Оригинал взят у
serg70p в
Элементы - новости науки: Гены управляют поведением, а поведение - генами Нейрохимия личных отношений
Взаимоотношения между людьми еще недавно казались биологам слишком сложными, чтобы всерьез исследовать их на клеточном и молекулярном уровне. Тем более что философы, теологи и гуманитарии всегда были рады поддержать подобные опасения. Да и тысячелетние культурные традиции, испокон веков населявшие эту область всевозможными абсолютами, «высшими смыслами» и прочими призраками, так просто не отбросишь.
Однако успехи, достигнутые в последние десятилетия генетиками, биохимиками и нейрофизиологами, показали, что изучение молекулярных основ нашей социальной жизни - дело вовсе не безнадежное. О первых шагах в этом направлении рассказывает статья нейробиологов из Университета Эмори (
Emory University) Зои Дональдсон и Ларри Янга (Zoe R. Donaldson, Larry J. Young).
Одно из самых интересных открытий состоит в том, что некоторые молекулярные механизмы регуляции социального поведения оказались на редкость консервативными - они существуют, почти не меняясь, сотни миллионов лет и работают с одинаковой эффективностью как у людей, так и у других животных. Типичный пример - система регуляции социального поведения и общественных отношений с участием нейропептидов окситоцина и вазопрессина.
Эти нейропептиды могут работать и как нейромедиаторы (то есть передавать сигнал от одного нейрона другому в индивидуальном порядке), и как нейрогормоны (то есть возбуждать сразу множество нейронов, в том числе расположенных далеко от точки выброса нейропептида).
Окситоцин и вазопрессин - короткие пептиды, состоящие из девяти аминокислот, причем отличаются они друг от друга всего двумя аминокислотами. Эти или очень похожие на них (гомологичные, родственные) нейропептиды имеются чуть ли не у всех многоклеточных животных (от гидры до человека включительно), а появились они не менее 700 млн лет назад. У этих крошечных белков есть свои гены, причем у беспозвоночных имеется только один такой ген, и, соответственно, пептид, а у позвоночных - два (результат генной дупликации).
У млекопитающих окситоцин и вазопрессин вырабатываются нейронами гипоталамуса. У беспозвоночных, не имеющих гипоталамуса, соответствующие пептиды вырабатываются в аналогичных (или гомологичных) нейросекреторных отделах нервной системы. Когда крысам пересадили рыбий ген изотоцина (так называется гомолог окситоцина у рыб), пересаженный ген стал работать у крыс не где-нибудь, а в гипоталамусе. Это значит, что не только сами нейропептиды, но и системы регуляции их экспрессии (включая регуляторные области генов нейропептидов) очень консервативны, то есть сходны по своим функциям и свойствам у весьма далеких друг от друга животных.
У всех изученных животных эти пептиды регулируют общественное и половое поведение, однако конкретные механизмы их действия могут сильно различаться у разных видов.
Например, у улиток гомолог вазопрессина и окситоцина (конопрессин) регулирует откладку яиц и эякуляцию. У позвоночных исходный ген удвоился, и пути двух получившихся нейропептидов разошлись: окситоцин влияет больше на самок, а вазопрессин - на самцов, хотя это и не строгое правило (см.:
Самцы после спаривания становятся спокойнее и смелее, «Элементы», 16.10.2007). Окситоцин регулирует половое поведение самок, роды, лактацию, привязанность к детям и брачному партнеру. Вазопрессин влияет на эрекцию и эякуляцию у разных видов, включая крыс, людей и кроликов, а также на агрессию, территориальное поведение и отношения с женами.
Если девственной крысе ввести в мозг окситоцин, она начинает заботиться о чужих крысятах, хотя в нормальном состоянии они ей глубоко безразличны. Напротив, если у крысы-матери подавить выработку окситоцина или блокировать окситоциновые рецепторы, она теряет интерес к своим детям.
Если у крыс окситоцин вызывает заботу о детях вообще, в том числе о чужих, то у овец и людей дело обстоит сложнее: тот же самый нейропептид обеспечивает избирательную привязанность матери к собственным детям. Например, у овец под влиянием окситоцина после родов происходят изменения в обонятельном отделе мозга (обонятельной луковице), благодаря которым овца запоминает индивидуальный запах своих ягнят, и только к ним у нее развивается привязанность.
