Мы наш, а мы ваш, а мы новый мир построим...
Оригинал взят у mamlas в Мы наш, а мы ваш, а мы новый мир построим...
«Обливать солдат кипятком, а полицейских - серной кислотой»
Как политики собирались обустраивать Россию в канун Первой мировой войны
Первая мировая война закончилась для России падением империи и монархии. После потрясений 1917 года власть оказалась в руках радикалов-большевиков, которые вовсе не были ни самой массовой, ни самой популярной политической силой как в народе, так и в элитах. ©
~~~~~~~~~~~
Группа ссыльных большевиков в Сибири, в селе Монастырское под Туруханском.
Среди них Сурен Спандарян (второй слева, стоя), Иосиф Сталин (четвертый слева, стоя),
Каменев (шестой слева, стоя) и Свердлов (крайний справа, сидя)
В канун войны никто, включая самих большевиков, даже близко не предполагал такого развития событий - и Ленин со своим соратниками, и все остальные политические деятели 100 лет назад строили относительно будущего России совсем другие планы. Спектр настроений в предвоенном обществе был самым широким.
«Нормальные» правые
Самой крупной фракцией как в III Государственной Думе, проработавшей c 1907 по 1912 год, так и в последней - IV, заседавшей в годы войны, были октябристы. С 1912 года они имели 98 собственных депутатов из 442.
Октябристы (официально - «Союз 17 октября») были партией, выражавшей интересы прежде всего чиновников, помещиков, представителей крупной буржуазии. Их часто сравнивают с современными «консерваторами», хотя это были скорее правые либералы, придерживавшиеся умеренно-конституционных взглядов. Само название партии восходит к царскому Манифесту от 17 октября 1905 года, гарантировавшему свободу слова, собраний, союзов, совести и передвижения, неприкосновенность личности и жилища, уравнивание крестьян в правах с другими сословиями.
Октябристы выступали за развитие и укрепление формирующейся конституционной монархии, единство страны, всеобщее избирательное право, за обеспечение гражданских прав, в том числе и за сокращение продолжительности рабочего дня для рабочих. Партия выступала за развитие образования (для начала - введение всеобщего начального обучения), развитие местного самоуправления, административную и судебную реформы.
Октябристы понимали особую важность, как бы сказали сегодня, «национальных проектов» в сфере развития инфраструктуры: в их программе говорилось о необходимости расширения сети дорог - как железных, так и шоссейных, создания новых водных путей, сельскохозяйственной промышленности, предоставления доступных кредитов. Лидеры партии приветствовали реформаторские инициативы премьер-министра Петра Столыпина.
Это не был ни революционный радикализм, ни «деспотизм». Поэтому идеи лидеров партии Александра Гучкова и Михаила Родзянко привлекали многих представителей интеллигенции, в том числе таких как адвокат Федор Плевако или ювелир Карл Фаберже.
Председатель III Государственной думы Российской империи Михаил Родзянко. 1914 год
В 1912 году от октябристов «отпочковалась» еще одна праволиберальная партия - «прогрессисты» («Прогрессивная партия). Ее лидерами стали крупные московские промышленники Александр Коновалов и братья Рябушинские. По замыслу идеологов, партия должна была выражать интересы бизнеса. Поначалу она заняла в Думе 48 кресел. Прогрессивная партия объявила себя преемницей «интеллигентской» Партии мирного обновления 1907-1908 годов.
Требования политических преобразований от прогрессистов были умеренными: конституционная монархия, выборное двухпалатное представительство на основе большого имущественного ценза для депутатов, но постепенное перераспределение прав и полномочий от чиновничества в пользу деятелей бизнеса. При этом прогрессисты выступали за традиционные либеральные права - свободу личности, реализацию гражданских свобод, развитие местного самоуправления. Несмотря на раскол, прогрессисты в Думе обычно голосовали солидарно с октябристами, толкая правительство по пути реформ - по мнению тех и других только это могло предотвратить революцию и хаос.
Старые добрые либералы
С российским либерализмом начала ХХ века традиционно ассоциируется партия кадетов («конституционные демократы», «Партия народной свободы»). В сегодняшней России ее аналогом можно назвать, скорее всего, «Яблоко».
Кадеты не выступали за обобществление собственности и свержение конституционной монархии, но, как и левые, боролись с бюрократической централизацией и с фритредерством (невмешательством государства в экономику), пытались найти и сформулировать оптимальный баланс участия государства в жизни общества. Естественно, кадеты выступали за равенство прав (в том числе за избирательное право для женщин), при этом приветствовали относительно радикальные формы борьбы за демократизацию - «мирное, и вместе с тем грозное» рабочее забастовочное движение.
В предвоенной программе кадетов 1913 года вновь подчеркивалась важность равенства всех российских граждан без различия пола, религии и национальности, провозглашались свободы совести, слова, печати, собраний, союзов, культурного самоопределения национальностей, неприкосновенность личности и жилища. Также партия выступала за реформу податей для облегчения положения беднейших слоев населения, бесплатную передачу крестьянам государственных, удельных, кабинетских и монастырских земель, принудительный выкуп в их пользу части частновладельческих земель «по справедливой оценке». Кадеты требовали оформления права трудящихся на забастовки, охрану труда, 8-часовой рабочий день - для начала хотя бы там, «где его введение возможно». Говорили они и о возможности федерализации России.
