И нес крест свой протоиерей Иоанн Родимов.
Рассказ об отце шенкурского монархиста и белогвардейца Тимофея Родимова - новомученике протоиерее о. Иоанне Родимове, принявшем мученическую смерть во времена сталинских гонений.
Статья Светланы Суворовой из Архангельского епархиального вестника от 5 сентября 2003. Оригинал статьи здесь.
В списках новомучеников Архангельской епархии значится и протоиерей Иоанн Родимов, расстрелянный за "контрреволюционную деятельность" в 1937 году. Епархиальной комиссии по канонизации еще предстоит оценить собранные материалы и принять по ним решение.
Над именем восьмого ребенка настоятель Христорождественской церкви Прилуцкого прихода Онежского уезда Архангельской губернии Даниил Родимов и матушка Александра Ивановна не размышляли. Сынишка родился 8 мая 1870 года в день памяти апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Лучшего имени и не сыскать - младенец был наречен Иоанном.
Как и все дети отца Даниила, Иоанн воспитывался при церкви. После получения начального духовного образования он был определен в Архангельскую Духовную семинарию. Окончил ее. Женился. 15 июня 1891 года епископом Архангельским и Холмогорским Александром был рукоположен во священника. Тогда Иоанну минул 21 год. Начал свое пастырское служение отец Иоанн в Ширшинском приходе Архангельского уезда. Здесь в 1893 году родился первенец, сын Тимофей.
Через три года согласно прошению отец Иоанн был перемещен в Желтиковский приход Шенкурского уезда. В этом уезде в женском монастыре служил священником его старший брат Николай Родимов. Когда он переехал в Архангельск, в сентябре 1896 года, отца Иоанна назначили на это священническое место духовником Шенкурского Свято- Троицкого женского монастыря. В том же году он стал преподавать Закон Божий в женском классе Шенкурского приходского училища. Через год, несмотря на свои молодые лета, 27-летний отец Иоанн уже состоял следователем по церквям 1-го Шенкурского благочиния. Будучи священником монастыря, в течение трех лет трудился он в ревизионном комитете бывшего Шенкурского Духовного училища, исполнял должность смотрителя Шенкурского свечного завода.
За успехи по духовному ведомству 20 мая 1897 года, после шести лет священнического служения, получил иерей Иоанн первую церковную награду - набедренник. А жена порадовала рождением второго ребенка, дочери - Калерии.
За годы истового служения Святой Церкви все более и более утверждался авторитет молодого пастыря. В 1899 отец Иоанн избирается депутатом Архангельского Епархиального съезда. Новая церковная награда - скуфья - в 1901 году украсила главу монастырского священника.
1902 год для отца Иоанна был особым. Одно за другим следовали распоряжения о назначениях на новые должности. 1 февраля он становится законоучителем Шенкурского двухклассного приходского мужского училища, с 11 мая - членом Шенкурского уездного училищного отделения, с 7 ноября - членом постоянной комиссии при этом отделении. На всех должностях трудился он исправно. Отзывы благочинного об отце Иоанне Родимове всегда были исключительно положительные: "поведения отличного, по службе ревностно-деятельный". 18 декабря 1902 года его назначают членом благочиннического совета 1-го Шенкурского округа. 1906 году за усердную и полезную службу священник Иоанн награждается камилавкой. Свыше года, с 27 сентября 1907 по 20 декабря 1908 года, он временно исполнял должность благочинного 1-го Шенкурского благочиния.
Не прекращалась в те годы преподавательская деятельность батюшки. С 1910 по 1913 годы отец Иоанн трудился законоучителем Шенкурского 1-классного приходского училища, с 1913 году его назначили законоучителем Шенкурских женских педагогических курсов и образованного при них приходского училища.
За заслуги по духовному ведомству в 1912 году он был награжден наперсным крестом. В семье у отца Иоанна уже подрастало пятеро детей.
Изменение политического строя в России отразилось и на дальнейшей судьбе пастыря. Октябрьская революция 1917 года словно расколола его жизнь пополам. Новой властью в одночасье Церковь была отделена от государства. Запрещалось заниматься духовным воспитанием, преподавать Закон Божий в школах и училищах. Венчание перестало считаться бракосочетанием, крестить младенцев запрещалось, даже регистрировать их рождение священникам теперь уже не дозволялось. Как с этим смириться? Отец Иоанн был в числе тех, кто считал такую власть властью временной.
