Пикет против ювенальной юстиции.
Оригинал взят у volch0k в Пикет против ювенальной юстиции.
11 июня Владимирская ячейка "Сути Времени" провела пикет у городского парка с целью сбора подписей против принятия ювенальных законопроектов. Мероприятие продолжалось 3 часа с 13-00 до 16-00. За это время мы собрали сотни подписей, постарались рассказать нашим горожанам о сути грядущих поправок в законодательство.
Городской парк является излюбленным местом прогулок нашей целевой аудитории - прежде всего молодых родителей с детьми. Наши активисты раздавали информационные листовки и старались в личных беседах доносить до людей эту важную информацию.
Далее публикуем впечатления нашего камрада Сергея Ражева aka svonb.
Где-то в конце 80-х годов я купил книгу «Становление бойца-сандиниста». Ее автор - Омар Кабесас, член руководства Сандинистского фронта национального освобождения, взявшего в итоге власть в Никарагуа. Книга меня поразила тем, что в ней нет ни единого боевого эпизода. Меня, воспитанного на советской литературе про наших партизан, удивило, что победитель пишет книгу про СТАНОВЛЕНИЕ бойца на материале, не пахнущем порохом и кровью. Почему-то в его богатой на события биографии он решил остановиться на отрезке жизни, когда был вынужден скрыться из города, и пребывать на партизанской базе в горах, перенося бытовые неудобства, особенно тяжкие для горожанина, да еще и брошенного в итоге любимой женщиной.
Вчера же я имел возможность убедиться, что любое дело, встроенное в канву общего замысла, способствует становлению членов нашего движения как агитаторов и пропагандистов. 11 июня 2012 года владимирская территориальная ячейка проводила трехчасовой пикет против ювенальной юстиции, сопровождавшийся сбором подписей под обращениями к президенту страны и спикеру Госдумы. Для меня лично это уже было третье массовое мероприятие в городе, после пикета в преддверии московского альтернативного митинга на ВДНХ, и митинга против ювенальной юстиции 1-го июня. Если раньше деятельность ограничивалась раздачей листовок и разъяснениями отдельным желающим, то вчера мы взялись за гораздо более трудную задачу - сбор подписей. Если вручить листовку еще не составляет особого труда, то для того, чтобы получить подпись, нужно вызвать у собеседника отклик, а не просто механический рефлекс на протянутый лист бумаги «поднять руку - сжать пальцы - разжать пальцы».
В этом плане, полагаю, будет интересным поделиться метаморфозами своего настроения. Итак, начало. Столик поставлен, подписные листы разложены, щит-раскладушка с надписью «сбор подписей…» поставлен на видном месте, инструкции получены «На остановку - ни-ни! В парк - ни-ни!». Наше место - у входа в парк имени 850-летия г.Владимира, впрочем, место удобное, людное, солнышко светит после пяти дней дождей, народ с детишками идет, в общем, целевая аудитория на расстоянии нескольких шагов.
Проходит несколько минут. Люди, косясь на щит, идут мимо. Решаю, что пора что-то делать, и начинаю оглашать вслух: «Сбор подписей против ювенальной юстиции! Сбор подписей против ювенальной юстиции!». Люди, косясь на меня, а некоторые и явно давя улыбки, по-прежнему идут мимо. Я начинаю подозревать в себе городского сумасшедшего. На выручку приходит Иван Тарасов, работающий не громогласно, но адресно, и делится своим опытом.
Начинаю перестраиваться. Идет, условно говоря, пара с ребенком, подхожу, здороваюсь, объясняю, что собираю подписи против ювенальной юстиции, предлагаю подписать наши обращения… Люди выслушивают, и идут своим путем к каруселям и лавочкам в парке. Мимо, мимо, мимо… Начинаю закипать в душе. Досада грозит дойти до злобы. Я, мол, забочусь об ИХ детях, а им ничего не надо. Даже не почешутся. Ловлю себя даже на злорадной мысли, что, мол, дождетесь принятия ювенального законодательства, да поздно будет пить боржоми.