На выборах в Государственную думу партия пользовалась успехом как в широких кругах либеральной интеллигенции, буржуазии, части либерального дворянства и мещанства, так и среди простых тружеников. Но особенно активно за кадетов голосовал, выражаясь современным языком, «городской средний класс». Широкую общественную поддержку партии обусловили, с одной стороны, глубокая программа политических, социальных и экономических реформ, а с другой - стремление партии осуществить эти реформы исключительно мирным, парламентским путем, без революций, насилия и крови.
В I Государственной Думе у кадетов была крупнейшая фракция (179 мест из 499), однако после ее роспуска многие видные представители русских леволибералов оказались под следствием, затем были поражены в правах и не могли вновь выставить свои кандидатуры. Прессинг со стороны власти был ответом на подписание вождями кадетов Выборгского воззвания, призывавшего в ответ на роспуск парламента к хоть и пассивному, но более радикальному сопротивлению - не платить налоги, не ходить на военную службу и т. д. В результате к началу войны в III Государственной Думе кадеты занимали лишь 54 кресла.
Бывшие депутаты Государственной Думы в Выборге перед подписанием Выборгского манифеста.
Июль 1906 года. Фото: Карл Булла
Трудовики
Трудовая группа (трудовики) начала оформляться в 1906 году из числа беспартийных депутатов-крестьян и интеллигентов народнического направления. Основателями группы были Алексей Аладьин, Степан Аникин, Иван Жилкин, Сергей Бондарев, Григорий Шапошников, Федот Онипко. В первой Думе было около 80 членов трудовой группы, и по численности они уступали только кадетам.
Трудовики занимали еще более левые, «народнические» позиции, традиционно популярные в кругах «разночинцев», народной интеллигенции, тогдашних «бюджетников» и образованных крестьян. Единственное, что сближало их с либералами - отрицание террора как возможной формы политической борьбы, но идеалом было уже общество, построенное на началах социализма. Очередной «особый путь» к социализму, минуя капитализм, должен был базироваться на традициях общинных начал русского крестьянства, что характерно для всей идеологии народничества.
За участие в революционной деятельности в 1905-07 гг. трудовики подверглись еще более жестким репрессиям, чем кадеты, и в III Государственной думе они были представлены всего лишь тринадцатью депутатами.
Эсэры
Партия социалистов-революционеров (эсэры) считалась уже по-настоящему революционной и самой популярной из всех радикалов. Достаточно вспомнить, что в 1917 году численность партии достигла миллиона членов, ее представители контролировали большинство местных органов самоуправления и общественных организаций, а на выборах в Учредительное собрание 1918 года эсэры набрали большинство голосов. В царское время по понятным причинам им приходилось действовать в основном нелегальными методами.
Эсэры тоже выросли из народнических групп и считали близкими по мировоззрению труды Николая Чернышевского, Петра Лаврова, Николая Михайловского. Идеи демократического социализма, гармоничного общества и мирного перехода к нему казались привлекательными для населения
Проект программы, разработанный партийным теоретиком Виктором Черновым, был опубликован еще в 1904 году и практически не менялся. Эсэры называли себя сторонниками демократического социализма - как бы сказали сегодня, «социализма с человеческим лицом».
По мнению эсэров такой социализм предполагал хозяйственную и политическую демократию, которая должна была выражаться через представительство организованных производителей (профсоюзы), организованных потребителей (кооперативные союзы) и организованных граждан (демократическое государство в лице парламента и органов самоуправления).
Оригинальность такой модели социализма заключалась в «теории социализации земледелия», которую эсэры считали своим вкладом в развитие мировой социалистической мысли. Основная мысль этой теории в том, что социализм в России вначале должен постепенно «вырасти» на селе, после того как будет отменена частная собственность на землю.
Виктор Чернов. Италия. 1911 год. Фото из книги: Chernov-Andreyev O. Cold Spring in Russia. - Ann Arbor, 1978
Земля, по мнению эсэров, должна была быть объявлена общенародным достоянием без права купли-продажи, а заведовать ей будут органы народного самоуправления, начиная от демократически организованных сельских и городских общин и кончая областными и центральными учреждениями. Пользование землей должно было стать уравнительно-трудовым, то есть обеспечивать потребление по результатам труда - как единоличного, так и в товариществе. Политическая демократия и социализация земли были основными требованиями эсеровской программы-минимум.
В программе говорилось об установлении в России демократической республики - тоже с неотъемлемыми правами человека и гражданина: свободой слова, совести, печати, собраний, союзов, стачек. Избирательное право должно было стать всеобщим и равным для всякого гражданина старше 20 лет, без различия пола, религии и национальности. Выборы предполагались только прямыми, голосование - тайным. Также эсэры были сторонниками автономии - не только для народов России (вплоть до самоопределения), но и автономии городских и сельских общин в русских регионах. Эсеры раньше, чем социал-демократы выдвинули требование федеративного устройства России.
Эсеры, в отличие от либералов и трудовиков, считали допустимыми не только мирные, но и террористические методы достижения целей. На годы революции 1905-1907 годов приходился пик их террористической деятельности - было осуществлено 233 теракта (в числе прочих было убито 2 министра, 33 губернатора, среди которых были московский генерал-губернатор - родной дядя Николая II, и 7 генералов).
Царский манифест в октябре 1905 года расколол партию на два лагеря. Большинство (во главе с Евно Азефом, позднее разоблаченным провокатором охранки) высказывалось за прекращение террора и роспуск боевой организации. Меньшинство (во главе с Борисом Савинковым) - за усиление террора, чтобы «добить царизм». Из всех выборов в Государственную Думу эсэры участвовали только в одних (во II Государственную Думу - было избрано 37 депутатов-эсэров), следующие выборы эсэровские кандидаты бойкотировали, считая, что участие в «законосовещательном» органе все равно не дает реальной власти.