Когда в июле 1918 года в Шенкурском уезде вспыхнуло крестьянское восстание, пастырь, которого уже хорошо знали верующие, поддержал восставших, встал на защиту Отечества от Советов. Своего старшего сына Тимофея, воспитанника Архангельской Духовной семинарии, отец Иоанн также благословил на это благое дело. Но восстание в уезде было подавлено, снова воцарился атеистический режим советской власти.
В 1919 году за участие в восстании отец Иоанн Родимов был арестован, обвинен в "антисоветской агитации", заключен в концлагерь. Пять тяжелых лет суждено было батюшке провести в заключении. Но лишь распахнулись пред ним врата свободы, он поспешил в место своего прежнего служения. В 1924 году он вернулся в Шенкурск.
Шенкурский женский монастырь, духовником которого он был почти четверть века, был уже закрыт. Виды разоренной обители всколыхнули воспоминания давних лет. Воспоминания о старшем сыне Тимофее отозвались острой болью. Он точно знал только одно - что старшего сына Тимофея нет в живых. Слухи о его смерти ходили разные, но когда был убит его первенец, при каких обстоятельствах он не ведал.
Как ни тяжело было, но духовное поприще отец Иоанн не оставил. Поехал приходским священником к новому месту служения в Кьяндский приход Шенкурского уезда.
В 1925 году отца Иоанна по приговору суда оштрафовали на 40 рублей за то, что он за исполнение треб принимал от крестьян их пожертвования: хлеб, картошку, муку. Суд признал эти пожертвования вымогательством, несмотря на то, что потерпевшие утверждали, что батюшка не только не просил ничего за свои труды, но и зачастую отказывался принимать их приношения, хотя и бедствовал. Обновленчество отец Иоанн не признал. В своих убеждениях был тверд, ничто не могло поколебать веры ревностного пастыря.
Исполнял свое священническое послушание на этом приходе отец Иоанн почти девять лет. В этот период был возведен в сан протоиерея. Приходское служение батюшки продолжалось до самого ареста. Но он никогда не забывал о насельницах, изгнанных из Шенкурского монастыря, и всячески помогал им.
В очередной раз отца Иоанна арестовали 6 апреля 1933 года, обвинили в контрреволюционной деятельности. В своем доме он тайно совершал богослужения, духовно укреплял своих чад и разъяснял им суть происходивших в стране изменений. Говорить об этом в церкви было небезопасно. Спустя пять месяцев, 28 сентября по постановлению тройки ОГПУ его освободили, зачли в срок наказания время, проведенное в тюрьме. Наверное, полагали, что для исправления ему, далеко немолодому человеку, имевшему к тому времени слабое здоровье, этого было достаточно. Протоиерею Иоанну шел 64-й год.
Оказавшись на свободе, он возвратился в свой приход и с присущей ему ревностью приступил к исполнению пастырских обязанностей.
5 августа1937 года его арестовали в третий раз, обвинили в "контрреволюционной агитации" как организатора "контрреволюционной группировки церковников".
В тюрьме дни проходили в тревожных ожиданиях. На допрос его не вызывали. Лишь на десятый день отца Иоанна вызвали к следователю, это было 14 августа, день Происхождения (изнесения) честных древ Животворящего Креста Господня, Празднество Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице. Истовый пастырь отец Иоанн представлял, как на утрене, после великого славословия был вынесен крест. "Кресту Твоему поклоняемся, Владыко", - звучало в его сердце, - "и Святое Воскресение Твое Славим". Он представил евангельское повествование об искупительных страданиях и крестной смерти Спасителя...
Голос следователя вернул его в суровую действительность, невольно напомнив о том незримом кресте, который нес своих плечах отец Иоанн.
- Вы обвиняетесь в том, что проводили контрреволюционную деятельность. Дайте показания об этом.
- Контрреволюционной работы я не проводил никогда ответил отец Иоанн.
- Вы даете ложные показания. Следствие располагает материалами о том, что вы вели активную антисоветскую деятельность.
- Другого я ничего не могу показать, - ответил отец Иоанн.
- Расскажите о ваших связях среди церковников в Шенкурском районе, и какой характер носили эти связи, настаивал следователь.
- Мою квартиру посещали...
Отец Иоанн задумался и назвал несколько фамилий. Он назвал тех, с кем был арестован в начале тридцатых годов. Он знал, что их не было в Шенкурском районе, они давно отбывали наказание в лагерях, и навредить он им не мог.
