Хорватский национализм и сербофобия в XIX -в первой половине XX века. Часть 1-я.
Статья Сергея Белякова. Оригинал здесь.
Примечание: некоторые аналогии с русско-украинскими взаимоотношениями напрашиваются, учитывая помимо прочего симпатии украинских националистов к хорватским усташам.
Роль этноса-чужака, который воспринимается как экзистенциальный враг нации, в становлении и развитии национального самосознания еще недостаточно оценена исследователями. Между тем еще Отто Бауэр отмечал, что предпосылкой национального самосознания является знакомство с чужой национальностью, поэтому оно развивается в первую очередь в пограничных областях. История показывает, что наличие этноса-чужака не только провоцирует бытовую ксенофобию, но и способствует сплочению нации.
Многовековое противостояние не только с английской короной, но и с английскими и шотландскими колонистами-протестантами способствовало развитию ирландского национализма и ускорило формирование ирландской нации. Подъем антисемитизма в Европе и России второй половины XIX в. способствовал появлению еврейского политического национализма и развитию сионистского движения. Вторжение Наполеона спровоцировало рост немецкого национализма по всей Германии. Не случайно Фридрих Людвиг Ян заявлял, что Германии нужна война с Францией, чтобы «раскрыться во всей полноте своего национального бытия». Именно победоносная Франко-прусская война помогла немцам преодолеть региональный партикуляризм и ускорила объединение Германии.
Складывание хорватской нации происходило в условиях, которые провоцировали ускоренное развитие национального самосознания. Хорватские земли находились в составе Габсбургской империи, причем большая их часть (Хорватия и Славония) относилась к землям венгерской короны, а меньшая часть (Истрия и Далмация) находилась под непосредственным управлением Вены. Важнейшим фактором, повлиявшим на развитие хорватского национализма, была полиэтничность, характерная для значительной части исторических хорватских земель.
Этническая чересполосица еще в Средние века сложилась на территории Военной Границы, отделявшей Габсбургскую империю от Османской. Большая часть Военной Границы приходилась на хорватские земли, однако население их было смешанным, хорвато-сербским. Этническая чересполосица была характерна для Боснии и Герцеговины, которая перешла в 1778 г. из-под власти Османской империи под управление Вены.
Развитие хорватского национализма связано с противопоставлением хорватов трем «врагам» хорватского народа: империи Габсбургов и вообще «швабам» (немцам), Венгрии и сербам. Отношения хорватских националистов с Габсбургской империей были неоднозначны. Они варьировали от открытой враждебности (в период неудачного Раковицкого восстания 1871 г.) до тесного сотрудничества. Противостояние с Венгрией отличалось большей остротой. Многие десятилетия Хорватия упорно отстаивала свой автономный статус и сопротивлялась политике мадьяризации. После распада Австро-Венгрии и создания Югославии «венгерский вопрос» ушел в прошлое, как и «швабский». Совершенно иной оказалась судьба «сербского вопроса».
Сербофобия стала одной из основных черт хорватского национализма уже в 1860-е гг., когда начала формироваться идеология первой хорватской националистической партии - Партии права. Эта сербофобия сводилась к нескольким идеям, которые станут неотъемлемой частью идеологии хорватского национализма.
1. Сербский народ или не существует в природе (эта идея останется в XIX в.), или существует, но не имеет прав на хорватские земли.
2. Сербы по своей природе народ низкий, «подлый», «неблагодарный», «балканский» (в отличие от хорватов, народа «европейского») и всегда враждебный хорватам.
3. Сосуществование с сербами в одном государстве невозможно. В югославском государстве сербы выступали как господствующая нация, угнетавшая и эксплуатировавшая другие народы. В хорватском государстве сербы являются пятой колонной.
Анте Старчевич. Ярый антимонархист, антицерковник и ненавистник сербов. При этом доброжелательно относился к России, считая что она может помочь хорватам добиться национального освобождения.
