Эпикур. "Премудрый Пескарь".
Оригинал взят у ltraditionalist в Эпикур. "Премудрый Пескарь".
Текст составлял для себя. Таким мне представляется Эпикур. На полноту картины не претендую, равно как и допускаю, что могут быть иные образы сего древнегреческого философа. Некоторые представляет его утончённым гедонистом, сибаритом, другие вспоминают Дон Жуана и Казанову, слыша имя Эпикура. Мне же он напоминает "Премудрого Пескаря" из сказки Салтыкова-Щедрина.
Центральный нерв его учения можно обнаружить, лишь приняв во внимание чувство страха, владевшее философом в ранние годы его жизни: страха смерти и страха перед неведомым...
Сын бедного афинского переселенца, Эпикур провёл детство на острове Самос, родине Пифагора. Мать его была заклинательницей злых духов и зарабатывала на хлеб своим искусством. Эпикур ещё ребёнком вынужден был сопровождать её, когда она ходила по домам, воюя с демонами. Ужас от постоянной близости чего-то зловещего соединялся со страхом смерти. Хотя Эпикур прожил долгую жизнь (341 - 271 гг. до Р. Х.), но из-за терзавших его мучительных недугов он, вероятно, всегда чувствовал себя обречённым на скорую смерть. Острые боли, рвота, слабость постоянно вызывали в нём мысли о близком конце.
Высылка эмигрантов из Афин заставила Эпикура в 322 году уехать в Малую Азию. Там он скитался несколько лет, изучая философию, читая лекции и терпя порой крайнюю нужду. Постепенно у него сложилась собственная система взглядов. В возрасте 32 лет он начал проповедовать свою доктрину освобождения людей от власти зла. Главным врагом человеческой души Эпикур объявил страх.
В подчёркивании страха не было ничего унижающего для людей. В этом сложном и трагическом мире они, действительно, как бы стоят над бездной, готовые ежеминутно сорваться в пропасть. Чувство страха - естественная реакция на Вселенную, исполненную зла и несовершенства. Победа над ним раскрывает духовное величие человека, и то, что Эпикур стремился преодолеть страх, делает его истинным мудрецом.
Боги, согласно Эпикуру, живут в междумириях, то есть в межмировых пространствах, высоко в Эмпирее, куда не проникают пары человеческих страстей, пребывают там в бесконечном блаженном покое (Зелинский Ф. Ф. Древнегреческая религия. - Пг., 1918, с. 128). А раз они блаженны, значит они свободны от забот о роде человеческом и о мире вообще. "Блаженное и бессмертное (существо), - по словам Эпикура, - и само не имеет хлопот, и другому не причиняет их, так как оно не одержимо ни гневом, ни благоволением; всё подобное находится в немощном". Значит, мир и род человеческий всецело предоставлены механическому действию своих атомов, всецело управляются двумя слепыми силами - причинной необходимостью и случаем. Значит, никакого Божьего промысла нет. Эпикур - не атеист, но он не видит никакого смысла в почитании богов. "С какой стати люди должны почитать богов, - задаётся он вопросом, - когда боги не только не опекают людей, но вообще ни о чём не заботятся, ничего не делают?"
Подобно Будде, Эпикур видел человечество одиноким, предоставленным только самому себе. Но если Будда при этом постиг реальность Запредельного и звал туда своих последователей, то греческий мыслитель не знает ничего, кроме космоса, который "всегда был, каков он теперь, и всегда будет таким, потому что нет ничего, во что он изменится". Эпикур кротко приемлет жизнь такой, какая она есть, - ведь он не верит ни в осмысленность мира, ни в конечную Правду. Он нашёл тихое убежище. Что может потревожить затворника, который в своём саду вкушает радость общения с учениками, отгородившись от суеты мира? У Эпикура всё подчинено единственной цели: "обретению ясного спокойствия". Эта атараксия, свобода от всех забот и страданий, несколько напоминает отрешённое состояние буддиста или даоса, а слова Сюнь-цзы о мудреце, который "всегда сохраняет в чистоте и невозмутимости сердце", вполне могут стать рядом с афоризмами Эпикура.
В поисках атараксии Эпикур иногда обращался к проповеди воздержания. "Лучше тебе не тревожиться, лёжа на соломе, - писал он другу, - чем быть в тревоге, имея золотое ложе и дорогой стол". Аскетический идеал до известной степени существовал в Греции и раньше (пифагорейцы, орфики). Но, как ни сильно этот идеал захватывал некоторые отдельные личности, он навсегда остался для греков чем-то чуждым; по отношению к господствующему в жизни настроению он являлся непонятным парадоксом. Поэтому Эпикур был вынужден трансформировать своё учение приспособительно к греческому менталитету.