- Следствию известно, - зазвучал голос следователя, - что связь с перечисленными лицами не ограничивалась общими религиозными убеждениями, а носили они контрреволюционный характер. Ваша квартира была местом антисоветских сборищ антисоветски настроенных церковников. Рассказывайте правду. - В голосе следователя уже слышались нотки раздражения.
Антисоветских сборищ у меня в квартире не было, - отвечал отец Иоанн.
Следствию известно и то, что вы руководили контрреволюционной работой среди населения. Расскажите, какие установки по контрреволюционной работе вы давали своим соучастникам по антисоветской деятельности, - настаивал следователь.
- Никаких установок по антисоветской деятельности я никому не давал, - смиренно отвечал отец Иоанн.
- Какие установки вы давали с вами связанным контрреволюционной деятельностью бывшим монахиням и активистам церковных общин и другим? Расскажите правду, - предлагал следователь.
- Этого я не признаю, и показать ничего не могу, - отвечал допрашиваемый.
- Вы враг советской власти и вы проводили контрреволюционную деятельность. Будете ли вы давать правдивые показания? - вопрошал следователь.
- Бывают у меня враждебные взгляды по отношению к советской власти, но я их никому и нигде не высказывал. Я считаю, что борьба против советской власти бесполезна, отвечал протоиерей...
Наконец допрос был окончен. И потянулись дни неизвестности. Прошла неделя, другая, уже третья на исходе. Наверное, проверяют мою неправду, размышлял отец Иоанн. А может, уже все... близок конец. "Кресту Твоему поклоняемся, Владыко..."
Через три недели, 9 сентября 1937 года, отца Иоанна вызвали на допрос вторично. И снова изматывающий душу и тело мучительный диалог со следователем. Отец Иоанн понимал, что следователю нужны лишь его "признание" и фамилии "контрреволюционеров". Видно надо для большей значимости и веса, решил он, ну что ж...
- Следствием вы разоблачены, - говорил следователь, - как активный враг советской власти, участник контрреволюционной группы. Вам предлагается прекратить запирательство и рассказать следствию о проводимой вами антисоветской деятельности.
- Я признаю себя виновным в том, - начал отец Иоанн, что являюсь участником контрреволюционной группы, которая состояла из лиц, враждебно настроенных по отношению к советской власти. В составе группы были... он начал перечислять фамилии тех же лиц, которых называл на первом допросе.
- Вы назвали не всех участников контрреволюционной группы. Расскажите, какое участие в группе принимали Шишкин Тимофей Абрамович, Черепанов Григорий Васильевич, Черепанова Прасковья и другие, - вновь звучал голос следователя.
- Шишкина Тимофея Абрамовича, Черепанова Григория Васильевича и Черепанову Прасковью я не считаю участниками контрреволюционной группы, т.к. они ни разу не участвовали в антисоветских беседах, которые были у нас с указанными мною лицами, - ответствовал отец Иоанн.
- Вы лично связь с Шишкиным и Черепановыми имели? - снова спросил следователь.
- Поскольку Шишкин был церковным старостой, а Черепанова председателем церковного совета, то я с ними имел связь по церковным делам,- отвечал отец Иоанн.
И снова вопросы и требования рассказать о контрреволюционной деятельности.
- Следствие не верит этим вашим показаниям, ибо следствию известно, что вы руководили контрреволюционной деятельностью группы. Рассказывайте правду, настаивал следователь.
- Ничего другого показать не могу, - повторял отец Иоанн, понимая, что ложность его показаний установлена, - никаких установок по антисоветской деятельности я никому не давал, - в который раз повторил он.
Перед глазами проносились годы пастырского служения. их у отца Иоанна было немало, 46 лет. Прожито 67 лет, а как, размышлял отец Иоанн. Теперь уже скоро... Успеть бы приготовиться.
Голос следователя звучал где-то далеко, его вопросы, просьбы, требования, угрозы проходили стороной, не нарушая гармоничный строй мыслей протоиерея.
Как и следовало ожидать, органами УНКВД деятельность отца Иоанна была признана "контрреволюционной", а он - руководителем "контрреволюционной группировки церковников", хотя никто из названных им "контрреволюционеров" не был ни арестован, ни привлечен к уголовной ответственности.
17 сентября его приговорили к расстрелу. Приговор был исполнен не сразу, через 10 дней.
