Невзоров, мертвечина, императорские кошки и две первые ссылки Google
Оригинал взят у vbulahtin в Невзоров, мертвечина, императорские кошки и две первые ссылки Google
Многим уже всё давно понятно и, тем не менее, лишняя иллюстрация не помешает.
Вот А.Невзоров на "Эхо Москвы" -- он часто вальяжно критикует неучей и вообще преподносит себя, как существо факта и цифры, а не эмоций.
И вот это существо дарит общественности "факт", представляет целый набор образов -- Николай, 2-ой том журнала, кошки, собаки, винтовка...
"Специально для вас нашел деяния Николая II, которые вам всем будут чрезвычайно интересны.
Мне пришлось тут ворошить журнал «Императорская охота», это энциклопедия жизни и быта дворца российских императоров.
Так вот, смотрите, во втором томе что мы находим? С 1884-го по 1911-й Николай II лично застрелил 11 582 собаки и 18 679 кошек. Он занялся отстрелами собак с 1884-го года, когда ему исполнилось 16 лет. Он самым успешным считал для себя 1909 год, когда ему удалось застрелить 903 собаки".
Да-да, А.Невзоров ворошил несуществующий второй том журнала «Императорская охота» -- сразу представляется что-то глянцевое).
Потом приходит к неутешительному выводу -- и кошки, и собаки, и само собой "люди - это расходный материал для любых забав и безобразий власти".
Но вот только нет никакого 2-ого тома, который Невзоров перелистывал, отдыхая от препарирования лягушек.
Есть "Отчеты об императорской охоте"
выглядели они так -- и там, о, ужас, действительно были кошки
А.Невзоров, к счастью, не знает, что такое Интернет -- иначе смог бы соспоставить с Интернетом найденную в архивах "изюминку").
Поэтому "учоный муж", оперирующий исключительно фактами, продолжает гнуть свою линию:
Вот, что мог бы объяснить Интернет учоному Невзорову -- две первые ссылки Google
basilius3 в Николай II и охота
С древних времён торжественный выезд на охоту русского царя знаменовал собой могущество и величие государства.
В охоте принимало участие сотни человек, включая высшую знать, иностранных послов и гостей.
Цари строго следили о не допустимости охоты в брачный период, как животных, так и птиц, не убивали самку с детёнышами и т. д.
Животных никогда не «прикармливали» для облечения их убийства, как это делалось в советские времена.
Николай II очень любил охоту.
Ирина Палтусова "Придворная охота": Николай II всю жизнь любил охоту, считая ее настоящим мужским занятием, "освежающим душу", и старался использовать любую возможность, чтобы поохотиться в Гатчинском ремизе - на зайцев и фазанов, в Петергофе - на уток, в Беловеже - на зубров и оленей...
Все охотничьи эпизоды он подробно записывал в дневнике. "Стоял чудный солнечный день при 4 градусах тепла. Поехали вдвоем к обедне в 10 час. Затем, вернувшись и наскоро переодевшись в охотничье платье, отправился на станцию, - писал Николай в своем дневнике 11 января 1904 года. - Там уже ждали все участники, с которыми поехали в Гатчину. Завтракали в пути. Облава была в фазаннике около Ремиза. Глубоко наслаждался великолепной погодой и весенним днем. Охота была весьма удачная - всего убито 879 штук. Мною: 115 - 21 куропатка, 91 фазан, беляк и 2 кролика..." Спустя неделю в дневнике сделана похожая запись: "...Отправился с Мишей на жел. дор. и с остальными охотниками в Ропшу, куда прибыли около часу дня. Охота была в том же фазаннике и вышла очень удачною. Всего убито: 489. Мною: 96 - 81 фазан и 14 куропаток и беляк. Погода стояла отличная, тихая и теплая. Гнали охотничьи команды. В 6 вернулся домой очень довольный днем".
...
Подбитых зверей собирала особая команда из егерей и ночных сторожей. По результатам охоты составлялся отчёт, а в конце каждого года составлялся красочно оформленный общее число убитой дичи. Речь в них шла о зверях убитых не только Государем, но всеми участниками охоты.