Цель жизни всех живых существ есть "приятное", ибо, едва они родятся, им уже нравится наслаждение и они противодействуют страданию. Разум тут ни при чём: сама природа направляет их в эту сторону. Словом, удовольствие есть первое и единственное добро. Эту свою мысль Эпикур выразил в довольно резкой форме: "Исходное начало и корень всякого добра есть удовольствие брюха" (Антология мировой философии. - М., 1969, т. 1, с. 356-358). Поэтому и добродетель только тогда хороша, когда ведёт к наслаждению. "Правда, мы разумеем отнюдь не наслаждения распутства, или чувственности, как полагают те, кто не знает, не разделяет или плохо понимает наше учение, - нет, мы разумеем свободу от страданий тела и смятений души" (Х, 131). Однако эпикурейский идеальный человек (мудрец) не бесстрастен: ему ведомы страсти (хотя он не будет никогда влюблён, ибо любовь порабощает). Эпикуреец напоминает мне надворного советника Подколёсина из пьесы Гоголя "Женитьба", который, лёжа на диване с трубкою и размышляя, что не мешало бы все же жениться, в то же время боится, что жена лишит его свободы.
Школа Эпикура существовала в течение нескольких веков. Однако она не была публичной философско-образовательной школой наподобие Академии или Ликея. "Сад Эпикура" - замкнутое сотоварищество единомышленников. В основе неписанного устава школы лежал принцип Эпикура: "Проживи незаметно!" Находясь в условиях деспотических эллинистических монархий, эпикурейцы старались не касаться государственных дел и социальных вопросов. Прежде всего философов занимал вопрос о том, как быть свободным при тоталитарном режиме.
Следуя только своим естественным потребностям, отвергнув всё лишнее, люди могут достичь настоящей свободы. Автаркия, то есть полная независимость личности, дороже всег благ, за которыми гоняются глупцы. Презрев богатство, фальшивые понятия о гражданском долге и чести, отказавшись от сиюминутных удовольствий плоти, легче всего найти себя и, следовательно, своё счастье. Для этого не обязательно быть учёным. Самая важная наука, по словам Антисфена, - "не учиться тому, чему не нужно".
Текст составлял для себя. Таким мне представляется Эпикур. На полноту картины не претендую, равно как и допускаю, что могут быть иные образы сего древнегреческого философа. Некоторые представляет его утончённым гедонистом, сибаритом, другие вспоминают Дон Жуана и Казанову, слыша имя Эпикура. Мне же он напоминает "Премудрого Пескаря" из сказки Салтыкова-Щедрина.
Центральный нерв его учения можно обнаружить, лишь приняв во внимание чувство страха, владевшее философом в ранние годы его жизни: страха смерти и страха перед неведомым...
Сын бедного афинского переселенца, Эпикур провёл детство на острове Самос, родине Пифагора. Мать его была заклинательницей злых духов и зарабатывала на хлеб своим искусством. Эпикур ещё ребёнком вынужден был сопровождать её, когда она ходила по домам, воюя с демонами. Ужас от постоянной близости чего-то зловещего соединялся со страхом смерти. Хотя Эпикур прожил долгую жизнь (341 - 271 гг. до Р. Х.), но из-за терзавших его мучительных недугов он, вероятно, всегда чувствовал себя обречённым на скорую смерть. Острые боли, рвота, слабость постоянно вызывали в нём мысли о близком конце.
Высылка эмигрантов из Афин заставила Эпикура в 322 году уехать в Малую Азию. Там он скитался несколько лет, изучая философию, читая лекции и терпя порой крайнюю нужду. Постепенно у него сложилась собственная система взглядов. В возрасте 32 лет он начал проповедовать свою доктрину освобождения людей от власти зла. Главным врагом человеческой души Эпикур объявил страх.
В подчёркивании страха не было ничего унижающего для людей. В этом сложном и трагическом мире они, действительно, как бы стоят над бездной, готовые ежеминутно сорваться в пропасть. Чувство страха - естественная реакция на Вселенную, исполненную зла и несовершенства. Победа над ним раскрывает духовное величие человека, и то, что Эпикур стремился преодолеть страх, делает его истинным мудрецом.