Сегодня мне по поводу того настроя вспомнилась цитата из богомоловского «Момента истины»:
«И помощник коменданта, стоя рядом с Пашей за его правым плечом, тоже смотрел туда же, вниз, хотя должен бы отступить минимум на метр и фиксировать и "держать" проверяемых. У него было такое лицо, будто где-нибудь у себя в комендатуре он наблюдал за игрой в шашки или в домино.
Тыловая гусятина, лопух злокачественный! Неприязнь к нему разбирала меня: этот идиот все еще не понимал, что и Пашу и его самого сейчас будут убивать...»
Тогда же я поймал себя на неконструктивном настрое, и начал давить его, упирая в мыслях на то, что они - не понимают. Зато понимаю я. Значит, моя задача, донести свое понимание до них. Это - моя работа, это - моя деятельность. А кивать, народишко, мол, не тот, это признак слабости, поиск оправдания. И снова здравствуйте… мы собираем… вы подпишетесь под обращением? И вдруг первая удача - молодая женщина с коляской меняет траекторию своего движения, и вместо входа в парк делает крюк к столику с подписными листами. Перевожу дух, и, вспоминая строчки Маяковского:
«Поэзия - та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
тысячи тонн словесной руды.»
продолжаю просеивать идущий мимо поток. И вдруг до меня доходит, казалось бы, простая мысль, что людям, в отличие от меня, словосочетание «ювенальная юстиция», может ничего и не говорить. Это я знаю, что это такое и с чем ее едят. А они? Это для меня «ювенальная юстиция» зловещий термин, а для них? И вот после очередной вступительной речи я спрашиваю, по-моему, у семейной пары, или просто женщины с ребенком, знают ли они, что такое ювенальная юстиция? Нет, звучит ответ. И я в пару предложений вкладываю свое видение, что это, мол, наделение чиновничества неограниченными полномочиями по вторжению в их семью вплоть до изъятия ребенка. И вдруг все меняется! Люди, услышав такое толкование, проявляют искреннее желание не допустить такого. Я не рыбак по жизни, но то, что происходит дальше, назвал бы именно рыбацким термином «клёв пошел». Оказывается, у нас нормальный народ. Но с ним надо раз-го-ва-ри-вать! Ему надо объ-яс-нять. Телепатов у нас нет. Мысли все еще по старинке переходят от людей благодаря речи.
И что? Это тайна за семью печатями? Для того, чтобы до меня дошла эта простая мысль, мне понадобилось полчаса бесплодной говорильни под жарким солнцем. Но дальше я уже не стал обращать на зной внимание, ибо успех окрыляет. Не скажу, что прям-таки все кинулись расписываться в наших бумагах, но отдача явно возросла. Конечно, у нас народ привык к тому, что ему на улицах что-то впаривают, и многие просто идут своим шагом, не вступая в беседу, игнорируя назойливого прохожего, словно я прошу их позолотить мне ручку. Но если люди останавливались, то практически в половине случаев, получив краткий ликбез по сущности ювеналки, оставляли у нас свои автографы. Многие, не подписываясь, тем не менее заинтересованно брали информационные листовки. Тоже результат, учитывая едва ли не поголовное незнание народа о сути того, против чего же мы боремся. Даже те, кто многие из тех, кто равнодушно показывал спину, вдруг на предложение взять листовку останавливались, и брали ее, кто-то вступал в диалог, в том числе и результативный.
Для меня люди вдруг обрели индивидуальность. Самые разные реакции, среди которых равнодушие уже не имело большинства. Что порадовало, так это желание многих не ограничиваться моим пересказом, таким я давал листовки, кто-то читал полностью обращение, к которому прилагались подписные листы. Многие просили дать время на размышление, пока они прочтут листовку. То есть одной веры нам на слово, можно сказать, не было. Хотя диалоги бывали просто неподражаемы. Когда я разъяснял суть ювеналки одной молодой паре, мужчина сказал, что он сам чиновник, и как это вдруг другой чиновник сможет у него забрать ребенка? Не успели мы вступить в спор, как свою гирю на весы вдруг бросила его спутница, просто сказав: «иди и подписывай». И он пошел
Хотя, конечно, уверенность многих в том, что «это» их не коснется, или они «никому своих детей не отдадут», вызывала лишь грустную зависть. Счастливые люди, мне бы их уверенность в благополучии завтрашнего дня.
