Путин как дон Порфирио, а Россия как Мексика конца XIX - начала XX века
Оригинал взят у nikolaevec в Путин как дон Порфирио, а Россия как Мексика конца XIX - начала XX века
Я видел его могилу на парижском кладбище Монпарнас. Средних размеров - есть там и более помпезные - склеп-часовня в неоготическом стиле, увенчанный крестом и изображением орла, держащего в клюве змею. Это герб его страны. 29-й президент Мексики Порфирио Диас - фигура для российской действительности актуальная.
Восхождение Диаса к президентской власти было похоже на карьеры многих его предшественников. Начал он как сторонник популярного президента Бенито Хуареса, потом с ним рассорился, а после смерти Хуареса отстранил от власти его преемника Лердо де Техаду. 12 мая 1877 года популярный генерал с пышными усами был впервые избран президентом Мексики. Он обещал народу не только избавление от многолетнего хаоса, но и игру по честным правилам - в частности, закон, согласно которому глава государства мог находиться у власти только один срок.
Диас разделял убеждения одного из своих предшественников, генерала Санта-Анны, говорившего о мексиканцах: «Пройдут сотни лет, прежде чем мой народ будет достоин свободы. Они не знают, ни что такое свобода, ни кто они сами такие. Поэтому деспотизм является подходящим родом власти для них». Но дон Порфирио был человеком более хитрым и тонким. Он оплел Мексику сетью клиентских связей, расставив на ключевые посты своих людей. Им он позволил кормиться со своих должностей - в обмен на поддержание порядка во вверенных им провинциях и отраслях управления. Сутью политики Диаса стала жесткая централизация.
Демократические институты при этом сохранялись. Проходили выборы в парламент (на которых люди Диаса неизменно одерживали победы), издавались газеты (в условиях то более, то чуть менее жест¬кой цензуры), существовала даже оппозиция - в виде фигур вроде Николаса Суньиги, эксцентрика, которого мало кто принимал всерьез - и именно поэтому ему позволяли каждый раз баллотироваться в президенты. В 1880 году Диас сделал широкий жест - ушел в отставку, сохранив за собой пост в правительстве и добившись избрания президентом своего соратника Мануэля Гонсалеса. Тот выглядил мягче и симпатичнее, но правил так, что коррупция, вечная болезнь Мексики, достигла совсем уж неприличных размеров. Четыре года спустя Диас вернулся, приветствуемый большинством электората. О былых обещаниях не избираться более чем на один срок забыли.
Эпоха Диаса - «Порфириато» - длилась несколько десятков лет. Мексика стала более стабильной и зажиточной. Правда, экономический подъем приносил дивиденды прежде всего нескольким десяткам семей, связанных с Диасом и его окружением. О нищете крестьян и городской бедноты, не говоря уже об индейцах, мало кто задумывался. Дон Порфирио правил, руководствуясь лозунгом: «Собака, у которой в зубах кость, не лает и не кусает». Он раздавал жирные кости своему окружению, держал под контролем армию и полицию, а остальное было не важно. Себя президент тоже не обижал, покупал поместья, коллекционировал оружие и даже картины, хотя со вкусом у него было так себе: сохранились фотографии интерьера его салон-вагона - нечто среднее между квартирой цыганского барона и борделем для провинциальных нуворишей.
В 1908 году Диас - ему было уже под 80 - вновь решился на широкий жест: объявил, что больше не будет баллотироваться в президенты, - семи сроков достаточно. И тут же пожалел об этом. Оказалось, что многие его подчиненные только и ждали, когда El Viejo (Старик) уйдет. Система, основанная на благоволении первого лица и личных связях, лишенная институциональной основы и не опирающаяся на закон, быстро превратилась в клубок пауков в банке. Старый президент решил вновь натянуть вожжи и, нарушив собственное слово, пошел на выборы 1910 года. И, естественно, «победил». Подтасовки на этот раз были такими, что оппозиционный кандидат Франсиско Мадеро, сам по себе фигура не слишком убедительная, стал символом общенародного движения против диктатуры.
Выяснилось, что помимо традиционных фигур, определявших облик мексиканской политики, - генералов, богатых предпринимателей, профессоров и адвокатов - в стране есть еще миллионы граждан. На передний план выдвинулись лихие pistoleros, бандиты вроде знаменитого Панчо Вильи, окруженные робингудовским ореолом «народных заступников». Диас еще пару месяцев цеплялся за власть, но в мае 1911 года был вынужден подать в отставку и уехать из страны - вначале в Испанию, затем в Париж, где четыре года спустя и упокоился на кладбище Монпарнас.
Мексиканская революция длилась 10 лет и не оставила камня на камне от наследия Порфирио Диаса. «Порфириато» оказалось длительным, но все же только затишьем между двумя бурями. «Поменьше политики, побольше администрации», - говорил Диас. Но бесконечно управлять обществом без самого общества, сводя политику к сделкам в узком кругу правящей олигархии, оказалось невозможно. Система с грохотом рухнула.
Это было в Мексике сто лет назад. Или не в Мексике? И прошедшее время здесь вообще ни при чем?