[действительно упоминаются в большом количестве кошки и собаки]
И напоследок об одном мифе - о "тысячах убитых Царём кошках".
Вообще в дневниковых записях Государя посвящённых охоте, кошка в качестве трофея встречается крайне редко.
За весь 1905 года об убитой кошке говорится один раз: "Гулял с Дмитрием в последний раз, убил кошку".
Все остальные тысячи кошек, приводимые в годовых отчётах, были убиты ведомством императорской охоты, но не как не Императором.
А ведомство императорской охоты чётко руководствовалось "Правилами об охоте" Российской Империи, принятыми в феврале 1892 г. Статья 19 этих Правил указывала: "Истреблять хищных зверей и птиц, птенцов их и гнезда, а также убивать на полях и в лесах бродячих кошек и собак дозволяется в течение всего года, всякими способами, кроме отравы. Начальникам губерний и областей предоставляется дозволять употребление отравы для истребления хищных зверей в виде общей меры или выдавать на то разрешения отдельным лицам и обществам охотников".
То есть речь шла об отстреле тех диких и бродячих животных, которые были опасны для человека (угроза бешенством и т. д.).
Императорская охота, а не лично Николай II, занималась отстрелом этих бродячих животных в пределах императорских угодий.
=============
В дневниках императора имеется всего несколько упоминаний о застреленных кошках:
5.09.1895. Охотился в Александрии собственно на старых петухов-фазанов, убил только одного, потому что они все стали прятаться по кустам. Еще убил 4-х зайцев и кошку. Вечером после чаю отправился на старое место тяги около Ренеллы, но там ничего не видел, а убил чайку. После обеда сидели дома, читал.
31.03.1897. Гулял один и убил ворону (38-ю) и кошку.
8.05.1905. В 11 час. поехали к обедне и завтра[кали] со всеми. Принял морской доклад. Гулял с Дмитрием в последний раз. Убил кошку.
[А.Невзоров: он искренне ненавидел собак и котов и отстреливал их всюду, где мог, и об этом заносил записи и в свои личные дневники, и требовал, чтобы убитые коты включались в опись трофеев императорской охоты]
В то же время, публиковавшиеся ежегодно «Отчеты об императорской охоте», содержавшие подробный перечень убитых животных и птиц, называют такие цифры:
1896 - 601
1899 - 781
1900 - 1010
1902 - 1322
1908 - 1285
1911 - 1177
Разумеется, речь здесь идет не только о личных охотничьих трофеях Николая Александровича, а обо всех зверях и птицах, добытых всеми участниками императорских охот, начиная от венценосных особ, и заканчивая егерями.
Егеря, кстати, тоже кошек стреляли.
Вот, например, егермейстер М.В.Андреевский записывал в своем дневнике за 29 октября 1885: …всего застрелено 172 штуки дичи: 160 беляков, 2 русаков, 3 тетерки, 4 совы, 1 ястреб и 1 кошка. Кошка далеко в полях. Чудная охота, сильный туман, так, что шагах в 30 ничего не видать. Сделано выстрелов 348.
Возникает резонный вопрос, пусть и не сам монарх убивал котофеев, но откуда же тогда такое жестокое с ними обращение?
Ответ, на самом деле, лежит на поверхности. Основные места императорских охот - это поля и леса между Петергофом и Царским Селом и Беловежская пуща.
Если первое место еще можно назвать достаточно обжитым, то второе - чересчур глухое, чтобы там набралось достаточное количество мурзиков и пушков.
Поэтому правильным было бы различать домашнюю кошку Felis silvestris catus от других подвидов Felis silvestris, живущих в дикой природе.
Лесной кот и составлял основную массу кошачьих трофеев.
Этот дикий обитатель нетронутой природы по праву был отнесен к хищникам "Правилами об охоте» 1892 года", поскольку имеет привычку не только вытеснять всех других мелких хищников со своей кормовой территории, но и уничтожать добычных зверей и птиц (крупная особь может и зайца утащить). К тому же, лесной кот не привязан к определенной территории и свободно может мигрировать, а размножается, как и все кошки, в геометрической прогрессии.
