Александр НОЙНЕЦ: Мир ниже нуля. Заметки об одном украинском солдате
http://glavpost.com/post/9dec2014/opinion/7893-aleksandr-noynec-mir-nizhe-nulya-zametki-ob-odnom-ukrainskom-soldate.html
По этой причине и я здесь не буду говорить ни имен, ни фамилий. В любом случае, для нас с вами все истории с фронта - это истории об «одном украинском солдате». Так что это несколько заметок об одном украинском солдате. Солдате, который служит в 28-й Отдельной Гвардейской Механизированной Бригаде ВСУ.
* * *
- Есть мобилизованные, а есть кадровые. Кадровые тянут лямку на контракте много лет, и у них своя честь и традиции. Они настоящие военные, а остальные - временные военные, несерьезные. Мобилизованные тоже бывают разные. Но, в общем, как в тюрьме все сидят по ложному обвинению, так все мобилизованные - добровольцы, и пришли записываться сами. И, в отличие от тюрьмы, это не всегда вранье, и даже не всегда самовнушение. Часто так и есть.
* * *
- Наш взвод вообще-то - образцово-показательный. Ты не смотри, что мы одеты вразнобой и лагерь похож на стоянку бедуинов. У нас командиры службу знают и солдат держат. Есть некоторые такие взводы, в которых офицерам вообще на все плевать, и они бухают круглосуточно, а призывники 19-летние такие живут растерянные, вообще не знают, куда бежать и что делать, у них всей учебки было только, чтобы изучить правило «при стрельбе в дуло не смотреть». А у нас отлично все.
* * *
- Вы сколько спите вообще?
- Ну, я же командир, большой начальник. Я много сплю, часов шесть-семь.
* * *
- Я взводом горжусь. Вообще, конечно, держать этих варваров в руках очень тяжело каждую минуту. Но вот на нас шла колонна танков, и все стояли в окопах, держали сектора, и никто даже не пикнул. Хотя все понимают, что наша задача в случае серьезной атаки - удержаться полчаса. Командир, мы хоть полчаса-то удержимся, если что?
- Ну, может, и удержимся. Ты вообще чего хочешь? Задача одного украинского солдата на войне по всем расчетам - прожить три дня. Ты уже все нормативы для рядового состава превысил многократно, ты уже на норматив для подполковника выйдешь, если еще неделю нервы тут всем помотаешь.
* * *
- Я говорил с бойцами, так мобилизованные говорят - мы не в армию пришли служить. От армии мы бы откосили, нам в армию неинтересно. Мы пришли в войско. Мы пришли воевать.
- И как, получается?
- Ну, мы куда надо пришли, тут получается.
* * *
- Вообще тот случай с танковой колонной показал, что люди делятся на два сорта - те, кто в такой момент первым дело хватает броник, и те, кто в такой момент первым делом хватает автомат.
- А люди, которые в такой момент прячутся и убегают?
- Это разве люди? У нас таких нет, мы уже проверяли. У нас люди не самые красивые и образованные (вы вообще первые, с кем я могу сложносочиненными предложениями поговорить за последние пару месяцев), но у нас люди.
* * *
- Вообще, так по человеку никогда не скажешь заранее. Это же знаете, когда собираются вояки за столом, у них начинается марафон «я из АТО, а ты кто?», и обмен солдатскими байками, вот как у нас сейчас, про кровь-кишки-расп*дорасило. И там у нас есть в одном отделении один солдат, он, как такое послушает, после третьего предложения у него понос начинается. Такой вот нервный. Так вот, когда мы по тревоге в окопы среди ночи выгружались, он из землянки босиком выскочил и в окопе в снегу босиком стоял, только автомат и боекомплект успел схватить. Так что пускай нервничает, сколько хочет, это правильный солдат.