Крупнейший идеолог хорватского национализма, хорватский «Отец Отечества» Анте Старчевич в своем сочинении «Имя серб» доказывал, что никакой сербской нации нет и быть не может. Сербами (от лат. servus - раб) называли пленных, рабов и их потомков. Особой национальной идентичностью они не обладали и принимали ту национальность, которая господствовала в той земле, где эти «сербы» оказались: в Греции они греки, в Болгарии - болгары, в Хорватии - хорваты. Собственно же хорваты - «господствующий народ», некогда завоевавший и ассимилировавший ино-этничное население Хорватии, Славонии, Далмации, Боснии и других «хорватских» земель. В конце 1870-х гг. издававшаяся правашами газета «Слобода» («Sloboda») писала, что «православных хорватов» нельзя ни в коем случае называть «позорным сербским именем», что Сербия всего лишь один из краев Хорватии, что за хорватами стоит историческое и государственное право, а за «сербами» только австрийские деньги (праваши обвиняли Вену в том, что она искусственно «конструирует» сербскую идентичность, чтобы расколоть хорватскую нацию).
Помимо слова «сербы», Анте Старчевич использовал в политических дискуссиях и термин собственного сочинения - «славосербы». Термин «славосербы» относился в первую очередь к носителям сербского национального самосознания и к хорватским югославистам (выдающегося хорватского ученого и общественного деятеля, убежденного югослависта епископа Й.Ю. Штросмайера Старчевич называл «вождем славосербов»). И те и другие, с точки зрения Стар-чевича, предавали хорватский народ, ибо отказывались от хорватской идентичности в пользу сербской или югославской. Показательна даже расширительная трактовка понятия «сла-восербы»: те, кто действует в угоду иноземцам и вопреки интересам собственного народа. Для Старчевича «славосербы» были «рабским племенем», «гнусным скотом», недостойным даже имени животных, не то, что людей.
Среди правашей не было единства по сербскому вопросу. Но преобладала все же сербофобская ориентация. Другой видный деятель хорватского национального движения, соратник Старчевича Эуген Кватерник не разделял панхорватства Старчевича. Он считал сербов самостоятельным народом, хотя и «рабским» и «неблагодарным». Кватерник признавал за сербами право на существование вне хорватских земель - в Сербии и Южной Венгрии (Воеводине). А. Старчевич и Э. Кватерник сходились в главном: оба не признавали за людьми, обладавшими сербским национальным самосознанием, права на жизнь в Хорватии.
Следует отметить, что сербская хорватофобия развивалась практически параллельно с хорватской сербофоби-ей. Сербские националисты в то время, случалось, выдвигали концепции, являвшиеся зеркальным отражением сербо-фобских идей Старчевича. Например, в 1887 г. газета «Србобран» («Srbobran») неоднократно писала о том, что хорватского народа не существует в природе, а хорваты - всего лишь окатоличеные сербы. Эта идея дожила и до наших дней. В современной сербской историографии есть исследования, развивающие мысль об «искусственности» хорватской нации, будто бы созданной руками Ватикана, чтобы расколоть единство сербского народа.
В 90-е гг. XIX в. на ведущую роль в партии правашей выдвинулся Йосип Франк. Умный, деятельный и богатый человек, великолепный организатор, взявший на себя финансирование партийной газеты «Хрватска», он не претендовал на роль нового «учителя» или «пророка» (это место навеки осталось за Анте Старчевичем). Франк взял на себя лишь роль толкователя идей Старчевича, придав им новое значение.
При Йосипе Франке значительно усилилась сербофобская составляющая идеологии правашей. Дело в том, что большая часть хорватских земель Австро-Венгрии находились под властью Венгерского королевства. Венгры были в глазах хорватских националистов вторым (после сербов) врагом хорватской нации. При этом ненавистный хорватам режим бана (наместника) Хорватии и Славонии К. Куэна-Хедервари (1883-1903), действовавшего по принципу «разделяй и властвуй», опирался во многом на сербское население. Франк стремился вывести хорватские земли из-под юрисдикции Венгрии и переподчинить их Австрии, превратив хорватов в опору Вены на Балканах. Он хотел увязать интересы хорватов с интересами верхов Габсбургской монархии, показать, что сербы несут угрозу монархии, в то время как хорваты ей верно служат. На страницах газеты «Хрватска» все чаще стали появляться антисербские публикации (в этой кампании успел принять участие и Анте Старчевич). В сущности, франковцы лишь развивали мысль Старчевича и Кватерника о недопустимости существования сербов («славосербов»), то есть людей, обладающих сербским национальным самосознанием, на территории Хорватии, Славонии, Далмации, а желательно также - Боснии и Герцеговины. Депутат-франковец Ерко Павелич даже заявил в Хорватском саборе, что, если бы его партия находились у власти, «так называемые сербы» за сорок восемь часов превратились бы в «православных хорватов».