У прерийных полевок, для которых характерна строгая моногамия, самки на всю жизнь привязываются к своему избраннику под действием окситоцина. Скорее всего, в данном случае имевшаяся ранее окситоциновая система формирования привязанности к детям была «кооптирована» для формирования неразрывных брачных уз. У самцов того же вида супружеская верность регулируется вазопрессином, а также нейромедиатором дофамином (см.:
Любовь и верность контролируются дофамином, «Элементы», 07.12.2005).
Формирование личных привязанностей (к детям или к мужу), по-видимому, является лишь одним из аспектов (проявлений, реализаций) более общей функции окситоцина - регуляции отношений с сородичами. Например, мыши с отключенным геном окситоцина перестают узнавать сородичей, с которыми ранее встречались. Память и все органы чувств у них при этом работают нормально.
Одни и те же нейропептиды могут совершенно по-разному действовать даже на представителей близкородственных видов, если их социальное поведение сильно различается. Например, введение вазопрессина самцам прерийной полевки быстро превращает их в любящих мужей и заботливых отцов. Однако на самцов близкого вида, для которого не характерно образование прочных семейных пар, вазопрессин такого действия не оказывает. Введение вазотоцина (птичьего гомолога вазопрессина) самцам территориальных птиц делает их более агрессивными и заставляет больше петь, но если тот же нейропептид ввести самцам зебровой амадины, которые живут колониями и не охраняют своих участков, то ничего подобного не происходит. Очевидно, нейропептиды не создают тот или иной тип поведения из ничего, а только регулируют уже имеющиеся (генетически обусловленные) поведенческие стереотипы и предрасположенности.
Этого, однако, нельзя сказать про рецепторы окситоцина и вазопрессина, которые располагаются на мембранах нейронов некоторых отделов мозга. В упомянутой выше заметке «Любовь и верность контролируются дофамином» рассказывалось о том, что ученые пытались, воздействуя на дофаминовые рецепторы, научить самца немоногамной полевки быть верным мужем, и у них ничего не вышло (я тогда заметил по этому поводу, что «нейрохимия семейных отношений продолжает хранить свои тайны»). Спустя три года (то есть уже в нынешнем году) нейробиологи все-таки подобрали к этой тайне ключик, и закоренелых гуляк превратили наконец в верных мужей. Для этого, как выяснилось, достаточно повысить экспрессию вазопрессиновых рецепторов V1a в мозге. Таким образом, регулируя работу генов возопрессиновых рецепторов, можно создать новую манеру поведения, которая в норме не свойственна данному виду животных.
У полевок экспрессия вазопрессиновых рецепторов зависит от некодирующего участка ДНК -
микросателлита, расположенного перед геном рецептора V1a. У моногамной полевки этот микросателлит длиннее, чем у немоногамного вида. Индивидуальная вариабельность по длине микросателлита коррелирует с индивидуальными различиями поведения (со степенью супружеской верности и заботы о потомстве).
У человека, конечно, исследовать всё это гораздо труднее - кто же позволит проводить с людьми генно-инженерные эксперименты. Однако многое можно понять и без грубого вмешательства в геном или мозг. Удивительные результаты дало сопоставление индивидуальной изменчивости людей по микросателлитам, расположенным недалеко от гена рецептора V1a, с психологическими и поведенческими различиями. Например, оказалось, что длина микросателлитов коррелирует со временем полового созревания, а также с чертами характера, связанными с общественной жизнью - в том числе с альтруизмом. Хотите стать добрее? Увеличьте в клетках мозга длину микросателлита RS3 возле гена вазопрессинового рецептора.
Этот микросателлит влияет и на семейную жизнь. Исследование, проведенное в 2006 году в Швеции, показало, что у мужчин, гомозиготных по одному из аллельных вариантов микросателлита (этот вариант называется RS3 334), возникновение романтических отношений вдвое реже приводит к браку, чем у всех прочих мужчин. Кроме того, у них вдвое больше шансов оказаться несчастными в семейной жизни. У женщин ничего подобного не обнаружено: женщины, гомозиготные по данному аллелю, счастливы в личной жизни не менее остальных. Однако те женщины, которым достался муж с «неправильным» вариантом микросателлита, обычно недовольны отношениями в семье.