Поэтому Устав Сельского хозяйства разрешал безнаказанно отстреливать их круглый год, запрещая, впрочем, уничтожать их потравой без особого разрешения губернских властей.
Если в сытый год кошачье поголовье вырастало до цифр, опасных для других обитателей леса, на них могли даже проводиться облавы.
Московское общество охоты, например, устанавливало премию в 15 копеек, которую выплачивало егерям за убитую кошку (по предъявлению четырех лап).
Н.И.Кутепов в своем фундаментальном исследовании «Царская и императорская охота на Руси» упоминает о запросе обер-егермейстера Волынского в 1736 году присылать на зверовые дворы разных животных и птиц, в том числе, диких кошек, ловить которых было решено в Астраханской и Воронежской губерниях.
Особенно следует отметить тот печальный факт, что эпоха, наступившая после свержения и смерти императора, не принесла счастья котам: уже в 1927 году был уничтожен последний дикий кот на территории Беларуси, ежегодная добыча (их шкуры в СССР стали востребованы в условиях дефицита) этого животного достигла 6,5 тысяч, и ныне в европейской части России европейский лесной кот стал редкостью, хотя охотники иногда встречают его.
Безусловно, домашние кошки, случайно забредшие в глухие охотничьи угодья, также могли стать жертвой охоты.
Но гораздо опаснее для них было появляться на улицах городов, особенно, во время ожидаемых эпидемий.
Кошки - переносчики многих опасных заболеваний, и царские егеря были далеко не единственными, кто старался уберечь других животных и людей от заразы. Так в Одессе в 1911 году при подозрении на эпидемию чумы было принято решение истребить и котов.
Странно при этом, что отстрел бездомных собак (гуманной санитарной ветеринарной службы еще нигде не существовало), проводившийся периодически по тем же причинам, еще не ставят Николаю в вину (хотя в дневниках нет упоминаний об охоте на собак, и привязанность Николая к лучшим друзьям человека общеизвестна, число подстреленных бродячих собак в «Отчетах об охоте» довольно высоко).
Не мешало бы меж тем напомнить и о незастреленных императором кошках.
В семье Романовых жило три кота: Васька (у Великой княжны Ольги Николаевны), Зубровка (у Великой княжны Марии Николаевны) и Котька (у наследника цесаревича). Последние двое были подарены генералом Воейковым, который как никто другой знал, что никакого негатива у императора такой подарок не вызовет.
Примечательно, что Алексею подарили кота даже несмотря на гемофилию, которой страдал мальчик.
Всем трем котам повезло: когда царскую семью увозили из Александровского дворца, взять с собой разрешили только четырех собачек, трое из которых были убиты вместе с хозяевами и их слугами. А котов, проголодавших несколько дней, в итоге забрали бывшие придворные (один вернулся к Воейковой).
Еще один кот переносил все шторма вместе с командой царской яхты «Штандарт» (это его император поглаживает у себя на коленях на фотографии в шапке поста).
Позже к нему добавили целую корзину котят.
Наконец, непосредственно в Зимнем дворце постоянно проживали десятки, а то и сотни эрмитажных котов.
Доводилось Николаю II гладить и котов своих дальних родственников, например, в гостях у родственников по линии матери.
А двоюродный дядя императора, Великий князь Николай Михайлович, говорят, только перед расстрелом расстался со своим котом, хотя проверить эту легенду теперь уже невозможно.
тыц
Вот, что мог бы узнать А.Невзоров из двух первых же ссылок Гугл по сабжу.
И журнал Императорская охота правильно назвать и про собак Николая II подчерпнуть сведения.
Но не удосужился А.Невзоров и несёт с радиоволн "Эха Москвы" свойственную ему мертвечину.
И кто-то слушает, а кто-то верит...
Всему бы этому не стоило посвящать даже буквы, если бы подход к фактам "а-ля Невзоров" не практиковался бы повсеместно.