Крайне правые
Рассказывая о политических силах России начала прошлого века, конечно же, нельзя обойти вниманием и черносотенцев, духовные наследники которых проявили себя и в перестройку - в обществе «Память» конца 1980-х и начала 90-х годов. Есть они и в наши дни.
Черносотенцы - собирательное название представителей крайне правых организаций в России, выступавших под лозунгами монархизма, великодержавного шовинизма и антисемитизма. Правда, они называли себя поначалу «истинно русскими», «патриотами» и «монархистами». Но позже не отказывались и от термина «черносотенцы», возведя его к «черным сотням» Кузьмы Минина.
Черносотенное движение не представляло собой единой организации, хотя ее пытались создать в 1906 году («Объединенный русский народ»). Это было множество объединений и групп, больших и малых. Среди самых известных - «Русское собрание» князя Дмитрия Голицына, «Русская монархическая партия» Владимира Грингмута, «Союз русского народа» (в нем отметились и причисленный к лику святых Иоанн Кронштадтский, будущие патриархи Тихон и Алексий I, писатель Константин Мережковский), «Союз Михаила Архангела» Владимира Пуришкевича.
Социальную основу реакционных организаций составляли разнородные элементы: помещики, представители духовенства, крупной и мелкой городской буржуазии, купцы, полицейские, крестьяне, рабочие, ремесленники, выступавшие за сохранение незыблемости самодержавия на основании уваровской формулы - «Православие, самодержавие, народность». Формально в черносотенных союзах не состояли, но не скрывали свои правые взгляды такие деятели науки и культуры, как химик Дмитрий Менделеев, художник Виктор Васнецов, философ Василий Розанов.
Владимир Пуришкевич
Любопытный факт - часть черносотенного движения возникла из тогдашнего трезвеннического движения. Борьба за трезвость, «здоровье нации» поддерживалась крайне правыми организациями. Более того, часть черносотенных ячеек даже была оформлена не в качестве политических организаций, а как общества трезвости, чайные и чтения для народа - наверное, это чем-то напоминает некоторые нынешние объединения «футбольных фанатов», активистов «пробежек» и «борцов с наркоторговцами и педофилами». Черносотенцы активно собирали «общественные пожертвования» на свою деятельность.
В политической сфере черносотенцы предполагали консервативное общественное устройство (имели место споры по вопросу о допустимости парламента и других представительных учреждений в самодержавной монархии как таковых) и некоторое обуздание «эксцессов» капитализма, а также укрепление единства общества. В сфере экономики черносотенцы выступали за многоукладность, но часть черносотенных экономистов предлагала отказаться от товарного обеспечения рубля.
Небольшие по численности черносотенные организации умели, тем не менее, создавать видимость «высокого рейтинга». Николай II любил показывать критикам пачки телеграмм черносотенцев: «Вот выражения народных чувств, мною ежедневно получаемые: в них высказывается любовь к царю», - говорил он Михаилу Родзянко.
Подобно тому, как с современными ультраправыми конфликтует «антифа», радикальные социалисты начала прошлого века испытывали к черносотенцам самые недобрые чувства. Владимир Ленин, например, в 1905 году призывал «изучить, кто, где и как составляет черные сотни, а затем не ограничиваться одной проповедью (это полезно, но этого одного мало), а выступать и вооруженной силой, избивая черносотенцев, взрывая их штаб-квартиры и т. д.» Выполняя указания вождя, по поручению Петербургского комитета РСДРП было осуществлено вооруженное нападение на чайную «Тверь», где собирались рабочие Невского судостроительного завода - члены «Союза русского народа». Большевиками были убиты двое и ранены пятнадцать человек. Часто нападали на черносотенцев и уральские большевики под руководством Якова Свердлова.
Но все-таки, несмотря на покровительство власти, конфликты с «революционными смутьянами» и внушительную поддержку части общества, русское радикальное правое движение так и не смогло убедить публику в собственной политической состоятельности. Объяснение всех проблем и бед общества подрывной деятельностью евреев казалось чрезмерно односторонним даже для тех, кто евреям не симпатизировал. Доверие к движению в целом подрывали непрерывные расколы и внутренние распри, сопровождавшиеся скандалами и взаимными обвинениями. В обществе бытовало мнение, что черносотенное движение тайно финансируется полицией, а все конфликты в движении - борьба за «распил» этих сумм. Как итог - черносотенное движение не смогло стать монолитной политической силой и найти союзников в многонациональном и многоукладном обществе. Зато черносотенцы сумели настроить против себя не только левых и либералов, но даже часть своих потенциальных союзников среди сторонников идей имперского национализма
Так, накануне войны конкуренцию черносотенным движениям на «крайне правом» поле начал составлять Всероссийский национальный союз и связанная с ним фракция в III Думе (в просторечии «националисты»). В отличие от во многом карикатурных черносотенцев, они были более взвешены в идеях и высказываниях и нашли общий язык с октябристами. Черносотенные депутаты пытались компенсировать это эпатажным и провокационным поведением, но это лишь еще больше превращало их в изгоев. Как итог - в революции 1917 года черносотенное движение практически не сыграло роли, произошла его самоликвидация. Временное правительство до того не воспринимало черносотенцев как актуальных политических соперников, что не предприняло против их актива существенных репрессий.