- В моей жизни два момента было, когда я был готов лечь в снег и умереть. Первый раз в походе в Крыму во время вьюги. Второй раз - когда мы сюда в расположение ехали четырнадцать часов на броне под ледяным дождем. Промокло все до последней нитки. Самое сухое, что было - это пакет с какими-то трусами, на котором один боец сидел. За нами от пограничников собака увязалась, так один наш солдат ее у погранцов украл. Да, прямо вот так взял, и украл. Чтобы мы об нее грелись. Собака теплая.
* * *
- Мы очень серьезно относимся к личному составу. Вот, одного солдата я в соседнем взводе за два блока Мальборо купил. Потому что он кадровый военный с 19 лет и стрелок такой, что дай бог каждому, и радио знает. Солдат, сделай нам чаю, пожалуйста. Видишь? Я мобилизованный, в звании рядового, вчера в черпаки принимали, но на должности замкомвзвода, а он семь лет в армии, старший сержант, но на должности старшего стрелка. Поэтому он мне делает чай, а не я ему.
- Товарищ командир, разрешите доложить, приказание выполнено, ваш чай готов. Идите теперь, забирайте его сами, я вам не прислуга чай разносить.
- Видишь? Так и тягаемся. Иду, солдат.
* * *
- Один солдат охотник и стендовый стрелок. Я, когда стреляю - я не знаю, попал я там в цель или нет. А он видит, как пуля летит, он точно знает, попал или нет. Мы, когда стреляем, - я целюсь там куда-то, стараюсь, а он уже отстрелялся и теперь птиц над нами сбивает, потому что охотник.
* * *
- О, слушайте, волонтеры, можете ружье найти 12-го калибра? Тут куропаток полно, можно столько дичи набить, у нас во взводе знаете, какой повар? Из ресторана Козырной Карты у нас повар. У нас во взводе так кормят, как в армии генералов не кормят. Вот, попробуйте солдатскую уху.
* * *
- Одного солдата мы себе забрали за то, что он из-под Иловайска вышел в одиночку. Две недели шел к своим, но вышел, сам. И не просто вышел, там много кто вышел. А этот с оружием вышел. Не бросил оружие и к своим дошел. Хорошее резюме, я считаю.
* * *
- Меня один мобилизованный спас. На себя взрыв принял. Сейчас в больнице лежит, у него один осколок в переносице, и другой где-то еще в голове, вынуть не могут. Пару месяцев мы с ним были знакомы всего, а он меня спас и теперь в больнице.
* * *
- А с другим, кадровым, я служил четыре года вместе. Боевой мой товарищ. И, когда нас во время первого АТО на позиции вывели, и мы в окопах встали, он бросил в наш окоп гранату и побежал к сепарам сдаваться. К сослуживцам своим гранату в окоп бросил и сбежал. Не добежал, разумеется. Четыре года вместе служили, за одним столом сидели.
- А в соседнем взводе прикормили снайпера. Каждый день им в бэху прилетает две пули. Всего две, и все время в бэху, и все время в одну и ту же. А солдаты регулярно находят вокруг снайперские лежки. Говорят, это какая-то баба-снайперша.
- И почему вдруг баба?
- Ну, так говорят.
- Ерунду говорят. Солдатские байки.
- Но стреляет же кто-то?
- Кто-то стреляет.
- И зачем?
- Психологическое давление хочет оказать. Пугает.
- Ты тут хоть кого-то видел психологически подавленным от этого? Идиоты какие-то. Какое давление? Вот, если бы кому-то яйца отстрелили, это я понимаю, это было бы на него психологическое давление. А в бэху пускай еще год стреляет.
* * *
- Психологическое давление - это когда солдату вестей с тыла нет. У всех же в тылу знакомые остались, друзья. И когда эти знакомые перестают звонить, солдат расстраивается страшно.
- Ну, некоторые вообще смущаются, что они там живут мирной жизнью, пока их знакомые где-то воюют. Смущаются, им неудобно, они начинают сами на себя злиться, и не звонят, чтобы не напоминать себе, что в стране идет война, что там их знакомые на ней.