Если бы не оставалось значительное число тех, кто верит.
Многим уже всё давно понятно и, тем не менее, лишняя иллюстрация не помешает.
Вот А.Невзоров на "Эхо Москвы" -- он часто вальяжно критикует неучей и вообще преподносит себя, как существо факта и цифры, а не эмоций.
И вот это существо дарит общественности "факт", представляет целый набор образов -- Николай, 2-ой том журнала, кошки, собаки, винтовка...
"Специально для вас нашел деяния Николая II, которые вам всем будут чрезвычайно интересны.
Мне пришлось тут ворошить журнал «Императорская охота», это энциклопедия жизни и быта дворца российских императоров.
Так вот, смотрите, во втором томе что мы находим? С 1884-го по 1911-й Николай II лично застрелил 11 582 собаки и 18 679 кошек. Он занялся отстрелами собак с 1884-го года, когда ему исполнилось 16 лет. Он самым успешным считал для себя 1909 год, когда ему удалось застрелить 903 собаки".
Да-да, А.Невзоров ворошил несуществующий второй том журнала «Императорская охота» -- сразу представляется что-то глянцевое).
Потом приходит к неутешительному выводу -- и кошки, и собаки, и само собой "люди - это расходный материал для любых забав и безобразий власти".
Но вот только нет никакого 2-ого тома, который Невзоров перелистывал, отдыхая от препарирования лягушек.
Есть "Отчеты об императорской охоте"
выглядели они так -- и там, о, ужас, действительно были кошки
А.Невзоров, к счастью, не знает, что такое Интернет -- иначе смог бы соспоставить с Интернетом найденную в архивах "изюминку").
Поэтому "учоный муж", оперирующий исключительно фактами, продолжает гнуть свою линию:
Вот, что мог бы объяснить Интернет учоному Невзорову -- две первые ссылки Google
basilius3 в Николай II и охота
С древних времён торжественный выезд на охоту русского царя знаменовал собой могущество и величие государства.
В охоте принимало участие сотни человек, включая высшую знать, иностранных послов и гостей.
Цари строго следили о не допустимости охоты в брачный период, как животных, так и птиц, не убивали самку с детёнышами и т. д.
Животных никогда не «прикармливали» для облечения их убийства, как это делалось в советские времена.
Николай II очень любил охоту.
Ирина Палтусова "Придворная охота": Николай II всю жизнь любил охоту, считая ее настоящим мужским занятием, "освежающим душу", и старался использовать любую возможность, чтобы поохотиться в Гатчинском ремизе - на зайцев и фазанов, в Петергофе - на уток, в Беловеже - на зубров и оленей...
Все охотничьи эпизоды он подробно записывал в дневнике. "Стоял чудный солнечный день при 4 градусах тепла. Поехали вдвоем к обедне в 10 час. Затем, вернувшись и наскоро переодевшись в охотничье платье, отправился на станцию, - писал Николай в своем дневнике 11 января 1904 года. - Там уже ждали все участники, с которыми поехали в Гатчину. Завтракали в пути. Облава была в фазаннике около Ремиза. Глубоко наслаждался великолепной погодой и весенним днем. Охота была весьма удачная - всего убито 879 штук. Мною: 115 - 21 куропатка, 91 фазан, беляк и 2 кролика..." Спустя неделю в дневнике сделана похожая запись: "...Отправился с Мишей на жел. дор. и с остальными охотниками в Ропшу, куда прибыли около часу дня. Охота была в том же фазаннике и вышла очень удачною. Всего убито: 489. Мною: 96 - 81 фазан и 14 куропаток и беляк. Погода стояла отличная, тихая и теплая. Гнали охотничьи команды. В 6 вернулся домой очень довольный днем".
...
Подбитых зверей собирала особая команда из егерей и ночных сторожей. По результатам охоты составлялся отчёт, а в конце каждого года составлялся красочно оформленный общее число убитой дичи. Речь в них шла о зверях убитых не только Государем, но всеми участниками охоты.