Яков Свердлов в своем рабочем кабинете в Кремле
Большевики и меньшевики
Наконец, в предвоенной России уже существовала та политическая сила, которая и «подобрала» власть в конце 1917 года - всем известные большевики (левое крыло РСДРП - Российской социал-демократической рабочей партии).
Раскол РСДРП на большевиков и меньшевиков на базе идей Маркса и II Интернационала произошел в 1903 году на втором съезде партии в Лондоне. Тогда при выборах центральных органов партии сторонники Юлия Мартова оказались в меньшинстве, а сторонники Владимира Ленина - в большинстве. Ленин хотел создать «пролетарскую» партию с жесткой дисциплиной, четко организованную и боевую. Сторонники Мартова стояли за более свободную ассоциацию, которая могла бы увеличить число сторонников за счет не только «профессиональных революционеров», но и сочувствующих. И потому выступал против жесткого централизма, предлагая союз с либеральной «буржуазной» оппозицией.
В дальнейшем, к слову, несмотря на неудачное название - «меньшевики», сторонников этого крыла в действительности часто было больше. Впрочем, и слово «большевик» поначалу не нравилось даже самим большевикам. «Бессмысленное, уродливое слово, - говорил Ленин, - не выражающее абсолютно ничего, кроме того чисто случайного обстоятельства, что на съезде 1903 года мы имели большинство». В обществе и большевики, и меньшевики были малопопулярны: в предвоенной Государственной Думе было всего 5 депутатов-большевиков и 6 меньшевиков - меньше, чем даже группа почти разгромленных режимом народников-«трудовиков».
Догматические разногласия между двумя крыльями РСДРП 100 лет назад казались очень серьезными. Первая часть программы (программа минимум) предусматривала решение задач буржуазно-демократической революции: свержение самодержавия и установление демократической республики, установление всеобщего избирательного права и других демократических свобод, развитие местного самоуправления, право наций на самоопределение и равноправие, восьмичасовой трудовой день для рабочих и земля для крестьян, отмена штрафов и сверхурочных работ. Вторая часть программы (программа максимум) ориентировала сторонников уже на победу описанной Марксом пролетарской революции, установление диктатуры пролетариата (у большевиков) и переход к социализму.
Различия между большевиками и меньшевиками Ленин объяснял на простом примере: «Меньшевик, желая получить яблоко, стоя под яблоней, будет ждать, пока яблоко само к нему свалится. Большевик же подойдет и сорвет яблоко». Но такая оценка поначалу была не совсем верной - в 1905 году меньшевики занимались не только легальной «говорильней», но и активно участвовали в вооруженной борьбе с властями. Именно они пытались руководить восстанием на броненосце «Потемкин», во время московского восстания в декабре 1905 года среди 1,5-2 тысяч повстанцев меньшевики составляли около 15%. Однако неудача восстания изменила настроения. «Первый русский марксист» а затем видный меньшевик Георгий Плеханов говорил, что «не нужно было и браться за оружие», и в дальнейшем меньшевики относились к перспективе нового восстания действительно скептически.
Слева направо (стоят): Александр Малченко, Петр Запорожец, Анатолий Ванеев,
слева направо (сидят): Василий Старков, Глеб Кржижановский, Владимир Ульянов (Ленин), Юлий Мартов. 1897 год. Санкт-Петербург
На IV объединительном съезде РСДРП в Стокгольме в 1906 году большевики и меньшевики вновь пытались примириться. Некоторый компромисс был достигнут - меньшевики согласились внести ленинские правки в устав партии, а большевики согласились с критикой декабрьского восстания, идеей муниципализации земли вместо национализации и с участием в работе Думы. Но позже некоторые меньшевики вновь предложили заниматься только легальными формами деятельности, за что получили название «ликвидаторов» и были исключены из РСДРП.
Участие членов и сторонников РСДРП в терроре хоть и не было поставлено на столь широкую ногу, как у эсэров, но было важным источником финансирования партии. Осенью 1905 года Ленин открыто призывал совершать убийства полицейских и жандармов, казаков, и рассказывал, как именно это следует делать - взрывать полицейские участки, обливать солдат кипятком, а полицейских - серной кислотой и т.д. Также Ленин говорил о необходимости «экспроприировать» государственные средства, и скоро «эксы» - налеты революционеров на банки и инкассаторов, вымогательства - стали широкой практикой.
В феврале 1906 года большевиками и близкими им латышскими социал-демократами было совершено крупное ограбление банка в Гельсингфорсе, а в июле 1907 года состоялась известная Тифлисская экспроприация Камо и Сталина. В 1909 года был проведен налет на почтовый поезд на станции Миасс - убито семь охранников, похищено 60 000 рублей и 24 кг золота, причем работа адвоката Александра Керенского (того самого), впоследствии защищавшего попавшихся налетчиков, была оплачена частью добычи. Менее известны множественные ограбления почтовых отделений, касс на вокзалах, заводских контор, общественных фондов и даже винных магазинов.
Грандиозный скандал на всю Европу разразился, когда большевики пытались обменять в Европе деньги с тифлисского «экса» - они предстали в глазах обывателей уголовной организацией, несмотря на элегантность вождей, распивающих кофе со сливками в кафе европейских столиц. Наверное, неудивительно, что из-за такой степени беспринципности именно этой, малочисленной и малопопулярной политической силе и удалось захватить в итоге власть.