- Не надо этого стесняться. Вы же журналисты, вы там скажите в тылу, что для солдат это очень важно, не надо стесняться, солдат будет рад, что его не забыли. Это важно, чтобы тебя не забывали. А что кто-то в тылу, а кто-то на фронте, так кому нужен фронт, если нету тыла.
- Ну там у нас вообще не все понимают, что они в тылу. Они думают, что у них мирная жизнь, а не тыловая.
- Я думаю, дело в десяти тысячах гробов. У меня есть целая теория. Теория десяти тысяч гробов. Страна не понимает, что она на войне. Надо, чтобы в тыл пришло десять тысяч гробов, чтобы каждый второй или знакомого, или родственника похоронил. А до тех пор так и будут думать, что это несерьезно и ненадолго.
* * *
- Хозяйка, мы хотим тут у вас одного волонтера поселить. Сдайте комнату, а мы заплатим.
- Ребята, какие деньги, вы же армии помогаете, живите так, я гостевую комнату натоплю. А надолго к нам?
- Ну месяца на три пока что.
- А что ж вы, думаете, это горе еще целых три месяца продлится?
(Хозяйка, оно и дольше продлится, только как тебе это сказать?)
- Слушайте, а что это сейчас было? Одна бэха разогналась и толкнула в зад другую бэху, та поехала и завелась. Она что у вас, всегда так заводится, с толкача?
- Нет, что вы. Это первый раз так. Обычно она вообще не заводится.
* * *
- Эй, боец, волонтеры приехали, давай их на бэхе покатаем. Залезайте, держитесь.
- Неплохо. Но качает, конечно, сильно. И как вы на них 14 часов ехали - непонятно.
- Ну, это вообще-то самый мягкий и опытный водитель. Вот у остальных - у них трясет. А у вас был туристический вариант.
- Вот теперь вы нас покатали, и стало совсем похоже на стоянку бедуинов. Только вместо верблюдов - бэхи.
* * *
- Вообще, пока что самое главное открытие, которое для наших бойцов сделала эта война - это что бывают носки по десять евро пара, которые вы им прислали. И что эти волшебные носки можно носить неделю, и ноги все равно не воняют. Весь солдат воняет, а ноги - нет. В общем, пулемет у нас 1979 года выпуска, бэхи старше, чем я, страшно даже подумать, на сколько лет, но по крайней в ботинках у нас наступил 21-й век.
* * *
- Нужна машина страшно. У нас есть броня. Мы ездим на броне. А вещи мы возить не можем, грузовика нет никакого. Поэтому у нас один переезд равен двум пожарам. Найдите нам любую машину, джип, микроавтобус, без разницы, потому что иначе все, что вы присылаете, будет просто теряться с каждым переездом.
* * *
- И не обращайте внимания на то, как мы выглядим. Оглядитесь по сторонам, тут снег, грязь, мазут и терриконы. Нам что не привези, оно через два дня будет выглядеть, как прабабушкин свитер. И прабабушкиных свитеров у нас уже полно, вот, смотрите, половина землянки всяких тряпок. Нам не холодно, мы просто выглядим, как бомжи. Зато для снайперов мы неприоритетная цель, они, видите, не понимают, где командир, в кого стрелять, в бэху стреляют от безнадеги. Везите нам обвес на оружие. Нам нужны прицелы, нам нужны бинокли, нам нужен тепловизор, планки пикатинни, коллиматоры. Нам нужно стрелять.
* * *
- У нас тут есть один украинский солдат. Фамилия Силивейстр. Это у нас фамилий нет, только позывные. А у него не только позывной есть, но и фамилия. Силивейстр. Потому что он хочет, чтобы, когда он умрет, в его селе улицу назвали его именем. Село небольшое, поэтому шансы у него на это есть. Вы только не забудьте. Силивейстр его фамилия.
