Если мы хотим жить в Украине а не в ДНР...
Волонтер группы Вернись Живым Виталий Дейнега - об АТО, Минобороны и тепловизорах
ПО ТЕМЕ
"Чем ближе морозы, тем выше наши шансы. А весной будет ж.па". К чему готовятся в зоне АТО20 ноября, 2014 18:15
С Виталием Дейнегой мы пересеклись как-то в АТО, на одной из военных баз. За завтраком в солдатской столовке он рассказывал, как над ним однажды "пошутили" украинские добровольцы. Машину с волонтерами, которые везли тепловизоры армейцам, по дороге на базу остановили бойцы без нашивок. Дейнегу и всех, кто ехал с ним, вытащили из автомобиля, надели на голову мешки и повезли в неизвестном направлении. Пока ехали, рассказывал Дейнега, он десять раз простился с жизнью.
"Еще раз такое повторится - не получат они от меня больше тепловизоров", - разозлился тогда не на шутку волонтер.
К счастью, этот эпизод был действительно шуткой. Но у созданной Дейнегой волонтерской организации Вернись Живым есть и настоящий "черный список" - в него входит, например, батальон Айдар.
Бригада Дейнеги специализируется на военной оптике. В неделю они собирают не меньше миллиона гривен. За год через них украинцы перечислили на армию около 50 млн грн.
На гражданке встречаемся с Дейнегой в офисе Вернись Живым - в обжитом волонтерами подвале в центре Киева. Тут оживленно - принимают звонки, курьер приехал за заказами, в коридорах - посылки бойцам. Для интервью перемещаемся в кафе неподалеку. Его хозяин тоже спонсировал команду Дейнеги - деньги за каждый съеденный тут чизкейк полностью шли в АТО. Дейнега показывает на свой живот и шутит: "Вот они все, чизкейки, тут".
По профессии Дейнега программист. Уже после интервью он признается, что прежнюю работу не бросил - для него это дополнительный доход. Да и терять профессиональную сноровку не хочет. После АТО планирует вернуться к привычному - писать код.
Фото: Вернись Живым
- Скажи честно, ты смотришь на всех людей сквозь призму того, сколько человек потратил на помощь АТО?
- Да. Это профессиональная деформация страшная. Особенно, когда начинают люди показывать свой патриотизм. Я думаю, главное проявление патриотизма во время войны - это что-то сделать для фронта.
Героизм на уровне 1,5% меня, мягко говоря, смущает. Я не считаю, что на фронт надо отдавать все. Вот сейчас во двор заезжает красивая и дорогая машина - не вопрос, если человек может такую себе позволить, то на здоровье. В Украине должны быть здоровые богатые люди. Но процентов пять или десять от доходов на армию отдавать - мне кажется, это нормально.
- Эти 1,5% - это особенный раздражитель для тех, кто живет на юго-востоке страны. Не раз слышала возмущение по этому поводу от харьковчан, одесситов, в Донбассе.
- Да что такое 1,5%? Вы их попробуйте ощутить. Это 1/75 вашего дохода. 1,5% - это 30 гривен с двух тысяч. Это смешно. Это не 300 гривен, не 100. Это поездка на такси до ларька, две бутылки пива нормального или три - дешевого.
Стоит вообще вопрос существования государства. Есть реальный риск. А люди не видят, что существует реальная угроза того, что этот весь ****ец, который там происходит, будет у нас под окнами завтра.
Героизм на уровне 1,5% меня, мягко говоря, смущает.
- Из-за того, что ты постоянно во всем этом варишься, у тебя не слишком преувеличенное отношение к ситуации?
- Как можно преувеличивать отношение к войне?
- Из Киева все по-другому видишь.
- Здесь вообще войны нет. Здесь есть какой-то экономический кризис, а войны здесь и близко нет. Тут все нормально.
- С другой стороны хорошо, у людей есть время на что-то другое - например, с коррупцией бороться.
- У нас 25 лет было время на что-то другое. И что-то оно ничего не дало.
- Как ты в целом оцениваешь ситуацию в стране с точки зрения войны?
- Она какая-то сюрреалистичная. Сам факт, что мы сидим сейчас в центре Киева в хорошем ресторане, едим бизнес ланч, пьем вкусные напитки, а в это время там кого-то убивают.
Знаешь, что меня шокировало настолько, что я начал волонтерской деятельностью заниматься? Мне как-то позвонили оттуда и сказали: "Виталик, по нам каждый день бьют минометами". То есть не из автомата, не из "подствольника", а из миномета. Фильмы мы все про войну смотрели - все бегут, гул, земля взрывается - это миномет. У нас уже идет полноценный фильм с полноценной войной. Чего мы ждем? Потом уже пошли Смерчи, Грады, Ураганы, Дебальцево. А уже тогда, в мае месяце [2014-го], по минометам в Славянске было понятно, что дело из рук вон плохо.