[действительно упоминаются в большом количестве кошки и собаки]
И напоследок об одном мифе - о "тысячах убитых Царём кошках".
Вообще в дневниковых записях Государя посвящённых охоте, кошка в качестве трофея встречается крайне редко.
За весь 1905 года об убитой кошке говорится один раз: "Гулял с Дмитрием в последний раз, убил кошку".
Все остальные тысячи кошек, приводимые в годовых отчётах, были убиты ведомством императорской охоты, но не как не Императором.
А ведомство императорской охоты чётко руководствовалось "Правилами об охоте" Российской Империи, принятыми в феврале 1892 г. Статья 19 этих Правил указывала: "Истреблять хищных зверей и птиц, птенцов их и гнезда, а также убивать на полях и в лесах бродячих кошек и собак дозволяется в течение всего года, всякими способами, кроме отравы. Начальникам губерний и областей предоставляется дозволять употребление отравы для истребления хищных зверей в виде общей меры или выдавать на то разрешения отдельным лицам и обществам охотников".
То есть речь шла об отстреле тех диких и бродячих животных, которые были опасны для человека (угроза бешенством и т. д.).
Императорская охота, а не лично Николай II, занималась отстрелом этих бродячих животных в пределах императорских угодий.
=============
В дневниках императора имеется всего несколько упоминаний о застреленных кошках:
5.09.1895. Охотился в Александрии собственно на старых петухов-фазанов, убил только одного, потому что они все стали прятаться по кустам. Еще убил 4-х зайцев и кошку. Вечером после чаю отправился на старое место тяги около Ренеллы, но там ничего не видел, а убил чайку. После обеда сидели дома, читал.
31.03.1897. Гулял один и убил ворону (38-ю) и кошку.
8.05.1905. В 11 час. поехали к обедне и завтра[кали] со всеми. Принял морской доклад. Гулял с Дмитрием в последний раз. Убил кошку.
[А.Невзоров: он искренне ненавидел собак и котов и отстреливал их всюду, где мог, и об этом заносил записи и в свои личные дневники, и требовал, чтобы убитые коты включались в опись трофеев императорской охоты]
В то же время, публиковавшиеся ежегодно «Отчеты об императорской охоте», содержавшие подробный перечень убитых животных и птиц, называют такие цифры:
1896 - 601
1899 - 781
1900 - 1010
1902 - 1322
1908 - 1285
1911 - 1177
Разумеется, речь здесь идет не только о личных охотничьих трофеях Николая Александровича, а обо всех зверях и птицах, добытых всеми участниками императорских охот, начиная от венценосных особ, и заканчивая егерями.
Егеря, кстати, тоже кошек стреляли.
Вот, например, егермейстер М.В.Андреевский записывал в своем дневнике за 29 октября 1885: …всего застрелено 172 штуки дичи: 160 беляков, 2 русаков, 3 тетерки, 4 совы, 1 ястреб и 1 кошка. Кошка далеко в полях. Чудная охота, сильный туман, так, что шагах в 30 ничего не видать. Сделано выстрелов 348.
Возникает резонный вопрос, пусть и не сам монарх убивал котофеев, но откуда же тогда такое жестокое с ними обращение?
Ответ, на самом деле, лежит на поверхности. Основные места императорских охот - это поля и леса между Петергофом и Царским Селом и Беловежская пуща.
Если первое место еще можно назвать достаточно обжитым, то второе - чересчур глухое, чтобы там набралось достаточное количество мурзиков и пушков.
Поэтому правильным было бы различать домашнюю кошку Felis silvestris catus от других подвидов Felis silvestris, живущих в дикой природе.
Лесной кот и составлял основную массу кошачьих трофеев.
Этот дикий обитатель нетронутой природы по праву был отнесен к хищникам "Правилами об охоте» 1892 года", поскольку имеет привычку не только вытеснять всех других мелких хищников со своей кормовой территории, но и уничтожать добычных зверей и птиц (крупная особь может и зайца утащить). К тому же, лесной кот не привязан к определенной территории и свободно может мигрировать, а размножается, как и все кошки, в геометрической прогрессии.