Александр Нойнец и один солдат (целый лагерь), Рetrimazepa
По этой причине и я здесь не буду говорить ни имен, ни фамилий. В любом случае, для нас с вами все истории с фронта - это истории об «одном украинском солдате». Так что это несколько заметок об одном украинском солдате. Солдате, который служит в 28-й Отдельной Гвардейской Механизированной Бригаде ВСУ.
* * *
- Есть мобилизованные, а есть кадровые. Кадровые тянут лямку на контракте много лет, и у них своя честь и традиции. Они настоящие военные, а остальные - временные военные, несерьезные. Мобилизованные тоже бывают разные. Но, в общем, как в тюрьме все сидят по ложному обвинению, так все мобилизованные - добровольцы, и пришли записываться сами. И, в отличие от тюрьмы, это не всегда вранье, и даже не всегда самовнушение. Часто так и есть.
* * *
- Наш взвод вообще-то - образцово-показательный. Ты не смотри, что мы одеты вразнобой и лагерь похож на стоянку бедуинов. У нас командиры службу знают и солдат держат. Есть некоторые такие взводы, в которых офицерам вообще на все плевать, и они бухают круглосуточно, а призывники 19-летние такие живут растерянные, вообще не знают, куда бежать и что делать, у них всей учебки было только, чтобы изучить правило «при стрельбе в дуло не смотреть». А у нас отлично все.
* * *
- Вы сколько спите вообще?
- Ну, я же командир, большой начальник. Я много сплю, часов шесть-семь.
* * *
- Я взводом горжусь. Вообще, конечно, держать этих варваров в руках очень тяжело каждую минуту. Но вот на нас шла колонна танков, и все стояли в окопах, держали сектора, и никто даже не пикнул. Хотя все понимают, что наша задача в случае серьезной атаки - удержаться полчаса. Командир, мы хоть полчаса-то удержимся, если что?
- Ну, может, и удержимся. Ты вообще чего хочешь? Задача одного украинского солдата на войне по всем расчетам - прожить три дня. Ты уже все нормативы для рядового состава превысил многократно, ты уже на норматив для подполковника выйдешь, если еще неделю нервы тут всем помотаешь.
* * *
- Я говорил с бойцами, так мобилизованные говорят - мы не в армию пришли служить. От армии мы бы откосили, нам в армию неинтересно. Мы пришли в войско. Мы пришли воевать.
- И как, получается?
- Ну, мы куда надо пришли, тут получается.
* * *
- Вообще тот случай с танковой колонной показал, что люди делятся на два сорта - те, кто в такой момент первым дело хватает броник, и те, кто в такой момент первым делом хватает автомат.
- А люди, которые в такой момент прячутся и убегают?
- Это разве люди? У нас таких нет, мы уже проверяли. У нас люди не самые красивые и образованные (вы вообще первые, с кем я могу сложносочиненными предложениями поговорить за последние пару месяцев), но у нас люди.
* * *
- Вообще, так по человеку никогда не скажешь заранее. Это же знаете, когда собираются вояки за столом, у них начинается марафон «я из АТО, а ты кто?», и обмен солдатскими байками, вот как у нас сейчас, про кровь-кишки-расп*дорасило. И там у нас есть в одном отделении один солдат, он, как такое послушает, после третьего предложения у него понос начинается. Такой вот нервный. Так вот, когда мы по тревоге в окопы среди ночи выгружались, он из землянки босиком выскочил и в окопе в снегу босиком стоял, только автомат и боекомплект успел схватить. Так что пускай нервничает, сколько хочет, это правильный солдат.
