мой фотоальбом «Творение Блага»
Грант Президента РФ для поддержки творческих проектов
общенационального значения в области культуры и искусства
фотоальбом «Творение Блага»,
объединяющий мои авторские социально-значимые проекты
анти-СПИД, анти-Туберкулёз и анти-Рак
(+ бонус из фотографий других моих выставочных проектов)
объём книги - 128 страниц
твёрдый переплёт, печать офсетная, бумага мелованная
обложка 250х230 мм, полосы 240х220 мм
тираж 555 экземпляров
ISBN 5-85607-020-8
презентация: сегодня, во Всемирный День музеев
Центральный Дом журналиста,
Мраморный зал, с 18:00 до 20:00
оптика добротворчества Сержа Головача / Александр Евангели
Художник Серж Головач сплетает красивые истории с этикой благотворительности. То и другое вскармливается своей эпохой, и в любой момент времени в любом обществе имеет свой привкус - он не всем нравится. К российской современности это относится в наибольшей степени. Красота заранее беспокоит утратой смысла и памяти, поскольку прекрасная форма заставляет забывать о том, что под ней; благотворительность принуждает видеть сквозь безобразное, изнуряя зрение. Но Головач не оставляет в своих образах благотворительности ни малейшего дуновения застоявшейся моральной дидактики и делает социально значимыми высокие стандарты прекрасного, разделяемые малочисленной богемой.
Красота и благотворительность в большой степени захватывают ту трепетную зону, где нечто уязвимое может по-разному называться, и художник должен отличаться особенной тактичностью. Где даже имя может ранить, особенно когда речь идет о детях, о больных детях и смерти. Где сама ситуация настолько заряжена эмоциями, что любая работа с ними подобна путешествию по минному полю - шаг в сторону, и фотография становится спекулятивной. И на этом заканчивается. Серж Головач, охраняемый вкусом и тактом, находит бритвенно точные решения.
Кажется невероятным, что обаятельный любимец медиа Серж Головач с его фантастической работоспособностью и востребованностью выпускает первый, а не, скажем, десятый масштабный альбом, потому что любой из его проектов мог превратиться в отдельную книжку. Однако есть плюс и в том, что перед нами оказывается сразу большой корпус его работ, что открывает взгляду его творческую эволюцию. Она может остаться незамеченной при беглом просмотре, и стоит указать на нее специально. Поскольку художник Головач работает с фотографическим медиумом, то выбор инструментов - это выбор способа видеть и представлять мир, в каком-то смысле выбор будущего. До 2008 года абсолютное большинство его работ сняты на пленку. Он работал с обычными узко- и среднеформатными (6х4,5 см) пленочными камерами до 2003 года, потом пять лет отдал панорамному формату (кадр 24х65 мм), а уже с 2008 окончательно сосредоточился на цифре.
Еще важнее, чем техника, вопрос выбора визуальных стратегий. У Сержа Головача много стратегий, их нелегко обобщать. К тому же не факт, что следует, поскольку у него даже повторяющиеся приемы нередко оказываются локальным решением, инструментальным ходом, и не всегда выражают его позицию художника. Тем не менее.
Прежде всего, он замечает то, что обычно скрывает повседневность, - красивые тела и лица. В его внимании к людям много искреннего простодушия и желания показать человека так, чтобы увиденное Головачом стало видно всем. Иногда это означает всего лишь стремление сделать приятное своей модели. Он создает портретный образ как блистательный, недостижимый предел человеческого совершенства. Он дарит своим моделям, далеко не всегда столь же сияющим, превосходство над их собственной банальностью. В своем поиске красоты он может доводить безупречную изысканность до самой границы с манерностью.
Нередко Головач работает как сценограф, строит кадр как театр характерных образов и моментов. Он утрирует, дарит надежды, комплименты. Его герои - триумфаторы современности, они удовлетворены тем, что все сбылось.
Но узнаваем он не только этим встроенным в его стилистику вкусовым балансированием. Он узнаваем собственным вытянутым форматом контрастных черно-белых снимков и высокими требованиями к композиции, к конструкции кадра.
Он жестко строит кадр, чтобы сделать его читаемым легко. Он выращивает в кадре свой мир со взвешенными страстями, дистанцированный, ласкающий, саркастичный, где начинают работать невидимые воображаемые схемы и представления, существующие в наших головах и помогающие нам жить. Иногда иллюзии работают лучше, чем лекарство, а сегодня работа с нашим эстетическим бессознательным совершается почти индустриально.