- Вернись Живым уже год существует. Кто эти люди, как вы собирались вместе?
- Сначала это были знакомые - несколько человек. Потом я начал делать встречи - просто приглашал к себе домой людей, которые скидывались деньгами. Я понял, что надо какое-то доверие вызывать, знакомиться. Если меня будут знать, то ко мне будет больше доверия, мы будем более плотно работать. Надо человека знать в лицо, а если вопрос касается денег, то и подавно. Так у нас появились другие люди.
- Сколько вас человек уже?
- 16. Я не беру тех, которые помогают нам ситуативно. Например, есть такой Миша «Фонарик» - изначально мы у него батарейки покупали, а в итоге он стал нам валюту привозить. Что-то надо - он всегда поедет, сделает.
- Что с Вернись Живым произошло за год АТО?
- Мы собрали 50 млн грн. Война идет, к сожалению. Оказалось, недостаточно.
- Можно сказать, что вы теперь полноценное звено между Минобороной и бойцами на передовой?
- Мы не хотим быть звеном в больном организме Минобороны. Если надо, мы знаем, куда там постучать, но по возможности стараемся без них.
- Он до сих пор больной - этот организм?
- У нас до сих пор страна больная.
Что такое Минобороны? Они за 25 лет ничего не построили вообще. Они, в лучшем случае, что-то чинили. Чем занимались Минобороны и Генштаб всю свою историю? Люди сидят в этой организации - они как получали там по 2-3 тыс. грн в месяц, так и получают. То есть это те же самые люди, которые 25 лет грабили армию, ничего не строили, все, что они научились делать за это время на высочайшем уровне - это воровать.
Почему волонтеров взяли туда на закупки? Потому что эти не умеют. Эти умеют списывать. У нас есть, например, танки еще какие-то в нормальном состоянии? Отлично - давайте их починим, по черной схеме продадим куда-то там. У нас есть склады с артиллерией - давайте оттуда распродадим снаряды, а потом взорвем и скажем, что это была авария. Вот это они хорошо умели.
- Ты не готов пойти туда работать, менять все?
- Нет, но мне предлагали. Я заметил тенденцию у волонтеров: тебе перестали давать деньги, значит иди во власть.
- А почему, кстати, волонтеры между собой часто ругаются?
- Просто волонтеры разные. Причины очень простые - не все честные. Я лично знаю непорядочных людей среди известных волонтеров - и просто очень непорядочных, и людей, которые пошли в это за властью, за политикой.
Было много встреч с Минобороной, на которых было видно, что им на нас откровенно насрать. Они приходили нас потерпеть.
- В какой момент люди перестают быть честными?
- По-разному. Когда ты видишь, как человека где-то убивают, и ему надо спасти жизнь, даже если ты последняя скотина, последний жулик - то возникает желание помочь. Но когда через человека начинают идти большие деньги, его начинают все хвалить, у него появляется очень большое искушение на эти деньги позариться. У него возникает мнение "я заслужил", "я герой".
А у нас с этим все просто - деньги дают не на нас, а на армию. Поэтому у нас есть отдельные спонсоры, которые платят за сам проект, нам на зарплату, аренду.
У меня зарплата 12 тыс. грн в месяц, которые я получаю с декабря. У нас есть люди, которые согласны работать без зарплаты. В принципе, все изначально шли без зарплаты. На данный момент Вернись Живым в месяц тянет 90 тыс. грн, это с арендой, с мобильной связью.
На сам проект дают очень тяжело. Очень хорошо дают на тепловизоры. Деньги на проект мы не берем из того, что люди дают на тепловизоры. Для этого у нас есть отдельные спонсоры и отдельная отчетность. Слишком многие бы не поняли, если мы бы начали брать себе на зарплаты из поступлений.
- По Минобороне еще один вопрос. Ты говоришь, что вы пытаетесь с ними не пересекаться - они мешают вам каким-то образом?
- Было много встреч с Минобороной, на которых было видно, что им на нас откровенно насрать. Они приходили нас потерпеть. Но если они совсем бы держали перед нами двери закрытыми, мы могли бы в какой-то момент Майдан поднять под этими дверями. Поэтому они открывали двери, впускали нас, слушали, кивали и говорили: "Да, блин, вы молодцы, мы обязательно комиссию созовем, экспертизу проведем".
Очень важный момент был, когда нас собрал президент. Президент приятно удивил. Он развернулся к нам и сказал: "Мы вас, по крайней мере, не будем уничтожать". Я образно говорю.
Мы все боялись. Ты вспомни год назад: волонтеры боялись налоговой, СБУ. То, что у меня тепловизоры по актам, это все - СБУ меня может завтра уже закрывать меня абсолютно по закону, так как это приборы двойного назначения. Это нелегально.
- Президент на данный момент дал свое добро на это все?