Боги, согласно Эпикуру, живут в междумириях, то есть в межмировых пространствах, высоко в Эмпирее, куда не проникают пары человеческих страстей, пребывают там в бесконечном блаженном покое (Зелинский Ф. Ф. Древнегреческая религия. - Пг., 1918, с. 128). А раз они блаженны, значит они свободны от забот о роде человеческом и о мире вообще. "Блаженное и бессмертное (существо), - по словам Эпикура, - и само не имеет хлопот, и другому не причиняет их, так как оно не одержимо ни гневом, ни благоволением; всё подобное находится в немощном". Значит, мир и род человеческий всецело предоставлены механическому действию своих атомов, всецело управляются двумя слепыми силами - причинной необходимостью и случаем. Значит, никакого Божьего промысла нет. Эпикур - не атеист, но он не видит никакого смысла в почитании богов. "С какой стати люди должны почитать богов, - задаётся он вопросом, - когда боги не только не опекают людей, но вообще ни о чём не заботятся, ничего не делают?"
Подобно Будде, Эпикур видел человечество одиноким, предоставленным только самому себе. Но если Будда при этом постиг реальность Запредельного и звал туда своих последователей, то греческий мыслитель не знает ничего, кроме космоса, который "всегда был, каков он теперь, и всегда будет таким, потому что нет ничего, во что он изменится". Эпикур кротко приемлет жизнь такой, какая она есть, - ведь он не верит ни в осмысленность мира, ни в конечную Правду. Он нашёл тихое убежище. Что может потревожить затворника, который в своём саду вкушает радость общения с учениками, отгородившись от суеты мира? У Эпикура всё подчинено единственной цели: "обретению ясного спокойствия". Эта атараксия, свобода от всех забот и страданий, несколько напоминает отрешённое состояние буддиста или даоса, а слова Сюнь-цзы о мудреце, который "всегда сохраняет в чистоте и невозмутимости сердце", вполне могут стать рядом с афоризмами Эпикура.
В поисках атараксии Эпикур иногда обращался к проповеди воздержания. "Лучше тебе не тревожиться, лёжа на соломе, - писал он другу, - чем быть в тревоге, имея золотое ложе и дорогой стол". Аскетический идеал до известной степени существовал в Греции и раньше (пифагорейцы, орфики). Но, как ни сильно этот идеал захватывал некоторые отдельные личности, он навсегда остался для греков чем-то чуждым; по отношению к господствующему в жизни настроению он являлся непонятным парадоксом. Поэтому Эпикур был вынужден трансформировать своё учение приспособительно к греческому менталитету.
Цель жизни всех живых существ есть "приятное", ибо, едва они родятся, им уже нравится наслаждение и они противодействуют страданию. Разум тут ни при чём: сама природа направляет их в эту сторону. Словом, удовольствие есть первое и единственное добро. Эту свою мысль Эпикур выразил в довольно резкой форме: "Исходное начало и корень всякого добра есть удовольствие брюха" (Антология мировой философии. - М., 1969, т. 1, с. 356-358). Поэтому и добродетель только тогда хороша, когда ведёт к наслаждению. "Правда, мы разумеем отнюдь не наслаждения распутства, или чувственности, как полагают те, кто не знает, не разделяет или плохо понимает наше учение, - нет, мы разумеем свободу от страданий тела и смятений души" (Х, 131). Однако эпикурейский идеальный человек (мудрец) не бесстрастен: ему ведомы страсти (хотя он не будет никогда влюблён, ибо любовь порабощает). Эпикуреец напоминает мне надворного советника Подколёсина из пьесы Гоголя "Женитьба", который, лёжа на диване с трубкою и размышляя, что не мешало бы все же жениться, в то же время боится, что жена лишит его свободы.
Школа Эпикура существовала в течение нескольких веков. Однако она не была публичной философско-образовательной школой наподобие Академии или Ликея. "Сад Эпикура" - замкнутое сотоварищество единомышленников. В основе неписанного устава школы лежал принцип Эпикура: "Проживи незаметно!" Находясь в условиях деспотических эллинистических монархий, эпикурейцы старались не касаться государственных дел и социальных вопросов. Прежде всего философов занимал вопрос о том, как быть свободным при тоталитарном режиме.
Следуя только своим естественным потребностям, отвергнув всё лишнее, люди могут достичь настоящей свободы. Автаркия, то есть полная независимость личности, дороже всег благ, за которыми гоняются глупцы. Презрев богатство, фальшивые понятия о гражданском долге и чести, отказавшись от сиюминутных удовольствий плоти, легче всего найти себя и, следовательно, своё счастье. Для этого не обязательно быть учёным. Самая важная наука, по словам Антисфена, - "не учиться тому, чему не нужно".