Головач, несомненно, работает с рецептивными лекалами нашего восприятия и представления, мы читаем его образы через знакомые коды. Он называет их, и когда они названы, они осваиваются визуальными языками массовой культуры, журнального глянца и газетного документа. Нам начинает казаться, что мы всегда это знали.
Головач - это такая мощная фабрика по производству новых слов и фраз коллективного визуального языка, по производству новых икон и кодов, он работает в довольно зыбкой зоне их становления. Это стратегия витального художника со своим видением. Он ищет незанятые зазоры, лакуны и формы современной жизни, которые заполняются общим согласием, протестом или неясным чувством, но не принадлежат к чему-то вполне артикулированному.
Иногда он апеллирует не к эстетической, а к физиологической чувственности (например, в серии «Отрыв»). Или рассказывает простую притчу (серия Intro).
В проекте «Рифмы» («Rhymes» = «Рифмы», 2004, 1-я Московская биеннале) Серж Головач находит визуальные параллели в орнаменте масс. Иногда он рифмует картинки метафорически, иногда композиционно или персонажно. Этот проект показателен своим строго отобранным набором разных визуальных стратегий.
Он чуток к проявлениям скрытого сходства. Скажем, в серии «Балет», создававшейся несколько лет, он указывает на сходство балета с фотографией. Он обнаруживает общее для фотографии и балета понимание пластической дисциплины как строгого формального канона. Такой взгляд на вещи естественным образом отсылает к национальным традициям - не только к традициям фотографическим и балетным, но также к литературным и философским. Строгое пластическое решение находит свои мировоззренческие опоры в русской формальной школе (Якобсон, Шкловский, Тынянов), а психологизм и эмоциональность ракурсной фотографии сплетаются своими корнями с русской литературой ХIХ века. В его лаконичном и выверенном «Балете» много великолепного формального сходства и много очевидных и неочевидных цитат - художник охотно подставляет нам образы для нашего культурного самолюбия, и, конечно, в балеринах мы видим Дега. Потому что вообще-то мы склонны видеть то, что уже видели.
Каждый раз он развивает приемы, решения, техники, которые умножают воздействие.
В серии «Держи себя в руках», композиционно решенной жестко и остроумно, Головач то ли выполняет любимое концептуалистское упражнение в социальной антропологии - анатомирует стереотипы массового сознания, то ли просто резвится. Голые мужики прикрывают промежность руками - каждый по-своему. Верх и низ, лицо и жест - весь субъект перед нами со своим языком и интонацией, со своей пластикой и застенчивой мужественностью. Лицо, как экран, не только показывает индивидуальность, но и скрывает, особенно когда есть что скрывать. Серж Головач раздевает своих героев, чтобы мы думали, что они скрывают лишь то, что прикрывают, а мы начинаем видеть социальную обусловленность различий между нами и нашу изначальную одинаковость.
Мужские образы заключают в себе не только яркую фотографическую фактуру, но и трагическую обреченность.
Драма в проекте «+» составляет невидимое основание истории, которая разворачивается одновременно в нескольких плоскостях. В фотографиях, напечатанных на оберточной бумаге, мы видим романтическое повествование об одном летнем дне под Парижем, это история красивого парня по имени Лео - арт-директора одного из парижских клубов - и его возлюбленного. Чего мы не видим - это медицинского диагноза Лео, он ВИЧ-инфицирован. Видимая история - это упаковка невидимой драмы в 48 картинах.
От трогательной эмоциональной выстроенности проекта «+» Серж переходит к социальному действию, превращает свою камеру в рупор активной социальной позиции.
Он делает проект «Глаза в глаза. Женщины против СПИДа» - серию панорамных женских портретов, в которой женщины, живущие с ВИЧ, и известные медийные персоны - актрисы, спортсменки, телеведущие, бизнес-леди - вместе заявляют свою социальную позицию, пытаются донести до равнодушных глаз и ушей важность проблемы и необходимость борьбы с эпидемией. Женский фокус проекта связан с тем, что в России наблюдается феминизация эпидемии. На фотографиях Головача оказались не только ответственные публичные персоны и женщины, живущие с ВИЧ, но и борцы с эпидемией - медики и представители общественных организаций. Проект был поддержан многими публичными людьми, которым небезразлично здоровье и будущее нации.