Поэтому Устав Сельского хозяйства разрешал безнаказанно отстреливать их круглый год, запрещая, впрочем, уничтожать их потравой без особого разрешения губернских властей.
Если в сытый год кошачье поголовье вырастало до цифр, опасных для других обитателей леса, на них могли даже проводиться облавы.
Московское общество охоты, например, устанавливало премию в 15 копеек, которую выплачивало егерям за убитую кошку (по предъявлению четырех лап).
Н.И.Кутепов в своем фундаментальном исследовании «Царская и императорская охота на Руси» упоминает о запросе обер-егермейстера Волынского в 1736 году присылать на зверовые дворы разных животных и птиц, в том числе, диких кошек, ловить которых было решено в Астраханской и Воронежской губерниях.
Особенно следует отметить тот печальный факт, что эпоха, наступившая после свержения и смерти императора, не принесла счастья котам: уже в 1927 году был уничтожен последний дикий кот на территории Беларуси, ежегодная добыча (их шкуры в СССР стали востребованы в условиях дефицита) этого животного достигла 6,5 тысяч, и ныне в европейской части России европейский лесной кот стал редкостью, хотя охотники иногда встречают его.
Безусловно, домашние кошки, случайно забредшие в глухие охотничьи угодья, также могли стать жертвой охоты.
Но гораздо опаснее для них было появляться на улицах городов, особенно, во время ожидаемых эпидемий.
Кошки - переносчики многих опасных заболеваний, и царские егеря были далеко не единственными, кто старался уберечь других животных и людей от заразы. Так в Одессе в 1911 году при подозрении на эпидемию чумы было принято решение истребить и котов.
Странно при этом, что отстрел бездомных собак (гуманной санитарной ветеринарной службы еще нигде не существовало), проводившийся периодически по тем же причинам, еще не ставят Николаю в вину (хотя в дневниках нет упоминаний об охоте на собак, и привязанность Николая к лучшим друзьям человека общеизвестна, число подстреленных бродячих собак в «Отчетах об охоте» довольно высоко).
Не мешало бы меж тем напомнить и о незастреленных императором кошках.
В семье Романовых жило три кота: Васька (у Великой княжны Ольги Николаевны), Зубровка (у Великой княжны Марии Николаевны) и Котька (у наследника цесаревича). Последние двое были подарены генералом Воейковым, который как никто другой знал, что никакого негатива у императора такой подарок не вызовет.
Примечательно, что Алексею подарили кота даже несмотря на гемофилию, которой страдал мальчик.
Всем трем котам повезло: когда царскую семью увозили из Александровского дворца, взять с собой разрешили только четырех собачек, трое из которых были убиты вместе с хозяевами и их слугами. А котов, проголодавших несколько дней, в итоге забрали бывшие придворные (один вернулся к Воейковой).
Еще один кот переносил все шторма вместе с командой царской яхты «Штандарт» (это его император поглаживает у себя на коленях на фотографии в шапке поста).
Позже к нему добавили целую корзину котят.
Наконец, непосредственно в Зимнем дворце постоянно проживали десятки, а то и сотни эрмитажных котов.
Доводилось Николаю II гладить и котов своих дальних родственников, например, в гостях у родственников по линии матери.
А двоюродный дядя императора, Великий князь Николай Михайлович, говорят, только перед расстрелом расстался со своим котом, хотя проверить эту легенду теперь уже невозможно.
тыц
Вот, что мог бы узнать А.Невзоров из двух первых же ссылок Гугл по сабжу.
И журнал Императорская охота правильно назвать и про собак Николая II подчерпнуть сведения.
Но не удосужился А.Невзоров и несёт с радиоволн "Эха Москвы" свойственную ему мертвечину.
И кто-то слушает, а кто-то верит...
Всему бы этому не стоило посвящать даже буквы, если бы подход к фактам "а-ля Невзоров" не практиковался бы повсеместно.
Если бы не оставалось значительное число тех, кто верит.