Сергей Петрунин
«Русская планета», 22 июля 2014
«Обливать солдат кипятком, а полицейских - серной кислотой»
Как политики собирались обустраивать Россию в канун Первой мировой войны
Первая мировая война закончилась для России падением империи и монархии. После потрясений 1917 года власть оказалась в руках радикалов-большевиков, которые вовсе не были ни самой массовой, ни самой популярной политической силой как в народе, так и в элитах. ©
~~~~~~~~~~~
Группа ссыльных большевиков в Сибири, в селе Монастырское под Туруханском.
Среди них Сурен Спандарян (второй слева, стоя), Иосиф Сталин (четвертый слева, стоя),
Каменев (шестой слева, стоя) и Свердлов (крайний справа, сидя)
В канун войны никто, включая самих большевиков, даже близко не предполагал такого развития событий - и Ленин со своим соратниками, и все остальные политические деятели 100 лет назад строили относительно будущего России совсем другие планы. Спектр настроений в предвоенном обществе был самым широким.
«Нормальные» правые
Самой крупной фракцией как в III Государственной Думе, проработавшей c 1907 по 1912 год, так и в последней - IV, заседавшей в годы войны, были октябристы. С 1912 года они имели 98 собственных депутатов из 442.
Октябристы (официально - «Союз 17 октября») были партией, выражавшей интересы прежде всего чиновников, помещиков, представителей крупной буржуазии. Их часто сравнивают с современными «консерваторами», хотя это были скорее правые либералы, придерживавшиеся умеренно-конституционных взглядов. Само название партии восходит к царскому Манифесту от 17 октября 1905 года, гарантировавшему свободу слова, собраний, союзов, совести и передвижения, неприкосновенность личности и жилища, уравнивание крестьян в правах с другими сословиями.
Октябристы выступали за развитие и укрепление формирующейся конституционной монархии, единство страны, всеобщее избирательное право, за обеспечение гражданских прав, в том числе и за сокращение продолжительности рабочего дня для рабочих. Партия выступала за развитие образования (для начала - введение всеобщего начального обучения), развитие местного самоуправления, административную и судебную реформы.
Октябристы понимали особую важность, как бы сказали сегодня, «национальных проектов» в сфере развития инфраструктуры: в их программе говорилось о необходимости расширения сети дорог - как железных, так и шоссейных, создания новых водных путей, сельскохозяйственной промышленности, предоставления доступных кредитов. Лидеры партии приветствовали реформаторские инициативы премьер-министра Петра Столыпина.
Это не был ни революционный радикализм, ни «деспотизм». Поэтому идеи лидеров партии Александра Гучкова и Михаила Родзянко привлекали многих представителей интеллигенции, в том числе таких как адвокат Федор Плевако или ювелир Карл Фаберже.
Председатель III Государственной думы Российской империи Михаил Родзянко. 1914 год
В 1912 году от октябристов «отпочковалась» еще одна праволиберальная партия - «прогрессисты» («Прогрессивная партия). Ее лидерами стали крупные московские промышленники Александр Коновалов и братья Рябушинские. По замыслу идеологов, партия должна была выражать интересы бизнеса. Поначалу она заняла в Думе 48 кресел. Прогрессивная партия объявила себя преемницей «интеллигентской» Партии мирного обновления 1907-1908 годов.
Требования политических преобразований от прогрессистов были умеренными: конституционная монархия, выборное двухпалатное представительство на основе большого имущественного ценза для депутатов, но постепенное перераспределение прав и полномочий от чиновничества в пользу деятелей бизнеса. При этом прогрессисты выступали за традиционные либеральные права - свободу личности, реализацию гражданских свобод, развитие местного самоуправления. Несмотря на раскол, прогрессисты в Думе обычно голосовали солидарно с октябристами, толкая правительство по пути реформ - по мнению тех и других только это могло предотвратить революцию и хаос.
Старые добрые либералы
С российским либерализмом начала ХХ века традиционно ассоциируется партия кадетов («конституционные демократы», «Партия народной свободы»). В сегодняшней России ее аналогом можно назвать, скорее всего, «Яблоко».
Кадеты не выступали за обобществление собственности и свержение конституционной монархии, но, как и левые, боролись с бюрократической централизацией и с фритредерством (невмешательством государства в экономику), пытались найти и сформулировать оптимальный баланс участия государства в жизни общества. Естественно, кадеты выступали за равенство прав (в том числе за избирательное право для женщин), при этом приветствовали относительно радикальные формы борьбы за демократизацию - «мирное, и вместе с тем грозное» рабочее забастовочное движение.
В предвоенной программе кадетов 1913 года вновь подчеркивалась важность равенства всех российских граждан без различия пола, религии и национальности, провозглашались свободы совести, слова, печати, собраний, союзов, культурного самоопределения национальностей, неприкосновенность личности и жилища. Также партия выступала за реформу податей для облегчения положения беднейших слоев населения, бесплатную передачу крестьянам государственных, удельных, кабинетских и монастырских земель, принудительный выкуп в их пользу части частновладельческих земель «по справедливой оценке». Кадеты требовали оформления права трудящихся на забастовки, охрану труда, 8-часовой рабочий день - для начала хотя бы там, «где его введение возможно». Говорили они и о возможности федерализации России.