Сходным образом он обернул пропаганду профилактики туберкулеза в социально активное и зрелищное искусство (проект «Твоё Здоровье в Твоих Руках»). Он опять ангажировал отечественных звезд и публичных персон - сфотографировал их с рентгенограммами их легких. Это убедительный просветительский призыв, важный для страны. Вовлеченность медийных фигур в социально значимые проекты редка для России, но ангажированные участники полны энтузиазма. Серж тоже полон энтузиазма: художник выходит в мир из своей герметичной мастерской и обнаруживает, что способен делать то, что современное искусство не очень умеет - приносить пользу. Помогать людям.
На окраине огромной страны, в Хабаровске, он делает еще один проект, чтобы расшевелить равнодушных и помочь спасти жизнь молодой девушки, заболевшей раком. Хабаровчанки сняты с лазерным рисованием по их телам, красиво и нежно, как на ранней фотографии, подражавшей живописи. Серж апеллирует к простым чувствам, это работает, девушкам сочувствуешь.
В своих социальных проектах Серж работает в довольно специфичной зоне - там, где нет бедности, тревоги и собственно социальности. Он, как трикстер, помогает богатым пройти сквозь игольное ушко в царствие небесное. За ним, конечно, охотно идут. О социальных фотографах в строгом смысле такого не скажешь.
Современность, увиденная Головачом, не притворяется, что не замечает его камеры, и тут есть известная честность - и художника, и ситуации. В конце концов, даже притворство в каждой эпохе - свое собственное, и оно неповторимо. Обыденное составляет основу любой жизни, но, открываясь для фотографической фиксации, оно предстает в фотографиях Головача поставленным на невидимый пьедестал и исполненным достоинства и непреходящей ценности.
Благочеловек Головача / Ирек Сулейманов
Альбом «Творение блага» Сержа Головача - предварительный итог рассуждений художника о нашем мире, человечности и человеке в нем. Что есть ЧЕЛОВЕК? Каков отличительный признак ЧЕЛОВЕКА?
По Головачу, ЧЕЛОВЕК - это прежде всего «благочеловек» - homo sapiens, творящий благо. Творящий. Творящий для себя. Творящий для других. Творящий. Благо. Благо-Творитель-Творец.
Человек Головача свободен. Он сам выбирает время, место и форму творимого блага. А оно, в свою очередь, преломляется в призме временной, социальной и культурной реальности. Художник облекает свободную природу благотворительности, а значит, и человека в эстетику фотографической формы.
Человек Головача есть благо в себе. Его ценность в том, что он есть здесь и сейчас. И не важно Патриарх это, или пожизненный арестант, гламурная дива или сумасшедшая танцующая бабка с соседнего двора, изящные танцоры балета или суровые бойцы… Внешние грани - лишь оправа внутреннего стержня душевного света. Головач пытается пробраться к нему. Он различает многообразие его оттенков. Исследует с упорством естествоиспытателя закономерности «сияния» в различных условиях: меняется ли что-то, если человек смертельно болен или знает, что просидит до конца своих дней в камере…
Головачу с его мастерством и жизненным опытом с присущей ему эпической широтой удаётся помещать «своего» человека в экстремальные ситуации.
Художник выхватывает трогательные истины человеческой натуры: человек Головача на пути к себе, он прекрасен в своей объективной беспомощности перед большим миром и одновременно в наивной уверенности в собственном всемогуществе.
Головач высвечивает исповедальность «благотворения». Зритель внимает исповеди и самого художника, и увиденных им людей. Со своими полутонами и тенями. Исповедальность у Головача - это моменты человеческой жизни в те не регистрируемые сознанием человека миллисекунды, тонкие плёнки бытия, в которых он стоит один на один со своими страстями, с природой, со стихией, с творцом и универсумом.
Художник ретранслирует бинарную духовно-телесную сущность человека. Головач расчленяет физически и разводит пространственно эти составляющие: дух, устремлённый к звёздам, и тело, прекрасное в своей земной порочности.
Человек Головача в честном диалоге с Ним... У каждого этот Он - свой. Мастерство художника и состоит в том, чтобы стать для каждого своего героя Тем самым, которому они расскажут всё, не говоря ни слова. Головачу это удалось.
«Творением блага» художник задает свою систему смысло-жизненных координат, в которой развивается его человек. В ней вычерчены основные векторы этого пространства: любовь, семья, вера, творчество, мечта, преодоление....