Его расстреляли 27 сентября, в день Воздвижения Креста Господня, словно засвидетельствовав, что сам Господь осенил христианский путь этого пастыря своим Животворящим Крестом.
Статья Светланы Суворовой из Архангельского епархиального вестника от 5 сентября 2003. Оригинал статьи здесь.
В списках новомучеников Архангельской епархии значится и протоиерей Иоанн Родимов, расстрелянный за "контрреволюционную деятельность" в 1937 году. Епархиальной комиссии по канонизации еще предстоит оценить собранные материалы и принять по ним решение.
Над именем восьмого ребенка настоятель Христорождественской церкви Прилуцкого прихода Онежского уезда Архангельской губернии Даниил Родимов и матушка Александра Ивановна не размышляли. Сынишка родился 8 мая 1870 года в день памяти апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Лучшего имени и не сыскать - младенец был наречен Иоанном.
Как и все дети отца Даниила, Иоанн воспитывался при церкви. После получения начального духовного образования он был определен в Архангельскую Духовную семинарию. Окончил ее. Женился. 15 июня 1891 года епископом Архангельским и Холмогорским Александром был рукоположен во священника. Тогда Иоанну минул 21 год. Начал свое пастырское служение отец Иоанн в Ширшинском приходе Архангельского уезда. Здесь в 1893 году родился первенец, сын Тимофей.
Через три года согласно прошению отец Иоанн был перемещен в Желтиковский приход Шенкурского уезда. В этом уезде в женском монастыре служил священником его старший брат Николай Родимов. Когда он переехал в Архангельск, в сентябре 1896 года, отца Иоанна назначили на это священническое место духовником Шенкурского Свято- Троицкого женского монастыря. В том же году он стал преподавать Закон Божий в женском классе Шенкурского приходского училища. Через год, несмотря на свои молодые лета, 27-летний отец Иоанн уже состоял следователем по церквям 1-го Шенкурского благочиния. Будучи священником монастыря, в течение трех лет трудился он в ревизионном комитете бывшего Шенкурского Духовного училища, исполнял должность смотрителя Шенкурского свечного завода.
За успехи по духовному ведомству 20 мая 1897 года, после шести лет священнического служения, получил иерей Иоанн первую церковную награду - набедренник. А жена порадовала рождением второго ребенка, дочери - Калерии.
За годы истового служения Святой Церкви все более и более утверждался авторитет молодого пастыря. В 1899 отец Иоанн избирается депутатом Архангельского Епархиального съезда. Новая церковная награда - скуфья - в 1901 году украсила главу монастырского священника.
1902 год для отца Иоанна был особым. Одно за другим следовали распоряжения о назначениях на новые должности. 1 февраля он становится законоучителем Шенкурского двухклассного приходского мужского училища, с 11 мая - членом Шенкурского уездного училищного отделения, с 7 ноября - членом постоянной комиссии при этом отделении. На всех должностях трудился он исправно. Отзывы благочинного об отце Иоанне Родимове всегда были исключительно положительные: "поведения отличного, по службе ревностно-деятельный". 18 декабря 1902 года его назначают членом благочиннического совета 1-го Шенкурского округа. 1906 году за усердную и полезную службу священник Иоанн награждается камилавкой. Свыше года, с 27 сентября 1907 по 20 декабря 1908 года, он временно исполнял должность благочинного 1-го Шенкурского благочиния.
Не прекращалась в те годы преподавательская деятельность батюшки. С 1910 по 1913 годы отец Иоанн трудился законоучителем Шенкурского 1-классного приходского училища, с 1913 году его назначили законоучителем Шенкурских женских педагогических курсов и образованного при них приходского училища.
За заслуги по духовному ведомству в 1912 году он был награжден наперсным крестом. В семье у отца Иоанна уже подрастало пятеро детей.
Изменение политического строя в России отразилось и на дальнейшей судьбе пастыря. Октябрьская революция 1917 года словно расколола его жизнь пополам. Новой властью в одночасье Церковь была отделена от государства. Запрещалось заниматься духовным воспитанием, преподавать Закон Божий в школах и училищах. Венчание перестало считаться бракосочетанием, крестить младенцев запрещалось, даже регистрировать их рождение священникам теперь уже не дозволялось. Как с этим смириться? Отец Иоанн был в числе тех, кто считал такую власть властью временной.
