Кафкианство
Читаю дневники Кафки. Немыслимая глубина чувств, многогранность сознания и бесконечность идей. Беспредельная увлечённость своим делом. И постоянная боль, физическая (Франц Кафка был чрезвычайно слаб здоровьем) и эмоциональная - непрекращающаяся депрессия, вызванная как недовольством собой, так и полным отсутствием понимания отдельными людьми и социумом. Наверное, гений такого рода обречён быть непонятым и непризнанным - начиная с ХIX века это происходило и с творцами куда менее "проблемными". Но гениальность Кафки совершенно иного свойства, чем кого-либо из предшественников. При всех ужасах, преследовавших его на протяжении жизни, при всём своём самокопании и неудовлетворённости своими вещами, он - художник света и свободы. Его мир, будучи продуктом собственного уникального восприятия и фантазии, тем не менее, наделён всеми свойствами реальности. Он столь же непримирим ко всему иному, незнакомому, столь же холоден, равнодушен, ненадёжен и абсурден. Тщательно проработанная, тянущаяся, сугубо констатирующая манера изложения вытягивает душу. Абстракции, умолчания и допущения создают колоссальную свободу интерпретации. Даже незавершённость романов смотрится метафорой жизни, которая прерывается, не дав завершить всё начатое. Всё смотрится метафорой, и ничего никогда не теряет актуальность!
А свет и свобода Кафки как художника в том, что всем этим (и многим другим, мною не упомянутым), помноженным на бесконечность его дарования, он, вопреки всему (в том числе, вопреки собственной воле, как мы знаем из очень известной истории нарушенного Максом Бродом завещания), делится с читателем.
В принципе, на сегодняшний момент рассматривать творчество автора сквозь призму его биографии уже почти что моветон. Ведь творчество, как правило, раскрывает те стороны характера, которые не раскрывает жизнь. Однако, в случае с Кафкой, думается, он был чистым творцом, без всякой оглядки на общественное мнение и прочие социальные атрибуты. Таким людям всегда трудно, но, в конечном итоге, мир им многим обязан.
А свет и свобода Кафки как художника в том, что всем этим (и многим другим, мною не упомянутым), помноженным на бесконечность его дарования, он, вопреки всему (в том числе, вопреки собственной воле, как мы знаем из очень известной истории нарушенного Максом Бродом завещания), делится с читателем.
В принципе, на сегодняшний момент рассматривать творчество автора сквозь призму его биографии уже почти что моветон. Ведь творчество, как правило, раскрывает те стороны характера, которые не раскрывает жизнь. Однако, в случае с Кафкой, думается, он был чистым творцом, без всякой оглядки на общественное мнение и прочие социальные атрибуты. Таким людям всегда трудно, но, в конечном итоге, мир им многим обязан.