Снежинка над городом. Новогодняя история
«Снег падал резко, даже не кружась. Так, будто шел неторопливый ливень. Два следа, словно два больших ужа, струились по земле, сплетясь изгибом линий…»
Он, еще живой, стоял у окна и не мог оторваться от вечернего города, рассыпавшегося перед взором миллионами светящихся окон и порхающих снежинок.
В голове, как старая, заезженная оттого, что любимая, пластинка, бесчисленное количество раз повторялись строки стихов. Почти забыта была та восхитительная, горькая и неповторимая история, путались даты и места действия, произнесенные слова с непроизнесенными, но стихи сохранили память о давнем, а память сберегла стихи. И в предновогодние хлопоты, какой бы год на дворе не стоял, начиналось для него удивительное и почти невыносимое время, когда прошлое голосом этих строчек проявлялось в настоящем, и никакая сила уже не в состоянии была заглушить хруст шагов по присыпанной снежком аллее.
Так было… «Снежинки плавились, притронувшись к лицу, и - ручейками вниз. «Ты плачешь?» - «Нет. Не знаю… Уже прошло». На ветке треснул сук, и звук рванулся по аллее, замирая…»
Мишка не мог оторвать взгляда от хоровода снежинок. Мишка… Единственный человек на свете, который так назвал его, была Она. «Мишка. Имя веселое обернулось вдруг грустию…»
От телевизора расплывались по комнате задумчивые песни Сережи Никитина, и вдруг послышались слова, заставившие посмотреть на экран. Шли последние кадры «Иронии судьбы» с ее вопросом, брошенным людям: «Где моя любимая?»
[Spoiler (click to open)]Он обожал этот фильм. После первого же появления картины осталось чувство, что Рязанов сделал подарок именно ему. И сколько бы раз он не смотрел эту человеческую драму, совсем не схожую с собственной, черпал, как мог, в ней силы жить дальше.
Грустная песня заставила вдруг вспомнить еще один фильм со странным названием «Somewhere in the past». Юноша влюбляется в портрет девушки, жившей пятьдесят лет назад, вычитывает в ученых книгах о том, что силой воли можно перенестись в любую точку времен давно минувших, и отправляется на встречу со своей возлюбленной…
Он вздрогнул от неожиданной мысли. Суетливо нашел в шкафу видеокассету с записанным фильмом и быстро стал проматывать пленку, чтобы найти нужное место. Один раз обернулся и глянул в зеркало. На него смотрело лицо двадцатишестилетнего парня, совсем не похожего на сумасшедшего. «Взлететь бы мне снежинкой, высоко. С попутным ветром в город твой привиться…»
Нужно было лечь навзничь, сосредоточиться и повторять про себя мудрые, священные слова. Он жадно впитывал их с экрана, и они - такие простые, но с глубиной, раскрывшейся лишь в этот миг, - уже заполняли все существо. Стихи исчезли как-то сразу. Они были - прошлое. Они были там, куда он рвался всей душой, но, если бы сбылась ТА жизнь, ЭТИХ стихов никто бы никогда не написал.
И последней мыслью перед превращением была восторженная - «Сбылось!»
Зеркало отражало светящийся экран, на котором продолжалась так и не выключенная «Somewhere in the past», окно с хороводом снежинок на морозном ветру и пустую комнату, где его уже не было.
Как это получилось, объяснить невозможно. Просто среди миллионов снежных звездочек, мечущихся в поднебесье над городом, появилась еще одна, искавшая только попутного ветра, способного принести ее на ту аллею, в тот вечер, когда два глупых и очень несчастных человека много лет назад… «Он повернулся, и под снежной пеленой исчез, ссутулившись невесело. Весь город был пропитан тишиной и горечью несбывшегося вечера…»
Да и она брела, стараясь шаг в шаг попасть в свои же собственные следы, оставленные здесь подле его следов тому лишь… несколько лет назад. Как он это сказал? «Но последней любви незажившие раны будут долго болеть к каждой встрече с тобой»…
Наконец. Это - их место. Снежинка заметалась, силясь распознать в пелене милый силуэт. И, когда увидела Её, понуро бредущую по аллее, бросилась навстречу и припала к любимым губам в нежном - последнем - поцелуе…
Он, еще живой, стоял у окна и не мог оторваться от вечернего города, рассыпавшегося перед взором миллионами светящихся окон и порхающих снежинок.