Идея тактического союза с Веной, направленного против Венгрии и против сербов, существовала и прежде Йосипа Франка. Еще в 1860 г. Э. Кватерник в письме к влиятельному в венских политических кругах графу Рехбергу предложил союз. По мысли Кватерника, император Франц-Йосиф должен был править в Хорватии только как хорватский король, а не как австрийский император, а хорватские земли следовало объединить в единое целое. В обмен на это хорваты стали бы союзниками Вены в борьбе с венгерским сепаратизмом и с «фанатичным сербизмом», который якобы являлся орудием в руках русского экспансионизма на Балканах. Но в то время Кватерник не встретил сочувствия в Вене.
Партия Франка (после раскола Партии права в 1895 г. он основал т.н. Чистую партию права) из-за своего оппортунизма никогда не пользовалась столь широкой популярностью, как прежняя Партия права, кроме того, теперь она не имела статуса единственного защитника интересов хорватской нации. Созданная братьями Степаном и Антуном Радичами Хорватская народная крестьянская партия (ХНКП) и Хорватская партия права Анте Трум-бича и Франо Супило также претендовали на роль защитников интересов хорватского народа. В 1908 г. раскол произошел уже в самой Чистой партии права: из нее вышла группа во главе с Миле Старчевичем, которая провозгласила возврат к идеям Анте Старчевича и создала собственную Старчевичеву партию права.
В декабре 1905 г. оформилась Хорвато-сербская коалиция, объединившая Хорватскую партию права, Сербскую национальную независимую партию и др. Хорватские и сербские политики, вошедшие в коалицию, фактически перешли на югославистские позиции, признав хорватов и сербов «одной нацией с двумя наименованиями». Схожей позиции поначалу придерживалась и не входившая в коалицию ХНКП. Позднее она эволюционировала в сторону радикального хорватского национализма, на время идейно сблизившись с франковцами.
Убийство сербом Гаврилой Принципом эрцгерцога Франца-Фердинанда и начавшаяся месяц спустя война вновь обострили хорвато-сербские противоречия. По боснийским городам прокатилась волна антисербских демонстраций, нередко сопровождавшихся погромами. Франковская пресса призывала к мести за гибель эрцгерцога, называла сербов «ядовитыми змеями», с которыми будешь себя чувствовать в безопасности только тогда, когда свернешь им голову. В годы Первой мировой войны так называемые «отряды самообороны», набранные главным образом из боснийских хорватов-католиков и мусульман, терроризировали сербское население Боснии и Герцеговины, грабили и убивали сербов, заподозренных в нелояльности к империи.
Создание югославского государства (с 1 декабря 1918 г. - Королевства сербов, хорватов, словенцев, с 1929 г. - Югославии) не только не способствовало снятию межнациональной напряженности, существовавшей между сербами и хорватами в землях бывшей Австро-Венгрии, но до предела обострило старые противоречия. Сербо-хорватский антагонизм проявился уже с первых дней существования югославского государства. Создание государства южных славян в глазах многих представителей сербской политической элиты воспринималось как осуществление плана И. Гарашанина по объединению южнославянских народов вокруг Сербии.
Для многих хорватских политических и общественных деятелей, даже югославистски ориентированных, создание такого государства казалось неприемлемым. Вместе с тем восстановление собственно хорватского государства в 1918 г. было практически нереальным. Если бы Хорватия провозгласила независимость, ей тут же пришлось бы столкнуться с территориальными претензиями: Италии - на Далмацию, Сербии - на Боснию и Герцеговину и на часть Славонии. Ни военной силы, ни политического влияния для того, чтобы противостоять двум победоносным державам, претендовавшим на «вознаграждение», у Хорватии не было. Объединение же с Сербией давало возможность собрать практически все хорватские земли в рамках одного государства. Однако такое государство виделось хорватам в виде федерации или даже конфеде-рации20. Создание Королевства сербов, хорватов и словенцев - унитарного государства со столицей в Белграде, с сербской династией Карагеоргиевичей во главе и с относительным господством сербов в политической и военной элите - противоречило хорватским интересам.