На выборах в Государственную думу партия пользовалась успехом как в широких кругах либеральной интеллигенции, буржуазии, части либерального дворянства и мещанства, так и среди простых тружеников. Но особенно активно за кадетов голосовал, выражаясь современным языком, «городской средний класс». Широкую общественную поддержку партии обусловили, с одной стороны, глубокая программа политических, социальных и экономических реформ, а с другой - стремление партии осуществить эти реформы исключительно мирным, парламентским путем, без революций, насилия и крови.
В I Государственной Думе у кадетов была крупнейшая фракция (179 мест из 499), однако после ее роспуска многие видные представители русских леволибералов оказались под следствием, затем были поражены в правах и не могли вновь выставить свои кандидатуры. Прессинг со стороны власти был ответом на подписание вождями кадетов Выборгского воззвания, призывавшего в ответ на роспуск парламента к хоть и пассивному, но более радикальному сопротивлению - не платить налоги, не ходить на военную службу и т. д. В результате к началу войны в III Государственной Думе кадеты занимали лишь 54 кресла.
Бывшие депутаты Государственной Думы в Выборге перед подписанием Выборгского манифеста.
Июль 1906 года. Фото: Карл Булла
Трудовики
Трудовая группа (трудовики) начала оформляться в 1906 году из числа беспартийных депутатов-крестьян и интеллигентов народнического направления. Основателями группы были Алексей Аладьин, Степан Аникин, Иван Жилкин, Сергей Бондарев, Григорий Шапошников, Федот Онипко. В первой Думе было около 80 членов трудовой группы, и по численности они уступали только кадетам.
Трудовики занимали еще более левые, «народнические» позиции, традиционно популярные в кругах «разночинцев», народной интеллигенции, тогдашних «бюджетников» и образованных крестьян. Единственное, что сближало их с либералами - отрицание террора как возможной формы политической борьбы, но идеалом было уже общество, построенное на началах социализма. Очередной «особый путь» к социализму, минуя капитализм, должен был базироваться на традициях общинных начал русского крестьянства, что характерно для всей идеологии народничества.
За участие в революционной деятельности в 1905-07 гг. трудовики подверглись еще более жестким репрессиям, чем кадеты, и в III Государственной думе они были представлены всего лишь тринадцатью депутатами.
Эсэры
Партия социалистов-революционеров (эсэры) считалась уже по-настоящему революционной и самой популярной из всех радикалов. Достаточно вспомнить, что в 1917 году численность партии достигла миллиона членов, ее представители контролировали большинство местных органов самоуправления и общественных организаций, а на выборах в Учредительное собрание 1918 года эсэры набрали большинство голосов. В царское время по понятным причинам им приходилось действовать в основном нелегальными методами.
Эсэры тоже выросли из народнических групп и считали близкими по мировоззрению труды Николая Чернышевского, Петра Лаврова, Николая Михайловского. Идеи демократического социализма, гармоничного общества и мирного перехода к нему казались привлекательными для населения
Проект программы, разработанный партийным теоретиком Виктором Черновым, был опубликован еще в 1904 году и практически не менялся. Эсэры называли себя сторонниками демократического социализма - как бы сказали сегодня, «социализма с человеческим лицом».
По мнению эсэров такой социализм предполагал хозяйственную и политическую демократию, которая должна была выражаться через представительство организованных производителей (профсоюзы), организованных потребителей (кооперативные союзы) и организованных граждан (демократическое государство в лице парламента и органов самоуправления).
Оригинальность такой модели социализма заключалась в «теории социализации земледелия», которую эсэры считали своим вкладом в развитие мировой социалистической мысли. Основная мысль этой теории в том, что социализм в России вначале должен постепенно «вырасти» на селе, после того как будет отменена частная собственность на землю.
Виктор Чернов. Италия. 1911 год. Фото из книги: Chernov-Andreyev O. Cold Spring in Russia. - Ann Arbor, 1978
Земля, по мнению эсэров, должна была быть объявлена общенародным достоянием без права купли-продажи, а заведовать ей будут органы народного самоуправления, начиная от демократически организованных сельских и городских общин и кончая областными и центральными учреждениями. Пользование землей должно было стать уравнительно-трудовым, то есть обеспечивать потребление по результатам труда - как единоличного, так и в товариществе. Политическая демократия и социализация земли были основными требованиями эсеровской программы-минимум.
В программе говорилось об установлении в России демократической республики - тоже с неотъемлемыми правами человека и гражданина: свободой слова, совести, печати, собраний, союзов, стачек. Избирательное право должно было стать всеобщим и равным для всякого гражданина старше 20 лет, без различия пола, религии и национальности. Выборы предполагались только прямыми, голосование - тайным. Также эсэры были сторонниками автономии - не только для народов России (вплоть до самоопределения), но и автономии городских и сельских общин в русских регионах. Эсеры раньше, чем социал-демократы выдвинули требование федеративного устройства России.
Эсеры, в отличие от либералов и трудовиков, считали допустимыми не только мирные, но и террористические методы достижения целей. На годы революции 1905-1907 годов приходился пик их террористической деятельности - было осуществлено 233 теракта (в числе прочих было убито 2 министра, 33 губернатора, среди которых были московский генерал-губернатор - родной дядя Николая II, и 7 генералов).
Царский манифест в октябре 1905 года расколол партию на два лагеря. Большинство (во главе с Евно Азефом, позднее разоблаченным провокатором охранки) высказывалось за прекращение террора и роспуск боевой организации. Меньшинство (во главе с Борисом Савинковым) - за усиление террора, чтобы «добить царизм». Из всех выборов в Государственную Думу эсэры участвовали только в одних (во II Государственную Думу - было избрано 37 депутатов-эсэров), следующие выборы эсэровские кандидаты бойкотировали, считая, что участие в «законосовещательном» органе все равно не дает реальной власти.