За три часа я начал спотыкаться на словосочетании «ювенальная юстиция», хотя ему бесконечно далеко до «Карл у Клары украл кораллы…». Но я получил бесценный опыт того, как свое знание нужно доносить до других в простой, наглядной, и, желательно, краткой форме.
Как у литературного героя скандально известного нобелевского лауреата по литературе: «У Нержина был природный дар, не задумываясь, сложить жалобу в немногочисленные разящие слова и произнести их единым духом в ту короткую секунду, когда открывается кормушка в двери камеры…» У нас времени немного больше, чем короткая секунда, но суть подхвачена верно - кратко, емко и от души.
Однако, отличие природного дара вполне можно компенсировать хотя бы в известной степени практикой, тренировкой, опытом. Что касается собственно мероприятия. Участвовало в нем десять человек, к нам удачно присоединился наш единомышленник из Коврова, до этого не участвовавший в общих делах по причине удаленности от областного центра, но тут удачно попавший на мероприятие со своей съемочной техникой, которую он тут же пустил в ход. Галина Алексеевна пришла на пикет сразу «с колес» - только что приехав из командировки. Евгений Фурсов пришел с сыном-дошкольником, который дисциплированно пробыл с отцом все три часа, и, судя по его лицу, Лева явно не скучал. Количество собранных подписей пока не известно, но мероприятие состоялось, и явно удалось. Единственное, нам не удалось заявить о себе, как о движении, иначе, чем футболками, потому что народ нашей партийной принадлежностью практически не интересовался.
Так что, пока белоленточная оппозиция оттачивает зубы, провоцируя ОМОН, мы накачиваем мускулы, идя в народ, организуя его на мирные и законные формы протеста, на оппозицию, не становящуюся синонимом ругательства. Посмотрим, чья в итоге возьмет.
Ссылка на фотоальбом мероприятия
11 июня Владимирская ячейка "Сути Времени" провела пикет у городского парка с целью сбора подписей против принятия ювенальных законопроектов. Мероприятие продолжалось 3 часа с 13-00 до 16-00. За это время мы собрали сотни подписей, постарались рассказать нашим горожанам о сути грядущих поправок в законодательство.
Городской парк является излюбленным местом прогулок нашей целевой аудитории - прежде всего молодых родителей с детьми. Наши активисты раздавали информационные листовки и старались в личных беседах доносить до людей эту важную информацию.
Далее публикуем впечатления нашего камрада Сергея Ражева aka svonb.
Где-то в конце 80-х годов я купил книгу «Становление бойца-сандиниста». Ее автор - Омар Кабесас, член руководства Сандинистского фронта национального освобождения, взявшего в итоге власть в Никарагуа. Книга меня поразила тем, что в ней нет ни единого боевого эпизода. Меня, воспитанного на советской литературе про наших партизан, удивило, что победитель пишет книгу про СТАНОВЛЕНИЕ бойца на материале, не пахнущем порохом и кровью. Почему-то в его богатой на события биографии он решил остановиться на отрезке жизни, когда был вынужден скрыться из города, и пребывать на партизанской базе в горах, перенося бытовые неудобства, особенно тяжкие для горожанина, да еще и брошенного в итоге любимой женщиной.
Вчера же я имел возможность убедиться, что любое дело, встроенное в канву общего замысла, способствует становлению членов нашего движения как агитаторов и пропагандистов. 11 июня 2012 года владимирская территориальная ячейка проводила трехчасовой пикет против ювенальной юстиции, сопровождавшийся сбором подписей под обращениями к президенту страны и спикеру Госдумы. Для меня лично это уже было третье массовое мероприятие в городе, после пикета в преддверии московского альтернативного митинга на ВДНХ, и митинга против ювенальной юстиции 1-го июня. Если раньше деятельность ограничивалась раздачей листовок и разъяснениями отдельным желающим, то вчера мы взялись за гораздо более трудную задачу - сбор подписей. Если вручить листовку еще не составляет особого труда, то для того, чтобы получить подпись, нужно вызвать у собеседника отклик, а не просто механический рефлекс на протянутый лист бумаги «поднять руку - сжать пальцы - разжать пальцы».