общенационального значения в области культуры и искусства
фотоальбом «Творение Блага»,
объединяющий мои авторские социально-значимые проекты
анти-СПИД, анти-Туберкулёз и анти-Рак
(+ бонус из фотографий других моих выставочных проектов)
объём книги - 128 страниц
твёрдый переплёт, печать офсетная, бумага мелованная
обложка 250х230 мм, полосы 240х220 мм
тираж 555 экземпляров
ISBN 5-85607-020-8
презентация: сегодня, во Всемирный День музеев
Центральный Дом журналиста,
Мраморный зал, с 18:00 до 20:00
оптика добротворчества Сержа Головача / Александр Евангели
Художник Серж Головач сплетает красивые истории с этикой благотворительности. То и другое вскармливается своей эпохой, и в любой момент времени в любом обществе имеет свой привкус - он не всем нравится. К российской современности это относится в наибольшей степени. Красота заранее беспокоит утратой смысла и памяти, поскольку прекрасная форма заставляет забывать о том, что под ней; благотворительность принуждает видеть сквозь безобразное, изнуряя зрение. Но Головач не оставляет в своих образах благотворительности ни малейшего дуновения застоявшейся моральной дидактики и делает социально значимыми высокие стандарты прекрасного, разделяемые малочисленной богемой.
Красота и благотворительность в большой степени захватывают ту трепетную зону, где нечто уязвимое может по-разному называться, и художник должен отличаться особенной тактичностью. Где даже имя может ранить, особенно когда речь идет о детях, о больных детях и смерти. Где сама ситуация настолько заряжена эмоциями, что любая работа с ними подобна путешествию по минному полю - шаг в сторону, и фотография становится спекулятивной. И на этом заканчивается. Серж Головач, охраняемый вкусом и тактом, находит бритвенно точные решения.
Кажется невероятным, что обаятельный любимец медиа Серж Головач с его фантастической работоспособностью и востребованностью выпускает первый, а не, скажем, десятый масштабный альбом, потому что любой из его проектов мог превратиться в отдельную книжку. Однако есть плюс и в том, что перед нами оказывается сразу большой корпус его работ, что открывает взгляду его творческую эволюцию. Она может остаться незамеченной при беглом просмотре, и стоит указать на нее специально. Поскольку художник Головач работает с фотографическим медиумом, то выбор инструментов - это выбор способа видеть и представлять мир, в каком-то смысле выбор будущего. До 2008 года абсолютное большинство его работ сняты на пленку. Он работал с обычными узко- и среднеформатными (6х4,5 см) пленочными камерами до 2003 года, потом пять лет отдал панорамному формату (кадр 24х65 мм), а уже с 2008 окончательно сосредоточился на цифре.
Еще важнее, чем техника, вопрос выбора визуальных стратегий. У Сержа Головача много стратегий, их нелегко обобщать. К тому же не факт, что следует, поскольку у него даже повторяющиеся приемы нередко оказываются локальным решением, инструментальным ходом, и не всегда выражают его позицию художника. Тем не менее.
Прежде всего, он замечает то, что обычно скрывает повседневность, - красивые тела и лица. В его внимании к людям много искреннего простодушия и желания показать человека так, чтобы увиденное Головачом стало видно всем. Иногда это означает всего лишь стремление сделать приятное своей модели. Он создает портретный образ как блистательный, недостижимый предел человеческого совершенства. Он дарит своим моделям, далеко не всегда столь же сияющим, превосходство над их собственной банальностью. В своем поиске красоты он может доводить безупречную изысканность до самой границы с манерностью.
Нередко Головач работает как сценограф, строит кадр как театр характерных образов и моментов. Он утрирует, дарит надежды, комплименты. Его герои - триумфаторы современности, они удовлетворены тем, что все сбылось.
Но узнаваем он не только этим встроенным в его стилистику вкусовым балансированием. Он узнаваем собственным вытянутым форматом контрастных черно-белых снимков и высокими требованиями к композиции, к конструкции кадра.
Он жестко строит кадр, чтобы сделать его читаемым легко. Он выращивает в кадре свой мир со взвешенными страстями, дистанцированный, ласкающий, саркастичный, где начинают работать невидимые воображаемые схемы и представления, существующие в наших головах и помогающие нам жить. Иногда иллюзии работают лучше, чем лекарство, а сегодня работа с нашим эстетическим бессознательным совершается почти индустриально.