Крайне правые
Рассказывая о политических силах России начала прошлого века, конечно же, нельзя обойти вниманием и черносотенцев, духовные наследники которых проявили себя и в перестройку - в обществе «Память» конца 1980-х и начала 90-х годов. Есть они и в наши дни.
Черносотенцы - собирательное название представителей крайне правых организаций в России, выступавших под лозунгами монархизма, великодержавного шовинизма и антисемитизма. Правда, они называли себя поначалу «истинно русскими», «патриотами» и «монархистами». Но позже не отказывались и от термина «черносотенцы», возведя его к «черным сотням» Кузьмы Минина.
Черносотенное движение не представляло собой единой организации, хотя ее пытались создать в 1906 году («Объединенный русский народ»). Это было множество объединений и групп, больших и малых. Среди самых известных - «Русское собрание» князя Дмитрия Голицына, «Русская монархическая партия» Владимира Грингмута, «Союз русского народа» (в нем отметились и причисленный к лику святых Иоанн Кронштадтский, будущие патриархи Тихон и Алексий I, писатель Константин Мережковский), «Союз Михаила Архангела» Владимира Пуришкевича.
Социальную основу реакционных организаций составляли разнородные элементы: помещики, представители духовенства, крупной и мелкой городской буржуазии, купцы, полицейские, крестьяне, рабочие, ремесленники, выступавшие за сохранение незыблемости самодержавия на основании уваровской формулы - «Православие, самодержавие, народность». Формально в черносотенных союзах не состояли, но не скрывали свои правые взгляды такие деятели науки и культуры, как химик Дмитрий Менделеев, художник Виктор Васнецов, философ Василий Розанов.
Владимир Пуришкевич
Любопытный факт - часть черносотенного движения возникла из тогдашнего трезвеннического движения. Борьба за трезвость, «здоровье нации» поддерживалась крайне правыми организациями. Более того, часть черносотенных ячеек даже была оформлена не в качестве политических организаций, а как общества трезвости, чайные и чтения для народа - наверное, это чем-то напоминает некоторые нынешние объединения «футбольных фанатов», активистов «пробежек» и «борцов с наркоторговцами и педофилами». Черносотенцы активно собирали «общественные пожертвования» на свою деятельность.
В политической сфере черносотенцы предполагали консервативное общественное устройство (имели место споры по вопросу о допустимости парламента и других представительных учреждений в самодержавной монархии как таковых) и некоторое обуздание «эксцессов» капитализма, а также укрепление единства общества. В сфере экономики черносотенцы выступали за многоукладность, но часть черносотенных экономистов предлагала отказаться от товарного обеспечения рубля.
Небольшие по численности черносотенные организации умели, тем не менее, создавать видимость «высокого рейтинга». Николай II любил показывать критикам пачки телеграмм черносотенцев: «Вот выражения народных чувств, мною ежедневно получаемые: в них высказывается любовь к царю», - говорил он Михаилу Родзянко.
Подобно тому, как с современными ультраправыми конфликтует «антифа», радикальные социалисты начала прошлого века испытывали к черносотенцам самые недобрые чувства. Владимир Ленин, например, в 1905 году призывал «изучить, кто, где и как составляет черные сотни, а затем не ограничиваться одной проповедью (это полезно, но этого одного мало), а выступать и вооруженной силой, избивая черносотенцев, взрывая их штаб-квартиры и т. д.» Выполняя указания вождя, по поручению Петербургского комитета РСДРП было осуществлено вооруженное нападение на чайную «Тверь», где собирались рабочие Невского судостроительного завода - члены «Союза русского народа». Большевиками были убиты двое и ранены пятнадцать человек. Часто нападали на черносотенцев и уральские большевики под руководством Якова Свердлова.
Но все-таки, несмотря на покровительство власти, конфликты с «революционными смутьянами» и внушительную поддержку части общества, русское радикальное правое движение так и не смогло убедить публику в собственной политической состоятельности. Объяснение всех проблем и бед общества подрывной деятельностью евреев казалось чрезмерно односторонним даже для тех, кто евреям не симпатизировал. Доверие к движению в целом подрывали непрерывные расколы и внутренние распри, сопровождавшиеся скандалами и взаимными обвинениями. В обществе бытовало мнение, что черносотенное движение тайно финансируется полицией, а все конфликты в движении - борьба за «распил» этих сумм. Как итог - черносотенное движение не смогло стать монолитной политической силой и найти союзников в многонациональном и многоукладном обществе. Зато черносотенцы сумели настроить против себя не только левых и либералов, но даже часть своих потенциальных союзников среди сторонников идей имперского национализма
Так, накануне войны конкуренцию черносотенным движениям на «крайне правом» поле начал составлять Всероссийский национальный союз и связанная с ним фракция в III Думе (в просторечии «националисты»). В отличие от во многом карикатурных черносотенцев, они были более взвешены в идеях и высказываниях и нашли общий язык с октябристами. Черносотенные депутаты пытались компенсировать это эпатажным и провокационным поведением, но это лишь еще больше превращало их в изгоев. Как итог - в революции 1917 года черносотенное движение практически не сыграло роли, произошла его самоликвидация. Временное правительство до того не воспринимало черносотенцев как актуальных политических соперников, что не предприняло против их актива существенных репрессий.