- В моей жизни два момента было, когда я был готов лечь в снег и умереть. Первый раз в походе в Крыму во время вьюги. Второй раз - когда мы сюда в расположение ехали четырнадцать часов на броне под ледяным дождем. Промокло все до последней нитки. Самое сухое, что было - это пакет с какими-то трусами, на котором один боец сидел. За нами от пограничников собака увязалась, так один наш солдат ее у погранцов украл. Да, прямо вот так взял, и украл. Чтобы мы об нее грелись. Собака теплая.
* * *
- Мы очень серьезно относимся к личному составу. Вот, одного солдата я в соседнем взводе за два блока Мальборо купил. Потому что он кадровый военный с 19 лет и стрелок такой, что дай бог каждому, и радио знает. Солдат, сделай нам чаю, пожалуйста. Видишь? Я мобилизованный, в звании рядового, вчера в черпаки принимали, но на должности замкомвзвода, а он семь лет в армии, старший сержант, но на должности старшего стрелка. Поэтому он мне делает чай, а не я ему.
- Товарищ командир, разрешите доложить, приказание выполнено, ваш чай готов. Идите теперь, забирайте его сами, я вам не прислуга чай разносить.
- Видишь? Так и тягаемся. Иду, солдат.
* * *
- Один солдат охотник и стендовый стрелок. Я, когда стреляю - я не знаю, попал я там в цель или нет. А он видит, как пуля летит, он точно знает, попал или нет. Мы, когда стреляем, - я целюсь там куда-то, стараюсь, а он уже отстрелялся и теперь птиц над нами сбивает, потому что охотник.
* * *
- О, слушайте, волонтеры, можете ружье найти 12-го калибра? Тут куропаток полно, можно столько дичи набить, у нас во взводе знаете, какой повар? Из ресторана Козырной Карты у нас повар. У нас во взводе так кормят, как в армии генералов не кормят. Вот, попробуйте солдатскую уху.
* * *
- Одного солдата мы себе забрали за то, что он из-под Иловайска вышел в одиночку. Две недели шел к своим, но вышел, сам. И не просто вышел, там много кто вышел. А этот с оружием вышел. Не бросил оружие и к своим дошел. Хорошее резюме, я считаю.
* * *
- Меня один мобилизованный спас. На себя взрыв принял. Сейчас в больнице лежит, у него один осколок в переносице, и другой где-то еще в голове, вынуть не могут. Пару месяцев мы с ним были знакомы всего, а он меня спас и теперь в больнице.
* * *
- А с другим, кадровым, я служил четыре года вместе. Боевой мой товарищ. И, когда нас во время первого АТО на позиции вывели, и мы в окопах встали, он бросил в наш окоп гранату и побежал к сепарам сдаваться. К сослуживцам своим гранату в окоп бросил и сбежал. Не добежал, разумеется. Четыре года вместе служили, за одним столом сидели.
- А в соседнем взводе прикормили снайпера. Каждый день им в бэху прилетает две пули. Всего две, и все время в бэху, и все время в одну и ту же. А солдаты регулярно находят вокруг снайперские лежки. Говорят, это какая-то баба-снайперша.
- И почему вдруг баба?
- Ну, так говорят.
- Ерунду говорят. Солдатские байки.
- Но стреляет же кто-то?
- Кто-то стреляет.
- И зачем?
- Психологическое давление хочет оказать. Пугает.
- Ты тут хоть кого-то видел психологически подавленным от этого? Идиоты какие-то. Какое давление? Вот, если бы кому-то яйца отстрелили, это я понимаю, это было бы на него психологическое давление. А в бэху пускай еще год стреляет.
* * *
- Психологическое давление - это когда солдату вестей с тыла нет. У всех же в тылу знакомые остались, друзья. И когда эти знакомые перестают звонить, солдат расстраивается страшно.
- Ну, некоторые вообще смущаются, что они там живут мирной жизнью, пока их знакомые где-то воюют. Смущаются, им неудобно, они начинают сами на себя злиться, и не звонят, чтобы не напоминать себе, что в стране идет война, что там их знакомые на ней.