Когда в июле 1918 года в Шенкурском уезде вспыхнуло крестьянское восстание, пастырь, которого уже хорошо знали верующие, поддержал восставших, встал на защиту Отечества от Советов. Своего старшего сына Тимофея, воспитанника Архангельской Духовной семинарии, отец Иоанн также благословил на это благое дело. Но восстание в уезде было подавлено, снова воцарился атеистический режим советской власти.
В 1919 году за участие в восстании отец Иоанн Родимов был арестован, обвинен в "антисоветской агитации", заключен в концлагерь. Пять тяжелых лет суждено было батюшке провести в заключении. Но лишь распахнулись пред ним врата свободы, он поспешил в место своего прежнего служения. В 1924 году он вернулся в Шенкурск.
Шенкурский женский монастырь, духовником которого он был почти четверть века, был уже закрыт. Виды разоренной обители всколыхнули воспоминания давних лет. Воспоминания о старшем сыне Тимофее отозвались острой болью. Он точно знал только одно - что старшего сына Тимофея нет в живых. Слухи о его смерти ходили разные, но когда был убит его первенец, при каких обстоятельствах он не ведал.
Как ни тяжело было, но духовное поприще отец Иоанн не оставил. Поехал приходским священником к новому месту служения в Кьяндский приход Шенкурского уезда.
В 1925 году отца Иоанна по приговору суда оштрафовали на 40 рублей за то, что он за исполнение треб принимал от крестьян их пожертвования: хлеб, картошку, муку. Суд признал эти пожертвования вымогательством, несмотря на то, что потерпевшие утверждали, что батюшка не только не просил ничего за свои труды, но и зачастую отказывался принимать их приношения, хотя и бедствовал. Обновленчество отец Иоанн не признал. В своих убеждениях был тверд, ничто не могло поколебать веры ревностного пастыря.
Исполнял свое священническое послушание на этом приходе отец Иоанн почти девять лет. В этот период был возведен в сан протоиерея. Приходское служение батюшки продолжалось до самого ареста. Но он никогда не забывал о насельницах, изгнанных из Шенкурского монастыря, и всячески помогал им.
В очередной раз отца Иоанна арестовали 6 апреля 1933 года, обвинили в контрреволюционной деятельности. В своем доме он тайно совершал богослужения, духовно укреплял своих чад и разъяснял им суть происходивших в стране изменений. Говорить об этом в церкви было небезопасно. Спустя пять месяцев, 28 сентября по постановлению тройки ОГПУ его освободили, зачли в срок наказания время, проведенное в тюрьме. Наверное, полагали, что для исправления ему, далеко немолодому человеку, имевшему к тому времени слабое здоровье, этого было достаточно. Протоиерею Иоанну шел 64-й год.
Оказавшись на свободе, он возвратился в свой приход и с присущей ему ревностью приступил к исполнению пастырских обязанностей.
5 августа1937 года его арестовали в третий раз, обвинили в "контрреволюционной агитации" как организатора "контрреволюционной группировки церковников".
В тюрьме дни проходили в тревожных ожиданиях. На допрос его не вызывали. Лишь на десятый день отца Иоанна вызвали к следователю, это было 14 августа, день Происхождения (изнесения) честных древ Животворящего Креста Господня, Празднество Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице. Истовый пастырь отец Иоанн представлял, как на утрене, после великого славословия был вынесен крест. "Кресту Твоему поклоняемся, Владыко", - звучало в его сердце, - "и Святое Воскресение Твое Славим". Он представил евангельское повествование об искупительных страданиях и крестной смерти Спасителя...
Голос следователя вернул его в суровую действительность, невольно напомнив о том незримом кресте, который нес своих плечах отец Иоанн.
- Вы обвиняетесь в том, что проводили контрреволюционную деятельность. Дайте показания об этом.
- Контрреволюционной работы я не проводил никогда ответил отец Иоанн.
- Вы даете ложные показания. Следствие располагает материалами о том, что вы вели активную антисоветскую деятельность.
- Другого я ничего не могу показать, - ответил отец Иоанн.
- Расскажите о ваших связях среди церковников в Шенкурском районе, и какой характер носили эти связи, настаивал следователь.
- Мою квартиру посещали...
Отец Иоанн задумался и назвал несколько фамилий. Он назвал тех, с кем был арестован в начале тридцатых годов. Он знал, что их не было в Шенкурском районе, они давно отбывали наказание в лагерях, и навредить он им не мог.