- При Януковиче такое движение задавили бы просто мгновенно. Нам запретили бы ездить в АТО, сказали бы, что мы военные тайны выдаем, налоговую бы прислали. У них это отработано было. А Порошенко взял и сказал, что "волонтеры, мол, это все [сделали] вы", стал ордена давать, на парады приглашать. Он таким образом снял очень сильную напряженность. Потому что все были очень накручены, тем более выборы были на носу. Это было в прошлом году в конце июля - начале августа.
- Перед парламентскими?
- Да. Тогда реальный был риск. Если бы президент этого не сделал, если бы он попер против волонтеров, скорее всего, волонтеры попробовали бы забацать какую-то партию.
Ведь чего политики боятся? Они не верят в существование честных людей в принципе. Как я, наверное, не верю в существование честных политиков, по крайней мере, среди тех, кто сейчас у нас в Верховной Раде.
Как они видят волонтеров? У людей большие электоральные симпатии по отношению к волонтерам. Значит, они могут представлять опасность. Значит, надо по крайней мере, в преддверии выборов их не раздражать.
Порошенко сказал "вы молодцы" - ага, ну, значит вроде нормальный президент. И пошли дальше покупать свои "броники", тепловизоры, каски.
Все время идешь на работу и немного переживаешь. Хочется просто не переживать, элементарной какой-то защиты.
- Что волонтерам нужно от власти на данный момент?
- Есть программа-минимум и программа-максимум. Программа-минимум - чтобы нас хотя бы просто не трогали, а там, где надо, по возможности помогали. Например, оружие дали, для защиты хотя бы себя, охрану какую-то - уже сколько этих волонтерских офисов взрывали. Все время идешь на работу и немного переживаешь. Хочется просто не переживать, элементарной какой-то защиты.
Фото: Вернись Живым
- Почему вы решили заниматься, например, не бронежилетами, а тепловизорами?
- Мы шли против общественного мнения, потому что все на бронежилеты, на каски скидывались феноменально. Но бронежилет малофункционален. Все наши погибшие, двухсотые, - они почти все были в брониках. Видимо, несильно они помогают.
Понятно, что мы не можем покупать антиминометные радары - это совсем уже военное оборудование. Кроме того, что нам его просто не продадут, мы на него еще и денег не соберем - там порядок цен совсем другой, сотни тысяч долларов.
А тепловизор в руках у хороших разведчиков очень сильно меняет картину. Все эти вещи надо было объяснять. Сами военные говорят, что на фронт надо не картошку, не еду - войну с мешком картошки не выиграешь.
- Ты до этого с армией как-то сталкивался?
- Нет, я пацифист. Я вообще военку едва прошел, чуть не выгнали. Я дико недолюбливал военных и все, связанное с убийством. Я вегетарианец, не ем мяса, я категорически против любого насилия.
- Почему ты тогда это делаешь?
- Допустим, ты не любишь боль, но у тебя болит зуб. Если ты его вырвешь - это будет больно. Но если запустишь - будет гораздо больнее. Поэтому если ты боишься боли, то в твоих же интересах его вырвать как можно раньше. Точно также и здесь. Если я не хочу, чтобы эта вся страна утонула в крови, значит, нужно это кровопролитие остановить там, где оно есть сейчас.
- Как вы собираете деньги сейчас, когда уже год идет война?
- Просто работаем еще больше. Больше пишем, лучше пишем, больше общаемся с прессой. Это очень важно - постоянно быть на виду. Работаем со спонсорами. У нас с крупными спонсорами долгоиграющие отношения.
Запустили рекламную компанию "Армии нужны глаза". Это был огромный труд. Сейчас она помогает нам держаться на плаву. Мы как собирали не меньше миллиона гривен в неделю, так и собираем.
Самый тяжелый год войны - второй. Всегда.
- То есть сейчас?
- Конечно. Потому что заканчивается ура-патриотизм, становится понятно, что шапками мы их не закидаем, а можем еще и проиграть. Приходит реальность, и она неприятная. Естественно, у многих опускаются руки - у людей, у военных, у всех. Тем более, сейчас солдаты с первой, второй волны мобилизации возвращаются домой не всегда в хорошем расположении духа.
То есть это тяжелый год. Дай Бог, чтобы эта война не затянулась. Но если затянется, то третий год будет уже легче. Мы уже научимся жить с войной, в войне, и поймем, что никуда это от нас не денется. Разные прогнозы есть, когда война закончится, но пока конца и края ей не видно. Но пока идет война - у нас всех есть работа. И мы обязаны сделать ее хорошо. Если мы хотим жить в Украине, а не ДНРhttp://nv.ua/publications/samyy-tyazhelyy-god-voyny-vtoroy-chelovek-sobravshiy-50-millionov-dlya-ato-o-shutkah-i-budnyah-fronta-50517.html