У носителей аллеля RS3 334 обнаружено еще несколько характерных особенностей. Их доля повышена среди людей, страдающих аутизмом (основной симптом аутизма, как известно, это неспособность нормально общаться с другими людьми). Кроме того, оказалось, что при разглядывании чужих лиц (например, в тестах, где нужно по выражению лица определить настроение другого человека) у носителей аллеля RS3 334 сильнее возбуждается миндалина (
amygdala) - отдел мозга, обрабатывающий социально-значимую информацию и связанный с такими чувствами, как страх и недоверчивость (см. ниже).
Подобные исследования начали проводить лишь недавно, поэтому многие результаты нуждаются в дополнительной проверке, однако общая картина начинает прорисовываться. Похоже, что по характеру влияния окситоциновой и вазопрессиновой систем на отношения между особями люди не очень отличаются от полевок.
Вводить нейропептиды живым людям в мозг затруднительно, а внутривенное введение дает совсем другой эффект, потому что эти вещества не проходят через
гематоэнцефалический барьер. Однако неожиданно оказалось, что можно вводить их перназально, то есть капать в нос, и эффект получается примерно таким же, как у крыс при введении прямо в мозг. Пока непонятно, почему так получается, и подобных исследований пока проведено совсем немного, но результаты, тем не менее, впечатляют.
Когда мужчинам капают в нос вазопрессин, лица других людей начинают им казаться менее дружелюбными. У женщин эффект обратный: чужие лица становятся приятнее, и у самих испытуемых мимика становится более дружелюбной (у мужчин - наоборот).
Опыты с перназальным введением окситоцина проводили пока только на мужчинах (с женщинами это делать опаснее, так как окситоцин сильно влияет на женскую репродуктивную функцию). Оказалось, что у мужчин от окситоцина улучшается способность понимать настроение других людей по выражению лица. Кроме того, мужчины начинают чаще смотреть собеседнику в глаза.
В других экспериментах обнаружился еще один удивительный эффект перназального введения окситоцина - повышение доверчивости. Мужчины, которым ввели окситоцин, оказываются более щедрыми в «игре на доверие» (этот стандартный психологический тест описан в заметке
Доверчивость и благодарность - наследственные признаки, «Элементы», 07.03.2008). Они дают больше денег своему партнеру по игре, если партнер - живой человек, однако щедрость не повышается от окситоцина, если партнером является компьютер.
Два независимых исследования показали, что введение окситоцина может приводить и к вредным для человека последствиям, потому что доверчивость может стать чрезмерной. Нормальный человек в «игре на доверие» становится менее щедрым (доверчивым) после того, как его доверие один раз было обмануто партнером. Но у мужчин, которым закапали в нос окситоцин, этого не происходит: они продолжают слепо доверять партнеру даже после того, как партнер их «предал».
Если человеку сообщить неприятное известие, когда он смотрит на чье-то лицо, то это лицо впоследствии будет ему казаться менее привлекательным. Этого не происходит у мужчин, которым закапали в нос окситоцин.
Начинает проясняться и нейрологический механизм действия окситоцина: оказалось, что он подавляет активность миндалины. По-видимому, это и приводит к снижению недоверчивости (люди перестают бояться, что их обманут).
По мнению исследователей, перед обществом вскоре может встать целая серия новых «биоэтических» проблем. Следует ли разрешить торговцам распылять в воздухе вокруг своих товаров окситоцин? Можно ли прописывать окситоциновые капли разругавшимся супругам, которые хотят сохранить семью? Имеет ли право человек перед вступлением в брак выяснить аллельное состояние гена вазопрессинового рецептора у своего партнера?
Пока суд да дело, окситоцин продается в любой аптеке. Правда, только по рецепту врача. Его вводят роженицам внутривенно для усиления маточных сокращений. Как мы помним, он регулирует и роды, и откладку яиц у моллюсков, и многие другие аспекты репродуктивного поведения.
Политологам пора учить биологию
Аристотель, которого считают основоположником научной политологии, называл человека «политическим животным». Однако до самых недавних пор политологи не рассматривали всерьез возможность влияния биологических факторов (таких как генетическая вариабельность) на политические процессы. Политологи разрабатывали свои собственные модели, учитывающие десятки различных социологических показателей, но даже самые сложные из этих моделей могли объяснить не более трети наблюдаемой вариабельности поведения людей во время выборов. Чем объясняются остальные две трети? Похоже, ответ на этот вопрос могут дать генетики и нейробиологи.