- Следствию известно, - зазвучал голос следователя, - что связь с перечисленными лицами не ограничивалась общими религиозными убеждениями, а носили они контрреволюционный характер. Ваша квартира была местом антисоветских сборищ антисоветски настроенных церковников. Рассказывайте правду. - В голосе следователя уже слышались нотки раздражения.
Антисоветских сборищ у меня в квартире не было, - отвечал отец Иоанн.
Следствию известно и то, что вы руководили контрреволюционной работой среди населения. Расскажите, какие установки по контрреволюционной работе вы давали своим соучастникам по антисоветской деятельности, - настаивал следователь.
- Никаких установок по антисоветской деятельности я никому не давал, - смиренно отвечал отец Иоанн.
- Какие установки вы давали с вами связанным контрреволюционной деятельностью бывшим монахиням и активистам церковных общин и другим? Расскажите правду, - предлагал следователь.
- Этого я не признаю, и показать ничего не могу, - отвечал допрашиваемый.
- Вы враг советской власти и вы проводили контрреволюционную деятельность. Будете ли вы давать правдивые показания? - вопрошал следователь.
- Бывают у меня враждебные взгляды по отношению к советской власти, но я их никому и нигде не высказывал. Я считаю, что борьба против советской власти бесполезна, отвечал протоиерей...
Наконец допрос был окончен. И потянулись дни неизвестности. Прошла неделя, другая, уже третья на исходе. Наверное, проверяют мою неправду, размышлял отец Иоанн. А может, уже все... близок конец. "Кресту Твоему поклоняемся, Владыко..."
Через три недели, 9 сентября 1937 года, отца Иоанна вызвали на допрос вторично. И снова изматывающий душу и тело мучительный диалог со следователем. Отец Иоанн понимал, что следователю нужны лишь его "признание" и фамилии "контрреволюционеров". Видно надо для большей значимости и веса, решил он, ну что ж...
- Следствием вы разоблачены, - говорил следователь, - как активный враг советской власти, участник контрреволюционной группы. Вам предлагается прекратить запирательство и рассказать следствию о проводимой вами антисоветской деятельности.
- Я признаю себя виновным в том, - начал отец Иоанн, что являюсь участником контрреволюционной группы, которая состояла из лиц, враждебно настроенных по отношению к советской власти. В составе группы были... он начал перечислять фамилии тех же лиц, которых называл на первом допросе.
- Вы назвали не всех участников контрреволюционной группы. Расскажите, какое участие в группе принимали Шишкин Тимофей Абрамович, Черепанов Григорий Васильевич, Черепанова Прасковья и другие, - вновь звучал голос следователя.
- Шишкина Тимофея Абрамовича, Черепанова Григория Васильевича и Черепанову Прасковью я не считаю участниками контрреволюционной группы, т.к. они ни разу не участвовали в антисоветских беседах, которые были у нас с указанными мною лицами, - ответствовал отец Иоанн.
- Вы лично связь с Шишкиным и Черепановыми имели? - снова спросил следователь.
- Поскольку Шишкин был церковным старостой, а Черепанова председателем церковного совета, то я с ними имел связь по церковным делам,- отвечал отец Иоанн.
И снова вопросы и требования рассказать о контрреволюционной деятельности.
- Следствие не верит этим вашим показаниям, ибо следствию известно, что вы руководили контрреволюционной деятельностью группы. Рассказывайте правду, настаивал следователь.
- Ничего другого показать не могу, - повторял отец Иоанн, понимая, что ложность его показаний установлена, - никаких установок по антисоветской деятельности я никому не давал, - в который раз повторил он.
Перед глазами проносились годы пастырского служения. их у отца Иоанна было немало, 46 лет. Прожито 67 лет, а как, размышлял отец Иоанн. Теперь уже скоро... Успеть бы приготовиться.
Голос следователя звучал где-то далеко, его вопросы, просьбы, требования, угрозы проходили стороной, не нарушая гармоничный строй мыслей протоиерея.
Как и следовало ожидать, органами УНКВД деятельность отца Иоанна была признана "контрреволюционной", а он - руководителем "контрреволюционной группировки церковников", хотя никто из названных им "контрреволюционеров" не был ни арестован, ни привлечен к уголовной ответственности.
17 сентября его приговорили к расстрелу. Приговор был исполнен не сразу, через 10 дней.
Его расстреляли 27 сентября, в день Воздвижения Креста Господня, словно засвидетельствовав, что сам Господь осенил христианский путь этого пастыря своим Животворящим Крестом.