здоровье, нужно больше времени уделять семье, родителям, самообразованию, размышлениям и молитве.
Владимир Писарев