Головач, несомненно, работает с рецептивными лекалами нашего восприятия и представления, мы читаем его образы через знакомые коды. Он называет их, и когда они названы, они осваиваются визуальными языками массовой культуры, журнального глянца и газетного документа. Нам начинает казаться, что мы всегда это знали.
Головач - это такая мощная фабрика по производству новых слов и фраз коллективного визуального языка, по производству новых икон и кодов, он работает в довольно зыбкой зоне их становления. Это стратегия витального художника со своим видением. Он ищет незанятые зазоры, лакуны и формы современной жизни, которые заполняются общим согласием, протестом или неясным чувством, но не принадлежат к чему-то вполне артикулированному.
Иногда он апеллирует не к эстетической, а к физиологической чувственности (например, в серии «Отрыв»). Или рассказывает простую притчу (серия Intro).
В проекте «Рифмы» («Rhymes» = «Рифмы», 2004, 1-я Московская биеннале) Серж Головач находит визуальные параллели в орнаменте масс. Иногда он рифмует картинки метафорически, иногда композиционно или персонажно. Этот проект показателен своим строго отобранным набором разных визуальных стратегий.
Он чуток к проявлениям скрытого сходства. Скажем, в серии «Балет», создававшейся несколько лет, он указывает на сходство балета с фотографией. Он обнаруживает общее для фотографии и балета понимание пластической дисциплины как строгого формального канона. Такой взгляд на вещи естественным образом отсылает к национальным традициям - не только к традициям фотографическим и балетным, но также к литературным и философским. Строгое пластическое решение находит свои мировоззренческие опоры в русской формальной школе (Якобсон, Шкловский, Тынянов), а психологизм и эмоциональность ракурсной фотографии сплетаются своими корнями с русской литературой ХIХ века. В его лаконичном и выверенном «Балете» много великолепного формального сходства и много очевидных и неочевидных цитат - художник охотно подставляет нам образы для нашего культурного самолюбия, и, конечно, в балеринах мы видим Дега. Потому что вообще-то мы склонны видеть то, что уже видели.
Каждый раз он развивает приемы, решения, техники, которые умножают воздействие.
В серии «Держи себя в руках», композиционно решенной жестко и остроумно, Головач то ли выполняет любимое концептуалистское упражнение в социальной антропологии - анатомирует стереотипы массового сознания, то ли просто резвится. Голые мужики прикрывают промежность руками - каждый по-своему. Верх и низ, лицо и жест - весь субъект перед нами со своим языком и интонацией, со своей пластикой и застенчивой мужественностью. Лицо, как экран, не только показывает индивидуальность, но и скрывает, особенно когда есть что скрывать. Серж Головач раздевает своих героев, чтобы мы думали, что они скрывают лишь то, что прикрывают, а мы начинаем видеть социальную обусловленность различий между нами и нашу изначальную одинаковость.
Мужские образы заключают в себе не только яркую фотографическую фактуру, но и трагическую обреченность.
Драма в проекте «+» составляет невидимое основание истории, которая разворачивается одновременно в нескольких плоскостях. В фотографиях, напечатанных на оберточной бумаге, мы видим романтическое повествование об одном летнем дне под Парижем, это история красивого парня по имени Лео - арт-директора одного из парижских клубов - и его возлюбленного. Чего мы не видим - это медицинского диагноза Лео, он ВИЧ-инфицирован. Видимая история - это упаковка невидимой драмы в 48 картинах.
От трогательной эмоциональной выстроенности проекта «+» Серж переходит к социальному действию, превращает свою камеру в рупор активной социальной позиции.
Он делает проект «Глаза в глаза. Женщины против СПИДа» - серию панорамных женских портретов, в которой женщины, живущие с ВИЧ, и известные медийные персоны - актрисы, спортсменки, телеведущие, бизнес-леди - вместе заявляют свою социальную позицию, пытаются донести до равнодушных глаз и ушей важность проблемы и необходимость борьбы с эпидемией. Женский фокус проекта связан с тем, что в России наблюдается феминизация эпидемии. На фотографиях Головача оказались не только ответственные публичные персоны и женщины, живущие с ВИЧ, но и борцы с эпидемией - медики и представители общественных организаций. Проект был поддержан многими публичными людьми, которым небезразлично здоровье и будущее нации.