Главной оппозиционной силой, объединившей вокруг себя значительную часть хорватской нации, стала Хорватская республиканская крестьянская партия (бывшая ХНКП, будущая Хорватская крестьянская партия - ХКП) во главе со Степаном Радичем. Партия Радича стала настоящим массовым движением, фактически возглавив борьбу хорватского народа за обретение собственной государственности. При этом Радич и его сторонники не отрицали самой идеи югославского государства. Они боролись за создание особого государственного образования, Хорватской крестьянской республики, в рамках Югославии.
Убийство 20 июня 1928 г. на заседании Скупщины сербским националистом П. Рачичем двух депутатов ХКП и смертельное ранение лидера партии Степана Радича вызвали всплеск хорватского шовинизма и привели к дальнейшему углублению сербохорватских противоречий. В стране ходили слухи о том, что убийство Радича было организовано королем. В этих условиях король Александр пошел на решительные меры, объявив в стране чрезвычайное положение, распустил Скупщину и поставил главой правительства генерала П. Живковича. Многие видные оппозиционеры были брошены в тюрьмы. Другие эмигрировали. Среди последних был и бывший депутат Скупщины Анте Павелич. Вскоре Павеличу удалось создать небольшую националистическую организацию, задачей которой стала вооруженная борьба против югославского государства. Организация, позднее переименованная в «движение» (pokret), получила название усташской (повстанческой), а ее члены стали называться усташами (повстанцами). Базировались усташи преимущественно в Италии и Венгрии.
Весьма показателен региональный состав усташей. По данным югославских спецслужб, в конце 1930-х гг. три пятых усташей, находившихся в Италии, были уроженцами Герцеговины, Юго-Западной Боснии и Далматинского Загорья. Все это были полиэтничные территории, а в условиях параллельного развития националистических идеологий у сербов и хорватов полиэтничные районы стали и «кузницей кадров» для националистических движений, и ареной будущих межнациональных столкновений.
Крупнейшим «успехом» усташей стало убийство 9 октября 1934 г. югославского короля Александра. Но стоил он усташам дорого. Под давлением международной общественности итальянские и венгерские власти закрыли усташские лагеря. Усташская организация во второй половине 1930-х гг. была слаба и немногочисленна, она насчитывала всего несколько сотен человек, разоруженных и даже изолированных от своих вождей. Усташи не представляли бы угрозы для Белграда, не опирайся они на поддержку в хорватских землях Югославии.
В 1930-е гг. продолжался рост националистических настроений в среде хорватского населения Югославии. Сербофобия и ненависть к Югославии, которая воспринималась как сербский проект, была неотъемлемой чертой хорватского национализма, в особенности радикального. По данным югославской военной разведки, в середине 1930-х гг. франковцы в хорватских землях были весьма «многочисленны». В ряде районов они вели активную пропаганду: критиковали государственное устройство Югославии, агитировали за создание независимого хорватского государства. Особенно сильны был антисербские и антиюгославские настроения у хорватской интеллигенции.
В августе 1939 г. новому лидеру ХКП В. Мачеку удалось добиться фактического осуществления политической программы своего предшественника С. Радича. Был издан «Закон о Хорватской бановине», в соответствии с которым создавалось особое административно-территориальное образование (бановина), которое включало в себя земли с преимущественно хорватским населением. Бановина получала широкие права самоуправления, имела своего правителя (бана) и парламент (сабор), выборы в который, правда, так и не успели провести. Но многим хорватам создание бановины представлялось уже недопустимой уступкой, граничившей с предательством хорватских национальных интересов.
Не следует причислять всех сторонников идеи создания независимого хорватского национального государства к усташам, считать их сторонниками Павелича. В борьбе против Белграда единым фронтом готовы были выступить хорватские националисты разных мастей. Хорватский исследователь Е. Яреб отмечал, что среди хорватских националистов в 1930-е гг. можно было найти и либералов, сторонников демократического устройства Хорватии, и фашистов, и клерикалов. Объединяло их всех одно - идея создания независимого хорватского государства.