В голове, как старая, заезженная оттого, что любимая, пластинка, бесчисленное количество раз повторялись строки стихов. Почти забыта была та восхитительная, горькая и неповторимая история, путались даты и места действия, произнесенные слова с непроизнесенными, но стихи сохранили память о давнем, а память сберегла стихи. И в предновогодние хлопоты, какой бы год на дворе не стоял, начиналось для него удивительное и почти невыносимое время, когда прошлое голосом этих строчек проявлялось в настоящем, и никакая сила уже не в состоянии была заглушить хруст шагов по присыпанной снежком аллее.
Так было… «Снежинки плавились, притронувшись к лицу, и - ручейками вниз. «Ты плачешь?» - «Нет. Не знаю… Уже прошло». На ветке треснул сук, и звук рванулся по аллее, замирая…»
Мишка не мог оторвать взгляда от хоровода снежинок. Мишка… Единственный человек на свете, который так назвал его, была Она. «Мишка. Имя веселое обернулось вдруг грустию…»
От телевизора расплывались по комнате задумчивые песни Сережи Никитина, и вдруг послышались слова, заставившие посмотреть на экран. Шли последние кадры «Иронии судьбы» с ее вопросом, брошенным людям: «Где моя любимая?»
[Spoiler (click to open)]Он обожал этот фильм. После первого же появления картины осталось чувство, что Рязанов сделал подарок именно ему. И сколько бы раз он не смотрел эту человеческую драму, совсем не схожую с собственной, черпал, как мог, в ней силы жить дальше.
Грустная песня заставила вдруг вспомнить еще один фильм со странным названием «Somewhere in the past». Юноша влюбляется в портрет девушки, жившей пятьдесят лет назад, вычитывает в ученых книгах о том, что силой воли можно перенестись в любую точку времен давно минувших, и отправляется на встречу со своей возлюбленной…
Он вздрогнул от неожиданной мысли. Суетливо нашел в шкафу видеокассету с записанным фильмом и быстро стал проматывать пленку, чтобы найти нужное место. Один раз обернулся и глянул в зеркало. На него смотрело лицо двадцатишестилетнего парня, совсем не похожего на сумасшедшего. «Взлететь бы мне снежинкой, высоко. С попутным ветром в город твой привиться…»
Нужно было лечь навзничь, сосредоточиться и повторять про себя мудрые, священные слова. Он жадно впитывал их с экрана, и они - такие простые, но с глубиной, раскрывшейся лишь в этот миг, - уже заполняли все существо. Стихи исчезли как-то сразу. Они были - прошлое. Они были там, куда он рвался всей душой, но, если бы сбылась ТА жизнь, ЭТИХ стихов никто бы никогда не написал.
И последней мыслью перед превращением была восторженная - «Сбылось!»
Зеркало отражало светящийся экран, на котором продолжалась так и не выключенная «Somewhere in the past», окно с хороводом снежинок на морозном ветру и пустую комнату, где его уже не было.
Как это получилось, объяснить невозможно. Просто среди миллионов снежных звездочек, мечущихся в поднебесье над городом, появилась еще одна, искавшая только попутного ветра, способного принести ее на ту аллею, в тот вечер, когда два глупых и очень несчастных человека много лет назад… «Он повернулся, и под снежной пеленой исчез, ссутулившись невесело. Весь город был пропитан тишиной и горечью несбывшегося вечера…»
Да и она брела, стараясь шаг в шаг попасть в свои же собственные следы, оставленные здесь подле его следов тому лишь… несколько лет назад. Как он это сказал? «Но последней любви незажившие раны будут долго болеть к каждой встрече с тобой»…
Наконец. Это - их место. Снежинка заметалась, силясь распознать в пелене милый силуэт. И, когда увидела Её, понуро бредущую по аллее, бросилась навстречу и припала к любимым губам в нежном - последнем - поцелуе…