Сходным образом он обернул пропаганду профилактики туберкулеза в социально активное и зрелищное искусство (проект «Твоё Здоровье в Твоих Руках»). Он опять ангажировал отечественных звезд и публичных персон - сфотографировал их с рентгенограммами их легких. Это убедительный просветительский призыв, важный для страны. Вовлеченность медийных фигур в социально значимые проекты редка для России, но ангажированные участники полны энтузиазма. Серж тоже полон энтузиазма: художник выходит в мир из своей герметичной мастерской и обнаруживает, что способен делать то, что современное искусство не очень умеет - приносить пользу. Помогать людям.
На окраине огромной страны, в Хабаровске, он делает еще один проект, чтобы расшевелить равнодушных и помочь спасти жизнь молодой девушки, заболевшей раком. Хабаровчанки сняты с лазерным рисованием по их телам, красиво и нежно, как на ранней фотографии, подражавшей живописи. Серж апеллирует к простым чувствам, это работает, девушкам сочувствуешь.
В своих социальных проектах Серж работает в довольно специфичной зоне - там, где нет бедности, тревоги и собственно социальности. Он, как трикстер, помогает богатым пройти сквозь игольное ушко в царствие небесное. За ним, конечно, охотно идут. О социальных фотографах в строгом смысле такого не скажешь.
Современность, увиденная Головачом, не притворяется, что не замечает его камеры, и тут есть известная честность - и художника, и ситуации. В конце концов, даже притворство в каждой эпохе - свое собственное, и оно неповторимо. Обыденное составляет основу любой жизни, но, открываясь для фотографической фиксации, оно предстает в фотографиях Головача поставленным на невидимый пьедестал и исполненным достоинства и непреходящей ценности.
Благочеловек Головача / Ирек Сулейманов
Альбом «Творение блага» Сержа Головача - предварительный итог рассуждений художника о нашем мире, человечности и человеке в нем. Что есть ЧЕЛОВЕК? Каков отличительный признак ЧЕЛОВЕКА?
По Головачу, ЧЕЛОВЕК - это прежде всего «благочеловек» - homo sapiens, творящий благо. Творящий. Творящий для себя. Творящий для других. Творящий. Благо. Благо-Творитель-Творец.
Человек Головача свободен. Он сам выбирает время, место и форму творимого блага. А оно, в свою очередь, преломляется в призме временной, социальной и культурной реальности. Художник облекает свободную природу благотворительности, а значит, и человека в эстетику фотографической формы.
Человек Головача есть благо в себе. Его ценность в том, что он есть здесь и сейчас. И не важно Патриарх это, или пожизненный арестант, гламурная дива или сумасшедшая танцующая бабка с соседнего двора, изящные танцоры балета или суровые бойцы… Внешние грани - лишь оправа внутреннего стержня душевного света. Головач пытается пробраться к нему. Он различает многообразие его оттенков. Исследует с упорством естествоиспытателя закономерности «сияния» в различных условиях: меняется ли что-то, если человек смертельно болен или знает, что просидит до конца своих дней в камере…
Головачу с его мастерством и жизненным опытом с присущей ему эпической широтой удаётся помещать «своего» человека в экстремальные ситуации.
Художник выхватывает трогательные истины человеческой натуры: человек Головача на пути к себе, он прекрасен в своей объективной беспомощности перед большим миром и одновременно в наивной уверенности в собственном всемогуществе.
Головач высвечивает исповедальность «благотворения». Зритель внимает исповеди и самого художника, и увиденных им людей. Со своими полутонами и тенями. Исповедальность у Головача - это моменты человеческой жизни в те не регистрируемые сознанием человека миллисекунды, тонкие плёнки бытия, в которых он стоит один на один со своими страстями, с природой, со стихией, с творцом и универсумом.
Художник ретранслирует бинарную духовно-телесную сущность человека. Головач расчленяет физически и разводит пространственно эти составляющие: дух, устремлённый к звёздам, и тело, прекрасное в своей земной порочности.
Человек Головача в честном диалоге с Ним... У каждого этот Он - свой. Мастерство художника и состоит в том, чтобы стать для каждого своего героя Тем самым, которому они расскажут всё, не говоря ни слова. Головачу это удалось.
«Творением блага» художник задает свою систему смысло-жизненных координат, в которой развивается его человек. В ней вычерчены основные векторы этого пространства: любовь, семья, вера, творчество, мечта, преодоление....