Первые научные данные, указывающие на то, что политические взгляды отчасти зависят от генов, были получены в 1980-е годы, но поначалу эти результаты казались сомнительными. Убедительные доказательства наследуемости политических убеждений, а также других важных личностных характеристик, влияющих на политическое и экономическое поведение, удалось получить в последние 3-4 года в ходе изучения близнецов (об одном из таких исследований рассказано в заметке
Доверчивость и благодарность - наследственные признаки, «Элементы», 07.03.2008).
Эти исследования показали, что политические пристрастия в значительной мере являются наследственными, но они ничего не сказали о том, какие именно гены влияют на эти пристрастия. В этом направлении пока сделаны только самые первые шаги. Удалось найти ряд корреляций между политическими взглядами и аллельными вариантами генов. Например, вариабельность гена, кодирующего дофаминовый рецептор DRD2, коррелирует с приверженностью той или иной политической партии. Правда, эти результаты являются предварительными и нуждаются в проверке.
«Политическое мышление», по-видимому, является одним из важнейших аспектов социального интеллекта (см.:
Найдено ключевое различие между человеческим и обезьяньим интеллектом, «Элементы», 13.09.2007). В повседневной жизни нам (как и другим приматам) постоянно приходится решать задачи «политического» характера: кому можно доверять, а кому нет; как вести себя с разными людьми в зависимости от их положения в общественной иерархии; как повысить свой собственный статус в этой иерархии; с кем заключить альянс и против кого. Нейробиологические исследования показали, что при решении подобных задач возбуждаются те же самые участки мозга, что и при обдумывании глобальных политических проблем, вынесении суждений о том или ином политическом деятеле, партии и т. п.
Однако это наблюдается только у людей, разбирающихся в политике, - например, у убежденных сторонников Демократической или Республиканской партии в США. Демократы и республиканцы используют для генерации политических суждений одни и те же «социально-ориентированные» участки мозга. Если же попросить высказаться о национальной политике людей, которые политикой не интересуются, то у них возбуждаются совсем другие участки мозга - те, которые отвечают за решение абстрактных задач, не связанных с человеческими взаимоотношениями (например, задач по математике). Это вовсе не значит, что у политически наивных людей плохо работает социальный интеллект. Это значит лишь, что они не разбираются в национальной политике, и потому соответствующие задачи в их сознании попадают в разряд «абстрактных», и социально-ориентированные контуры не задействуются. Нарушение работы этих контуров характерно для аутистов, которые могут очень хорошо справляться с абстрактными задачами, но не могут общаться с людьми.
Крупномасштабные политические проблемы впервые встали перед людьми совсем недавно в эволюционном масштабе времени. Судя по всему, для решения мировых проблем мы используем старые, проверенные генетические и нейронные контуры, которые развились в ходе эволюции для регуляции наших взаимоотношений с соплеменниками в небольших коллективах. А если так, то для понимания политического поведения людей совершенно недостаточно учитывать только социологические данные. Политологам пора объединить свои усилия со специалистами по генетике поведения, нейробиологами и эволюционными психологами.
Источники:
1) Gene E. Robinson, Russell D. Fernald, David F. Clayton.
Genes and Social Behavior // Science. 2008. V. 322. P. 896-900.
2) Zoe R. Donaldson, Larry J. Young.
Oxytocin, Vasopressin, and the Neurogenetics of Sociality // Science. 2008. V. 322. P. 900-904.
3) James H. Fowler, Darren Schreiber.
Biology, Politics, and the Emerging Science of Human Nature // Science. 2008. V. 322. P. 912-914.
См. также:
1) З. А. Зорина, И. И. Полетаева, Ж. И. Резникова.
Основы этологии и генетики поведения.
2)
Политические убеждения зависят от пугливости, «Элементы», 26.09.2008.
3)
Биохимические основы любви закладываются в младенчестве, «Элементы», 02.12.2005.