- Не надо этого стесняться. Вы же журналисты, вы там скажите в тылу, что для солдат это очень важно, не надо стесняться, солдат будет рад, что его не забыли. Это важно, чтобы тебя не забывали. А что кто-то в тылу, а кто-то на фронте, так кому нужен фронт, если нету тыла.
- Ну там у нас вообще не все понимают, что они в тылу. Они думают, что у них мирная жизнь, а не тыловая.
- Я думаю, дело в десяти тысячах гробов. У меня есть целая теория. Теория десяти тысяч гробов. Страна не понимает, что она на войне. Надо, чтобы в тыл пришло десять тысяч гробов, чтобы каждый второй или знакомого, или родственника похоронил. А до тех пор так и будут думать, что это несерьезно и ненадолго.
* * *
- Хозяйка, мы хотим тут у вас одного волонтера поселить. Сдайте комнату, а мы заплатим.
- Ребята, какие деньги, вы же армии помогаете, живите так, я гостевую комнату натоплю. А надолго к нам?
- Ну месяца на три пока что.
- А что ж вы, думаете, это горе еще целых три месяца продлится?
(Хозяйка, оно и дольше продлится, только как тебе это сказать?)
- Слушайте, а что это сейчас было? Одна бэха разогналась и толкнула в зад другую бэху, та поехала и завелась. Она что у вас, всегда так заводится, с толкача?
- Нет, что вы. Это первый раз так. Обычно она вообще не заводится.
* * *
- Эй, боец, волонтеры приехали, давай их на бэхе покатаем. Залезайте, держитесь.
- Неплохо. Но качает, конечно, сильно. И как вы на них 14 часов ехали - непонятно.
- Ну, это вообще-то самый мягкий и опытный водитель. Вот у остальных - у них трясет. А у вас был туристический вариант.
- Вот теперь вы нас покатали, и стало совсем похоже на стоянку бедуинов. Только вместо верблюдов - бэхи.
* * *
- Вообще, пока что самое главное открытие, которое для наших бойцов сделала эта война - это что бывают носки по десять евро пара, которые вы им прислали. И что эти волшебные носки можно носить неделю, и ноги все равно не воняют. Весь солдат воняет, а ноги - нет. В общем, пулемет у нас 1979 года выпуска, бэхи старше, чем я, страшно даже подумать, на сколько лет, но по крайней в ботинках у нас наступил 21-й век.
* * *
- Нужна машина страшно. У нас есть броня. Мы ездим на броне. А вещи мы возить не можем, грузовика нет никакого. Поэтому у нас один переезд равен двум пожарам. Найдите нам любую машину, джип, микроавтобус, без разницы, потому что иначе все, что вы присылаете, будет просто теряться с каждым переездом.
* * *
- И не обращайте внимания на то, как мы выглядим. Оглядитесь по сторонам, тут снег, грязь, мазут и терриконы. Нам что не привези, оно через два дня будет выглядеть, как прабабушкин свитер. И прабабушкиных свитеров у нас уже полно, вот, смотрите, половина землянки всяких тряпок. Нам не холодно, мы просто выглядим, как бомжи. Зато для снайперов мы неприоритетная цель, они, видите, не понимают, где командир, в кого стрелять, в бэху стреляют от безнадеги. Везите нам обвес на оружие. Нам нужны прицелы, нам нужны бинокли, нам нужен тепловизор, планки пикатинни, коллиматоры. Нам нужно стрелять.
* * *
- У нас тут есть один украинский солдат. Фамилия Силивейстр. Это у нас фамилий нет, только позывные. А у него не только позывной есть, но и фамилия. Силивейстр. Потому что он хочет, чтобы, когда он умрет, в его селе улицу назвали его именем. Село небольшое, поэтому шансы у него на это есть. Вы только не забудьте. Силивейстр его фамилия.
Александр Нойнец и один солдат (целый лагерь), Рetrimazepa