Яков Свердлов в своем рабочем кабинете в Кремле
Большевики и меньшевики
Наконец, в предвоенной России уже существовала та политическая сила, которая и «подобрала» власть в конце 1917 года - всем известные большевики (левое крыло РСДРП - Российской социал-демократической рабочей партии).
Раскол РСДРП на большевиков и меньшевиков на базе идей Маркса и II Интернационала произошел в 1903 году на втором съезде партии в Лондоне. Тогда при выборах центральных органов партии сторонники Юлия Мартова оказались в меньшинстве, а сторонники Владимира Ленина - в большинстве. Ленин хотел создать «пролетарскую» партию с жесткой дисциплиной, четко организованную и боевую. Сторонники Мартова стояли за более свободную ассоциацию, которая могла бы увеличить число сторонников за счет не только «профессиональных революционеров», но и сочувствующих. И потому выступал против жесткого централизма, предлагая союз с либеральной «буржуазной» оппозицией.
В дальнейшем, к слову, несмотря на неудачное название - «меньшевики», сторонников этого крыла в действительности часто было больше. Впрочем, и слово «большевик» поначалу не нравилось даже самим большевикам. «Бессмысленное, уродливое слово, - говорил Ленин, - не выражающее абсолютно ничего, кроме того чисто случайного обстоятельства, что на съезде 1903 года мы имели большинство». В обществе и большевики, и меньшевики были малопопулярны: в предвоенной Государственной Думе было всего 5 депутатов-большевиков и 6 меньшевиков - меньше, чем даже группа почти разгромленных режимом народников-«трудовиков».
Догматические разногласия между двумя крыльями РСДРП 100 лет назад казались очень серьезными. Первая часть программы (программа минимум) предусматривала решение задач буржуазно-демократической революции: свержение самодержавия и установление демократической республики, установление всеобщего избирательного права и других демократических свобод, развитие местного самоуправления, право наций на самоопределение и равноправие, восьмичасовой трудовой день для рабочих и земля для крестьян, отмена штрафов и сверхурочных работ. Вторая часть программы (программа максимум) ориентировала сторонников уже на победу описанной Марксом пролетарской революции, установление диктатуры пролетариата (у большевиков) и переход к социализму.
Различия между большевиками и меньшевиками Ленин объяснял на простом примере: «Меньшевик, желая получить яблоко, стоя под яблоней, будет ждать, пока яблоко само к нему свалится. Большевик же подойдет и сорвет яблоко». Но такая оценка поначалу была не совсем верной - в 1905 году меньшевики занимались не только легальной «говорильней», но и активно участвовали в вооруженной борьбе с властями. Именно они пытались руководить восстанием на броненосце «Потемкин», во время московского восстания в декабре 1905 года среди 1,5-2 тысяч повстанцев меньшевики составляли около 15%. Однако неудача восстания изменила настроения. «Первый русский марксист» а затем видный меньшевик Георгий Плеханов говорил, что «не нужно было и браться за оружие», и в дальнейшем меньшевики относились к перспективе нового восстания действительно скептически.
Слева направо (стоят): Александр Малченко, Петр Запорожец, Анатолий Ванеев,
слева направо (сидят): Василий Старков, Глеб Кржижановский, Владимир Ульянов (Ленин), Юлий Мартов. 1897 год. Санкт-Петербург
На IV объединительном съезде РСДРП в Стокгольме в 1906 году большевики и меньшевики вновь пытались примириться. Некоторый компромисс был достигнут - меньшевики согласились внести ленинские правки в устав партии, а большевики согласились с критикой декабрьского восстания, идеей муниципализации земли вместо национализации и с участием в работе Думы. Но позже некоторые меньшевики вновь предложили заниматься только легальными формами деятельности, за что получили название «ликвидаторов» и были исключены из РСДРП.
Участие членов и сторонников РСДРП в терроре хоть и не было поставлено на столь широкую ногу, как у эсэров, но было важным источником финансирования партии. Осенью 1905 года Ленин открыто призывал совершать убийства полицейских и жандармов, казаков, и рассказывал, как именно это следует делать - взрывать полицейские участки, обливать солдат кипятком, а полицейских - серной кислотой и т.д. Также Ленин говорил о необходимости «экспроприировать» государственные средства, и скоро «эксы» - налеты революционеров на банки и инкассаторов, вымогательства - стали широкой практикой.
В феврале 1906 года большевиками и близкими им латышскими социал-демократами было совершено крупное ограбление банка в Гельсингфорсе, а в июле 1907 года состоялась известная Тифлисская экспроприация Камо и Сталина. В 1909 года был проведен налет на почтовый поезд на станции Миасс - убито семь охранников, похищено 60 000 рублей и 24 кг золота, причем работа адвоката Александра Керенского (того самого), впоследствии защищавшего попавшихся налетчиков, была оплачена частью добычи. Менее известны множественные ограбления почтовых отделений, касс на вокзалах, заводских контор, общественных фондов и даже винных магазинов.
Грандиозный скандал на всю Европу разразился, когда большевики пытались обменять в Европе деньги с тифлисского «экса» - они предстали в глазах обывателей уголовной организацией, несмотря на элегантность вождей, распивающих кофе со сливками в кафе европейских столиц. Наверное, неудивительно, что из-за такой степени беспринципности именно этой, малочисленной и малопопулярной политической силе и удалось захватить в итоге власть.
Сергей Петрунин
«Русская планета», 22 июля 2014