В этом плане, полагаю, будет интересным поделиться метаморфозами своего настроения. Итак, начало. Столик поставлен, подписные листы разложены, щит-раскладушка с надписью «сбор подписей…» поставлен на видном месте, инструкции получены «На остановку - ни-ни! В парк - ни-ни!». Наше место - у входа в парк имени 850-летия г.Владимира, впрочем, место удобное, людное, солнышко светит после пяти дней дождей, народ с детишками идет, в общем, целевая аудитория на расстоянии нескольких шагов.
Проходит несколько минут. Люди, косясь на щит, идут мимо. Решаю, что пора что-то делать, и начинаю оглашать вслух: «Сбор подписей против ювенальной юстиции! Сбор подписей против ювенальной юстиции!». Люди, косясь на меня, а некоторые и явно давя улыбки, по-прежнему идут мимо. Я начинаю подозревать в себе городского сумасшедшего. На выручку приходит Иван Тарасов, работающий не громогласно, но адресно, и делится своим опытом.
Начинаю перестраиваться. Идет, условно говоря, пара с ребенком, подхожу, здороваюсь, объясняю, что собираю подписи против ювенальной юстиции, предлагаю подписать наши обращения… Люди выслушивают, и идут своим путем к каруселям и лавочкам в парке. Мимо, мимо, мимо… Начинаю закипать в душе. Досада грозит дойти до злобы. Я, мол, забочусь об ИХ детях, а им ничего не надо. Даже не почешутся. Ловлю себя даже на злорадной мысли, что, мол, дождетесь принятия ювенального законодательства, да поздно будет пить боржоми.
Сегодня мне по поводу того настроя вспомнилась цитата из богомоловского «Момента истины»:
«И помощник коменданта, стоя рядом с Пашей за его правым плечом, тоже смотрел туда же, вниз, хотя должен бы отступить минимум на метр и фиксировать и "держать" проверяемых. У него было такое лицо, будто где-нибудь у себя в комендатуре он наблюдал за игрой в шашки или в домино.
Тыловая гусятина, лопух злокачественный! Неприязнь к нему разбирала меня: этот идиот все еще не понимал, что и Пашу и его самого сейчас будут убивать...»
Тогда же я поймал себя на неконструктивном настрое, и начал давить его, упирая в мыслях на то, что они - не понимают. Зато понимаю я. Значит, моя задача, донести свое понимание до них. Это - моя работа, это - моя деятельность. А кивать, народишко, мол, не тот, это признак слабости, поиск оправдания. И снова здравствуйте… мы собираем… вы подпишетесь под обращением? И вдруг первая удача - молодая женщина с коляской меняет траекторию своего движения, и вместо входа в парк делает крюк к столику с подписными листами. Перевожу дух, и, вспоминая строчки Маяковского:
«Поэзия - та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
тысячи тонн словесной руды.»
продолжаю просеивать идущий мимо поток. И вдруг до меня доходит, казалось бы, простая мысль, что людям, в отличие от меня, словосочетание «ювенальная юстиция», может ничего и не говорить. Это я знаю, что это такое и с чем ее едят. А они? Это для меня «ювенальная юстиция» зловещий термин, а для них? И вот после очередной вступительной речи я спрашиваю, по-моему, у семейной пары, или просто женщины с ребенком, знают ли они, что такое ювенальная юстиция? Нет, звучит ответ. И я в пару предложений вкладываю свое видение, что это, мол, наделение чиновничества неограниченными полномочиями по вторжению в их семью вплоть до изъятия ребенка. И вдруг все меняется! Люди, услышав такое толкование, проявляют искреннее желание не допустить такого. Я не рыбак по жизни, но то, что происходит дальше, назвал бы именно рыбацким термином «клёв пошел». Оказывается, у нас нормальный народ. Но с ним надо раз-го-ва-ри-вать! Ему надо объ-яс-нять. Телепатов у нас нет. Мысли все еще по старинке переходят от людей благодаря речи.