Ярослав Шимов,
кандидат исторических наук,
сотрудник русской службы «Радио Свобода» (Прага).
Я видел его могилу на парижском кладбище Монпарнас. Средних размеров - есть там и более помпезные - склеп-часовня в неоготическом стиле, увенчанный крестом и изображением орла, держащего в клюве змею. Это герб его страны. 29-й президент Мексики Порфирио Диас - фигура для российской действительности актуальная.
Восхождение Диаса к президентской власти было похоже на карьеры многих его предшественников. Начал он как сторонник популярного президента Бенито Хуареса, потом с ним рассорился, а после смерти Хуареса отстранил от власти его преемника Лердо де Техаду. 12 мая 1877 года популярный генерал с пышными усами был впервые избран президентом Мексики. Он обещал народу не только избавление от многолетнего хаоса, но и игру по честным правилам - в частности, закон, согласно которому глава государства мог находиться у власти только один срок.
Диас разделял убеждения одного из своих предшественников, генерала Санта-Анны, говорившего о мексиканцах: «Пройдут сотни лет, прежде чем мой народ будет достоин свободы. Они не знают, ни что такое свобода, ни кто они сами такие. Поэтому деспотизм является подходящим родом власти для них». Но дон Порфирио был человеком более хитрым и тонким. Он оплел Мексику сетью клиентских связей, расставив на ключевые посты своих людей. Им он позволил кормиться со своих должностей - в обмен на поддержание порядка во вверенных им провинциях и отраслях управления. Сутью политики Диаса стала жесткая централизация.
Демократические институты при этом сохранялись. Проходили выборы в парламент (на которых люди Диаса неизменно одерживали победы), издавались газеты (в условиях то более, то чуть менее жест¬кой цензуры), существовала даже оппозиция - в виде фигур вроде Николаса Суньиги, эксцентрика, которого мало кто принимал всерьез - и именно поэтому ему позволяли каждый раз баллотироваться в президенты. В 1880 году Диас сделал широкий жест - ушел в отставку, сохранив за собой пост в правительстве и добившись избрания президентом своего соратника Мануэля Гонсалеса. Тот выглядил мягче и симпатичнее, но правил так, что коррупция, вечная болезнь Мексики, достигла совсем уж неприличных размеров. Четыре года спустя Диас вернулся, приветствуемый большинством электората. О былых обещаниях не избираться более чем на один срок забыли.
Эпоха Диаса - «Порфириато» - длилась несколько десятков лет. Мексика стала более стабильной и зажиточной. Правда, экономический подъем приносил дивиденды прежде всего нескольким десяткам семей, связанных с Диасом и его окружением. О нищете крестьян и городской бедноты, не говоря уже об индейцах, мало кто задумывался. Дон Порфирио правил, руководствуясь лозунгом: «Собака, у которой в зубах кость, не лает и не кусает». Он раздавал жирные кости своему окружению, держал под контролем армию и полицию, а остальное было не важно. Себя президент тоже не обижал, покупал поместья, коллекционировал оружие и даже картины, хотя со вкусом у него было так себе: сохранились фотографии интерьера его салон-вагона - нечто среднее между квартирой цыганского барона и борделем для провинциальных нуворишей.
В 1908 году Диас - ему было уже под 80 - вновь решился на широкий жест: объявил, что больше не будет баллотироваться в президенты, - семи сроков достаточно. И тут же пожалел об этом. Оказалось, что многие его подчиненные только и ждали, когда El Viejo (Старик) уйдет. Система, основанная на благоволении первого лица и личных связях, лишенная институциональной основы и не опирающаяся на закон, быстро превратилась в клубок пауков в банке. Старый президент решил вновь натянуть вожжи и, нарушив собственное слово, пошел на выборы 1910 года. И, естественно, «победил». Подтасовки на этот раз были такими, что оппозиционный кандидат Франсиско Мадеро, сам по себе фигура не слишком убедительная, стал символом общенародного движения против диктатуры.
Выяснилось, что помимо традиционных фигур, определявших облик мексиканской политики, - генералов, богатых предпринимателей, профессоров и адвокатов - в стране есть еще миллионы граждан. На передний план выдвинулись лихие pistoleros, бандиты вроде знаменитого Панчо Вильи, окруженные робингудовским ореолом «народных заступников». Диас еще пару месяцев цеплялся за власть, но в мае 1911 года был вынужден подать в отставку и уехать из страны - вначале в Испанию, затем в Париж, где четыре года спустя и упокоился на кладбище Монпарнас.
Мексиканская революция длилась 10 лет и не оставила камня на камне от наследия Порфирио Диаса. «Порфириато» оказалось длительным, но все же только затишьем между двумя бурями. «Поменьше политики, побольше администрации», - говорил Диас. Но бесконечно управлять обществом без самого общества, сводя политику к сделкам в узком кругу правящей олигархии, оказалось невозможно. Система с грохотом рухнула.
Это было в Мексике сто лет назад. Или не в Мексике? И прошедшее время здесь вообще ни при чем?
Ярослав Шимов,
кандидат исторических наук,
сотрудник русской службы «Радио Свобода» (Прага).