Александр Марков--------------------
Оригинал взят у
lifefinder в
Ездец на дороге
Ну что же, мы благополучно пережили очередную годовщину Февральской буржуазной революции, сохранив при этом счастливую способность читать и писать. Итоги этого напряженного дня пусть подводит дежурная часть ГУВД, а я хочу сделать свой скромный вклад в общее торжество и порадовать наших женщин каким-нибудь неожиданным подарком. А так как я беден, словно церковная мышь, я не буду покупать бриллиантов, а достану с антресоли старенький жизнеутверждающий постик, написанный мною еще год назад. Все выводы, приведенные в нем, сделаны на основе моего личного опыта и собственных наблюдений.
Часто от водителей-мужчин приходится слышать мнение, что, дескать, научить женщину водить машину невозможно. То есть вообще, возможно, конечно, но это будет езда до первой аварийной ситуации, которую она сама же, скорее всего, и создаст. Ведь умение водить машину подразумевает собой не только способность жать на педали, рулить, распознавать дорожные знаки и бибикать. Водителем называется человек, который также умеет быстро и уверено принимать правильные решения в сложных стрессовых ситуациях. Вот, якобы, этому-то важному навыку научить женщину и нельзя. А без него водитель превращается просто в рулилу, подобному ребенку, катающемуся на карусельках. Он энергично крутит рулем, издает губами звук, похожий на звук мотора, но на самом деле люлька карусели не выполняет его команд, а просто едет по траектории, предусмотренной конструкцией аттракциона. Вождение без навыка реагирования на быстрое изменение ситуации - это, собственно, то же самое - не езда, а ее имитация.
Верно ли это? Я думаю, что применительно к женщинам, не вполне. Возможно, я покажусь кому-то упертым оптимистом, но думаю, что женщину можно обучить вождению машины (в подлинном смысле этого слова). Как и многим другим чисто мужским занятиям, таким, как стрельба, рукопашный бой, туризм, рыбная ловля, шахматы. Проблема в том, что для этого женщине придется частично перестать быть самой собой. Что я имею в виду? По моему мнению, трудности в обучении женщин вождению связаны не столько с их неприспособленностью к стрессам, быстрому перемещению и изменению обстановки, а с внутренним, подсознательным нежеланием учиться. Дело в том, что дороги, автомобили, моторы, езда и путешествия вообще - это все было придумано мужчинами, и является продуктами специфически мужского сознания. Соответственно, все эти изобретения, наряду с аэронавтикой, мореплаванием и разнообразным оружием, носят глубокий отпечаток мужественности и милитаризма. Мужчины создавали эти изрыгающие грохот, дым и пламя машины для себя, обустраивая под собственное мировоззрение окружающий мир. Все это, кроме мирных целей, изначально имело также и военные (у мужчин они существуют нераздельно), служило конкурентной борьбе самцов за жизненное пространство. Они же создавали и правила пользования этими машинами, которые все до одной являются источниками повышенной опасности (как и сам мужчина). Таким образом, мужчина создал не только машину, но и правила управления и техники безопасности. И для того, чтобы машины использовать, нужно принимать и уважать нормы, сформулированные мужчиной. Причем не просто принимать, а делать это совершенно осознанно и искренне, впустив их в себя, сроднившись и пропитавшись ими. Только на таких условиях юзер любого девайса может стать настоящим профессионалом.
Но у российских женщин есть одно качество, мешающее им овладевать мужскими искусствами: это их «женская гордость», то есть внутренняя враждебность мужчине. Российская женщина в большинстве случаев носит в себе внутренний протест воле мужчины. Это происходит потому, что многие россиянки принципиально не признают в мужчине разумное и полноправное существо, отрицают его правосубъектность и не считают допустимым подчиняться его воле. Проще говоря, большинство женщин в России являются потомственными феминистками и мужененавистницами. А в большей или меньшей степени это касается всех женщин, охватываемых коллективным бессознательным. Естественно, это приводит к тому, что правила и нормы дорожного движения, созданные мужчиной для созданных им же машин, вызывают у женщин внутренний глубоко скрытый в психике протест. И женщина начинает делать все наоборот.