И что? Это тайна за семью печатями? Для того, чтобы до меня дошла эта простая мысль, мне понадобилось полчаса бесплодной говорильни под жарким солнцем. Но дальше я уже не стал обращать на зной внимание, ибо успех окрыляет. Не скажу, что прям-таки все кинулись расписываться в наших бумагах, но отдача явно возросла. Конечно, у нас народ привык к тому, что ему на улицах что-то впаривают, и многие просто идут своим шагом, не вступая в беседу, игнорируя назойливого прохожего, словно я прошу их позолотить мне ручку. Но если люди останавливались, то практически в половине случаев, получив краткий ликбез по сущности ювеналки, оставляли у нас свои автографы. Многие, не подписываясь, тем не менее заинтересованно брали информационные листовки. Тоже результат, учитывая едва ли не поголовное незнание народа о сути того, против чего же мы боремся. Даже те, кто многие из тех, кто равнодушно показывал спину, вдруг на предложение взять листовку останавливались, и брали ее, кто-то вступал в диалог, в том числе и результативный.
Для меня люди вдруг обрели индивидуальность. Самые разные реакции, среди которых равнодушие уже не имело большинства. Что порадовало, так это желание многих не ограничиваться моим пересказом, таким я давал листовки, кто-то читал полностью обращение, к которому прилагались подписные листы. Многие просили дать время на размышление, пока они прочтут листовку. То есть одной веры нам на слово, можно сказать, не было. Хотя диалоги бывали просто неподражаемы. Когда я разъяснял суть ювеналки одной молодой паре, мужчина сказал, что он сам чиновник, и как это вдруг другой чиновник сможет у него забрать ребенка? Не успели мы вступить в спор, как свою гирю на весы вдруг бросила его спутница, просто сказав: «иди и подписывай». И он пошел
Хотя, конечно, уверенность многих в том, что «это» их не коснется, или они «никому своих детей не отдадут», вызывала лишь грустную зависть. Счастливые люди, мне бы их уверенность в благополучии завтрашнего дня.
За три часа я начал спотыкаться на словосочетании «ювенальная юстиция», хотя ему бесконечно далеко до «Карл у Клары украл кораллы…». Но я получил бесценный опыт того, как свое знание нужно доносить до других в простой, наглядной, и, желательно, краткой форме.
Как у литературного героя скандально известного нобелевского лауреата по литературе: «У Нержина был природный дар, не задумываясь, сложить жалобу в немногочисленные разящие слова и произнести их единым духом в ту короткую секунду, когда открывается кормушка в двери камеры…» У нас времени немного больше, чем короткая секунда, но суть подхвачена верно - кратко, емко и от души.
Однако, отличие природного дара вполне можно компенсировать хотя бы в известной степени практикой, тренировкой, опытом. Что касается собственно мероприятия. Участвовало в нем десять человек, к нам удачно присоединился наш единомышленник из Коврова, до этого не участвовавший в общих делах по причине удаленности от областного центра, но тут удачно попавший на мероприятие со своей съемочной техникой, которую он тут же пустил в ход. Галина Алексеевна пришла на пикет сразу «с колес» - только что приехав из командировки. Евгений Фурсов пришел с сыном-дошкольником, который дисциплированно пробыл с отцом все три часа, и, судя по его лицу, Лева явно не скучал. Количество собранных подписей пока не известно, но мероприятие состоялось, и явно удалось. Единственное, нам не удалось заявить о себе, как о движении, иначе, чем футболками, потому что народ нашей партийной принадлежностью практически не интересовался.
Так что, пока белоленточная оппозиция оттачивает зубы, провоцируя ОМОН, мы накачиваем мускулы, идя в народ, организуя его на мирные и законные формы протеста, на оппозицию, не становящуюся синонимом ругательства. Посмотрим, чья в итоге возьмет.
Ссылка на фотоальбом мероприятия