На дороге это непосредственно проявляется в конфликтом стиле вождения, знакомом любому автолюбителю. Женщина за рулем легко распознается с любого расстояния по особенностям поведения, имеющим следующие основные признаки:
1. Отрицание окружающей реальности. Женщина ведет машину так, как будто на дороге больше никого нет. Она полностью игнорирует остальные автомобили. Происходит это оттого, что женщины вообще имеют склонность к игнорированию негативных сторон действительности, предпочитая самовнушение и настрой. Собственно, так поступают все люди с ослабленным интеллектом и психикой. Мощности не хватает и приходится идти наименее затратным путем: не обрабатывать информацию об угрозах, а просто отвергать ее. «Бюджетный вариант» - мышление для бедных. Понятно, что экономия в данном случае происходит за счет роста рисков. Однажды страус, привычно спрятавший голову в песок, сильно получит по жопе.
2. Непредсказуемость действий. Поведение женщины на дороге лишено логики и осмысленности. То, что она просигналила о повороте и перестроилась для него, вовсе не означает, что она собирается поворачивать.
3. Принципиальное неуважение к окружающим. Если водители-мужчины понимают необходимость считаться с интересами других участников движения, женщина исходит их того, что все вокруг должны ей уступать, в том числе и тогда, когда это противоречит правилам.
4. Конфликтность. На дороге женщиной овладевает дух соперничества и борьбы. Главная цель - спокойно и без приключений доехать до места назначения живой и здоровой, легко вытесняется соображениями доказывания своего превосходства над окружающими.
5. Демонстративность. Автомобиль для женщины - это не столько средство передвижения, сколько роскошь, а точнее средство удовлетворения специфически женских потребностей: ювелирное украшение, регалия, обозначающая высокий статус, предмет гордости и зависти других баб, средство морального и физического подавления окружающих, изоляция от хамства со стороны других женщин, практикуемого ими в общественном транспорте. Наконец, это просто источник комфорта и родное любимое существо для одиноких бездетных женщин.
6. Кроме того, самостоятельную ценность для женщин имеет сама возможность управлять чем-либо, кроме сковороды и кастрюли. Поэтому автомобиль для женщины - это также объект власти и средство поднятия собственной самооценки и самоуважения.
7. И наконец, большую роль в автомобилевождении для женщины играет борьба с собственными страхами. Собственно, зачастую все обучение к ней и сводится. И как только страх побежден, дама начинает считать себя настоящим асом. При этом объяснить женщине, страх - это не ошибка природы и не лишняя деталь сознания, а нужная и полезная вещь - невозможно. Страх неприятен, а все что неприятно - это плохо. Для женщины понятия пользы и комфорта нераздельны. Убедить даму, что часто боль и страх означают спасение, а тепло и уют - гибель - нереально.
Все это не может не отражаться на качестве вождения, цель которого должна быть одна: быстрое и безопасное перемещение водителя и пассажиров из пункта «а» в пункт «б». Таким образом получается, что женщина за рулем автомобиля может быть занята чем угодно, кроме, собственно, езды. Но хуже всего - это ее враждебное отношение к коллегам по дорожному движению и таким образом, к самой дороге вообще. Можно сказать, что женщина придерживается «пидорского» стиля вождения, потому что ее поведение весьма похоже на поведение опущенных в мужских коллективах. Это конфликт, корни которого уходят очень глубоко в суть женского мировосприятия, и приводит к аварийности женского автомобилизма. Овладеть водительским мастерством в истинном смысле этого слова, означало бы для женщины подчиниться воле мужчины, впустить его сознание в свой мозг. Феминистическая идеология, ставшая в современной России нормой женского мировоззрения, мешает это сделать. А мужчинам остается лишь шарахаться от автомобилей, управляемых полоумными бабенками, как от зачумленных.
В чем же тогда, спросите Вы меня, позитив? А в том, что, по моему убеждению, проблема решаема. Просто для того, чтобы заниматься мужским делом, нужно подавить и уничтожить в себе все гнилое и бабское и начать думать и поступать, как мужчина. Должен оговориться, впрочем, что лично из меня педагог вышел плохой: девушка, которую я по ее просьбе пытался учить водить машину, впоследствии попала в страшную аварию. Но тогда я еще не знал всего, о чем решил рассказать здесь. Блин и автомобиль вышли из той переделки комом, но я приобрел ценный опыт и сделал важные наблюдения, которыми, как всегда, поспешил поделиться с Вами, мои читатели.